 Вышла новая книга из серии «Сумерки». Его автор рассказала Кэтрин Вулф из издания The Spinoff о гендерной политике, тревожности и проблемах написания «Сумерек» с точки зрения Эдварда Каллена.
«Солнце полуночи» — это оригинальная история «Сумерек», за исключением того, что повествование идет не от лица Беллы Свон, а от имени ее возлюбленного, вампира Эдварда Каллена.
Это книга, которую банда твайхардов [фанатов Сумеречной Саги — прим. пер.] ждала целую вечность. Первая глава была опубликована в 2008 году в качестве тизера в конце оригинальной книги «Сумерки». Но Майер перестала писать, когда в сеть просочились новые черновики глав, и завершила проект только в конце прошлого года. Автор сказала New York Times, что это «была просто огромная, мучительная книга, которую я обязана была написать… каждое слово было борьбой».
Так же сложно было писать и вопросы для Майер. Частично потому, что у меня очень много вопросов о «Сумерках», в частности о том, до какой степени они проникли в нашу культуру и о том, насколько это меня беспокоит. В первую очередь, и вряд ли она сможет ответить на этот вопрос, это — почему я до сих пор чертовски люблю эту книгу.
Мои вопросы были длинными и сложными; очевидно, они были отредактированы командой Майер, прежде чем до нее дошли. Так что это отредактированная версия.
The Spinoff: Вас постоянно спрашивают об этом, или вы отвечали раньше, и мне интересно, изменился ли ваш ответ спустя все эти годы: почему история так сильно и так долго находит отклик у читателей?
Стефани Майер: Хотела бы я получить правильный ответ на этот вопрос. Я никогда не переставала удивляться, что так много людей откликаются на то, что я написала для себя. Я был поражена тем, что люди были так взволнованы «Солнцем полуночи». Я была уверена, что большинство из них уже давно перестали ждать.
Вы сказали Variety в 2013 году: «Я отдаляюсь [от «Сумерек»] каждый день. Для меня это не лучшее место». Можете ли вы подробнее рассказать об этом, и не чувствуете ли вы, что для вас опасно снова войти в это место сейчас? Что заставило вас почувствовать, что оно того стоит?
Я интроверт. Я думаю, что это обычное дело для писателей; большинство из нас предпочитает проводить время с воображаемыми персонажами, а не с реальным миром. На тот момент это были несколько лет интенсивного взаимодействия с миром «Сумерек», требующего постоянного общения с общественностью. Все это было довольно далеко за пределами моей зоны комфорта. Я из тех интровертов, которые могут время от времени находиться среди большой группы людей или выступить на публике, но тогда мне нужно долгое время в тишине, чтобы восстановить силы. Я не получала необходимой подзарядки, и это сделало меня немного драматичной, ха-ха. С тех пор я несколько лет скрывалась в тишине, и это помогло мне почувствовать себя намного здоровее. Мне нужно было пространство и изоляция, чтобы продолжать работать над «Солнцем полуночи».
После написания «Жизни и смерти» вы сказали, что были удивлены терапевтическим эффектом этого процесса. Написав «Солнце полуночи» вы тоже почувствовали что-то подобное — и как?
Это были очень разные процессы. «Жизнь и смерть» были терапевтическими, потому что убрали все постороннее влияние на историю и особенно на персонажей. Никто из них не мог выглядеть или звучать как актеры из фильма, их не рисовали в графических романах или фан-арте. Они вернулись к тому, кем они были. Кроме того, я не чувствовала себя так тесно связанной диалогами и действиями. Структура была достаточно свободной для того, чтобы я могла вносить изменения. Через 10 лет это было похоже на новую редакцию, и мне это очень понравилось.
Рамки «Солнца полуночи» были очень жесткими. У меня не было той свободы действий, которую я имела в «Жизни и Смерти». Но мои персонажи вернулись. «Жизнь и Смерть» очистила их для меня, устранив все ожидания, кроме моих собственных. Это позволило мне наконец закончить книгу.
Очевидно, что вы сильно изменились за последние 15 лет, как и культурная среда, для которой вы издаете эту книгу. Изменили ли вы свое представление об этой истории —х насколько оно отличается от того, что вы бы написали, если бы этот сон вам приснился сегодня вечером?
Я не знаю. Невозможно сказать. «Сумерки» были продуктом того, кем я была в 2003 году, и того, что мне тогда нужно было от художественной литературы. Это был очень личный проект. Теперь мне уже не нужно то, что раньше, я совсем другой человек. Если бы мне приснился сон сегодня вечером, не знаю, записала ли бы я его вообще? Я действительно понятия не имею.
Расскажите, как вы сыграли с «Солнцем полуночи»: вы пересмотрели оригинальную историю «Сумерек» или воспринимаете ее как статичную и просто пересказали ее с другой точки зрения?
Я должна была сохранить статичность истории. Эта книга не была бы настоящей парой для «Сумерек», если бы я свободно играла с историей, как я это сделала в «Жизни и смерти». Это одна из причин, по которой книга заняла так много времени; креативность, воображение — вот что меня подпитывает, когда я пишу. Работа над пересказом старого часто бывала чрезвычайно утомительной. Все мои любимые части «Солнца полуночи» — это места, где я чувствовала себя более свободной в своем творчестве — когда Белла была «за сценой», и Эдвард уходил в свои воспоминания. В эти моменты работа шла легко.
Есть ли какие-нибудь сцены от лица Эдварда, которые вам особенно понравились? (Я думаю о прогулке по парковке, где они, как обычный парень со своей девушкой — возможно, как о кульминационном моменте.)
