 Легендарный режиссер Дэвид Кроненберг говорит с «Salon» о кастинге вампира-сердцееда на роль процентщика в «Космополисе».
Что бы вы ни знали о поворотах карьеры Дэвида Кроненберга, которая
сейчас насчитывает 18 художественных фильмов, начиная с 1975 года, в том числе такие разрушительные и срывающие все покровы фильмы как
«Автокатастрофа», «Обед нагишом» и «Опасный метод», он упорно
отказывается повторяться. С «Космополисом», его гипнотической,
минималистической адаптацией аллегорического романа 2003 года Дона
ДеЛилло, чей сюжет и действия происходят в ультра-богатой обстановке
лимузина, пересекающего Манхэттен, Кроненберг опять вступил на
неизведанные территории. Это сказочное виденье процентщика - или, лучше сказать,
одной-десятой-процентщика - приоткрыло нам моральный, экзистенциональный и
финансовый кризисы в порочной, странной, но, несомненно, мощной
адаптации с галлюцинаторным и апокалипсическим подсмыслом, которого так
не хватало в романе ДеЛилло (на мой вкус).
Касательно того
вопроса, что «Космополис» представляет собой отход от более простых
(или, по крайней мере, только на первый взгляд) драматических фильмов,
таких как «Опасный метод» или «Порок на экспорт», что ж, я знаю по
собственному опыту, что Кроненберг будет отрицать любые мотиваторы. Тем
не менее, эти фильмы не нашли того отклика у зрителей или судей
«Оскара», на который надеялись, и он отчетливо почувствовал желание
попробовать сделать что-то новое. Спорно, но «Космополис» сочетает в
себе многие увлечения Кроненберга: он связан и с трудной в плане работы
литературой и с экспериментальным фильмом (или близок к этому) с
элементами психологического ужаса, перевитым сексуальностью и
неожиданной жестокостью. Это также фильм с постоянными диалогами, где
огромные стилизованные диалоги ДеЛилло были перенесены в фильм
нетронутыми, что направляло главную звезду фильма в совершенно новом
направлении.
Эта звезда, конечно же, - Роберт Паттинсон из
Сумеречной саги, который сыграл совершенно другой тип вампиров в этом
фильме. Эрик Пакер – хищник, но совершенно лишенный чувств герой,
финансовый гений, который очень медленно пересекает сердце Нью-Йорка в
своем лимузине – улицы, которые мы видели, в большинстве своем являются
улицами Торонто – в день, когда он поставил огромную сумму денег на юани
(китайскую валюту), совершенно нелогичную ставку. (В романе, где
действия происходят в 2000 году, возмездием Эрику стала японская иена,
факт, который я ниже обсудил с Кроненбергом). Действительно, на пути к
отдаленной парикмахерской Вест-сайда вся империя Эрика подвергается
опасности. Его неуверенная в себе блондинка-жена-поэтесса (Сара Гадон)
уходит от него, его лимузин подвергается акту вандализма на Таймс-сквер
от анархистов, которые очень напоминают участников движения «Захвати
Уолл-стрит», его загадочный, вооруженный до зубов телохранитель (Кевин
Дюран) сообщает, что один или несколько человек угрожают его жизни.
Паттинсон на экране в каждой сцене и почти в каждом кадре
предается чувственным удовольствиям. Эрик занимается сексом с каждой
женщиной во время своей поездки по городу, и возможно самая горячая
подобная сцена не включает в себя ни единого прикосновения, если не
считать проктологического обследования, которое происходит в этот же
момент. Он получает инструктаж по экономической теории от Саманты
Мортон, который кажется сумасшедшим гибридом Антонио Грамши, Пола Райана
и Макиавелли. (Как и большинство диалогов «Космополиса», этот также был
перенесен прямо из книги). Все признаки, с самого начала истории, –
если это можно назвать историей – указывают на добровольный или судьбой
предопределенный акт самоуничтожения. Любимый рэппер Эрика только что
умер, его похоронная процессия вызвала огромную пробку. Ему в лицо
бросил торт знаменитый румынский «торто-убийца», которого сыграл Матье
Амальрик, он сам совершает убийство и в конце концов встречается лицом
к лицу с Бенно (великим Полом Джаматти), недовольным одиночкой, который
жаждет убить его.
