 Сказать, что звезда Сэма Клафлина восходит, кажется, не вполне адекватное определение; куда более подходящим будет сказать – взлетает ракетой. На сегодняшний день в карьере актера уж точно нет ничего постоянного. Всего за несколько месяцев после окончания Лондонской академии музыкального и драматического искусства он дошел от престижных ТВ-шоу до кражи ролей в голливудских блокбастерах типа «Пираты Карибского моря: На странных берегах» и «Белоснежка и охотник». Клафлину двадцать девять, и он определенно не тот, кто будет рассчитывать на ослепительную улыбку и репутацию «милого паренька», чтобы удержать свою карьеру на плаву. Глядя на него в «Клубе бунтарей», понимаешь: этот актер не боится делать гадости.
Клафлину досталась роль точенного Финника Одэйра из франшизы «Голодные игры», благодаря ей он действительно закрепился на позиции, которая максимально приблизила его к статусу суперзвезды (даже бегло просмотрев его Instagram, вы сможете оценить, что эта роль создала свой мега-фандом: «Мой будущий муж», «ты такой милый», «Так тебя люблю» – это и еще множество эмоджи с глазами-сердечками).
И всё же, несмотря на не вполне обычную карьеру, Клафлин каким-то образом умудряется оставаться обычным, предпочитая коротать вечера с женой или играть в футбол со старыми друзьями-товарищами, а не зависать на вечеринках и красных дорожках. На самом же деле, он, кажется, слегка сбит с толку всей этой известностью, настаивая, что нисколько не заинтересован в повышенном интересе к своей персоне. В этом что-то есть, хотя вы можете и не согласиться. Клафлин выделяется этим неопределенным, но совершенно безошибочным Икс-фактором, который говорит вам, что он больше не сможет избегать направленного на него внимания.
Мы пообщались с Сэмом в Берлине накануне премьеры заключительного фильма франшизы «Голодные игры», «Сойка-пересмешница. Часть II».
Должно быть, для тебя это захватывающее время.
Сэм Клафлин: Да. Больше всего радует возможность снова увидеться со всеми, потому что мы закончили снимать полтора года назад, а затем было промо «Сойки-пересмешницы. Часть I» в ноябре 2014, так что это был долгий год без возможности видеться друг с другом каждый день.
Какие чувства вызвал у тебя пересмотр «Голодных игр» спустя столько времени? У меня создалось впечатление, что это довольно забавно.
Знаете, сам процесс съемок был невероятным: много веселья – наверное, даже слишком много! Но в то же время мы все работали в поте лица. Когда в ноябре 2014 мы собрались на премьере Сойки-пересмешницы. Часть I» и общались с прессой, это было словно навестить старых друзей. Многие из них живут в Лос-Анджелесе, так что у меня не получается с ними видеться или часто тусить вместе. Было приятно повидаться со всем и наверстать упущенное, повспоминать и напомнить самим себе, чем мы занимались полтора года назад. И я рад, что все это видели.
Ты склонен оставаться на связи с людьми после съемок? Мне это представляется очень приходящим.
Поддерживаю, но после первой своей работы я быстро осознал, что каждый актер сразу же после этого находит другую и встречает новую семью. Знаете, что я имею в виду? Это странно. Мы пытаемся оставаться на связи, но это сложно, потому что каждому из нас в жизни нужно столько всего сделать. У меня есть своя жизнь дома, моя семья, моя собака, мои друзья и семья в Лондоне, и я редко вижусь с ними, когда уезжаю на съемки, так что провожу жизнь в попытках наверстать упущенное.
По чему ты больше всего скучаешь, находясь вдали от Лондона?
По возможности проводить время с самыми близкими. Просто вспоминать, разговаривать: для меня это бесценно. Вы представить себе не можете, чего стоит просто сидеть дома с женой и смотреть по ТВ разную чушь! Это редкость, но я ценю такие моменты.
Ты был вовлечен в огромную франшизу, стал предметом обсуждения «Daily Mail». Это сознательное усилие или просто то, что происходит, обходит тебя стороной?
Чисто теоретически, я не ищу славы. Есть так много людей, кого вы называете предметом обсуждения «Daily Mail», например, которые ищут славы, чтобы повысить свои рейтинги за счет реалити-шоу, и изо дня в день посвящают массы в свои дела, в то время как мне хотелось бы сохранить свою личную жизнь за завесой приватности. Моя карьера – хорошая платформа для веселья, но это не я. Настоящий я скрывается за закрытой дверью. Мне ненавистна мысль о том, что множество людей станет осуждать меня за то, какую кашу я покупаю. Не думаю, что моя жизнь достаточно интересна для «Daily Mail», чтобы лезть в нее.
