 ... В каждой сказке всегда заложено больше, чем видно невооруженным
глазом, там спрятана символика, которую начинаешь замечать, читая сказки
в разном возрасте, открывая для себя какие-то новые пласты мудрости.
КиноПоиск предупреждает: интервью содержит спойлеры.
Кэтрин Хардвик для большинства зрителей — режиссер, сделавшая первый фильм популярной серии «Сумерки». Несмотря на то, что эта лента в мировом прокате собрала около 400 миллионов долларов, чего не случалось прежде с фильмами, снятыми женщинами-постановщиками, многие фанаты книги Стефани Майер были разочарованы. Никто толком не знает, по какой причине Summit Entertainment отказалась нанять Кэтрин Хардвик для продолжения франчайза, хотя сама режиссер уверяет, что это было ее решение, основанное на отсутствии творческого интереса к роману «Новолуние». КиноПоиск не берется судить об этом, да и неважно уже, кто прав, а кто виноват — франшиза жива и набирает обороты, но теперь с другими режиссерами.
Кэтрин Хардвик в начале своей карьеры к кино не имела никакого отношения. Она получила образование по специализации «архитектура», и ее первый проект был квартирный комплекс, который она сделала для своего отца. Быстро поняв, что это занятие не для нее, Кэтрин отправляется на завоевание Голливуда в качестве художника и дизайнера декораций съемочных площадок (художник-постановщик, говоря по-нашему). Однако не удовольствовавшись и этим, она все-таки решает попробовать свои силы в режиссуре и берется за сценарий, который написала буквально за шесть дней рождественских каникул вместе с дочерью свой подруги, Никки Рид. Никки вложила в историю свой собственный опыт подростка, Кэтрин — опыт художника, и в итоге получился фильм «Тринадцать», обративший на себя внимание фестиваля Sundance в 2003 году, где Хардвик получила награду за лучшую режиссуру. Так, в 47 лет она стала режиссером «с потенциалом». Ее следующий фильм о калифорнийских скейтбордистах из 70-х «Короли Догтауна» не был настолько успешным, как «Тринадцать» с Никки Рид, тем не менее многие считают его вполне добротной работой.
Неожиданное обращение режиссера в 2006-м к истории зарождения христианства, а точнее, к рождению Иисуса Христа, вызвало прохладное отношение со стороны кинокритиков и религиозной общины. Фильм с трудом окупил бюджет в 35 миллионов, собрав в мировом прокате чуть более 46. Интересно, что критики отмечают дизайн и костюмы в фильме как самую сильную сторону Кэтрин Хардвик, а вот с точки зрения истории и художественной ее интерпретации фильм кинообозревателей не впечатлил.
Про «Сумерки» мы уже упомянули, осталось рассказать о встрече с режиссером и о разговоре о ее последней работе «Красная Шапочка». Кэтрин Хардвик впечатлила представителя КиноПоиска своей живостью и фонтанирующей энергией, но удивила скупостью в ответах на вопросы. Мы ожидали столь же энергичные и развернутые реплики, однако Кэтрин, несмотря на внешне дружелюбное и веселое расположение, отвечала как-то неохотно. Может быть, предыдущий опыт общения с журналистами сказался? Так или иначе, представляем то, что получили.
 Какая из сказок тебе нравилась больше всего, когда ты была маленькой девочкой?
Наверное, «Красная Шапочка». Я помню, что даже упросила маму, вообще не умеющую шить, смастерить мне красный капюшон, в котором я ходила на Хэллоуин два года подряд. Мне очень нравилась сказка про Белоснежку и семь гномов, потому что там было яблоко, а все, что связано с яблоками, для меня имеет особенный вкус. (Смеется.)
Как ты думаешь, почему Голливуд поворачивается в сторону сказок и разных фантазий, представляя их, правда, в более сексуальном свете, чем просто истории для детей и подростков?
Сказки присутствуют в истории человечества с самых истоков. Только лет 700 назад их стали печатать. (Смеется.) В сказках всегда много простора для воображения, и к тому же они дают нам возможность как бы взглянуть в лицо нашим страхам. И каждое новое поколение интерпретирует старые сказки по-своему, например, Шарль Перро или братья Гримм и Ганс Кристиан Андерсен не выдумывали свои истории — они их записывали, каждый по-своему. В наше время дети растут на сказках, которые адаптированы специально для них, а на самом деле многие из этих сказок довольно мрачные и очень страшные. Голливуд же старается отражать настроения и желания зрителей, с одной стороны, а с другой — современные технологии позволяют снимать сказки по-новому, используя различные спецэффекты, компьютерную графику. По-моему, это придает старым историям новый вид.
