 Отец Лили — суперизвестный английский музыкант Фил Коллинз. Мама актрисы [на фото] была второй женой Коллинза, а в настоящее время является президентом престижного женского клуба в Беверли-Хиллз, что само по себе говорит о привилегированном положении в высшем обществе Лос-Анджелеса. До пятилетнего возраста Лили жила в Англии, но после развода родителей переехала в Лос-Анджелес, где окончила школу и даже поступила в Калифорнийский государственный университет на факультет журналистики, хотя образование свое там она не завершила, отдав предпочтение актерской карьере.
Лили Коллинз получилась писаной красавицей: белокожая, чернобровая… просто настоящая Белоснежка. Именно в этом образе вы могли ее увидеть в слегка пародийном фильме «Белоснежка: Месть гномов». Лили прелестна и на экране и в жизни. Она миниатюрна и изящна, как фарфоровая статуэтка, но ей это сравнение не нравится. Ей хочется быть сильной и смелой, поэтому роли, которые она выбирает (или те, что находят ее), так или иначе отвечают ее желанию.
Фильм, о котором мы встретились поговорить, адаптация популярной подростковой фантазийной серии «Орудия смерти». Книги Кассандры Клэр рассказывают о древней касте «сумеречных охотников» — полуангелов, борющихся с демонами, которые никак не оставят людей на Земле в покое. Действие происходит в Нью-Йорке и параллельных ему мирах.
Мы встретились с Лили в Лос-Анджелесе, в фешенебельном отеле SLS, что на бульваре Ла-Сьенега в районе Беверли-Хиллз. Нам повезло и на этот раз, так как разговор у нас был эксклюзивный — один на один, только для КиноПоиска.
Надо признаться, что после этой, второй по счету, встречи с юной актрисой, у нас не осталось сомнений в том, что у нее получится стать такой, как ее кумиры. Серьезность отношения этой девушки к ее работе даже с прессой производит приятное впечатление. Впрочем, это и неудивительно, у нее есть опыт журналистской работы, будучи еще подростком, она вела колонку в британской версии Ellegirl, которая называлась NYConfidential. Она писала для Teen Vogue, LA Times и в журнал Seventeen. Ей даже довелось быть ведущей в шоу «Дети выбирают президента» телеканала Nickelodeon, а так же получить признание в 2008 году церемонией наград «Юный Голливуд» как лучший новый корреспондент на красной дорожке. Так что актриса вполне понимает важность прессы в продвижении к зрителю ее нового фильма.
Лили, как бывший журналист, сама начала с вопроса: «Ты читала „Орудия смерти"? Хоть одну книгу?»
Мне пришлось признаться, что я услышала об этой книге только тогда, когда впервые узнала о проекте ее адаптации, прочитать не успела, но пролистала несколько страниц, из чего сделала вывод, что я уже безнадежно выпала из того возраста, когда меня могут увлечь приключения 15-летней девочки в компании полуангелов. Однако я тут же заметила, что главная героиня мне сразу показалось очень похожей внешне (по описанию) именно на Лили.
Лили радостно закивала головой: «Вот-вот, я тоже так думала. Я была поклонницей этой серии еще до того, как узнала, что по ней будут снимать фильм. Случайно нашла ее в одном книжном магазине. Мне нравится бродить между полок и наугад брать книги, листать и находить что-то для себя. Я часто подхожу к отделу литературы для тинейджеров, где всегда можно найти интересные книги фантазийного жанра, который я очень люблю. Обложка книги Кассандры Клэр привлекла мое внимание, я посмотрела описание книги на последней странице, полистала и увлеклась. Купила сразу все книжки, что были в тот момент на прилавке, и прочитала их очень быстро. Они легко читаются, знаешь, такие книги, где приключения и погони перемежаются мистикой и описаниями странных существ. Когда я услышала, что по этим книгам будет сниматься фильм, то решила, что обязательно должна попробоваться на роль Клэри Фрэй, так как чувствовала, что она мне очень близка по многим параметрам».
— Чем она тебе близка?