Ну, кажется, иногда они совсем не прочь покопаться в чем-то скучном. В лучшем случае, это так и останется скучным, в худшем – они могут быть действительно навязчивы.
Что ж, мне как-то с трудом верится. Сколько раз вам нужно увидеть, что X и Y обедают вместе, чтобы поверить, что они, очевидно, встречаются? Для меня невероятно, что люди действительно проглатывают эту ситуацию и, как уже говорил, «судят» по этому человека. К сожалению, это один из минусов того, чем мы занимаемся. Мне повезло, хотя я чувствую, что еще не прошел через некоторые препятствия.
Ты чувствуешь себя знаменитым? Ощущаешь ли ты, что слава – или, возможно, успех более подходящее слово – изменила тебя? Даже если это просто возможность.
У меня есть дом, есть машина, на счету в банке лежит чуть больше денег, чем когда мне было семнадцать, но, в то же время мои идеалы и образ жизни остались прежними. Мои семья и друзья остались прежними, хотя одежда, которую я покупаю, теперь качественней той, что носил раньше. Лично я не вижу в себе ничего знаменитого или интересного. Занимаюсь тем, что мне по душе, и надеюсь, что люди будут продолжать смотреть фильмы, в которых я снимаюсь, но мне достаточно повезло с тем, чтобы оставаться собой. Правда. Я теперь редко перехожу улицу или пользуюсь общественным транспортом. Вот это действительно то, чего лишаешься, но я не знаю, почему не хочу этого! Я ведь живу в мире Дженнифер Лоуренс, Джонни Деппа и Кристен Стюарт и вижу, насколько они далеки от этой стороны славы, но, наверное, это что-то такое, что приходит со временем. Вы не можете быть к этому готовы или ожидать, что это просто то, что с одними случается, а с другими – нет. Дэниэл Дэй-Льюис, например, один из наиболее потрясающих актеров нашего поколения, умудряется вести мирную и спокойную жизнь вдали от прессы.
Я задаюсь вопросом о двойных стандартах в отношении мужчин и женщин. Ты упомянул нескольких представительниц слабого пола, столкнувшихся с ужасным вторжением в их личную жизнь.
Определенно, я считаю, что женщинам в этом вопросе сложнее. У меня есть жена, и я был свидетелем того, с какой секретностью приходится иметь дело большинству женщин. Считаю неправильным, когда даже юные девушки стремятся к определенному виду или образу жизни. Я прихожу на мероприятие в синем костюме, который почти такой же, как синий костюм, который я надевал неделей раньше – фактически, я мог бы надеть один и тот же костюм, сменив лишь галстук, и это было бы нормально. Но если девушка решилась надеть одно и то же платье дважды, какая же это бестактность! Не понимаю, почему женщины должны проводить по несколько часов, делая прическу и макияж, а в потенциале всё равно будет «не то», в то время, как на парней никто и внимания не обратит. Как по мне, так вот где находится то неравенство, по которому люди судят друг друга.
Вернемся к «Голодным играм». Одна из крутейших сторон проекта – обалденный женский персонаж. По-моему, это действительно важно.
В наши дни образцы для подражания могут принимать различные формы и размеры, потому что существует так много способов донести свою мысль. Китнисс Эвердин – герой поневоле, она – одна из тех, кто не знает, во что верит или кто она такая, но только до момента, пока не получит мячом в живот. Я считаю, что это одно из самых важных сообщений «Голодных игр»: быть тем, кем хочешь быть. У каждого должно быть право на собственную точку зрения, свое видение [того, каким должен быть образец для подражания].
На кого ты равнялся, когда был маленьким?
Мой карьерный путь и мечты кардинально изменились, когда мне исполнилось шестнадцать. В детстве я всегда хотел стать футболистом как Дэвид Бекхэм или Даррен Эди из [футбольного клуба] «Норвич Сити»; они были моими идолами. Тогда я решил, что стану актером, но мне недоставало знаний о кинематографе, так что я хотел быть таким как Робин Уильямс или Аль Пачино, или Роберт Де Ниро; хотел быть одним из них. А сейчас, если честно, люди, которые вдохновляют меня в мире Дженнифер Лоуренс, это те, кто моложе меня, но по-прежнему способны говорить искренне, от сердца и быть честными в том, за что борются или во что верят. Они не боятся, что люди станут судить их. К сожалению, это битва, в которую нам приходится вступать каждый день.
