От «Поттера» и «Сумерек» к Кроненбергу и Корбейну, головокружительная карьера Роберта Паттинсона была такой же странной, как и дикой. Теперь, играя фотографа Джеймса Дина, Дэнниса Стока, в «Жизни», британская звезда делится трудностями жизни звезды первый величины. «Бывают определенные моменты», - говорит он, - «когда вы чувствуете себя очень отстраненным от всего».

Роберт Паттинсон потирает свое лицо. «Я ненавижу фотосъемки», - стонет он. Как на одного из самых фотогеничных мужчин во всем мире, для актера, который провел прошлые семь или больше лет, преследуемый фотокамерами и телефонами папарацци, это действительно может быть проблемой. «Сумерки» превратили мальчишку из Барнса в мировую сенсацию; роль завораживающего вампира Эдварда Каллена превратила его из мало кому известного начинающего актера в одного из самых богатых актеров-британцев, которым еще нет 30-и (его доход составляет 65 млн. фунтов стерлингов, согласно списку самых богатых людей этого года).

Десять лет назад он был неизвестным; хорошо воспитанный сын Ричарда, импортера винтажных машин, и Клэр, сотрудника модельного агентства. Его вырезали из «Ярмарки тщеславия» Миры Наир и он был уволен за день до премьеры пьесы «The Woman Before» в Королевском театре в 2005, все только начиналось, когда он получил роль Седрика Диггори в «Гарри Поттере и кубке огня». Хотя и описываемый уже тогда как «следующий Джуд Лоу», но прошло еще три года, прежде чем «Сумеркам» был дан зеленый свет.

Наслаждаясь этим стратосферным взлетом, который мог бы вскружить голову такому молодому актеру, у 29-летнего Паттинсона мы видим только железную устойчивость. Даже откровение, что его любимая, Сумеречная коллега Кристен Стюарт была замечена с режиссером Рупертом Сандерсом, не смогли поколебать его, публично по крайней мере (не многие звезды с улыбкой пошли бы на ток-шоу Джона Стюарта, чтобы поесть с ведущим мороженое). И хотя «Робстен» больше нет, Паттинсон сейчас помолвлен с британской певицей ФКА Твигс – и это только добавляет очарования РПатцу.

Что бы там не говорили, сегодня он приехал готовый к любящей его камере: черные штаны, серая футболка и насыщенно-зеленая куртка, воротник которой поднят кверху. Его каштановые волосы обычно выглядят так, будто он только что поднялся с постели – взъерошенные и торчащие в разные стороны. Брови густые, а борода кустистая, отращенная для его мини-роли в выходящем независимом фильме Брэйди Корбета «Детство лидера» («и я забыл свою бритву», пошутил он). И вот начинается щенячий восторг – ведь не зря лицу «Dior» заплатили 8 млн. фунтов за рекламную кампанию парфюма (черно-белую рекламу с музыкой «Led Zeppelin»).

Паттинсон, однако, намного больше, нежели просто парень с модельной внешностью; он использовал свою Сумеречную славу по максимуму. Для роли скучающего миллиардера-банкира, путешествующего в лимузине в фильме «Космополис» Дэвида Кроненберга. Для роли последнего выжившего в пост-апокалиптической Австралии в «Ровере». И для роли сценариста в увлекательной голливудской сатире Кроненберга «Звездная карта». И это не те проекты, на которые с легкостью пойдут звезды первой величины на шахматной доске Голливуда; скорее подобные решения примет актер, который желает оставить после себя достойное наследие.

Его последний шаг из «благодарственного рая - это «Жизнь»», новый фильм от Антона Корбейна («Контроль»). Увлекательное исследование мужской дружбы, он рассказывает об отношениях между фотографом Дэннисом Стоком (сыгранным Паттинсоном) и Джеймсом Дином (Дэйн ДеХаан). Снимая его вскоре после съемок Дина в «К востоку от рая», Сток обязался сделать серию снимков восходящей звезды для журнала «Жизнь». В результате трагической смерти Дина в 1955 году, эти снимки – наиболее известный из которых тот, где он прогуливается по дождливому Таймс-сквер с сигаретой в губах – стали легендарными.