Я бы не стал утверждать, что Паттинсон
владеет огромным драматическим диапазоном, но я думаю также, как считал и
в Сумеречной саге: он актер, притягивающий к себе внимание на экране,
который может сделать все из ничего, и именно к нему сходятся все пути
«Космополиса». После того, как таблоиды подняли шумиху вокруг его
очевидного разрыва с коллегой по «Сумеркам» Кристен Стюарт, Паттинсон
отказывался от большинства интервью, включая и мое. (Он, конечно же,
съел мороженное, предложенное Джоном Стюартом, что можно воспринимать
как незабываемый публичный переворот). Это поставило Кроненберга в
положение, когда ему приходится говорить от имени своей молодой звезды,
что он и сделал с достоинством. Не то чтобы разговор с ведущим
канадским режиссером был так уж проблематичен. За последние десять лет
или около того я брал по крайней мере одно интервью в год у
Кроненберга, и это всегда было наслаждением, как будто ты
воссоединяешься со своим любимым профессором из колледжа и вспоминаешь,
почему ты так сильно любишь его, и понимаешь, что он все еще многому
может научить тебя.
Дэвид, вы выступили и сценаристом, и режиссером этого фильма. Если я прав, это ваш первый сценарий за много лет.
Думаю, «Экзистенция» была последним, в конце 1999, и это был
оригинальный сценарий. Так что да, это мой первый сценарий за многие
годы.
Скажите мне, как вы писали его. Я могу вполне
поверить, что вы поклонник ДеЛилло. Было ли это идеей, над которой вы
работали долгое время?
Не совсем, все было очень интуитивно и
спонтанно, на самом деле, не очень-то и вычисляемо. Когда книга была
предложена мне Пауло Бранко, который является очень опытным
португальским продюсером, я сказал: «Что ж, давай я прочту это». Я
прочел множество книг Дона ДеЛилло, за исключением этой. Понимаете, я был
действительно поражен диалогами. Я подумал, что это чистый Дон ДеЛилло;
его диалоги всегда экстраординарны, очень стилизованные, но в то же время
настоящие.
Я подумал, что мне действительно понравится
слышать актеров, произносящих эти диалоги. Здесь было немного похоже на
Дэвида Мамета или Гарольда Пинтера. То есть, эти люди не совсем так
говорят в действительности, но очень похоже по стилю, и это все
поднимает на какую-то новую планку. Дело в том, что эти два парня -
драматурги, так что вы слышали их диалоги озвученными. А ДеЛилло – я не
думаю, что он вообще когда-либо представлял, что одна из его книг будет
экранизирована, поэтому вы никогда не услышали бы о них.
Так что я
подумал: давайте посмотрим, получится ли из этого настоящее кино. Я
потратил время, транскрибируя диалоги из книги, точно такими же, как они
были на страницах, и превращая их в экранный формат. В конце я
посмотрел и сказал: да, это фильм, и это фильм, который мне
действительно понравится снимать. А вот и сценарий! (Смеется)
Я действительно не думал, что напишу сценарий, я думал, что
просто упражняюсь, чтобы увидеть, каким будет этот фильм. И это было
необычно для меня. Я никогда не делал ничего подобного раньше. Меня это
совсем не удивило, поскольку каждый сценарий, который я когда-либо
писал, проходил совершенно разный процесс, уникальный для каждого
конкретного проекта. Все всегда происходит по-разному.
Я
вернулся и перечитал роман еще раз после того, как увидел фильм, и это
поразительно, как близки диалоги. Вероятно, есть моменты, где вы отошли
от текста ДеЛилло, но я не могу назвать ничего конкретного.