Какой совет ты бы дал себе молодому, начинающему карьеру актера?
Я, определенно, рос в условиях некой анонимности, но всегда был довольно неуверенным человеком, параноиком, немного напуганным тем, что скажут люди. Если думать над тем, что хотел бы изменить: стать более уверенным в себе. Иногда, когда грустно, я опасаюсь начинать разговор. Для меня это всё равно, что сражаться со своей тенью и признаться, во что верю. Порой, мне всегда хотелось, чтобы меня воспринимали «хорошим парнем», но потом осознаешь, что не всем и не всегда будешь нравиться ты, или то, что ты делаешь, или решения, которые ты принимаешь. Твоя личность меняется, ты чувствуешь себя хамелеоном, потому что один хочет видеть тебя таким, а другой – эдаким. Сейчас я чувствую, что нашел свое место, нашел себя, и собираюсь с этим жить.
Так как же ты справился с таким явлением, как негативная реакция поклонников, когда присоединился к актерскому составу «Голодных игр»? Мне кажется, что если в автобусе на меня стрельнет глазками какой-нибудь гомосексуалист, то это может испортить мне весь день!
Я считаю, что всё зависит от того, как ты относишься к такой негативной реакции и что с этим делать. Например, я прочитал несколько блогов, несколько сообщений по поводу моей роли, некоторые из них были негативными, очень негативными. Я был совершенно не тем парнем, и люди расстроились, что роль досталась не Заку Эфрону! Так что я быстро понял: у поклонников совсем другое представление о том, каким в их глазах должен быть идеальный Финник. Я не похож на книжного персонажа, но магия кино такова, что я могу выкрасить волосы, загореть в солярии, провести несколько месяцев в тренажерном зале и изменить свой внешний вид. Очевидно, что режиссер и продюсеры были единодушны, сказав: «Это наш парень». Негативные комментарии лишь подстегнули меня работать усердней и доказать, что они ошибаются. Всё, что я мог делать – стараться изо всех сил. Никогда не считал себя сердцеедом; я просто парень, у которого есть работа.
Должно быть, в то время твоя жизнь состояла из тренажерного зала и протеинов.
В основном! Было довольно скучно. Одно из моих лучших качеств то, что я очень, очень решительный; если за что-то берусь, то довожу дело до конца. «Голодные игры» – это первый раз, когда я в полной мере ощутил драйв. И не важно, что мы были посреди Атланты, а рядом ни семьи, ни друзей – у меня отсутствовали отвлекающие факторы. Моя жизнь в буквальном смысле протекала в компании тренажеров и протеина.
Ты по-прежнему ходишь играть в футбол с друзьями?
Да, мы как раз ходили на игру YAK на стадионе Уэмбли. Я стараюсь как можно чаще встречаться со своими приятелями и делиться с ними опытом. На премьеру «Голодных игр» в Лондоне пришли все мои друзья и семья. Это наша маленькая традиция.
Кстати, говоря о том, чтобы быть располагающим к себе: в «Клубе бунтарей» ты сыграл абсолютного монстра. Поздравляю с тем, что был донельзя мерзким…
Отлично! Единственный раз, когда я действительно рад, что меня так называют.
Как ты считаешь, есть ли оправдательный уровень у привилегий, которые господствуют в твоем мире? Может, что-нибудь творческое: ведь намного легче живется, если у тебя денег куры не клюют.
Лично для меня, если говорить начистоту, деньги открывают возможности. Я вырос в Норвиче, ходил в достаточно суровую школу; до восемнадцати лет, пока не начал заниматься молодежным театром, у меня был очень, очень сильный норфолкский акцент. Я стал принимать активное участие и заметил: на самом деле у многих моих друзей из молодежного театра нет норфолкского акцента, хотя театр находился в Норфолке. Так что я начал от него избавляться. Ходил в театральную школу, объединял разные акценты моих друзей, даже норфолкский, очень шикарный, когда это было нужно. На самом же деле, правда слеплена из ничего. Утверждение гласит, что образованные люди добиваются успеха. У меня много друзей из мировой индустрии, и я не чувствую, что это кого-нибудь изменило, но у меня был очень отличающийся жизненный опыт. Я обнаружил, что большинство моих персонажей – родом из более высокого социального класса, чем я сам. Это сложная тема, потому что чувствую, что так или иначе собираюсь наступить кому-нибудь на мозоль. И всему миру очевидно, что [для людей с небольшим количеством денег] есть не так уж много возможностей, потому что образование стоит недешево, особенно театральная школа. Я учился на стипендии и подрабатывал уборщиком в своей же театральной школе, чтобы оплачивать нужды, а кто-то приходит с деньгами, и ему не нужно ничего делать – такие люди сосредотачиваются на своем образовании и не беспокоятся о том, когда придет чек с зарплатой или чем они будут ужинать. Полагаю, вся разница в комфорте.