И хотя «Жизнь» дала Паттинсону возможность взглянуть на славу с другой стороны объектива камеры, она значит больше, чем только это. Изображение дисфункциональности, приправленное грустью и отчаянием, это его самая зрелая работа на данный момент. Но это также показатель огромных амбиций. В карьере, в которой теперь мы видим его работающим с такими режиссерами как Вернер Херцог, Хармони Корин и Джеймс Грэй, Паттинсон готов к следующему этапу. Пост-Эдвардовскому, когда камеры, кажется, работают вообще для самых разнообразных персонажей.

Что заставило вас захотеть сыграть Дэнниса Стока?

В этом проекте я уловил знакомое ощущение: кто-то настолько подавлен, что чувствует, будто он отделен от целого мира. Среднестатистический человек, на самом деле, не переживает подобный опыт, никогда в жизни. Это довольно печальное ощущение. А также это роль довольно несимпатичного персонажа. На что я отреагировал больше всего – и в первую очередь – вот на что: это история о молодом парне, у которого есть ребенок, и он не любит своего ребенка. У кого вы можете спросить совета о том, что же делать? Все ведь скажут вам, что вы мудак! И что же вы должны делать? Застрелиться? Я подумал, что это интересная затруднительная ситуация… Я встретился с его сыном, и Дэннис действительно был ужасным отцом. Не было никакого счастливого конца. Я подумал, интересно, смог ли он обрести какое-то утешение в своем искусстве?

Действительно ли Дэннис был эмоционально нуждающимся человеком?

Звучит действительно глупо, но на самом деле он нуждался в том, чтобы полюбить кого-то, прежде чем смог полюбить самого себя. Он смотрел «К востоку от рая», и этот фильм невероятно затронул его, и он почувствовал связь с Джеймсом Дином, но не хотел просто быть его фанатом. А когда он делал эти снимки, а затем, когда Джеймс пришел и заявил: «Они действительно хорошие» - это все, в чем он нуждался. Он неожиданно почувствовал: «Я теперь художник!». Вам нужно уважать кого-то, прежде чем вы сможете уважать сами себя. Я смотрел эти снимки, и вы можете понять, что он превозносил Дина.

Антон Корбейн дал вам старую «Лейку», чтобы вы практиковались с ней. Уже хорошо управляетесь?

Почти невозможно снимать плохие снимки, если у вас хороший объектив и хороший свет. Вы просто должны быть открыты для идей – но это единственное, что я могу. Я действительно фотографировал и все подлинно в этих сценах, я сделал множество снимков, но не знаю, где они сейчас. Они, должно быть, довольно ужасны, иначе думаю, что давно бы попали в СМИ!

Что было такого в Дине, что сделало его настолько харизматичным?

Иногда, когда вы наводите камеру на кого-то, она усиливает все в них. Это не просто проект, в котором мы пытались задокументировать чью-то жизнь. Если кто-то играет, вы можете понять это. Я не знаю, как описать это. Вы можете видеть, что он всегда знал о камере. И не похоже, чтобы он играл все время.

Ощущаете ли вы, что знакомы с той славой, с которой жил Дин?

В фильме, в любом случае, у него была очень специфическая идея того, какой он хотел видеть свою жизнь, и он был разочарован еще до того, как она по-настоящему началась. Весь мой опыт… Я понятия не имел, что происходит, когда вышли первые «Сумерки». Когда мы давали интервью, я никогда до этого не бывал на пресс-джанкете. Я такой: «Что?». Вы просто сидите в комнате и говорите всякую ерунду восемь часов! Я шутил. И каждый день мой менеджер получал звонки от студии: «Вы должны сказать ему заткнуться!». Впрочем, мне было нечего терять.

Дин был актером, работающим по системе Станиславского. Вы исследовали это?