— Ты знаешь, я очень люблю мою маму, и мы очень близки. Я не представляю того, чего я не могла бы сделать для нее! Историю Клэри движет исчезновение ее мамы и последующие поиски. Клэри готова на все, чтобы найти ее и вернуть к жизни. Эмоционально все это мне очень близко. Даже тинейджеровское отношение Клэри ко всему мне тоже до сих пор близко, ведь я сама не так давно вышла из этого периода, я все еще отлично помню себя в то время (смеется). Все эмоции Клэри, ее личные качества достигают экстрима, она страстна в своем желании сделать все возможное для матери, она абсолютно верна друзьям, и в ней есть эта непреодолимая убежденность, что она обязательно добьется своего. Мне хотелось бы думать, что все эти качества есть и во мне. Я просто чувствую себя ею, мне не нужно было искать что-то извне, чтобы создать этот образ, все это есть и во мне самой.
— Как ты получила эту роль?
— В общем-то, неожиданно для меня все сложилось довольно органично и просто. Продюсеры, с которыми я работала на фильме «Пастырь», тоже оказались в этом проекте, так что не было проблем связаться с ними и попросить пробы. Хотя, честно тебе признаться, я была все-таки удивлена и даже шокирована, что роль мне предложили практически сразу. Но я была в восторге от этой возможности. При благоприятных обстоятельствах, я смогу вернуться к Клэри и в следующих фильмах. По-моему, они надеются хотя бы на трилогию, но все, как ты знаешь, конечно, зависит от зрителей, если они покажут свою заинтересованность, тогда будут и другие фильмы. Об этом еще рано говорить!
— Мы с коллегами, обсуждая фильм, решили, что если у него и есть шанс на франшизу, то это будет так же и во многом благодаря и актерам, которые в нем заняты.
— Правда?! Я рада, что ты заметила, какой талантливый у нас ансамбль! Все ребята просто чудесные. Джейми Кэмпбелл Бауэр, Кевин Зегерс, Роберт Шиэн, я уже не говорю о Лине Хиди и Джонатане Риз Майерсе, они совершенно уникальные! Но если говорить о нас, основной группе «сумеречных охотников», то мы старались изо всех сил донести нашу любовь к материалу до зрителя. Я бы очень хотела, чтобы зрители увидели это.
— Ты впервые познакомилась с Джонатаном Риз Майерсом? Как он тебе показался?
— Да, впервые, и я просто обожаю его актерский талант. Он великолепен в каждом фильме. Я была чуть-чуть напугана его интенсивностью во всем буквально. Он славный, конечно, но очень напряженный, особенно в работе. Мои эмоции в сценах с ним абсолютно реальны (смеется).
— Мне бы хотелось вернуться к чтению, на каких книгах ты росла, кроме жанра фантазии?
— В основном на сказках (смеется). В детстве я зачитывалась братьями Гримм и сказками Андерсена, наверное, как и каждый ребенок. В британском фольклоре тоже много интересных сказок, мне нравились сказки Вильгельма Гауфа. Я зачитывалась книгами Энид Блайтон. Позже, уже в школе я увлеклась классической литературой. Ты знаешь, в школе, где я училась, была потрясающая программа по английской литературе. Мы читали очень много и нас учили анализировать прочитанное. Я любила читать Шекспира, но особенно мне была близка британская литература и Джейн Остин особенно. Я прочитала все ее романы. Чтение всегда было необходимостью для меня. Даже когда я не понимала какие-то произведения, которые были в школьной программе, потому что многие из них, честно тебе сказать, все-таки рассчитаны на взрослых, «Убить пересмешника», например, или тот же «Портрет Дориана Грея», но теперь я знаю насколько важно было познакомить нас с большой литературой именно в то время, когда формировался вкус и интерес. Может быть, в публичных школах и не такая интенсивная программа по литературе, но я училась в частной школе, и мне невероятно повезло с учителями. Все эти знания осели во мне и очень помогают сейчас в работе.
— Какие книги стали для тебя как бы комфортным чтением, то есть ты к ним возвращаешься снова и снова для обретения внутреннего покоя?
