 В начале августа Кристен Стюарт с Джесси Айзенбергом приняли участие в записи видео для шоу «Funny or Die», где обменялись карточками с вопросами, которые им чаще всего задают. И теперь пришло моё время, так сказать, войти в логово со львами (хотя больше похоже на конференц-зал отеля), пытаясь взять интервью. Раньше мне приходилось интервьюировать боксёров-чемпионов в супертяжелом весе, но эта парочка заставила меня поволноваться.
Сейчас Стюарт и Айзенберг активно рекламируют «Ультраамериканцев», их второй совместный фильм после замечательного «Парка культуры и отдыха» 2009 года (а в следующем году они вместе появятся в новом фильме Вуди Аллена). В «Ультраамериканцах» Айзенберг и Стюарт играют Майка и Фиби, парочку, любящую курнуть травку, и которая должна справится с неприятностями, возникшими после того, как Майк обнаружил, что является секретным правительственным агентом, за которым с целью убийства охотятся чинуши.
Итак, вас ожидает: Стюарт будет рассуждать о влиянии «Сумерек» на карьеру, даже после вручения ей награды за работу в фильме «Зильс-Мария», и как она постепенно отходит от популярной франшизы; Айзенберг объяснит, почему хочет участвовать в съёмках «Бэтмен против Супермена: На заре справедливости». А ещё они расскажут о сущности интервью и об отношении ко всему этому процессу. Кроме того, Стюарт поделится мыслями о неизбежной перезагрузке «Сумерек».
Для меня нет ничего более некомфортного, чем брать интервью сразу у двух человек.
Кристен Стюарт: Можем наехать на вас. Пользуетесь журналистскими уловками?
Мне не нужны эти штучки.
Стюарт: Когда говорите что-нибудь и не поясняете? Разве это не одна из уловок, когда задаёте вопросы, но сотрудничества никакого нет?
Джесси Айзенберг: А что ты имеешь в виду? Что могло произойти?
Стюарт: Ну, ты спрашиваешь чье-то мнение о чем-то, но разговор – односторонний. Ты никак не вникаешь, не даешь понять, что одобряешь или отрицаешь то, что говорят, лишь бы продолжали – пусть говорят, говорят, говорят, говорят.
Айзенберг: Да, да, есть такое.
Стюарт: И вот, разговор подходит к концу и чувствуешь, что сказал все, но не получил никакой отдачи, и не понимаешь, а что это такое было? Ты продолжаешь беседу, например, со мной, и я все так же ничего не получаю, но уже все отдала.
Как раз я, наверно, слишком часто встреваю с собственным мнением.
Айзенберг: Это утешает, так что начнём.
Придерживаюсь вашего совета.
Айзенберг: [Смеётся] Да, держите свои козыри при себе.
Но вы давно знаете друг друга, а я здесь третий лишний.
Айзенберг: Хотите прилечь?
И вообще, вы сняли то видео о глупых вопросах, которые вам постоянно задают.
Айзенберг: О, понимаю. Но не могу представить, что вы начнёте задавать ей вопросы, которые были бы оскорбительны по признаку обязательного гендерного поведения. Серьёзно, это не ваш стиль.
Но знаю, что такое часто бывает. Я называю это «Если бы вы могли поцеловать кого-то из Голливуда?» — вопрос из рэпа Натали Портман для SNL.
Стюарт: Ох, Натали Портман читает рэп! Не видела, иначе была бы сражена тем, как она это делает.
Но вас ожидают похожие вопросы.
Айзенберг: Не меня. Я действительно не знаю, чего хочу.
Стюарт: В последнее время, я открываюсь чуть больше и это заслуга пятиминутных, полностью рекламных интервью.
Видео, в котором вы сыграли в игру, или что-то наподобие?
Стюарт: Да, точно. Или, если вы снимаетесь в фильме, который тоже очень коммерческий – они хотят сделать все по-быстрому и никаких заиканий и долгих раздумий с вашей стороны. Так что если не умеешь показать себя милой и смешной за пять минут, то чувствуешь опустошение. Это что-то как: «Боже, похоже, я не профи», — признаю, и такое бывает, но почему должна чувствовать себя глупой?
Несколько лет назад из-за вот таких штучек все писали, что Джесси «придурок».
Стюарт: Видела! Друг показал, ведь все твердили: «Джесси Айзенберг похож на придурка». И я такая: «Что? Бред. Почему?» А потом, когда увидела, то сказала: «Он не придурок».