Я не совсем уверен, каким была система его актерской игры. Если вы посмотрите на ранние работы Дина – особенно на сериалы, в которых он снимался до «К востоку от рая» - вы увидите что он, безусловно, принадлежал к какой-то авангардной театральной трупе и чувствовал себе не в своей тарелке! Он принимал туманные решения и следовал им со всей решимостью. Он был вроде как безумным человеком. Но за этим было интересно наблюдать. Вы не знаете, что было у него на уме. Он был непредсказуемым и увлекательным.

Когда вы начинали играть, правда ли, что ваш отец подстегивал вас, ведь это был отличный способ знакомиться с девушками?

Это правда, но только потому, что он видел много красивых девушек, которые играли, и он сказал: «Эй, Роб, ты должен отправиться туда». И это причина, почему я до сих пор занимаюсь этим! (смеется)

Вы получили большую роль довольно рано, когда вам досталась роль Седрика Диггори в «Гарри Поттере и кубке огня». Это было трудным процессом?

Я отправился на прослушивание. У меня не было телефона, и когда вернулся, я должен был позвонить, а затем где-то спустя две недели мой агент позвонил и сказал, что я получил роль. Я никогда не видел никого, кто еще проходил это прослушивание, поэтому не знаю, кем были мои соперники.

Вскоре после этого ты сыграл в «Отголосках прошлого» в роли художника-сюрреалиста Сальвадора Дали. Был ли это важный шаг?

Это был первый раз, когда я действительно что-то исследовал с таким рвением. Я не уверен, что это было показано моей игрой, но он много написал о себе. Феноменальное количество творений – он невероятный писатель. Я прочел много о нем. У меня была возможность изучать кого-то, но раньше я не знал, как это делать.

Затем появились «Сумерки». Сейчас вы смотрите на них как на недостаток или преимущество для вашей карьеры?

Ни то, ни другое. Это была просто работа, которую вы получили. Иногда, это багаж, на который люди… если на вашем лице нейтральное выражение, люди скажут: «Ох, ты играл Эдварда!». Но я думаю, что это вроде здорово. На самом деле это вызов для вас, играть разнообразных персонажей. И те роли, которые я играл в последние пару лет, я действительно пытался думать о том, чтобы делать совершенно разные психотипы.

Вы сознательно избегаете франшиз после «Сумерек»?

Может быть после первых «Сумерек» я и получал предложения, но на самом деле я никогда не был частью этой группы, которой предлагают подобные проекты. Я не знаю. После «Сумерек» у вас складывает довольно определенное представление о том, что такое большая франшиза. И она совсем не применима к тому артхаусному жанру, в котором я работаю сейчас. Или они просто не беспокоятся об этом, люди, с которыми я работаю. Это странно. Я на самом деле не был частью студийной системы, кроме разве что «Воды слонам», но и это был не совсем студийный проект… его бюджет составлял $35-$40 миллионов. И это была не сага. Мне никогда в действительности не приходилось принимать подобного решения. Я просто делал то, что хотел делать.

После вы снялись в «Помни меня». Были ли эти съемки безумными? Кричащие девушки и фотографы на улицах Манхэттена? Какими они были?

Вы просто вне зоны этого. Я помню, как помощник режиссера получил в лицо кулаком от папарацци. Иногда все совершенно сходило с ума, но вы не можете сделать ничего.

Вы сыграли молодого мужчину, который потрясен до глубины души самоубийством своего брата. Чем была привлекательна эта история?

Думаю, во многом это было связано с тем, что мне нравятся проекты, которые связаны с тем, как вы справляетесь с потерей и более поздними стадиями горя, как все это влияет на вас. Вот что было интересно мне. Я знал многих людей, которые пережили подобную травму в своих жизнях, и как это повлияло на становление их личности. И чтобы исцелиться, вы должны отпустить это.

Вам нравится выталкивать себя из зоны комфорта?

На самом деле я не знаю, где моя зона комфорта! Я действительно не ощущаю никакой зоны комфорта! Обычно, я чувствую себя некомфортно все время. (Смеется) Я думаю, вероятно «Ровер», учитывая все это передвижение и тому подобное, был, вероятно, самым комфортным из всего, что я когда-либо чувствовал. И это… все это очень похоже на меня. Я чувствовал себя по-настоящему комфортно все время. Я играл кого-то, кто переполнен волнением.

Вы снимались в австралийской глубинке для «Ровера». Какие ваши самые острые воспоминания?

Жизнь на соусе для барбекю на протяжении двух с половиной месяцев! Я действительно очень сочувствую кейтеринговой компании; автобус перегревался, так что все холодильники ломались. Но мне было чертовски интересно, что же в таком случае будет есть целая съемочная команда. У нас был шведский стол на обед, 10 часов в пустыне, а затем были чаши с креветками, укрытые мухами. Люди просто смахивали их, а я такой: «Вы действительно хотите получить пищевое отравление?». Так что я ел хлеб с соусом для барбекю; вокруг было столько мух, все эти мухи вокруг любой пиши…а я не хотел есть их дерьмо.

Что вы почувствовали, когда Дэвид Кроненберг связался с вами из-за «Космополиса»?

Шансы потенциального провала были довольно высоки у меня в голове! Я провел неделю, размышляя, сниматься или нет. Я сказал, что перезвоню ему на следующий день и продолжал молчать, пытаясь понять, как сказать «Нет!». А затем я понял, когда наступили выходные, что собираюсь позвонить Кроненбергу и сказать: «Я не думаю, что достаточно хорош для этой работы, я слишком труслив». И я не хотел делать этот звонок. Поэтому я был такой: «Да, я сделаю это». Затем второй телефонный звонок ему выглядел примерно так: «Я не понимаю, о чем весь этот проект, но он заманчивый, да?».

Вы воссоединились с ним в работе над голливудской сатирой «Звездная карта». Кажется ли вам это актуальным, мир, где все, кажется, начинающие актеры?

Все немного изменилось. Когда я сам стал актером, теперь большинство людей не хотят признаваться в этом. Когда я просто ходил на прослушивания, почти все признавали этот факт. Это безумие. Но когда вы достигаете определенной точки, никто в действительности не хочет признавать больше, что он начинающий актер. Люди просто хотят говорить, что они официанты! Так жить круче! Я не пытаюсь быть актером, я просто хочу быть официантом до конца моей жизни!

Каковы вы на прослушивание?

Не очень хорош! Но мне нравятся прослушивания. Это такое изолированное существование, особенно когда вы живете в другой стране, в отеле, и именно во время прослушиваний вы знакомитесь с людьми. Это весело. Когда мне было 17-20, я отправлялся в ЛА на три месяца в году; снимался в пилотах и тому подобном.

Именно тогда вы и заполучили «Сумерки», да?

Да. Я отправился в Лос-Анджелес на три года и не получил никакой работы, совсем. Это было моей первой работой с моим американским агентом. «Endeavour», с которым я подписал контракт, устанавливают для своих клиентов шестимесячный порог. Если вы не получаете работы в течение шести месяцев, вас вышвыривают из агентства, и мой агент действительно давил на меня. Это забавно – всякий раз, когда вы видите людей, которые меняют агентов, если они не получают работу, они всегда увольняют своих агентов и это ужасная идея. Как правило, затем вы находите агентов только все хуже и хуже.

Ваша жизнь стала спокойней теперь, когда «Сумерки» окончены?

Да, определенно. В Лондоне все намного легче. Я не понимал этого многие годы. Я помню, как возвращался – как например, приезжал на Рождество и жил здесь всего пару дней, а папарацци стояли снаружи моего дома. Поэтому я просто хотел вновь уехать. И понять, как же жить… Я пробыл в Лондоне два месяца и все хорошо. Никто так и не сфотографировал меня. Все намного легче.

И каковы ощущения?

Потрясающие. Я бы никогда не смог вынести подобного, как например другие люди, которые хотят, чтобы подобный уровень напряжения всегда присутствовал в их жизни. Некоторые люди… это питает их и заставляет их чувствовать себя больше и больше и больше. Меня же это заставляет себя чувствовать меньше, будто что-то ускользает от меня.

Испытывали ли вы моменты, когда казалось, что этого слишком много?