Добавляя в них больше насилия и страхов?
Насилие в сказках было всегда. То, что мы с вами читали в детстве, — это адаптированные к возрасту истории, которые на самом деле не такие уж невинные. В сказках Шарля Перро — например, в той же «Красной Шапочке» — темный, страшный лес, волк, поедающий людей. Такими историями взрослые старались уберечь детей от неосторожных поступков. Многие сказки помогают детям взглянуть в глаза тем проблемам, которые окружают их в реальной жизни. Дети точно так же ревнуют своих братьев и сестер к родителям, поэтому есть сказка о Золушке. Все страхи, что испытывает ребенок в детстве, можно найти в сказках, которые как бы помогают понять, что если и есть страх, то всегда найдутся пути его преодоления. Если говорить о «Красной шапочке», то, по-моему, в ней спрятано больше, чем можно увидеть глазами пятилетнего ребенка: там страшный волк в темном лесу, и вывод — одному в лес ни ногой! А если взглянуть на эту сказку глазами подростка, то можно удивиться тому, что Красная шапочка говорит Волку, куда она идет, практически приглашая следовать за собой. Что это? Не просыпающаяся ли сексуальность, чувственность? В каждой сказке всегда заложено больше, чем видно невооруженным глазом, там спрятана символика, которую начинаешь замечать, читая сказки в разном возрасте, открывая для себя какие-то новые пласты мудрости.
Что ты хотела сказать этим фильмом, что тебе хотелось показать зрителю в этой истории?
Мне очень нравилась идея о том, что в сказках каждый находит что-то свое, возможность преодолеть какие-то собственные страхи. Мне хотелось показать нашу Красную Шапочку — Валери — в возрасте, когда ты впервые начинаешь ощущать просыпающуюся чувственность, осознавать желания своего тела, а в этот момент все вокруг тебя переворачивается вверх дном, ты должна все свои чувства отодвинуть в сторону на фоне случившегося убийства, и ты не знаешь, кому доверять, кто друг, а кто нет. Ты видишь людей иначе, чем прежде. Эта своего рода паранойя мне казалась любопытной для раскрытия мотивов поведения героев истории.
Что вдохновило тебя на принятие определенных решений в конструировании среды, где живут сказочные герои?
Я в свое время была архитектором и помню, что у меня была роскошная книга, которую мне кто-то подарил, когда мне было 17 лет. Она об архитектуре Русского Севера. Там такие потрясающие строения! Мне нравилась идея домов, построенных из цельных бревен, что придает всему такой мощный, уверенный вид. Поскольку сказка о Красной Шапочке связана с лесом, я подумала, что было бы замечательно построить место, где живет Валери, целиком как раз из лесных материалов. Поскольку же все знают о наличии в лесу волка, то дома строятся на некотором возвышении и с большими деревянными кольями в виде шипов, чтобы волку было сложнее проникнуть в дом. Так что аспект паранойи мы внесли в архитектуру декораций, где происходит действие.
 А костюмы?
Если посмотреть на все иллюстрации к сказке о Красной Шапочке, то все это время именно ее красная накидка с капюшоном была главным источником вдохновения для художников. Красный цвет — очень убедительный символ крови, имеющий множество других значений. Я помню, как в одном из прошлогодних номеров «Vogue» была серия фотографий сказочных персонажей — очень необычный взгляд. Я просмотрела множество самых разных иллюстраций, для того чтобы выбрать костюмы к фильму.
Как ты подбирала актеров?
Я хотела видеть Аманду в проекте с самого начала. Она выглядит так, словно вышла из сказки. Одни глаза только чего стоят (смеется), белая кожа — ее можно в любую сказку поставить, и не промахнешься. Она может быть наивной и милой или жестокой и коварной — в зависимости от того, что от нее требуется. У девочки совершенно уникальный талант. Когда у тебя есть такая героиня, то нужно найти партнера ей под стать. Мне нужен был актер, с которым у Аманды возникнет взаимопонимание на самом глубинном уровне, чтобы между ними была искра. Поэтому мы прошли через период проб для выбора актера, делали такие чтения на совместимость. Первый раз Шайло я встретила у себя дома, но с Амандой они читали вместе уже в павильоне, а не в моей спальне. (Смеется.)
Фильм оставляет неоконченные сюжетные линии. Ты думаешь, что будет сиквел?
