 Актер Джон Брэдли, сыгравший самого живучего героя «Игры престолов» Сэма Тарли, рассказал Esquire о дружбе с Китом Харингтоном, о своем бесценном вкладе в битву при Винтерфелле и о том, как зрители воспримут концовку «Игры Престолов».
Осторожно, этот текст содержит спойлеры!
Спустя месяц после окончания съемок «Игры престолов» Джон Брэдли и Кит Харингтон пошли в один из лондонских ресторанов. По сюжету сериала Сэмвелл Тарли и Джон Сноу — лучшие друзья, и дружба не раз помогала им выжить в суровом Вестеросе. В реальной жизни между Джоном Брэдли и Китом Харингтоном тоже завязалась крепкая дружба — как и их персонажи, они прошли большой путь становления из малоопытных и никому не известных актеров в больших звезд телевидения.
В какой-то момент, сидя в ресторане, актеры внезапно осознали, что теперь они живут в совершенно другом мире, отличном от того, что они знали последние восемь лет. Их больше не связывает работа, теперь они обычные друзья, имевшие отношение к самому грандиозному сериалу современности.
— Мы стали обсуждать нашу дружбу, которая началась восемь лет назад на съемочной площадке, и поняли, что оба рады тому, что съемки «Игры престолов» так нас сблизили. Если бы мы не нашли общий язык, то работа превратилась бы в настоящий ад, — говорит мне Брэдли за ланчем за день до премьеры последнего сезона «Игры престолов». Из-за засады поклонников актеру пришлось доехать до места нашей встречи на такси, хотя от гостиницы нужно было пройти всего пару улиц.
Кино тоже работа, и коллеги, как правило, перестают общаться, если им больше не приходится видеться каждый день. Исключением бывают только те случаи, когда люди становятся друзьями.
— Мы с Китом как раз обсуждали, что теперь, когда проект закончился, нас ничто не держит вместе, — говорит Брэдли. — И теперь той дружбе, которая сложилась между нами и остальными актерами, придется пройти испытание на прочность.
На момент начала съемок «Игры престолов» ни у Брэдли, ни у Харингтона не было опыта работы на камеру. Им было немногим больше двадцати, а Брэдли только-только окончил Манчестерскую школу театра. Для молодого актера «Игра престолов» стала не только первым масштабным проектом в карьере, но и первым прослушиванием. Брэдли и Кит прошли через это боевое крещение вместе.
— Мы с Китом сдружились еще во время работы над первым сезоном отчасти потому, что каждому из нас было чему поучиться у другого, — говорит Брэдли. — Самая крепкая дружба формируется, когда люди находятся в трудных ситуациях: они словно цепляются друг за друга и потом, когда все налаживается, они продолжают дружить и знают, что всегда смогут положиться друг на друга.
Дружба Брэдли и Харингтона напоминает дружбу их персонажей: им также пришлось выполнять работу, к которой они не были готовы, но которую должны были делать качественно, поскольку они постоянно находились под тщательным наблюдением.
Мы встретились с Брэдли дважды: сначала перед премьерой восьмого сезона в Нью-Йорке, а затем за несколько часов до премьеры третьего эпизода, построенного вокруг битвы при Винтерфелле. Мы во всех подробностях обсудили съемки этой безумной серии и роль Сэма в ней, продемонстрировавшего новый взгляд на маскулинность в жанре фэнтези, а также обсудили финал «Игры престолов» — и пришли к выводу, что поклонников она обрадует в той же мере, что и Красная свадьба.
В четвертой серии первого сезона Джон Сноу учит новобранцев Ночного дозора биться на мечах. И тут в кадре появляется Сэмвелл Тарли: он сбивчиво дышит, черное облачение ему явно мало и видно, что он чувствует себя не в своей тарелке. Другие братья Ночного дозора начинают над ним издеваться. «Этот парень долго не продержится», — думает зритель. Затем в тренировочном бою на мечах Сэмвелл быстро терпит поражение, и когда его начинают избивать, он плачет и жалостливо кричит: «Я сдаюсь!»
— Достаточно! — вступается за бедолагу Джон Сноу. Теперь, когда нам известно, с каким волнением были сопряжены съемки для Брэдли, эта сцена вызывает еще больше сочувствия к Сэму.
Мало кто мог предположить (и уж точно не Брэдли), что Сэмвеллу удастся дойти до финального сезона. Оно и понятно, ведь по традиции в мире фэнтези такие персонажи, как Сэм Тарли, долго не живут. Как правило, протагонисты обязательно проявляют героизм и вдобавок ко всему еще и обладают какими-нибудь магическими способностями. Главный герой обладает большой физической силой и по определению не может быть трусом.
— Очень хотелось показать, что бывает по‑другому. Ведь в реальном мире тоже все меняется: многие архетипы, например пресловутая токсичная маскулинность, приобретают новые черты и сглаживаются, в политике в том числе, — говорит Брэдли.
