 Она тусовщица. Она не тусовщица. Она трудоголик. Она беззаботный человек. Теперь, когда «Сумерки» подходят к концу, она может направить свою карьеру, куда пожелает. Она умна, она – женщина, которую мы любим.
Она рассказывает какую-то историю, приближаясь к кульминации, ведет к чему-то. Но я останавливаю ее. Это кажется исключительно правильным. Эшли Грин вот-вот отпустит шуточку насчет места действия фильма «Как по маслу», – независимой комедии, в которой она снялась с Дженнифер Гарнер и Хью Джекманом. События фильма, речь в котором идет о соперничестве в искусстве резьбы по сливочному маслу, разворачиваются в штате Айова, но съемки, по каким-то (неоправданным с визуальной точки зрения) причинам, происходят в городе Шривпорт, штат Луизиана. Она клонит к шутке о Среднем Западе в духе «где угодно, только не здесь». Ровные зубы сверкают, волосы заколоты у основания шеи, взгляд слегка опущен вниз. Она знает, что люди в Лос-Анджелесе регулярно позволяют себе удовольствие отпустить глупую шутку о центральных штатах. Возникает ощущение, будто она вот-вот позволит себе легкую грубость. И она хочет рассказать историю.
Я вскидываю руку, останавливая ее.
– Послушай, буду честен, – говорю я. – Прежде чем ты продолжишь, скажу, что я живу на Среднем Западе. Вчера ночью я прилетел из Индианы.
На этом Эшли Грин прикрывает рот хрупкой на вид ладонью с длинными пальцами и издает тихий смешок.
– О Боже, – произносит она. – Вот здорово. – Она выставляет палец, указывает им на меня, потом на себя, снова туда и обратно, смеясь над «смотри-ка, куда я нас чуть не завела» ситуацией. – Я тоже, – говорит она. – Я из Флориды!
Чего?
– Нет, нет, – поясняю я. – Я сказал, Индиана. Гринкасл. Двадцать пять лет.
– Ну а я из Флориды! – заявляет она. И, честно говоря, каким-то чудом незамысловатая, радостная мощь этого нелепого утверждения в мгновение ока делает нас похожими словно близнецы. Она забывает про свою шутку, опирается на стол, пододвигается чуть ближе, и я чувствую аромат ее шампуня. Она очерчивает пальцем окружность большой серьги в форме кольца. Она уехала из Джексонвиля, когда ей было семнадцать. Год спустя она получила одну из главных ролей в «Сумерках», совершая достаточное количество путешествий, чтобы суметь сейчас достаточно четко сказать «Я вообще-то здесь не живу». И снова указывая пальцем то туда, то сюда, подразумевая это место, эти окрестности, этот город, Лос-Анджелес. Она касается кончиков волос, перекидывает шелковистую копну через плечо и смотрит на меня, будто открывает тайну.
– Погоди, – говорю я. – В чем была шутка? О резьбе по маслу? – Но она минует кульминацию. Момент упущен. Она слишком умна, чтобы снова допустить досадную оговорку. – Ты снимаешься с одними и теми же людьми в пяти фильмах подряд, они становятся тебе как семья. Но сними эти пять фильмов в разных местах, и ни одно из них не станет тебе домом. – И вот так Эшли Грин поворачивает разговор на сто восемьдесят градусов, ловко варганит салат сантиментов и взаимоотношений из неловкого момента.
Введите имя Эшли Грин в какой-нибудь поисковик изображений в интернете, и найдете удивительную женщину-загадку, преображающуюся из непристойной ходячей катастрофы, – с задором спотыкающейся на ковровой дорожке, с кавардаком на голове и декольте наружу, из тусовщицы, которая хохочет во все горло над абсурдностью счастливой жизни, – в стройную, светлую девочку, с собранными волосами, волнами лежащими на плечах, разумную и прилежную исполнительницу работы, за которую она принялась. Было бы несправедливо говорить, что она делает это лишь взглядом и прическами. Но уж простите, так оно и есть. Она преобразуется от фотографии к фотографии прямо у вас на глазах.
Она выглядит свободной, будто у нее в распоряжении есть все необходимое ей время. Она без капли напряжения говорит о себе, о своей жизни как о путешествии, будто она и не прилагала особых усилий на пути от «Сумерек» и вампирской стаи к «Явлению», – летнему фильму ужасов, и к фильму «Как по маслу». Ни намека на рабочий график, который не позволяет ей обзавестись настоящим домом.
Однако она краснеет при упоминании о фотосессии, запечатлевшей ее обнаженной на пляже, а еще при упоминании о том, что она никогда никого официально не называла своим парнем. Ее грудь, шею и щеки заливает краска. Образ тусовщицы Эшли Грин, которая может в любое время надеть любое платье, которое будет выглядеть так, будто вот-вот свалится, не лишен иллюзии. Эшли Грин не пьет, не ходит на вечеринки.
– На втором году жизни в Лос-Анджелесе, когда мне было восемнадцать, у меня совсем не было рабочих предложений, – говорит она, – поэтому я бросила прохлаждаться, перестала ходить на вечеринки. Стоял вопрос о том, чтобы найти работу. Мне нужно было сосредоточиться.
Миниатюрная девушка, сидящая передо мной нисколько не холодна, она простая девушка с органайзером, – символом ответственности, зажатым на сидении между ее бедром и сумочкой. Она так расслаблена от обещания двухчасовой беседы и миски супа, что можно было бы подумать, что она устроилась в комфортной зоне, говоря о работе. Но на самом деле: «Что мне дали «Сумерки», так это годы на то, чтобы понять, как бы мне хотелось работать иначе».
Она снова вертит сережку. В следующем году ей исполняется двадцать шесть. Когда речь заходит об этом, она изображает заниженный удар кулаком. А потом, смеясь над самой собой, говорит, что с нетерпением ждет своего тридцатилетия.
– Хороший возраст, – говорит она. – Это возраст выбора. – И вот она, наивная, делает такое «осторожнее со своими желаниями» заявление, что я не могу сдержаться от того, чтобы закатить глаза.
– Знаю, – говорит она, – не нужно торопиться, верно? – Я пожимаю печами. Она улыбается, ее глаза темны и слегка блестят от влаги. Затем, казалось бы, не задумываясь, она вытаскивает заколку из волос, проводит по ним руками и взмахивает густой копной, придавая волосам объема. И вот она: растрепанная, но все так же полна намерений.
– Давай, закончи эту «масляную» историю, – говорю я. – Я тебя перебил. Расскажи мне ту шутку об Айове. Да так, чтобы она была об Индиане. Я переживу. – Она смеется, и румянец заливает ее грудь, шею и щеки, доходя до корней волос. Хорошие люди, хорошие люди. Эшли Грин смотрит мне прямо в глаза, говоря это. Мы приближаемся к кульминации, если она вообще когда-либо была.
Перевод выполнен RebelQueen специально для сайта www.twilightrussia.ru. При копировании материала обязательно укажите активную ссылку на сайт и автора перевода.
Эшли Грин в журнале «Esquire»
|
0
спасибо большое за перевод! 