Не знаю, как ответить на этот вопрос (смеется), не все в этом бизнесе зависит от желаний режиссера. Я бы хотела, чтобы был второй фильм, но посмотрим, что скажет зритель. Конечно, мы оставляем Валери в момент, когда она только что узнала правду о себе и своем отце. Ее отношения с Питером тоже остаются под вопросом — что будет с самим Питером дальше, после того как его укусил волк? Много возможностей.
Каким образом ты выбирала музыку к фильму? Что тебя вдохновляло?
Мне очень нравится шведская группа Fever Ray. Карин Андерссон сочетает в своей музыке древние мотивы и современный стиль. Я была просто в восторге от нее. Мы попросили ее написать музыку для нас — песню, которая звучит в сцене празднества в деревне. Мне очень импонировало то, что звучание этой музыки совершенно отлично от всего, что знакомо зрителям. В ней звук, который трудно определить — или это гобой, или синтезатор. В сцене танца я исходила из того, что музыка должна отражать племенной быт и в то же время напоминать о Средневековье. Я искала музыку к этому танцу и смотрела на живопись Босха и Брейгеля. И это совпало в моем представлении. Фигуры на этих картинах в таком энергичном движении, в них столько настроения, столько природной дикости даже, и я подумала, что можно сделать что-то подобное для танца в сцене празднования. Вся деревня так долго жила в напряжении и страхе, и вот наконец люди почувствовали свободу и позволили себе расслабиться — все это отражается в их поведении, песнях и танцах.
В фильме много англичан. С чем это связано?
Потому что они отличные актеры, с прекрасной подготовкой и просто талантливые люди. (Смеется.) С ними легко работать, они очень дисциплинированы, и в них чаще всего отсутствует синдром звезды экрана. Правда, им пришлось говорить с американским акцентом. Макс Айронс и Джули Кристи не были в восторге от этого (смеется), но поскольку они все жители одной деревни в сказочной стране, то и говорить они должны единообразно, поэтому мы остановились на американском акценте английского языка, так как фильм снимается в Штатах. Дань уважения, так сказать. Что же касается персонажей, прибывших в деревню с Соломоном в исполнении Гари Олдмана, то мы допустили тот факт, что Соломон изрядно попутешествовал по миру и привез с собой воинов из разных стран. Двое из его личной охраны, скажем, из Эфиопии, один — предположим, из какой-то азиатской страны. Соломон нанял их за исключительную силу и преданность. Поэтому его путники говорят с разными акцентами. Во всяком случае я так себе это представляла.
Скажи, тот факт, что работа женщин-режиссеров наконец стала отмечаться даже Американской киноакадемией, как-то сказался на положении женщин в индустрии в целом?
Трудно сказать определенно. Конечно, перемены чувствуются, но не настолько, насколько хотелось бы. Женщине-режиссеру по-прежнему довольно трудно пробиться в мир мужчин. До сих пор существует предвзятое отношение к женщинам, и пока оно будет жить в сознании руководителей студий, мало что изменится. Даже несмотря на то, что первый фильм «Сумерек», который я сделала, заработал огромное количество денег для студии, мне все же было непросто получить следующий проект или найти финансирование для фильма, который мне интересен. Кстати, в этой картине у меня было значительно меньше съемочных дней, чем в «Сумерках» — бюджет не позволял.
 Какой бюджет был в этом фильме, если не секрет?
Что-то в пределах 42 миллионов долларов. Бюджет для романтической комедии, а не для фильма с воображением (хохочет), поэтому приходилось выкручиваться, знаешь ли. Не так легко работать в Голливуде, как это может показаться со стороны. Я старалась сделать фильм таким образом, чтобы он выглядел дорогим. (Смеется.)
Почему ты решила, что действие будет происходить зимой, а не летом или осенью, например?
Снег был уже в сценарии (смеется), и я согласилась с ним, хотя я могла бы сэкономить, если бы убрала снег, доставивший нам немало хлопот во время съемки. Но мне казалось, что снег создает совершенно уникальный вид как леса, так и деревни. И, главное, конечно, в контрасте красного и белого — красный плащ Валери и белый снег вокруг, сочетание очень яркое и красивое. Кроме того, основное действие «Сумерек» тоже проходит в лесу, поэтому мне хотелось как-то разделить эти два фильма, добавив в лес «Красной Шапочки» белый цвет, который так хорошо контрастирует со всем. Можешь назвать это эстетическим решением. (Смеется.)