Но все-таки в реальном мире такие люди, как Станнис Баратеон, — беспощадные, наделенные властью, но при этом жаждущие еще больше власти — встречаются куда чаще, чем такие, как Сэмвелл Тарли. Я говорю Брэдли, что Кит Харингтон часто сравнивал Джоффри с президентом Дональдом Трампом.
— Интересная мысль, потому что им обоим в определенной мере присуща слабость духа, и я считаю, что у них на самом деле куда больше общего, чем может показаться, — говорит Брэдли. — Трампа и Джоффри объединяет то, что оба пытаются казаться самыми могущественными людьми, но на самом деле они ими не являются, и они это прекрасно понимают. И их это беспокоит. Джоффри говорит: «Я ваш король». Трамп говорит: «Я добился того, я лучше всех в том, и вы никогда не видели такого человека, как я». На мой взгляд, такие вещи могут говорить только те, кто сомневается в собственных силах. И их снедает тот факт, что они не соответствуют собственному представлению о могуществе.
Политические аллюзии являются одной из тех вещей, которые отделяют «Игру престолов» от жанра попкорн-фантастики, и благодаря подобным отсылкам сериал представляет собой нечто несопоставимо большее, чем просто шоу про секс, насилие и власть. «Игра престолов» оперирует иными категориями и бросает вызов нашему представлению о мире, в котором мы живем, как и подобает хорошему художественному произведению.
Именно поэтому и Сэм Тарли так сильно полюбился зрителям. Если Джону Сноу удалось дожить до конца сериала (вернее, удалось во второй раз) за счет своего таланта, военного мастерства и колдовства Красной жрицы, то Сэм проделал весь этот долгий и опасный путь исключительно благодаря собственному уму (ну и немного везению). Интеллект героя — очень важное качество, и в конце седьмого сезона — начале восьмого мы видим, что на нем лежит огромная ответственность: именно он узнает об истинном происхождении Джона Сноу, а затем сообщает эту новость своему другу.
Но на этом заслуги Сэма не заканчиваются. Накануне битвы при Винтерфелле он напоминает остальным персонажам: «Кажется, все позабыли, что первым человеком, убившим белого ходока, был я». А еще он пережил битву при Кулаке Первых Людей, сражался с нечистью, защищал Джилли — иными словами, Сэм знает, как выжить в восьмом сезоне.
Аналогично своему персонажу, Брэдли обрел уверенность в себе и убедился в своих актерских талантах и способностях.
— Я даже представить не мог, что Сэм станет таким значимым персонажем, и это здорово. Раскрытие его потенциала стало тройным сюрпризом: для зрителей, для меня, поскольку я наблюдал за изменениями его характера, и для самого Сэма, который узнал очень многое о себе, — объясняет Брэдли.
В конце концов, сюжет не может строиться вокруг одних Джонов Сноу.
— Такой герой, как Сэм, был просто необходим в этом шоу, потому что именно благодаря ему зритель понимает, насколько опасен и ужасен мир, в котором живут персонажи «Игры престолов», — считает Брэдли. — Без Сэма Тарли невозможно понять значимость Джона Сноу, насколько он сильнее или слабее обычных людей. И хотя никто не хочет это признавать, но многие на месте Сэма повели бы себя так же. Многим хочется верить, что каждый из нас в той или иной мере является Джоном Сноу; что каждый будет сражаться за то, что ему дорого, несмотря на все трудности и опасности. Но в большинстве случаев этого не происходит, мы все уязвимы и боимся самых разных вещей.
Сэм — пацифист, да и сам Джордж Р. Р. Мартин, написавший эту кровавую и жестокую сагу, — известный противник войны во Вьетнаме. Писатель даже говорил, что у него и у Сэма много общего. Я спрашиваю у Брэдли, обсуждал ли он когда-нибудь эту тему с писателем?
— Мне не доводилось обсуждать с ним эту тему. Честно говоря, я даже старался этого избегать, потому что для меня бы это стало большим стрессом — знать, что на тебе лежит ответственность за исполнение роли персонажа, прототипом которого послужил сам автор.
В третьем эпизоде восьмого сезона Сэм отказывается отсиживаться в крипте и бьется с белыми ходоками бок о бок с Джоном Сноу. Серия начинается с того, что мы видим его дрожащие руки и ошалевшее от ужаса лицо. Неуверенным шагом, почти в трансе, Сэм идет вперед и видит испуганных женщин с детьми, которые спешат укрыться в крипте, и наш герой явно находится на распутье.
— В тот момент Сэм понимает, что именно за этих людей он должен сражаться. Чувство долга велит ему вступить в битву, — говорит Брэдли. — Мне кажется, что это очень сильная сцена.
Образу отчаявшегося Сэма (как и других героев) способствовал невероятно напряженный график съемок.