Да.
Думаю, их почти нет. Это был скорее вопрос выбора. Было несколько
вещей, которые я не включил, но не было ничего, что бы я переписал.
Интересно: в некоторых романах диалоги не очень хороши с точки зрения
драматургии и кинематографии. Они более литературы, но из этого ничего
не получится, когда вы попытаетесь произнести их вслух. Если вы
адаптируете роман подобного толка, вам нужно будет полностью переписать
диалоги, чтобы придать им больше драматичности или театральности. Я
ничего подобного не чувствовал с Доном.
У меня такое
чувство, будто есть сильные параллели между стилистическим характером
романа и стилистическим, высокоискусственным визуальным миром, который
вы создали в фильме. Так ли это в действительности?
Да,
абсолютно верно. И это что-то, что происходит естественно, потому что я
не делал раскадровку, и мне не нужно было привносить концепцию или
общую тему, чтобы наполнить фильм пониманием персонажей или
визуальностью. Мы с моим оператором даже не знали, как мы будем это
снимать, пока на самом деле не начали снимать. Мы не знали, какие линзы
мы будем использовать или как мы собираемся использовать свет. Очевидно,
что нужно проделать много подготовительных работ, когда вы сооружаете
декорации для съемок, и так далее, но в конечном итоге все это очень
органично смотрится с актерами, которых вы выбрали, с их лицами и тем,
как они говорят. Так что, я думаю, безусловно, существует прямая связь
между стилем диалогов и визуальным стилем фильма. Что в обоих случаях
не то самое, что вы могли бы назвать натуралистичным или документальным.
Вы сжали определенное количество событий романа в
пространстве и времени, что является нормальным, если вы занимаетесь
адаптацией. Но меня также поразило, что вы сделали сознательный выбор
оставить большинство того, что происходило в машине. Вы действительно
сделали лимузин центральным местом этого фильма, в прямом и переносном
смысле, что не совсем верно книге.
Да, это верно. В частности
сцена с Диди, которую сыграла Жульет Бинош. Эта сцена происходила в ее
квартире в книге, но я подумал, что это будет не настолько интересно,
как могло бы быть, с точки зрения визуальности. Но к тому времени я
смог прочувствовать силу лимузина, эту капсулу времени, танк и
субмарину, и, знаете, в каком-то смысле гробницу. Он представляет собой
много чего. Это мир Эрика, понимаете? Это место, которое он полностью
контролирует и где его власть безгранична.
Он занимает
центральное кресло в лимузине, и это не описано в книге. Это как трон,
где он император этой очень маленькой империи. Но из-за электроники и
технологий эта маленькая империя, так или иначе, включает в себя целый
мир. Он контролирует всех в лимузине, заставляет их входить к нему. Так
что я подумал, что ж, он занимается сексом с этой женщиной Диди, которая
также пытается продать ему произведения искусства. Почему бы тогда не
заставить и ее прийти в лимузин? Это обрело смысл для меня, и это не
казалось мне предательством по отношению к книге.
Вы поддерживали связь с Доном ДеЛилло во время съемок фильма?
Что ж, да. После того как я написал сценарий, я встретился с ним в
Эстеро, где проходил португальский кинофестиваля Пауло Бранко,
продюсера. Он прочел сценарий, и ему понравилось. Одним из первого, что
он сказал мне, было: «Мне было любопытно, как вы собираетесь справиться с
журналом Бенно, и мне все еще интересно увидеть, что вы сделаете, чтобы
убрать его». (Бенно Левин, сыгранный Полом Джаматти в фильме, бывший
работник, преследующий Эрика). Я сказал: «Дон, вот в чем дело, это чисто
литературный ход, журнал, и нет ни малейшего шанса перенести его на
экран со всей его силой и элегантностью». В конечном итоге сцены Пола
Джаматти были далеки от писанины, и чей-то голос за кадром просто читал
этот журнал. Для меня это всегда было признанием поражения, когда тебе
нужен кто-то, кто читал бы тебе роман, как будто ты ребенок, которому
читают перед сном. Так что я сказал ему: «Что я дам тебе взамен этому,
так это Пола Джаматти. Я дам тебе его лицо и его голос, его глаза и то,
как он двигается, чего не было в книге. Вот такой компромисс».
