 Надо признать: автор трейлера к этому фильму с козырей зашёл, вставив трек Policy Of Truth. Он так лихо вписался в нездоровую атмосферу круизного судна с убийцей на борту, что даже неожиданно. Где ещё могли пересечься Агата Кристи и Depeche Mode? На этапе анонса картина производит шикарное впечатление, а вот потом даёт критикам пару-тройку поводов вгрызться в себя нильскими крокодилами. Но сейчас, может, постесняются – режиссёр фильма и исполнитель главной роли выдающегося детектива Кеннет Брана только что со своим «Белфастом» отхватил семь номинаций на «Оскар».
«Смерть на Ниле» режиссёр буквально тянет на себе, и это не легче, чем вернуть сошедший с рельсов «Восточный экспресс». Бултыхаясь в касте, где одного обвинили в секс-каннибализме (скорее всего, это последний крупный фильм Арми Хаммера), другую гнобят за антиваксерство (Летишиа Райт столкнулась с жёсткой критикой в СМИ и соцсетях), а третья – потенциальный военный противник (фильмы с Галь Гадот со времён «Чудо-женщины» не показывают в Кувейте, потому что она служила в израильской армии), трудно не пойти ко дну. Даже если в фильме судно называется «Карнак», а не «Титаник». Когда культура отмены правит миром, сам факт премьеры можно приравнивать к подвигу Геракла. Эркюлю Пуаро сравнение не понравилось бы, хоть имя сыщика и происходит от имени этого древнегреческого героя.
Однако больше всего этой картине не пошло на пользу время. «Убийство в „Восточном экспрессе"», несмотря на убедительный актёрский состав, оказалось малоубедительным само по себе, и с премьеры 2017 года о нём уже мало кто помнит, оттого «Смерть на Ниле» не кажется сиквелом. С бесконечными переносами премьеры хронология фильмографии режиссёра пошла к чертям. На фоне «Белфаста» далеко не вторичная переработка истории о детективе с явным ОКР с самого начала кажется игрой на понижение – Брана проигрывает самому себе.
Но это только на первый взгляд, а если присмотреться, видно, что он работает, чередуя проекты, настроенные на широкую аудиторию, с более личными и нишевыми. Сейчас система дала сбой. «Белфаст» получился самым личным и наиболее тепло принятым. «Смерть на Ниле» же – часть потенциальной киновселенной по романам Агаты Кристи, которая никого не интересует. Во всяком случае, пока.
Теперь поговорим о главном. Дэвид Суше в своё время подсчитал: Агата Кристи описывала усы Пуаро 24 раза, но самые «книжные» получились у Кеннета Браны. Ух, эти усищи! На таких можно без парохода Нил переплыть. Тем, кто помнит шоу «Каламбур», придётся особенно туго. Усы, между прочим, со смыслом. Если в первом фильме режиссёр оправдывал такую роскошь тем, что Пуаро так фильтровал окружение (смотрел, кто относился несерьёзно, а кто умел видеть дальше внешности), то в «Смерти на Ниле» они для того, чтобы зрители хлебнули драмы. В этих усах больше глубины и трагизма, чем в некоторых сюжетных линиях фильма. Там целая предыстория, ради которой Брану омолодила шайтан-машина цифровых технологий, и послесловие, которое диктует мораль: чем больше пытаешься скрыть, тем больше показываешь. В конце концов надо перестать прятаться, принять свои уязвимость и несовершенство.
«Смерть на Ниле» начинается с классического захода «это не я нашёл дело, это дело нашло меня». Пуаро в лондонском ночном клубе придирчиво изучает мини-пирожные, пока остальные наблюдают за неправдоподобно раскрепощённым для 30-х танцем Жаклин (Эмма Маккей) и её жениха Саймона (Арми Хаммер). Позже героиня знакомит его со своей богатой подругой Линнет (Галь Гадот), и любовная трагедия не заставляет себя ждать. Когда Пуаро встретит эту троицу в Египте, у Линнет и Саймона будет медовый месяц, а у Жаклин – желание их преследовать и дерринджер для убедительности. Обеспокоенные молодожёны попросят Пуаро проследить, не случилось бы чего, и пригласят детектива в круиз по Нилу.
