 Анна Кендрик входит в наш люкс в отеле Парк Хайат, Торонто, где довольно холодно, одетая по-домашнему в махровый халат. «Тут жутко холодно» - заявляет она, и мы не можем не согласиться. А вот что действительно горячо, так это её игра в картине «У меня рак».
Впервые Кендрик заметили в «Сумерках» и всех последующих фильмах саги, в роли подружки Беллы (Кристен Стюарт). Затем её звёздный путь продолжил фильм «Гранит науки», а за картину «Мне бы в небо», где она снялась на пару с Джорджем Клуни, даже была номинирована на Оскар. Именно в этом фильме её заметили создатели картины «У меня рак». Они подумали, что ей великолепно удастся изобразить Кэтрин, психолога героя Джозефа Гордон-Левитта, у которого рак спинного мозга, серьёзно угрожающего его жизни.
Актриса быстро завоёвывает наши сердца, но и в жизни она настолько же любезна, насколько и талантлива. Кендрик рассказала корреспонденту Movie Fanatic о фильме «У меня рак», и о том, чувствует ли она себя ветераном на кинофестивале в Торонто из-за своего возвращения после успеха картины «Мне бы в небо», и о своих чувствах по поводу окончания съёмок «сумеречной» саги и приближающейся премьеры первой части «Рассвета».
Movie Fanatic: Ты очень убедительна и в «Сумерках» в роли ученицы старших классов и в роли врача в картине «У меня рак». Когда ты в первый раз прочитала сценарий, каково было твоё прочтение героини, чтобы зрители восприняли тебя именно как доктора?
Анна Кедрик: Я была очень рада, когда мне предложили эту роль. Я прочитала сценарий и очень захотела стать частью этого проекта. Это был ранний подарок на Рождество, т.к. мне предложили роль как раз под Рождество. Я была очень рада. Я думаю, что Джонатан видел меня в «Граните науки», но, в конечном счёте, все были рады заполучить меня на эту роль из-за «Мне бы в небо». Мне казалось, что эти две роли похожи. Но я старалась сыграть её немного по-другому, сделать героиню уязвимой и мягкой. Это то, как я её видела. Многие говорят, что эта роль в фильме великолепна. Она действительно уверена в себе. Она – одна из этих молодых специалистов, всезнайка. Нет, она делает вид, что она всё знает, но, на она-то знает, что ничего она не знает, она просто пытается прожить очередной день так, что бы её на этом не поймали. Было интересно смотреть на роль под таким углом. Я познакомилась с женщиной, которая занимается подобной работой, что и Кэтрин. Она уделила мне много своего времени. Она даже завела историю болезни Адама, как будто он был её пациентом. Мне это сильно помогло. Особый упор она сделала на том, что рассказала мне о всех своих ошибках, когда только начинала свою деятельность. Она рассказала, в частности, о том, что она дотрагивалась до своих пациентов, и что её пришлось учиться бороться с этим желанием. Так же как и со всем, что творилось у неё в голове, когда она только-только начинала.
MF: Расскажи мне, как ты поняла чувства, которые могли или не могли развиться между твоей героиней и героем Джозефа Гордон-Левитта - Адамом? Как тебе удалось сыграть это так естественно?
АК: Вот, что я скажу: было забавно, что всё было как бы параллельно – между героями и нами, актёрами, когда ни один из нас не хотел становится инициатором отношений. То же происходило и с нашими героями. Очевидно, что пациент не хочет делать ничего неуместного. Врач также не хочет делать ничего неуместного. Как актриса я думала так: «Адам будет таким-то». Или: Кэтрин так не сделает. Он всё повторял: «Я не хочу этого говорить, потому что вдруг это прозвучит неуважительно. Я должен относиться к тебе как к профессионалу!» Мы оба в общем-то хотели, чтобы другой был агрессором, человеком, который первый бы инициировал отношения. Я думаю, это – свидетельство того, как Джо был воспитан. Он очень нервничал, когда встречал кого-то, кто не воспринимал всерьёз женщин специалистов. Он никогда бы не увидел в женщине просто кусок плоти или чего-то ещё. Я думаю, это очень мило с его стороны. Я бы не хотела быть воспринята как самый худший врач в мире (смеётся). В фильме, на самом деле, были сцены, где мы обсуждали, стоит или нет делать что-то. Я думаю, так быть не должно. Эти сцены были укорочены, т.к. всё это и так понятно. Обсуждать это на экране, либо ты от этого уходишь, либо нет. Только потому, что у них всё поверхностно, мы, наверное, должны сделать это, но разговоры типа, давай всё равно это сделаем, никого ещё не убеждали. Нам приходилось надеяться только на лучшее.
MF: Каково это было, когда сценарист Уилл Рейзер находился на площадке, в сравнении с другими твоими ролями, когда писатель не присутствовал на создании картины?
АК: Для меня, после того, как я познакомилась с ним, поговорила с ним, я подумала про него как о хорошем писателе и продюсере. Я не чувствовала неловкости рядом с ним, особенно потому что моя героиня абсолютно вымышленная. Я была рада, что с нами работает кто-то умный. Он очень добрый и забавный. Он точно научил меня, как относится к больным людям. как к нормальным.