Мне уже доводилось беспрерывно общаться с вами часа полтора, так что уже привык к вашим причудам и юмору. Зная все это, то видео воспринималось как игра.
Айзенберг: Да, нельзя контролировать то, как воспринимают.
Стюарт: Она многое значила, простите, [смотрит на мой диктофон] я не буду больше говорить. [шепчет на ухо Джесси Айзенбергу]
Когда я буду писать, то в этом месте вставлю: «Кристен Стюарт прошептала что-то на ухо Джесси Айзенбергу».
Айзенберг: [Смеётся] Да. «[Драматически вздыхает] Кристен?!?! Что?!?!» Но дело в том, что это все очень мимолётно и скоротечно. Можете смотреть их сутками, а потом и не вспомните, что там было.
Стюарт: И мне нравится, когда люди заявляют, будто разыгрывают настоящую страсть, а на самом деле просто используют тебя для увеличения количества просмотров их сайта. И я говорю: «О, круто, притворяйтесь дальше, как будто вас что-то волнует, хотя и мысли такой нет, вы, черт подери, даже понятия об этом не имеете». И тут же реакция: «Она сказала матерное слово? Вводите его. Зацепим её нафиг».
Айзенберг: Если не ошибаюсь, ей пришлось хорошо поработать и распечатать кучу смешных картинок. Один раз видел и не знаю, редактировала ли она материал, но его было много. Казалось, у журналистки все спланировано. И было же довольно хорошее интервью, но не знаю, вполне возможно, она решила подать его определённым образом, в более популярном формате.
Что касается «Ультраамериканцев» — я фанат фильмов со «скрытыми тайными способностями», так как это вселяет надежду.
Айзенберг: Как только начинаешь говорить на португальском, или что-то вроде этого.
Может быть, я тайный правительственный шпион и у меня есть способности.
Айзенберг: Надежда есть всегда. Самое забавное в фильме, что они наименее похожи на людей, которые обладают скрытыми талантами и являются секретными машинами для уничтожения. Но этот фильм и о людях, которые участвовали в правительственном заговоре по промывке мозгом.
Как в новом фильме, так и в «Парке культуры и отдыха», мне нравится смотреть, когда вы вместе работаете. Вы словно новые Джон Траволта и Оливия Ньютон-Джон. Это внушительное сравнение.
Айзенберг: Разве они ещё вместе снимались?
Они снялись в «Хорошей паре».
Айзенберг: Серьёзно?
Не самый удачный проект. Опять же, внушающее ужас сравнение. Но люди воспринимают их как пару, в хорошем смысле.
Айзенберг: Да, из-за «Бриолина».
Стюарт: Кэтрин Хепберн и Спенсер Трейси. На днях я сказала такое в интервью, и чувствовала, что лажанулась: «Мы похожи...» [Смеется]
Айзенберг: Да? Поторопилась?
Стюарт: И не такое бывало!
Но нечасто такое увидишь.
Айзенберг: Да, этого не планируешь, но замечательно, когда такое случается.
Стюарт: Да, когда мы снимались в «Парке культуры и отдыха», я обожала это. Ну, странно было, потому что иногда приходилось создавать динамику и лажать в кадрах, которые уже полностью нас удовлетворяли. Что действительно весело, так это «актёрская игра», в кавычках, или самое мощное, как я считаю, показушники, или когда люди навязываются, просто выставляя себя, вместо того, чтобы сделать что-то и показать. Так что, да, это весело. Уже говорила несколько лет назад: «Нам нужно постоянно так делать».
Кристен, последние фильмы — «Ультраамериканцы», «Лагерь X-Ray» и, особенно, «Зильс-Мария» — очень разные. Вы этого и добивались? Или только увидев, узнаете то, что вам надо?
Стюарт: Я прочитала сценарий, принесённый продюсером, с которым раньше работала…
Но вообще, что вы ищите? Не слишком понятно формулирую.
Стюарт: У меня с этим тоже беда.
Прошу прощения.
Стюарт: Приношу извинения за все, что здесь сказала, лучше бы этого не делала.
Айзенберг: И вы оба, извините меня.
У меня готов заголовок: «Кристен Стюарт и я извиняемся перед друг другом, а Джесси Айзенберг на это смотрит».
Айзенберг: Спасибо.