— Это, конечно, Джейн Остин. Я знаю все ее романы. Я совсем недавно была дома, в Англии, после съемок в Дублине у меня была возможность провести пару дней в доме моего отца, где я могла просто посидеть в саду, наслаждаясь солнечной погодой и ничего не делая, любуясь деревьями, травой… Я тогда подумала, а ведь именно за это я люблю Джейн Остин. Когда читаешь ее романы, там в каждом слове родная мне Англия, мое детство, эти зеленые просторы. Я чувствую себя дома, открывая любую страницу наугад в «Гордости и предубеждении» — это один из самых моих любимых романов. В ее романах столько настоящих эмоций, ее язык живой и ощутимый. Читая ее, я чувствую, что должна была жить в то время, в той атмосфере. Это комфортное и утешительное чтение для меня. Ты совершенно точно подметила, я никогда не думала об этом с этой точки зрения. Комфортное чтение — хорошая формулировка.
— Бенедикт Камбербэтч сказал мне в интервью, что хорошему актеру чтение необходимо, как воздух, оно питает твое воображение и помогает накопить нужные эмоции…
— Это абсолютно точно сказано! Тебе не нужно искать какие-то дополнительные штрихи к созданию образа, все это уже есть в тебе, в твоем подсознании, если ты много читаешь. Все эти знания оседают где-то внутри и появляются в нужный момент и не просто памятью о каком-то конкретном герое, а просто ощущением, что это знаешь это чувство, эту эмоцию, ты где-то когда-то уже пережил это. И не сразу вспоминаешь, где, в каком романе ты это впервые почувствовал. Чтение — это часть твоего общения с миром через любимые книги.
— Читать сценарий, однако, совсем не то, что читать книгу, он больше напоминает мне скелет, которому нужно нарастить «мясо». Как ты научилась читать сценарии? По-моему, это требует определенного навыка.
— Ты права, понимание сценария требует определенного навыка. Но это потрясающий опыт, знаешь. Когда я впервые прочитала сценарий, у меня тоже было ощущение, что это просто скелет, что там должно быть куда больше, чтобы понять, каким будет фильм. Со временем и опытом ты начинаешь понимать, что тебе и не нужно видеть, каким может получиться из этого сценария фильм. Режиссер точно знает, каким будет фильм, у него есть видение, есть тон и точное представление о том, кто герои и где место твоего персонажа в этой истории. Сценарий, как карта, по которой мы вместе идем к конечной цели. Режиссер обсуждает с тобой детали, помогает «нарастить мясо» на «кости» твоего героя, вы вместе ищете особенности характера героя, понимаешь. На странице сценария ничего этого нет, нет прошлого, нет будущего, есть только определенные сцены, которые ведут историю. Вот в качестве примера, мы с тобой сейчас сидим в комнате, а ведь было что-то до этого и с тобой и со мной, и будет что-то после этого, но сейчас есть только эта комната, ты и я и наш разговор, эта сцена может дать представление о тебе и обо мне, но чтобы показать ее на экране во всей полноте, нужно знать кто мы, для этого, например, во время работы над ролью, мы придумываем истории для каждого героя, пытаемся понять, что их сформировало, какое у них прошлое и так далее, понимаешь? То же самое происходит и в работе с другими актерами. Мы ищем своих героев в процессе работы, наполняем их жизнью, которой не будет видно на экране, но от которой мы отталкиваемся в сцене, реагируя друг на друга, а не просто проговариваем диалоги, написанные на странице сценария. И в дальнейшем, читая новый сценарий уже вооруженный этим знанием, ты видишь больше, чем написано на странице. Ты видишь развитие героя, арку этого развития от начала до конца. Я могу вообразить, что движет героиней, которую мне предстоит воплотить в жизнь, я придумываю ей прошлое, ее интересы, увлечения, и тогда мне читать сценарий интересно, я уже вижу глубину истории, и в каком направлении она развивается. В этот момент сценарий становится для меня своего рода литературой. Так же трудно в первый раз читать пьесы, но с опытом чтения они оживают у тебя на глазах, правда?
— Творческий человек творчески подходит ко всему, я полагаю, что со временем ты перейдешь от актерской работы к чему-то еще, что бы это могло быть?