У тебя был запасной план?
Да, мне всегда хотелось преподавать. Мне всегда импонировала эта идея – именно поэтому я подался в актеры – вдохновлять людей. Мама работала школьной учительницей в моей старой старшей школе, и она всегда говорила: «Если можешь изменить одного ребенка, один ум в год, то ты работаешь не зря». Это всегда привлекало меня. Теперь я актер, достаточно удачлив, чтобы получать письма от поклонников, которые могу читать вместе с мамой. [Удивительно слышать, что] я вдохновляю некоторых людей, особенно, из моей школы, например. Они такие: «О мой бог! Поверить не могу, что ты снимаешься в кино!», потому что это же я, когда был моложе, мечтал о чем-то более приземленном, и даже подумать не мог, что стану сниматься в кино.
Как по твоим ощущениям: ты на стадии, когда работа будет всегда, или думаешь: «Вот черт, а вдруг мне больше ничего не предложат»?
Я как раз недавно звонил своему агенту, потому что буквально только что, пару недель назад, закончил один проект, и у меня уже есть несколько потенциальных предложений на следующий год, но договоренность еще не стопроцентная. Это то, о чем постоянно стоит беспокоиться! [Смеется.] На данном этапе карьеры я чувствую себя как между молотом и наковальней. Я чувствую, что пытаюсь двигаться вперед и играть всё больше интересных ролей, но все эти роли достаются более надежным людям – Эдди Редмэйнам, Эндрю Гарфилдам, Робертам Паттинсонам – тем, кто может продавать фильмы. Я же, в некотором смысле, всё еще остаюсь непроверенным. Безусловно, это сложно, потому что роли, которые меня вдохновляют, в итоге достаются кому-то, кто лучше меня.
Не думаю, что «лучше» – удачное слово, ведь столько людей переосмыслили свои взгляды о тебе. Я имею в виду, посмотри на Сиенну Миллер – она в корне изменила отношение к себе. Половина успеха – сделать так, чтобы люди увидели тебя с другого ракурса.
Это точно. Полагаю, это именно то, что я пытаюсь сделать. В «Клубе бунтарей» я показал, что могу быть противным; в «С любовью, Рози» – что могу быть глуповатым. Только что закончил съемки в фильме «До встречи с тобой», где играю квадриплегика. У этого проекта гораздо более серьезный тон, но в то же время это легкая драма, затрагивающая некоторые очень важные вопросы. Я чувствую, что раскрылся и вырос как актер и как личность.
Так значит, самореализация для тебя – в разнообразии?
Я просто хочу бросать вызов самому себе, вот и всё, к чему стремлюсь. Мне бы хотелось иметь возможность доказывать другим людям – и самому себе, – что могу это сделать, могу играть разные персонажи. Я не хочу застрять в одном образе и играть в разных фильмах одни и те же роли. К примеру, карьера кого-нибудь вроде Кристиана Бэйла, который физически перевоплощается для каждой роли, – ты чувствуешь, что не знаешь, кто такой Кристиан Бэйл, потому что в каждой роли он настолько, до такой степени разный, что совсем не кажется, что вносит в эти образы хоть немного самого себя. Это полностью преображает персонаж, с которым он работает. Вот чего я пытаюсь добиться.
Уверен, у тебя получится. Итак, как долго ты гастролировал с премьерами «Голодных игр»?
Около трех недель. Премьера в Берлине, затем в Лондоне, Лос-Анджелесе, Нью-Йорке, короткая остановка в Майами, а домой я попал к Рождеству.
Мы будем приглядывать за тобой, высматривая один и тот же синий костюм! По крайней мере, можно собирать в дорогу минимальное количество вещей.
[Смеется.] Да, однозначно!
Перевод выполнен Deruddy специально для сайта www.twilightrussia.ru и группы http://vk.com/twilightrussiavk. При копировании материала обязательно укажите активную ссылку на сайт, группу и автора перевода.
Интервью Сэма Клафлина для «Un-Titled Project Magazine» (2016)
|
...что вы можете заказать в нашей Студии Звукозаписи в 
...что в 
