 «Стив Джобс» Дэнни Бойла предлагает следить за ходом мысли героя Майкла Фассбендера — и это ни с чем не сравнимый опыт.
Сегодня это уже забылось, но тридцать лет назад было очевидно, что Голливуд преуспел в том, чтобы сделать из компьютера чудовище. Стив Джобс хотел человечество с компьютером подружить. Этому была посвящена вся его жизнь — и три по-настоящему особенных дня. В 1984 году — презентация Macintosh, в 1988 году — презентация NeXTcube, в 1998 мы застаем его за полчаса до начала презентации iMac. Первый и второй акты — свидетельства горестных провалов, третий — история сногсшибательного успеха.
По природе своей «Стив Джобс» скорее не фильм, а театральная пьеса. На это намекает хотя бы то уважение, которое оказано автору сценария Аарону Соркину: его имя напечатано на афишах, как и подобает имени драматурга. На это указывает тот факт, что каждое действие разворачивается либо непосредственно в театре, либо там, где есть по меньшей мере зрительный зал, сцена и окружающее ее закулисье. В какой-то мере этим же следует оправдать и провал картины в американском прокате: чему тут удивляться, когда мы имеем дело с произведением, где надо не столько смотреть, сколько внимательно слушать, следить не за погонями, а за ходом мысли, не отдыхать, а, простите, думать.
Другое дело, что далеко не всякая пьеса имеет столь блистательное кинематографическое воплощение. Прекрасно понимая всю сложность работы с материалом, где герои только и делают, что говорят-говорят-говорят, и максимум, что могут себе позволить из передвижений, так это перейти из комнаты в коридор, проехаться в лифте да пару раз выйти на воздух, Дэнни Бойл и оператор Альвин Х. Кюхлер сделали все возможное, чтобы добиться изображения очень высокого уровня. Здесь много как любопытных пространственных решений, так и просто красивых кадров, напоминающих, что все-таки мы смотрим не телеспектакль. И очень интересно обособлены сами акты — что наверняка будет замечено даже нетренированным глазом. Первый снят на 16-мм пленку, и вы буквально почувствуете это «зерно», непривычное в современных фильмах. Работа над вторым шла на 35-мм, а третий и вовсе запечатлен на цифру. Скажете, мелочи? Нет, это отлично работает — в том числе выполняя невыполнимую, казалось бы, задачу по превращению пьесы в кино.
Своя миссия и у нескольких точечных флэшбеков, перекидывающих зрителя то в легендарный гараж, то на собрание акционеров, то в квартиру Джобса, где нет мебели, зато имеется портрет Эйнштейна. Вместо антрактов — заполнение «белых пятен» при помощи теленовостей и газетных вырезок. Но в остальном весь фильм — это словно бы три выхваченных из чужой жизни куска, показанных нам с невидимой, но постоянно ощущаемой функцией обратного отсчета времени: до начала полчаса, двадцать минут, в зал запустили зрителей, десять, пять, «Стив, пора», «Стив, у нас минута!» Это тем более удачный прием, что настоящий финал, увы, уже случился и каждому известен.
Понятно, что артистам при таком раскладе не остается ничего иного кроме как блистать. Джефф Дэниелс — непривычно статный и печальный. Сет Роген — совсем неожиданный, благородный и даже в каком-то смысле тонкий («Я устал быть Ринго Старром, хотя знаю, что был Ленноном»). Майкл Стулбарг — очень интересный, а если вспомнить про него в «Жертвуя пешкой», то определенно это имя стоит запомнить. Как и имя Кэтрин Уотерстон, для которой последний год определенно стал прорывным: во «Врожденном пороке» у нее, пожалуй, было даже меньше экранного времени, чем здесь, но оба раза она запомнилась — что отменно ее характеризует (примечательно, что Ридли Скотт недавно поставил девушку в центр своего второго «Прометея»).
Даже Кейт Уинслет — полная противоположность прежней себе: у нее ведь всегда была противная привычка внаглую перетягивать одеяло исключительно на свою сторону, однако в данном случае она жестко зажата тисками второго плана — что вышло и органично, и удачно. Ее героиня (это, скорее, собирательный образ) как никто другой умеет спорить со Стивом Джобсом, и эти споры — то, что связывает весь фильм, цементируя его в нечто единое целое.
Ну а Майкл Фассбендер в заглавной роли — подлинно вдохновенен. У него под руками есть все, чтобы создать не просто большой, но противоречивый, а стало быть, многогранный и по-настоящему живой образ.
С самых первых кадров его Джобс — безусловный говнюк, которому плевать на то, что он может кому-то не нравиться, и который, в принципе, правильно сделал, что однажды умер. Начать с того, что он наотрез — даже при вероятности в 94% — отрицает свое отцовство, в глаза говоря не признаваемой дочерью Лизе, что назвал ее в честь программы. Каково же с ним подчиненным! Сравнивая свою презентацию с победой над нацизмом (мол, это одинаково значимые события), он не просто давит на сотрудников, но терроризирует их, требуя и в кратчайшие сроки исправить непредвиденный сбой, и выключить для полной темноты надпись Exit над дверями, и достать ему рубашку с карманом для дискеты… Короче, «не надо саботировать мои решения», — и только тогда можно рассчитывать на милость.
«Можно быть и хорошим человеком, и талантливым», — говорит ему друг; да ну. Тотальный контроль и полная несовместимость с конкурентами — та закрытая компьютерная система, на которой он столь яростно настаивает, — это же он сам и есть, его портрет, выраженный техническими терминами. Поэтически это звучит как «Я словно Юлий Цезарь, я окружен врагами», — но лишь жирнее подчеркивает его диктаторские замашки. Еще он моет ноги в унитазе, а его перепалка с женой заканчивается предельно лаконично: «Пошел ты!» — «Ладно».
Тем удивительнее, что уже где-то к середине фильма мы начинаем не то что бы жалеть его или хотя бы отчасти понимать, но по крайней мере соглашаться с тем, что и такого рода люди имеют право на существование. Соркин не приближает нас к разгадке, в чем именно была гениальность этого человека. Говоря об особенностях выпускаемого им продукта, Джобс легко признается: «Я сам не понимаю, но на патентах мое имя». Но он — дирижирует оркестром, и если принять это объяснение на веру, не все, но многое станет яснее: "Если бы я каждый раз получал доллар, когда слышу слово «невозможно», я был бы богаче, чем сейчас."
«Никто не видит мир таким, как ты», — и вот особенности этого видения представлены в картине достаточно выпукло. «Зачем врал, что ты не мой отец?» — «Изъяны в разработке»; шедевр не обязан быть идеальным, порой его неповторимая уникальность — именно в этих изъянах. Фассбендеру довелось сделать столь нехитрую мысль убедительной для зрителя, тем самым переставив в своем герое минусы на плюсы. И если у кого до сих пор были сомнения, является ли он звездой первого ряда, данная роль должна окончательно определить место Артиста в истории.
Чего здесь, пожалуй, нет, так это объяснения, почему все-таки Mac круче PC, Apple — Windows, а Стив Джобс — Билла Гейтса. Вернее, оно сведено до одной, зато выразительной фразы: «Люди летают первым классом не затем, чтобы прилететь быстрее». Что ж, кто с этим согласен — тому большего и не надо; прочим придется, наверное, поверить. И фильм Дэнни Бойла предоставляет для этого все основания.
За информацию спасибо сайту http://www.ridus.ru.
Умный и бойкий шедевр: Лучший фильм для начала нового года
|
... что 
0