— Помимо актерской профессии меня многое интересует в жизни, это верно. Я по-прежнему люблю журналистику, особенно фотожурналистику. Я в последнее время увлеклась фотографией и даже купила себе полупрофессиональную камеру «Олимпус» с разными линзами и фильтрами. У меня есть даже «Полароид». Я люблю фотографировать все подряд, когда у меня появляется свободное время. Мир через глазок фотокамеры выглядит немножко иначе… Когда мы снимали «Белоснежку», я часто просто бродила одна по улицам Монреаля и снимала разные занятные сюжеты, которые попадались мне на глаза и вызывали интерес. Мне нравится снимать архитектуру. Я люблю находить интересные лица. Это совершенно особенное удовольствие! Мне нравится делать черно-белые фотографии, в них почему-то чувствуется больше жизни, странно, правда? Или, может быть, в них есть элемент искусства? Не знаю, как это объяснить, но я люблю черно-белые фотографии. Мне нравится, что одним снимком можно сказать больше, чем словами. Каждая фотография, это маленький сюжет. Я любила занятия фотографией, когда училась на факультете журналистики в университете. Интерес к фотографии появился еще тогда, просто у меня не было время заняться этим более серьезно. Может быть, увлечение фотографией приведет меня однажды к режиссерскому креслу. Мне нравится рассказывать истории посредством картинки. Мы все можем говорить на разных языках, но изображение мы видим и понимаем, наверное, за это еще я полюбила фотографию.
— Когда ты смотришь какие-то фильмы, ты замечаешь ошибки режиссера?
— Я думаю, что замечаю небольшие ляпы, нарушение последовательности в кадре. Например, в одной сцене при монтаже ее из разных ракурсов с руки героини вдруг исчезает браслет, а сцена та же. Меня такие вещи слегка раздражают. Я знаю, что и зрители это замечают. Иногда попадаются в интернете подборки таких ляпов из фильмов. Мне грустно на это смотреть. Поэтому я стараюсь обращать внимание на сохранение последовательности при работе. Я знаю, что есть специальные люди, которые должны следить за этими вещами, но невозможно уследить за всем. Мне кажется, что и актеры тоже должны быть внимательны к мелочам, помнить, какого цвета лак на ногтях был при съемке сцены вчера, а сегодня, когда мы продолжаем ее снимать, у актрисы уже другой цвет лака (смеется). Я считаю, что мы тоже ответственны за такие мелочи. Ведь зритель часто не знает процесса съемки, и такие мелочи отвлекают его от собственно истории, которую рассказывает фильм, а то и просто сводит все на нет, оставляя только ощущение фальшивости происходящего на экране. Я всегда помню об этом на площадке и даже стараюсь следить за другими актерами или напоминаю им о таких мелочах. Мне кажется, что это важно. Ошибки режиссера, тут я не совсем понимаю, что ты имеешь в виду. Наверное, что-то более общее, да? Развитие истории, непоследовательность в подаче истории? Не знаю, я так сразу не могу дать тебе четкий ответ на это. Спроси об этом у меня через год-другой, хорошо?
— Откуда в тебе такой профессионально-ответственный подход к работе?
— (смеется) Спасибо за комплимент. Я думаю, что начала обращать внимание на то, что делаю с какой-то большей ответственностью после того, как побывала на съемочной площадке с такими актрисами, как Джулия Робертс, Джулианна Мур, Дженнифер Коннелли, Сандра Буллок. Я восхищаюсь этими феноменальными женщинами, их профессионализмом, отношением к работе и к людям, причем не только к коллегам, партнерам, но и ко всей съемочной группе. Я наблюдала за тем, как они задают вопросы режиссеру, оператору, другим членам группы, как они держат себя в разных ситуациях, как реагируют на какие-то проблемы или неполадки в процессе съемки. Мне не нужно было спрашивать их ни о чем, я многому научилась у них, просто наблюдая за поведением и манерами. И я решила для себя, что обязательно буду такой же, как они, с таким же ответственным отношением к работе и профессионализмом.
Интервью брала Наталья Хиггинсон
За информацию спасибо сайту http://www.kinopoisk.ru.
Лили Коллинз: «Я готова на все ради своей мамы»
|
что в 
0