Как в твоей сказке появилась тема религии? Обычно сказки восходят к временам дорелигиозным, или же религия вообще никак не упоминается в сказке, чему наверняка есть причина.
Дело в том, что сказка о Красной Шапочке довольно короткая, поэтому, чтобы подвести героиню к тому моменту, когда она приходит к Бабушке, Дэвиду Джонсону нужно было углубить историю, усложнить ее мифологию, добавить в нее героев, имеющих отношение к действию. Дэвид любит провоцировать зрителя — посмотри хотя бы на его «Дитя тьмы». Я согласилась с его решением включить религию, так как видела в этом любопытный поворот для истории. Обычно религия включалась в борьбу с темной стороной жизни, со злом, и борьба эта иногда выходила за рамки разумного. Поэтому у нас появляется отец Соломон, который сам пострадал от оборотня, не зная, что живет с женщиной, превращающейся в монстра. Он со всей решимостью и одержимостью религиозного человека стремится выявить и наказать тех, кто смущает покой и умы обычных жителей. Но эта одержимость и подводит его, в итоге он сам признается, что зашел слишком далеко в своем рвении. Такой подход давал нам возможность показать и противоречие в отношениях обычных людей и религии.
Как ты думаешь, почему Леонардо ДиКаприо заинтересовался этой историей?
У него и его друзей была эта оригинальная идея, и они думали, что было бы интересно вернуть в историю оборотня, который был первоначально в этой сказке, и преподнести старую сказку немного под другим углом. Они наняли Дэвида написать оригинальный сценарий. Лео принимал довольно активное участие в работе, особенно на первой стадии разработки проекта. Потом он часто бывал на площадке, просматривал отснятый материал. Он очень хотел, чтобы волк был страшным (смеется), каждый раз напоминал мне об этом.
Твои первые фильмы отличались реальностью, а теперь ты окунулась в мир фантазии. Не скучаешь по картинам о реальной жизни?
Нет, нисколько. Я была рада возможности создать свой собственный мир, основанный на моем воображении. Я ведь начинала свою карьеру как дизайнер, архитектор и художник. Сочетая эти профессии, в режиссуре можно создавать совершенно уникальные миры. Начав работать в Голливуде, я думала, что здесь все будет основано на творческом воображении художника, что творчество здесь поощряется, но оказалось все немного не так. Студии предпочитают делать фильмы на проверенном материале, создавая бесконечные продолжения — приквелы, сиквелы, — или предпочитают снимать истории о реальной жизни. Я очень рада, что сейчас ситуация немного меняется в пользу мира фантазии (смеется), все больше и больше снимается фильмов, в которых художнику с фантазией есть где развернуться. Я была счастлива получить подобный проект. Что может быть интересней и увлекательней, чем снимать сказку? Я опять вернулась к рисованию, создавая эскизы к фильму. Тебе не передать, какое это удовольствие.
В первом фильме из серии «Сумерки» ты вывела на звездную орбиту Роберта Паттинсона и Кристен Стюарт. Как ты думаешь, произойдет ли нечто подобное с Максом Айронсом и Шайло Фернадезом?
Ох, не знаю. По-моему, они совершенно замечательные ребята, очень талантливые, думающие и сексапильные. Я думаю, у них хорошие шансы стать известными актерами. Ты знаешь, мы и предположить не могли, что «Сумерки» получат такой отклик у зрителей, а Роберт и Кристен станут настолько популярны и востребованы. Иногда я чувствую себя виноватой (смеется), правда, но вспоминаю о том, сколько они зарабатывают сейчас. Конечно, о какой вине может идти речь? (Хохочет.) Но все имеет две стороны, есть и в славе обратная сторона, очень неприглядная, с которой сложно иногда иметь дело.
Кстати, ты поддерживаешь отношения с актерами из «Сумерек»?
Сейчас к ребятам не подступиться, у каждого из них телохранители и куча людей в окружении, и мне меньше всего бы хотелось быть одной из тех, кто досаждает им своим вниманием. Иногда мы встречаемся на каких-то мероприятиях, и, конечно, я рада переброситься с ними словом. А с другими актерами, да, разумеется. Как ты видишь, Билли Берк снимается у меня и в этом фильме — я была очень рада, что он нашел для нас время. Я очень близка с Никки Рид, я ведь ее знаю с тех пор, когда ей было только пять лет!
По каким критериям ты выбираешь для себя проект?