Конечно
же, все хотят спросить вас о вашей звезде, которая, к несчастью, не присоединилась к нам сегодня. Думаю, у него на то свои причины. Как и
почему вы решили выбрать Роберта Паттинсона?
Что ж, в самом
начале все было очень прагматично. Вы получаете список из десяти людей
от различных продюсеров и агентов и начинаете с основ. Сколько лет
вашему герою и каково возраста актер? Этот персонаж молод, ему 28 лет.
Так что с этого мы и начали. Чувствовалось ли, что он правильный парень?
Эрик много говорит о работе над собой, он очень физически развит, так
что вы не можете прослушивать кого-то, кто имеет лишний вес. Вот с таких
простых вещей все и начинается. А затем вы переходите к прагматичному:
насколько большой ваш бюджет и каково рода силы звезда вам нужна, чтобы
получить финансирование?
И еще то, о чем люди не думают, что
касается паспорта актера. Это совместное канадско-французское
производство, так что вы действительно ограничены количеством
американцев, которых можете использовать. В фильме есть только один
американец, пусть даже снимали мы о Нью-Йорке, это Пол. Так что тот
факт, что Роб британец помог нам, потому что он вписывался во все эти
продюсерские моменты. Так что это длинный путь, и в конечном итоге вы
доходите: есть ли у этого парня способности и харизма, чтобы удержать
этот фильм вместе? Потому что этот персонаж без исключения в каждой
сцене фильма, и это очень необычно, даже для звезды.
Так что я
просмотрел все работы Роба, которые смог найти, включая «Отголоски
прошлого», где он сыграл молодого Сальвадора Дали, и я подумал, да, он
действительно сможет это сделать. И я думаю, что он на самом деле
необыкновенный. В конечном счете, это было интуицией с моей стороны,
кастинг сам по себе является огромной частью режиссерской работы,
которая обычно остается невидимой. Оформительно-документальный период
также обычно не покрывает процесс кастинга, но для режиссера это очень
важная часть процесса творения. Жонглирование всеми этими шарами, о
которых я только что говорил, чтобы в конце выбрать правильного парня.
Я
понимаю, что мне лучше было бы задать этот вопрос ему, но считаете ли
вы, что Роб стремится изменить свой имидж после «Сумерек» и это
подталкивает его к исполнению таких разных персонажей? После этой роли,
сыграв также садистского социопата в «Милом друге», со стороны все
выглядит именно так.
Что ж, я знаю из интервью с ним в Европе,
что он в действительности не думает такими понятиями о своей карьере. Он
получает много предложений, и обычно это очень обыденные, скучные вещи.
Он всегда интересовался же чем-то необычным. Он сказал бы вам, что
когда они начали с «Сумерками», он думал об них, как о каком-то
независимом фильме. Какого сорта, вы сами знаете! Но у этого фильма была
Кэтрин Хардвик, достаточно неординарный режиссер, и необычная в плане
вампиров история. Никто не знал, что именно это и ляжет в основу того
успеха, который настиг этот фильм.
В некотором смысле
«Космополис» является гораздо ближе его сердцу, чем «Сумерки». Когда он
прочел его, он сказал мне, что был поражен этими диалогами. Он подумал,
что это было невероятно свежо и ново, удивительным и интересным, и он
сразу же захотел сделать это. Он был напуган, потому что, как мне
кажется, он все еще не пришел к тому выводу, что он действительно актер!
Он не вырос с мыслью, что хочет быть актером. Как и многие неопытные
актеры, и не только молодые, он не был уверен, что он достаточно хорош!