Как я уже сказала выше, мне больше всего понравились совершенно новые детали. Быстрее всего я написала главу, в которой Эдвард мчится по шоссе Финикса, чтобы спасти Беллу в танцевальной студии, вызывая большой хаос. Еще мне нравилось видеть Беллу глазами Эдварда там, где она говорила о себе. Беллу всегда больше интересовало то, что говорил и делал Эдвард; она анализировала, удивлялась, размышляла, чтобы собрать воедино все зацепки, которые он ей давал. Все, что касалось ее самой, она пропускала, как несущественное; ей это было просто не интересно. Эдвард же одержим каждым словом Беллы, поэтому мы получаем более подробное описание разговоров. И мне нравятся флешбеки, было интересно над ними работать.
Когда вы закончили книгу?
Я закончила черновик в ноябре 2019 года. Так что редактирование было сравнительно коротким. И я, и мой издатель знали, как долго читатели ждали; мы хотели, чтобы книга появился на полках как можно скорее.
Каково было писать с точки зрения Эдварда? Как вы думаете, взгляд Эдварда — в частности, тот факт, что он может читать мысли других персонажей — преподнесет какие-то сюрпризы или разочарует фанатов?
Писать с точки зрения Эдварда было более мрачным опытом. По сравнению с ним, Белла — невероятно уравновешенный и счастливый человек. Эдвард пронизан тревогой, постоянно размышляет и на 100% убежден, что у их с Беллой истории не может быть счастливого конца. Хотя к книге есть несколько глав, где в его жизнь проникает немного оптимизма, это чувство мимолетно. Писать от лица Эдварда мне было непросто.
Думаю, читателей ждут некоторые сюрпризы, связанные с чтением мыслей. Некоторые персонажи могут показаться еще симпатичнее, некоторые - разочаруют. Хотя мне интересно, смогут ли эти изменения поколебать впечатления, сложившиеся за 15 лет.
Как вы думаете, переход к рассказчику-мужчине привлечет больше мальчиков и молодых людей к истории «Сумерек»?
Ха-ха, я в этом сомневаюсь. «Сумерки» слишком известны, как история о девушке. И прямо на обложке написано женское имя автора! Одна из самых больших ошибок, которые мы совершаем по отношению к нашим детям мужского пола, - это учить их тому, что только истории, написанные мужчинами, подходят для мальчиков. Девочки растут, читая в школе книги, написанные мужчинами - это классика. Мальчики должны читать классику, написанную женщинами. Ведь девочки растут, читая обе стороны истории. Мальчики никогда не делают этого, потому что их часто учат, что это неправильно. Когда моему сыну было 10, ему нравились книги «Энн из Зеленых Крыш» (которые я, конечно, сама дала ему в руки), но он отказался дочитывать эту серию, потому что в школе его дразнили за то, что он читал книгу с девушкой на обложке. Это разбило мне сердце. Девушкам никогда не стыдно за то, что они читают книги, написанные мужчинами, но даже им стыдно за то, что они читают книги авторов своего пола.
Почему мы учим детей тому, что женские истории хуже и не стоят прочтения? Это трагедия.
Считаете ли вы, что те, кто пишет для подростков и молодых людей, несут определенную ответственность?
Я верю в это, и тем не менее, я никогда не думала об этом, когда писала «Сумерки». Когда я начинала писать, я не знала, что пишу книгу для подростков. Я делала это для одной конкретной 29-летней матери троих детей. Когда мне сказали, что это подростковая книга, я была удивлена. Я не знаю, что изменилось бы, если бы я вернулась в прошлое и писала бы с прицелом на эту аудиторию. Нет, на самом деле знаю. Если бы у меня было представление о том, что это прочтет кто-то, кроме меня, я бы никогда не закончила.
Вас беспокоит cancel culture [культура бойкотирования — прим. пер.]? Вокруг вас было так много негатива из-за «Сумерек», а теперь с «Солнцем полуночи» вы снова подставляете себя под удар, и, возможно, даже более интенсивный — отчасти из-за роста социальных сетей, но также и потому, что вы пишете от лица мужского персонажа, который вызывает споры из-за его защитной «авторитарности» и острой опасной натуры, а также из-за его склонности к преследованию (которую я пытаюсь не замечать, потому что, несмотря ни на что, я чрезвычайно околдована Эдвардом). Также была критика по поводу культурного присвоения (в отношении квилетов), и это сейчас снова в центре внимания… Мне просто интересно, готовы ли вы к последствиям? Все это сильно отличается от того фона, на котором вы писали оригинальную историю, до этого массового черного движения.
Майер не ответила на этот вопрос. Возможно, до нее он так и не дошел.
Вы закончили с «Сумерками»? Неужели это та точка, после которой история блаженно уходит в вечность?
Я честно не знаю. Я знаю, что собираюсь провести некоторое время в тихом месте, но не знаю, как долго. У меня есть другие истории, которые я хочу написать, и я очень хочу создать что-то совершенно новое — новый мир, новые правила, новых персонажей. Так что это, безусловно, займет у меня какое-то время. Но мир «Сумерек» всегда рядом, и в нем еще остались истории. Посмотрим, соблазнят ли они меня в будущем.
Перевод выполнен Manamana специально для сайта www.twilightrussia.ru и группы https://vk.com/twilightrussiavk. При копировании материала обязательно укажите активную ссылку на сайт, группу и автора перевода.
Стефани Майер о возвращении к «Сумеркам»: «Писать от лица Эдварда было непросто»
|
0
Глубоко задумываться о чувствах и терзаниях героев они не способны в силу возраста, ведь большинству подавай побольше экшна, крови (это ж, вампирская история!) и секса, а тут только дразнящие намеки на это, так что, книга привлекла внимание более взрослой публики, покорила и осталась там forever 
Спасибо, Стефани, что написала её для себя и для нас 
