 О Роберте Паттинсоне.
Роберт Паттинсон. Многие были немного удивлены, когда вы выбрали его на роль, но я должен признать, что он продемонстрировал великолепную игру. Вы знали, что делали, это очевидно, так что же привлекло вас в Роберте?
Кроненберг: Что ж, кастинг всегда начинается с прагматичных вопросов. Таких как: Соответствует ли возраст актера возрасту персонажа? Обладает ли он требуемой внешностью, смотрится ли на экране должным образом? Не занят ли он другой работой, а если нет, можем ли мы позволить себе его участие? Хочет ли он участвовать? Знаете, тому подобные вопросы. Потом начинаешь заниматься подготовительной режиссерской работой, более детализировано, смотришь фильмы. Я смотрел «Отголоски прошлого», где Роб играет молодого Сальвадора Дали, я смотрел «Помни меня», видел первую часть «Сумерек». И хотя, я полагаю, это покажется интересным, потому что люди не ожидают этого, – я смотрел интервью на YouTube. Я хочу получить представление о чувстве юмора актера, его чувстве собственного «я», о том, как он держится, о его интеллекте, – все это не увидишь, наблюдая за игрой актера в фильме. Думаю, в былые времена с актерами встречались, шли в клуб (смеется), но сейчас ни у кого нет на это времени или денег, поэтому приходится делать это как-то иначе. И как только я проделал все это, я подумал, что это именно тот парень, который мне нужен. Я подумал, что он будет великолепен, и я действительно считаю, что он недооцененный актер, я с превеликим удовольствие докажу это, выбрав его на роль.
Я думаю, многие люди разделят ваше мнение, когда посмотрят фильм. Было ли сложно заполучить его на роль? То есть, очевидно, что он хотел сняться, судя по его игре в фильме, но как вы подступаетесь к привлечению Роберта Паттинсона в проект?
Кроненберг: Вообще я написал сценарий перед началом съемок «Опасного метода», так что Роб получил сценарий примерно за год до фактического начала съемок. Он очень приземленный парень и был удивлен, что кто-то захотел заполучить его в фильм. (смеется). Звучит странно, знаю. Конечно, он знает, что его имя прибавляет ценности из-за его звездного влияния, но он знал о моих фильмах, знал, что я серьезный режиссер, и я думаю, что он нервничал, знаете, я думал, что он боялся, потому что знал, что сценарий хорош. Он ему сразу же понравился, особенно потому, что счел его забавным, и фильм действительно забавен. Многие люди, наверное, не видят этого сразу, но он забавен, и сценарий тоже был забавным. А еще он насмотрелся на достаточное количество непримечательных предложений, чтобы понять, насколько отличается это предложение, чем оно выделяется, да и каково качество текста Дона, потому что диалоги на сто процентов взяты из романа.
Поэтому мне действительно пришлось убеждать его, что он подходит и что справится. И вы будете удивлены тому, что многие актеры, даже очень опытные тоже, – не только молодые, – беспокоятся оттого, что не хотят испортить фильм. Они не хотят стать недостатком фильма, который портит его. Им нужно быть убежденными в том, что они достаточно хороши, особенно если они знают, что фильм будет хорош. Он говорил, – а я знаю об этом из многочисленных интервью, которые мы давали вместе, да и сам слышу от него подобное, – что обычно диалоги так плохи, что ты как актер, несешь ответственность за то, чтобы попытаться сделать их интересными своей манерой их произнесения. Но в этом случае диалоги были замечательными, и история тут совершенно иная: «Достаточно ли я хорош, чтобы извлечь из них все самое лучшее?». Так что мне потребовалось около десяти дней, и Роб сказал, что боялся мне перезванивать, потому что привык вешать режиссерам лапшу на уши, как делают все актеры, – но из-за того, что сценарий написал я, он так поступить не мог. (Смеется). Вы знаете, актеры умеют все усложнять, тогда как ему достаточно было сказать: «Да, я это сделаю».
Был ли какой-то момент во время съемок, когда он осознал: «Эй, да я достаточно хорош для этого», или вам приходилось постоянно подбадривать его?
Кроненберг: Нет, он вовсе не такой неуверенный в себе. Я не видел никакой неуверенности н площадке. Я знаю, что он постоянно проверял себя, задумываясь, все ли хорошо, но у меня не возникало чувства, что ему нужно постоянное ободрение. Мы просто делали это. Он это понимал. Для актера лучший способ это понять, это тот факт, что на съемку каждой сцены в скором времени уходит один-два дубля – и это означает, что актер понимает, что все получается.
Что ж, похоже, что вы, Дэвид, установили что-то вроде нового тренда, потому что Вернер Херцог только что взял его на роль в своем новом фильме.
Кроненберг: Что ж, я этому безгранично рад, и я считаю, что это, совершенно очевидно, именно то, что нужно Робу. Им нужно увидеть, что он очень, очень хорош и очень чуток, и что он может делать великое множество различных вещей.
О Эрике Пэкере.
Эрик, кажется, устанавливает связь с людьми только на примитивном, подчас насильственном уровне – будь то секс или убийство, или… стрижка. Кажется, что это единственный доступный ему способ пробиться через все остальное. Он сам создает это, жажду саморазрушения?
Кроненберг: Ну да, я думаю, что в течение дня… да и он сам говорит в конце герою Пола Джиаматти (Бенно Левин): «Думаю, моя жизнь изменилась за этот день», и она действительно изменилась. Он едет подстричься, но подстричься к парикмахеру, который стриг его еще ребенком, который стриг его отца, и я считаю, что в этом кроется мысль о том, что он пытается разрушить свою нынешнюю жизнь, чтобы вернуться к истокам и, возможно, собрать ее по-другому. Но это не работает. Она не собирается снова. Я думаю, что когда он сидит в парикмахерском кресле, в начале сцены, он как ребенок. И это милая сторона игры Роба, вы видите его ранимость, под всем этим на пару мгновений возникает какое-то детское очарование. И это очень красивая, многогранная игра. Но это не работает – и нынешний Эрик берет верх. Ему приходится вытворять что-то на грани, чтобы суметь что-то почувствовать, чтобы испытать волнение, почувствовать себя живым. Это все и ведет его к финальной сцене с Полом Джиаматти.
В фильме есть просто волшебный кадр, – пожалуй, мой любимый момент в его игре, – когда он бредет по переулку с револьвером, ищет Пола Джиаматти, и в одно мгновение появляется это особенное выражение на его лице, когда видно его помешательство. Было сыграно чудесно.
Кроненберг: Да, было прекрасно сыграно. Роб отыграл один дубль, и я подумал «вот это кадр». Это было неожиданно. Должен сказать, что Роб постоянно меня удивлял подобными вещами. Чудесными, чудесными мелочами, которые происходили спонтанно, но попадали прямо в точку.
Перевод выполнен RebelQueen специально для сайта www.twilightrussia.ru. При копировании материала обязательно укажите активную ссылку на сайт и автора перевода.
|
что в 