Он не был уверен, что он тот самый парень, и он не хотел быть тем
парнем, которые загубит этот потрясающий проект. Так что моя работа, в
этом случае, заключалась в том, чтобы убедить его, что именно он тот
самый нужный нам парень. Для этого мне понадобилось 10 дней, как мне
кажется.
Вы говорите, что действительно смотрели Сумеречные фильмы? Это немного трудно себе представить.
И да, и нет, я смотрел только один и половину второго. Честно говоря,
мне было интересно все. Я не сноб, знаете. Мне действительно любопытно
все. Если что-то чрезвычайно популярно, это еще не значит, что я должен
посмотреть, но иногда мне любопытно, почему же это стало таким
популярным. В случае с «Сумерками», я смотрел их ради Роба, это была моя
цель. До этого я их не видел.
Я говорил с вами уже
достаточно много за эти годы, так что знаю, что вы рассматриваете каждый
проект как отдельный и органичный, собственный процесс. Но множество
людей все же скажут, что «Космополис» в каком-то роде напоминает
возвращение к ранним темам Кроненберга, по сравнению с тремя-четырьмя
последними фильмами. И, знаете, не уверен, что они будут не правы.
Что ж, я понимаю, о чем они говорят. Но думаю, что они основывают свои
выводы на трейлере. (Смеется). И когда они увидят фильм, они снова будут
сбиты с толку, понимаете? Просто увидев трейлер, он может показаться
похожим на вместе взятые «Автокатастрофу» и «Видеодром» или еще что-то.
Когда же они увидят фильм, поймут, что здесь одни диалоги, как в
«Опасном методе» и что эти диалоги так же трудны для понимая, интенсивны
и комплексны, как и в «Опасном методе», тогда они будут слегка смущены.
Это представляет интерес для меня, но этого недостаточно, чтобы делать
кино. Вы можете связывать себя в узлы и парализовать себя, если будете
одержимы тем, что люди ожидают от вас, и тому, как, по их мнению, должна
развиваться ваша карьера. Вы не можете действовать, выходя только из
этого. Для меня же интересно, я думаю, исследовать этот факт. Но это не
часть процесса, когда я принимаю решения.
Верно. Что ж, что я
хотел бы сказать, так это то, что это стилистическое, ненатуралистическое
чувство, которое вызывает «Космополис», перекликается с вашими ранними
работами в каком-то плане. Действие этого фильма происходит в
искусственно построенном мире, психологическом пространстве, который, по
вашим заявлениям, не совсем коррелируется с реальным миром. Вы почти
всегда так делаете, возможно, в «Опасном методе», например, это было не так
заметно. Я знаю, что вас задевает, когда люди говорят, что это похоже
на «Театр шедевров», но это намного реалистичный период времени, по
крайней мере, на первый взгляд.
Да, хотя я прочитал несколько
рецензий, которые назвали «Опасный метод» научно-фантастической версией
Фрейда. Мне как бы это понравилось! Как создатель фильмов, вы всегда
зависите от того, насколько чуткие критики к тому, что вы делаете, к
нюансам этой работы. Некоторые критики не такие чуткие, как другие, они
не понимают, что вы делаете. Некоторые люди пишут, что фильм окончен –
«что ж, это всего лишь костюмированная драма» - и в зависимости от того,
насколько вы невнимательны, вы можете сказать так же. С одной стороны,
это тоже характеризирует фильм. Люди ведь, без всяких сомнений, одеты в
костюмы того периода. Если это все, что вы хотите увидеть, тогда ладно.
У меня очень близкие и тесные взаимоотношения с материалом, с которым я
работаю, и поэтому нет вообще никакого места для размышлений о моих
предыдущих фильмах, когда я работаю над новым. Это не значит, что анализ
фильма, сравнение его с моими другими фильмами бесполезно и ненужно.