Стюарт: Думаю, что сделанный выбор, если ты творческий человек — будь ты актёр, чертов сценарист, художник, да кто угодно – он о многом говорит о вас. У меня абсолютный синдром дефицита внимания и активности, и я не собираю проекты, чтобы создать какую-то библиотеку. Что-то типа: «О, это станет моим наследием», или в отношении восприятия. Выбираю сугубо интуитивно. Считаю, что большинство людей, которые действительно хороши в своём деле, занимаются этим потому, что должны. Я выбираю всегда инстинктивно.
Восприятие интересно, когда дело касается вас, потому что, начиная с «Комнаты страха» Дэвида Финчера и заканчивая принёсшей награду «Зильс-Марией», о вас только хорошие отзывы. Но такое впечатление, что люди постоянно потрясены тем, насколько вы хорошая.
Стюарт: Потому что «Сумерки» настолько масштабные. Понимаете о чём я? Потому что «Сумерки» засели в [восприятии] каждого. Думаю, если зайдёте в продуктовый магазин и спросите любого, что они видели «Зильс-Мария» или «Сумерки», скорее всего, вам ответят: «Сумерки» и она чертовски ужасная актриса».
Айзенберг: Моё мнение такое, что если ты вляпался в реально популярный проект, то это даёт людям право критиковать тебя. Не потому, что ты был так плох, нет, просто это человеческий инстинкт – испоганить то, что является успешным.
Стюарт: Инстинкт, точно.
Айзенберг: Вот такая ругань обычно отделяется от настоящей критики.
Стюарт: Я поняла, что откровенно популярное в Соединённых Штатах должно целиком принадлежать публике, и если толпа не сочла тебя достойным, то: «Мы возвысили тебя. И если ты не прогнёшься и не дашь нам абсолютно все, что хотим, тогда мы все тебе выскажем». Они становятся злопамятными. Такие: «Извините, но…»
В некоторой степени имела место мстительность после фильмов серии «Сумерки», но чувствуется, что аудитория, в основной своей массе, добра к Кристен, особенно после работы над последними проектами.
Айзенберг: Все, кто работал с Кристен, или снимал фильмы, или же имеет понятие, как все работает, понимают, что она – одна из величайших актрис нашего времени. Люди, которые пишут всякую дрянь – они не здесь.
В блогах знаменитостей?
Айзенберг: Да. Если есть желание, то можно потратить жизнь, читая их писанину и никогда не закончить. Но это все абсолютно бесполезно.
Джесси, вы участвуете в масштабной франшизе «Бэтмен против Супермена». Зачем вам это, если знаете, судя по только что сказанному, как публика относится к популярным явлениям?
Айзенберг: Ну, думаю, проект-то грандиозный.
Стюарт: Грандиозное кино может быть потрясающим.
На «Комик-Коне» вы были полны противоречий, то была одна из самых странных дискуссий, которую мне довелось увидеть.
Айзенберг: Да. Но если позволяете чему-то определённому управлять своими решениями, то вы, скорее всего, никогда не выйдите из дома, не говорю уже о чем-то более важном. Ничего не сможете. Это ужасно задевает моё самолюбие, но думаю, что недостаточно.
К слову о больших франшизах, Кристен, вас взволнует перезапуск «Сумерек»?
Стюарт: Уже говорят о ремейке? Типа, опять все заново?
На данный момент только пустая болтовня, но все популярное в конце концов перезапускается.
Стюарт: Да, это так. Я была так искренне, глубоко убеждена в этом, а не в том, что воспринималось как обязанность. Хотя после первого фильма, который так и остался непревзойдённым, франшиза долго продержалась. Трудно сказать о пятилетнем периоде в нескольких фразах, но мне понравилось это делать. Хотя совершенно не значит, что хочу продолжения всего этого. Но если будут другие люди? Да, конечно. Если честно, то было бы интересно. Я была бы очарована, но это никак не повлияет на меня в эмоциональном плане.
Перевод выполнен Коломийка специально для сайта www.twilightrussia.ru и группы http://vk.com/twilightrussiavk. При копировании материала обязательно укажите активную ссылку на сайт, группу и автора перевода.
Промо-интервью с Кристен Стюарт и Джесси Айзенбергом для «Uproxx»
|
...что у нас на сайте есть собственная Студия звукозаписи TRAudio? Где можно озвучить ваши фанфики, а также изложить нам свои предложения и пожелания? 
...что в 
Конечно они могут наехать, они уже прошли через столько интервью, столько каверзных вопросов, что запросто могут запугать бедного интервьюра 
