Реверс …Леа вспомнила плавно летящие хлопья в мягком свете фонарей. Когда это было? Меньше суток назад. А кажется, что в другой жизни. В той жизни у Леа была работа, дом и любимый муж. Но вот ее ли это была жизнь?..
Сказ о лесной ведьме и Дагмаре-кузнеце - Дагмар, - устало выдохнула я, теребя кончик косы. – Тебя здесь держат только чары. Снять их – и ты забудешь меня. - А я знаю себя, - угрюмо сообщил Дагмар. – Это не чары. Люди называют это «любовь», - услышала я.
Свет во тьме Продолжение истории Клауса и Кэролайн семьдесят лет спустя после окончания сериала «Первородные».
Рекламное агентство Twilight Russia Хочется прорекламировать любимую историю, но нет времени заниматься этим? Обращайтесь в Рекламное агентство Twilight Russia! Здесь вы можете заказать услугу в виде рекламы вашего фанфика на месяц и спать спокойно, зная, что история будет прорекламирована во всех заказанных вами позициях. Рекламные баннеры тоже можно заказать в Агентстве.
Ослепительный ангел - Ты отведешь меня на городской рождественский бал, - приказала я, ненавидя способность Эдварда отказывать мне во всем, чего ему делать не хочется, словно я какая-то плебейка, не стоившая его внимания. - Нет, - с раздражающим спокойствием возразил он. История встречи Эммета и Розали.
Неотвратимость Я был опасен для Беллы, я знал это всегда, а сейчас удостоверился в правильности своих мыслей. Я бы оставил её навсегда, чтобы уберечь от такого монстра в человеческом обличии, но не мог нарушить клятву, данную ей однажды. Тогда я уже принял это, как потом оказалось, неверное решение, которое едва не привело к её и моей гибели. