 Пятьдесят оттенков серости (4/7)
Фестивальные фильмы обычно отличаются от тех, что выходят в широкий прокат, прежде всего тем, что заставляют зрителя хорошенько подумать, что же автор имел в виду, — и потому изобилуют недосказанным, заполняя промежутки между яркими событиями созерцанием безмолвных персонажей в покое или за рутинными действиями. Всё как в реальной жизни, мол — вам ведь недостаточно загадки в окружающих, так вот, пожалуйста: ещё десяток сценарных конструктов, почти как живые! Для любого актёра с прицелом на саморазвитие это достойный вызов — донести до аудитории мысль режиссёра как можно более скудными средствами. Неудивительно, что фантазии Дрейка Доримуса всё ещё привлекают звёздный состав, хотя после картины "Как сумасшедший” 2011 года особого успеха не достигали ни у критиков, ни у обычной публики. Вот и "Любовь на троих” как раз из таких киноребусов. Смотришь его час, смотришь второй и никак не можешь понять: "Мужик, ты чё сказать-то хотел?” Раздражения добавляет монтажный приём, когда фраза начинается при неподвижных губах собеседника, а заканчивается с полной артикуляцией — что это, намёк на мысли вслух? Для кого такое, вообще, снято?
Для трепетных поклонниц Джейми Дорнана и Себастиана Стэна? Голливудские секс-символы здесь заметно выходят за рамки привычных амплуа, а растительность на лицах обоих заставит наиболее чувствительных особ не раз поёжиться во время бурных постельных сцен, представляя, как тёрка касается нежных частей тела. Но раскрывать их персонажей хоть какой-то предысторией или пояснительными диалогами Доримусу некогда — в центре его повествования одна Дафна, с полной самоотдачей изображённая Шейлин Вудли. Фанатам актрисы, не сомневаюсь, не составит труда переждать 2 часа "концов и начал” (буквальный перевод названия, стоит признать, сложно было бы избавить от избыточных смыслов), любуясь её кукольным личиком и даже не пытаясь особо понять, что скрывается за этим улыбчивым фасадом. Да только много ли тех фанатов?
Тем более что большую часть фильма нас усердно принуждают героиню презирать, чуть ли не ненавидеть за крайнюю непоследовательность в речах и поступках и отчаянное стремление к саморазрушению. Есть мнение, что среди окружающих найдётся немало таких, что с более привычными образами из мелодрам и ромкомов ассоциировать себя никак не способны, а вот в таких сборниках пороков людских могут разглядеть и свои, и предостережение, почему женщинам природой не дозволено с той же свободой прожигать свою жизнь, что и мужчинам. История излишне свободной художницы по нынешним временам проста и универсальна: такое могло случиться где угодно — хоть в России, хоть в Зимбабве — и с кем угодно, от столичных карьеристок до провинциальных соцработниц. Да чего там говорить, могло — случается, последствия без всякой статистики видны. И выводы в картине просматриваются правильные: всё это не от избытка любви или страсти происходит, а от её недостатка — и не к окружающим или родине, а в свой адрес. Но если уж такое средоточие грусти и безнадёги успешно учится с этой напастью бороться, то, может, как пример сгодится и менее запущенным пациентам. Не доводя их до черты, где свою жизнь приходится привести в порядок, чтобы не загубить на корню и чужую?
За информацию спасибо кинопорталу Ovideo.ru
|
...что в 
Пятьдесят оттенков серости (4/7) 