— Когда на протяжении двух месяцев тебе приходится работать ночью, ложиться спать в шесть утра, а просыпаться в два часа дня и снова идти на съемки, ты начинаешь чувствовать, как твое тело меняется на молекулярном уровне из-за того, что работа полностью изолирует тебя от остальной жизни, — говорит Брэдли. — Когда ты бодрствуешь, все твои друзья уже спят, и наоборот. Получается, что ты полностью отрезан от реальности.
В разгар битвы Сэм понимает, что сражается бок о бок с людьми, которых он никогда не видел раньше. Примечательно, что в третьем эпизоде Сэм дрался, убивал, смог выжить в битве, в войне, в сериале, но все это почти стоило ему рассудка. Сэм лежит на груде тел своих соратников, он испытывает вину и скорбь за всех погибших, среди которых оказывается и Скорбный Эдд, пожертвовавший собой ради спасения Сэма в начале эпизода. Все это привело к тому, что Сэм потерял волю к сопротивлению.
— Он истощен как физически, так и морально, — объясняет Брэдли. — Видно, что дух сопротивления окончательно его покинул.
Брэдли говорит, что никогда не сможет забыть напутствие режиссера третьего эпизода, Мигеля Сапочника.
— Он сказал: «В кадре будешь только ты и груда мертвых тел, и я хочу, чтобы ты показал, что впервые за всю битву Сэм осознает, что может не выйти из нее живым. В этой сцене ты должен показать, что все желание сражаться покинуло твоего персонажа». Снимать эту сцену было очень тяжело. Мы отсняли массу дублей, и в какой-то момент желание сражаться потеряли мы сами. Я лежал на трупах, и, хоть это и были манекены, все равно было жутко. Казалось, что рядом со мной лежат настоящие мертвецы. Всю съемку я думал, что эта сцена самая трудная для меня за все шоу.
Даже сам Брэдли не верил, что Сэм переживет битву при Винтерфелле.
— Разумеется, я знал, каким потенциалом обладает Сэм и насколько велико его влияние на концовку проекта. И все же я был абсолютно уверен, что в восьмом сезоне сценаристы его убьют.
Но он выжил и вернулся к другим уцелевшим, объятым скорбью соратникам. Но за что мы любим «Игру престолов», так это за ее непредсказуемость. По меткому замечанию Брэдли, сериал вполне может закончиться в духе Красной свадьбы.
— Когда меня спрашивают про отношение зрителей к «Игре престолов» и ее сюжетным линиям, я использую слово «удовлетворительно». «Довольны» не совсем подходит хотя бы потому, что создатели проекта не пытались и в принципе не могли угодить всем. Поэтому когда кто-то меня спрашивает: «А мне понравится концовка?», я отвечаю: «Ну… не уверен». В конце концов, у всех разное представление о хорошей концовке, — говорит Брэдли. — С точки зрения драматургии «Красная свадьба» — выдающееся произведение, но смотреть ее очень сложно. И, думаю, в случае с Сэмом я вполне доволен концовкой, но главным образом потому, то она меня устраивает.
Брэдли напоминает об известной цитате Джорджа Р. Р. Мартина: «Не бывает счастливых финалов».
Уже после того, как случилась эта «удовлетворительная концовка», Брэдли и Харингтон поняли, что первые в жизни обедают вместе не потому, что так требует их рабочих график, а потому, что они решили провести время вместе, как обычные друзья. Это был важный момент: смогут ли они сохранить эти дружеские отношения за пределами работы?
— Как мне кажется, наши общие интересы и все то, что мы обсуждали во время съемок, имело мало общего непосредственно с работой, — говорит Брэдли.
В конце концов, их связала любовь к одному футбольному клубу («Манчетсер Юнайтед») и одному комику (Алан Пэтридж), а не драконы и мечи.
— Если за время съемок ты больше всего привязался к своему персонажу и костюмам, то ты пропал, потому что больше не сможешь примерить этот образ и сыграть этого героя. Это законченная глава твоей жизни. Но коллеги, друзья и общие воспоминания останутся с тобой и никуда не денутся — ты можешь вернуться к ним в любой момент.
С таким настроем Брэдли может смело браться за новые проекты. На данный момент перспектива быть селебрити не особенно его привлекает. Актер уже снимается в нескольких проектах, но не хочет торопиться. Для начала нужно прийти в себя после такого масштабного проекта, как «Игра престолов».
До сих пор ежедневно к Брэдли подходят сотни людей, и для многих он еще долгое время будет Сэмом Тарли, но это лишь оборотная сторона медали, что подарила ему верных друзей, которые прошли вместе с ним грязь, снег и кровь Вестероса.
За информацию благодарим сайт esquire.ru
Джон Брэдли (Сэм Тарли): «Не всем понравится финал «Игры престолов»
|