Это не то, что я пытаюсь сказать. Это просто не является частью моего
процесса создания фильма.
Говоря о решении снять
«Космополис», в котором я вижу наше настоящее или, скорее, даже ближайшее
будущее. Роман, конечно же, скорее отображает 2000 и описывает, как я
предполагаю, последние годы правления Клинтона, как раз перед 11
сентября.
Что ж, я думаю, что роман был достаточно
пророческим, чтобы это сработало. Но все же были некоторые маленькие
странности: отличается ли одежда сегодняшнего дня от 2000 года?
Собираемся ли мы сходить с ума, чтобы придерживаться стиля 2000 года в
костюмах и галстуках или мы сделаем их в стиле 2008 года? Это не
казалось достаточно, чтобы разъединиться с временем, и конечно же все
вопросы об миллениуме и апокалипсисе и всем прочем сейчас уже никакого
не волнуют, и это скорее бы отвлекало внимание, чем было источником силы
фильма. Для меня было не так уж много вопросов. Я никогда не собирался
отобразить тот период времени; десять лет это еще недостаточно. Тогда
еще не было iPhone и iPad, хотя эти изменения и действительно очень
полезны. Но если честно, это не слишком большой сдвиг.
То,
что вы действительно изменили, касается валюты, которая привела Эрика к
падению. Я усмехаюсь каждый раз, когда упоминается юань. Это идеально
для этого момента, конечно, и даже более идеально для будущего. Но люди,
которые читали книгу, вспомнят, что в оригинале это было японской
иеной.
Даже учитывая, что я ничего не смыслю в торговле
валютой, я мог понять то, что происходит с иеной. Она больше не является
пугающей мировой силой, как это было в 2000. Знаете, у нас есть
«Восходящее солнце», фильм о том, как Япония охватывает вселенную. Это
чувство уже устарело, так что я подумал, что ж, позвольте мне добавить
кое-что от себя. Это является маленьким предвиденьем, но я думаю, что в
2014 году юань должен стать свободно конвертируемой валютой наравне с
другими. Я говорю немного футуристически в этом смысле, потому что юань
не является сейчас валютой свободного торга, как это было предложено в
фильме. Но очевидно, что силой сейчас является Китай, а не Япония. Я
просто подумал: дайте и мне внести этот небольшой вклад в мировую
экономику!
Когда лимузин Эрика подвергается нападению
анархистов, все, кто смотрел фильм, подумали о движении «Захвати
Уолл-стрит», и вы, вероятно, также думали об этом. Но, я полагаю,
создавая роман десять лет назад, ДеЛилло думал о более раннем поколении
антикапиталистических акций протеста: в Сиэтле в 1999 году, Квебеке и
Генуе в 2001.
Да. Знаете, думаю, некоторые из ранних отзывов о
романе Дона в каком-то плане упустили это. Они сказали, что идея
протестов на Уолл-стрит совершенно неубедительна. (Смеется). Конечно же,
Дон не пытался быть пророком. Это не совсем наша работа, как
создателей. Но если у вас есть эта чуткость, вы поймете, что неизбежно
ожидаете определенных реальных событий. В какой-то момент Пол Джаматти
написал мне: «Я не могу поверить в этом. Руперт Мэрдок только что
получил тортом в лицо!». И это было как раз после того, как мы сняли
сцену, где герою Роба бросает торт в лицо антикапиталистический
протестант.
Все это было очень жутко, но не это было той
мотивацией, которая руководила мной, когда я создавал фильм. Это не было
будто: «О, да! Это фильм о капитализме, который я всегда хотел снять!».
Знаете, вы просто проникаетесь духом времени, если ваша антенна
достаточно чуткая.
Перевод выполнен Тео
специально для сайта www.twilightrussia.ru. При копировании материала
обязательно укажите активную ссылку на сайт и автора перевода.
Дэвид Кроненберг: Как я соблазнил Роберта Паттинсона
|
...что в 
... что 
0