MF: Ты была в Торонто 2 года назад с картиной «Мне бы в небо», а теперь ты здесь с фильмом «У меня рак» и с номинацией на Оскар за спиной. Какой бы ты дала совет новичкам?
АК: Я познакомилась с Хэйли Стэйнфелд до того как вышел фильм «Железная хватка». Она такая хорошая. Я сказала ей, что фильм будет замечательным. Было ясно, что для неё этот фильм станет прорывом. Я сказала ей, чтобы она наслаждалась процессом. Я поняла, что именно это мне все говорили 2 года назад, когда я снималась в «Мне бы в небо». Я остановила себя и сказала ей: «Забудь то, что я сейчас сказала!» (смеётся) «Веселись, но даже, если тебе не будет весело, ничего страшного. Это не значит, что ты неблагодарная. Это значит, что ты просто устала».
MF: Что было самого невесёлого в работе над фильмом?
АК: Не то, чтобы мне было невесело. Просто я всё время думала, когда же я уже пойду посплю. Каждый раз, когда я смотрела в своё расписание и видела, что завтра у меня выходной, этот день превращался в один из тех, когда каждый стремится что-нибудь на этот день запланировать. Из-за этого я меньше времени проводила с семьёй. Я просто говорила 24 часа в сутки семь дней в неделю.
MF: Так что, чувствуешь себя теперь экспертом?
АК: Забавно было, когда Уилл Рейзер спросил меня, чего ему стоит ожидать на кинофестивале в Торонто. Тут-то я и поняла, что он думает, будто я знаю, что происходит. Я ветеран? Но это заставило меня понять, что я должна быть для него опорой. Я совершенно точно знаю, через что он сейчас проходит.
MF: Как тебе работалось с Джозефом? Как мы уже и обсуждали, между вами действительно проскакивало напряжение. Каким он был в личном и профессиональном планах?
АК: Как человек – добрым и заинтересованным в других и очень музыкальным. Он
хочет, чтобы люди вокруг были открытыми и творческими. Здорово, когда рядом есть такой человек. В профессиональном плане, я бы сказала, что была очень впечатлена его способностью проследить фильм. Это непросто. Фильм снимается не по порядку. Мы все очень стараемся понять, каким всё это будет в конце. Я смотрела на то, как он играет, и думала о тех сценах, когда он переходит от изображения вполне здорового человека к совершенно больному. Мы снимали эти сцены за какие-то считанные дни. Я была ошеломлена его способностью думать над тем, что та или иная сцена делает в фильме, а не просто о том, как он должен себя сегодня чувствовать. Он думал о большем, чем просто о своей игре.
MF: Герой Джозефа смеётся над тем, что твоя машина в таком ужасном состоянии. А твоя машина – тоже свалка, или она всегда в полном порядке?
АК: Иногда она в хорошем состоянии. Но вот сейчас – просто в ужасном. (смеётся). А ещё я никогда не качаю шины, поэтому их всегда спускает. Не так уже и плохо, как у машины Кэтрин, но и не очень хорошо.
MF: Давай сменим тему. Как можешь описать последний съёмочный день «сумеречной» саги?
АК: Было 5 утра. Я в летнем платье в лесу. Шёл дождь, и было около четырёх градусов тепла. Мы танцевали. Солнце вставало, поэтому мы старались завершить эпизод, а потом прозвучало «снято», и было объявлено об окончании съёмок, и мы все побежали в тепло. Не было времени раскисать. Конец был в духе «Сумерек». Я была рада, что последний фильм не был весь такой несерьёзный и милый. Мы в буквальном смысле отморозили свои задницы посреди леса.
MF: В самом конце ты плакала или всё-таки улыбалась?
АК: Улыбалась! Все улыбались. Все торжествовали, никто особо не грустил.
MF: Каково тебе как актрисе было работать с новым режиссёром в каждой части саги?
АК: Это действовало на нервы. Эти люди тебя не выбирали. Ты понятия не имеешь, думают ли они, что ты достаточно хорош для этой роли. Мне повезло, потому что я чувствовала, будто тем, кто присоединялся к съёмкам, хотелось, чтобы продолжали делать то, что делали в предыдущих фильмах. Легко и приятно для меня.
MF: Ты можешь сравнить и сопоставить чувство юмора у Джорджа Клуни и Сета Рогена? Все, кто с ними работал, признаются, что надрывали свои животы от смеха.
АК: Я бы сказала, что Сет более зрелый. Джордж в душе ещё такой ребёнок.
Перевод выполнен egozenь специально для сайта www.twilightrussia.ru. При копировании материала обязательно укажите активную ссылку на сайт и автора перевода.
Анна Кендрик о фильме «У меня рак» и об окончании съёмок «Сумерек»!
|
...что у нас на сайте есть собственная Студия звукозаписи TRAudio? Где можно озвучить ваши фанфики, а также изложить нам свои предложения и пожелания? 
... что попросить о повторной активации главы, закреплении шапки или переносе темы фанфика в раздел "Завершенные" можно в 
0