Когда я прочитала сценарий к «Красной Шапочке» и увидела, какой сложный и загадочный мир с секретами, любовью, ложью и интересными взаимоотношениями персонажей придумал Дэвид, то для меня не стоял вопрос соглашаться или нет, я была готова включиться в любой момент. Этот сценарий давал мне возможность создать свой собственный мир. Когда я читала сценарий к «Сумеркам», то помню, что сразу увидела перед собой эти бледные лица на фоне роскошной зелени леса, и это было для меня тем самым откровением, которое обычно решает все. Мне было интересно, смогу ли я перенести то, что есть в моем воображении, на экран, и я взялась за тот проект. Так и с остальными фильмами. Обычно, читая сценарий, ты загораешься желанием перенести возникший в воображении мир. Если же ничего в сценарии не задело моего воображения, значит, это работа не для меня.
 Учитывая твой опыт работы в Голливуде, могла бы ты дать какой-то совет женщинам, желающим попробовать свои силы в режиссуре?
Хороший вопрос. Ты знаешь, я планирую поехать в Остин на фестиваль South by South West, где у меня будет небольшая мастерская для молодых кинематографистов. Мы собираемся говорить о том, как продолжить свою карьеру в кино после удачи на каком-то фестивале. Я очень хочу помочь начинающим режиссерам найти свое место в студийной системе Голливуда. Таким образом, я надеюсь, что и женщины будут постепенно вовлекаться в этот процесс. Одно дело — сделать хороший фильм и получить награду на фестивале, а другое — найти следующий проект. Для того чтобы вызвать у студийного начальства энтузиазм и желание взять молодого режиссера под крыло, нужно знать некоторые тонкости, о которых я и планирую рассказать в этой мастерской. Я хочу показать, как надо представить свою идею фильма, какие рисунки сделать, как должна выглядеть раскадровка. Все должно быть очень наглядно, я даже сделала для моих слушателей небольшую презентацию о том, как продать готовый фильм студии. Ты знаешь, нужно проделать огромную подготовительную работу по выбранному проекту, чтобы представить его студии и вызвать ее интерес. Даже к этому фильму я делала рисунки, видеоролики, показывала музыку. Все это вместе — огромная работа, без которой тебе сложно будет убедить руководство студии, что фильм может принести прибыль. Ты должен хорошо знать кинорынок: что приносит доход, что проваливается в прокате, что зритель хочет на тот момент, когда ты предлагаешь ему свою историю. Конечно, все это важно, но самое главное, по-моему, — это все-таки желание создать свой мир на экране. Это желание — твоя движущая сила. Если оно сильно, у тебя есть шанс пробить все преграды и научиться тому, что требуется. Основные качества, которые тебе потребуются, — это рабочая этика, ты должен понимать, что нужно будет работать много и с разными людьми. Умение общаться с людьми исключительно важно. И умение работать по 100 часов в неделю — тоже не менее важно. (Смеется.) И еще — фокусировка, концентрация и абсолютная преданность работе. Если у тебя есть только 40 дней на съемку, то ты должен быть готов и сделать расписание на каждый день до мельчайших деталей. Тебе необходимо знать, кто, где и когда должен быть. Все на площадке должно работать, как будто единый слаженный механизм. Это не достигается опытом, это достигается фокусированием и концентрацией твоего собственного внимания. Без этого в режиссуру лучше не соваться. (Смеется.) Да, и еще одна важная вещь — как ты будешь воспринимать критику, или записки с пожеланиями каких-то правок от студии, или от актеров, или от твоего оператора. Здесь нет места самолюбию: кино — это коллективное творчество, у всех есть свое мнение, а тебе необходимо все это учесть и применить там, где требуется. Тебе нужно уметь ладить с людьми и поворачивать их творчество или критицизм на пользу делу и твоему видению. Ты должен быть бесстрашным и уверенным в себе человеком.
От ответа на вопрос о будущих проектах Кэтрин ловко увернулась, сказав, что есть несколько идей. Нам остается только ждать, чтобы посмотреть, что же она замутит в этот раз. «Красная Шапочка» оставила многих присутствующих на джанкете журналистов в недоумении. КиноПоиск от души пожелал режиссеру успеха в следующем проекте. Абсолютно искренне пожелал, так как нам хорошо известно, что Кэтрин может делать действительно сильные фильмы. Посмотрите «Тринадцать» — и вы нам поверите.
«Красная шапочка»: Интервью с Кэтрин Хардвик
|
...что в 
... что можете заказать обложку к своей истории в 