Не совсем. Когда вы чувствуете себя плохо, тогда все кажется ужасным и непреодолимым. Но если люди чувствуют себя хорошо, это неважно. Ведь это обычные люди, которые всего лишь просят о фото.

Что привлекло вас в «Детстве лидера»?

У меня была небольшая роль. Я буквально завершил ее недавно. Мой друг Брэйди Корбет написал его. Он пытался снять этот фильм на протяжении 10 лет. Он удивительный, как мне кажется. Я думаю, это может быть вполне особенный фильм, события которого происходят в 1918 году. Ребенок – семи лет – главный герой, и он понемногу превращается в монстра.

Вы также сыграли Т. Э. Лоуренса в «Королеве пустыни» Вернера Херцога. Это очень смелый поступок, взяться за такую известную роль Питера О'Тула…

Я снимался всего восемь дней – никогда бы не стал играть Т. Э. Лоуренса в большей роли. Все видят его как священный фильм, но версия Лоуренса Аравийского Дэвида Лина очень отличается от реального парня, как и версия Херцога. Это очень специфический взгляд. Это реальный парень, и в разных фильмах его можно изобразить совершенно по-разному. Но было замечательно играть эту роль, работать с Херцогом, что было практически тем, чего я всегда хотел. На самом деле, от вас не зависит, провалиться подобная затея или нет.

Как вы встретились с Херцогом?

Я помню, как назначал встречу с ним. Я думал, что это было прослушивание. Это было много лет назад. Я повернул к его дому, и у нас состоялся этот действительно долгий разговор, действительно открытый и я сидел там, слушая, как он рассказывает эти истории о том, как его кусали змеи или подстреливали из лука, и я такой: «Что происходит? Я думал, что это будет прослушивание!». И мое 16-летнее я сходило с ума. И в конце он сказал: «Ты хочешь сыграть эту роль?». На что я: «Я даже не знаю, что это за роль!». Это просто взорвало мозг.

Часто ли вы испытываете фанатский восторг?

Эрик Кантона. Я действительно пришел в фанатский восторг из-за него. Я сидел рядом с ним во время ток-шоу во Франции. Я не знал, что он будет там. А затем позже на том шоу выступал R Kelly - взрыв мозга, но уже совсем другой!

Вы ищете действительно сильных режиссеров для работы. Вы также прикреплены к фильмам Хармони Корина и Джеймса Грэя…

Да. Мне просто действительно повезло с этими. Я выбираю довольно конкретных людей, как например Хармони Корина или Джеймса Грэя. Они только что изменили актеров [в истории об исследование Амазонки Джеймса Грэя «Затерянный город Z»], но это круто. Крутой состав. Вы никогда не знаете. Но даже если поменялся состав, я просто хочу поработать с Джеймсом. Я еще не видел нового сценария. Я не читал этот сценарий уже давно.

Что вы можете сказать о фильме Корина, «Ловушка»?

Они продолжают пробовать разнообразный состав. Я знаю Хармони уже долгие годы. И это невероятно странная роль.

Вас когда-либо беспокоил финансовый успех вашего фильма?

Вы не ожидаете этого, если пытаетесь идти этим путем. Есть шанс, что вы просто слетите с него, и станете сниматься в фильмах, в которых даже не хотите сниматься. Вы просто застреваете с ничем. Чем более артхаусный фильм, тем чаще он финансируется людьми, которые не ожидают никаких возвращений! Для них это неважно и они более лояльны. Они делают фильмы по другим причинам. Конечно, вы хотите, чтобы хотя бы один человек увидел его! Вот такая ситуация!

Вы также очень лояльны, часто поддерживаете ваши фильмы. Вы когда-либо чувствовали, будто хотите сбежать с пресс-джанкета?

Люди больше не слишком терпимо относятся к этому. Это смешно. Это действительно грустно, что людям больше не нравятся немного дикие личности. Как Коллин Фаррелл – я помню его семь-восемь лет назад. Вам больше не позволят делать чего-то подобного! Если вы скажете: «Не важно… я собираюсь делать по-своему», тогда вы просто не получите работу. Никогда.

«Жизнь» выходит в кинотеатрах 25 сентября.