Нужно филигранное чутьё, чтобы понимать, где заканчивается каноничный эгоцентризм Пуаро, и начинается эгоцентризм Браны. В романе речь идёт о любви и поступках, на которые она толкает. Вместо того, чтобы исследовать этот путь с персонажами, которых у режиссёра целый пароход, Брана его обозначает чуть ли не схематично, а право на истинную любовь оставляет для Пуаро, у которого ничего подобного отродясь не было. Ну, не совсем. Было что-то такое к русской аристократке Вере Русаковой, а прежде детектива интересовала некая Вирджиния Меснар. Для фильма такое прошлое, видимо, не сгодилось, поэтому ещё со времён «Экспресса» Пуаро Браны вздыхает над фото некой Катрин, история о которой во втором фильме доросла до малюсенького эпизода, но только чтобы позже в один момент, перебрав шампанского, Пуаро смог всплакнуть о прошлом. Права была Агата Кристи – мерзкий тип. А здесь ещё и неоригинальный, в духе сериального Шерлока считающий, что любовь – это опасный недостаток.
Кеннет Брана мог показать любовь, которую пытаются купить, жертвенную любовь, любовь на определённых условиях, ослепляющую, безответную, в конце концов, а он выбрал несуществующую. Идеализированную, непрожитую и только потому вечную. Вот уж точно поборник шекспировских идей.
Да и каст, надо сказать, подозрительный, будто Брана решил окружить себя теми, кто при всём желании не сможет его переиграть. Об этом можно было не переживать: как актёр он зачастую даже сильнее, чем постановщик. Арми Хаммер и Галь Гадот выглядят идеальной парой с открыток, но это фильм, а не фотосет, играть тоже не помешало бы. По задумке, вероятно, Хаммер должен впечатлять (раз уж за него идёт такая борьба), но почти не запоминается. Для Гадот «Смерть на Ниле» – что-то вроде коридора, по которому она пройдёт в свой будущий фильм о Клеопатре. Что до её игры – Брана вытянул всё, что мог.
Больше всего впечатляет работа Эммы Маккей, она создала убедительный образ одержимой, навязчивой, отверженной женщины, при этом умудряясь выглядеть победительницей. Роуз Лесли нашла простор в роли, в которой особо негде разгуляться, Летишиа Райт очень хороша, у неё образ прогрессивной, умной, независимой и стоящей на своём героини, правда, мало чем отличающийся от Шури. Софи Оконедо просто завораживает, а Расселл Брэнд удивляет сменой амплуа.
В одной из сцен Жаклин, мрачно уставившись в пространство, спрашивает у Пуаро, знает ли он, что жён умерших фараонов хоронили с ними заживо. Представляю, мол, как они кричали, но была среди них и та, что пошла на погребение добровольно. Конечно, с этим фильмом всё не настолько плохо, но кинотеатр – тоже замкнутое пространство, и на премьере принимаешь правила игры. Чего ждать от режиссёра, который смог скормить шекспировский пафос даже «Тору»? Такой уж стиль у Кеннета Браны.
Несколько лет назад он стал продюсером и исполнителем главной роли детектива Валландера в одноимённом сериале, где у преступников, жертв, свидетелей и коллег-детективов от силы процентов пять экранного времени, зато самого Валландера и всех полутонов, граней и оттенков его трудоголизма – хоть отбавляй. Он отличный актёр, прекрасно знает это, и эти условные девяносто пять процентов того стоят, но, возможно, порой ему не хватает чувства меры. Брана в целом похож на того, кто не даёт другим что-то делать, поскольку знает, что лучше справится сам – и чаще всего не ошибается.
Во всяком случае, в «Смерти на Ниле» такой подход ничему не противоречит. Пусть Брана не похож на бельгийца, Пуаро ему как родной. Может, только в нём он может сполна и абсолютно оправданно проявить описанные Агатой Кристи качества детектива вроде напыщенности, утомительности и эгоцентричности… И если это понравится не всем, слава египетским богам, не переведутся на нашем веку детективы с девиациями на любой вкус.
За информацию благодарим сайт kg-portal.ru
Рецензия на фильм «Смерть на Ниле»
|
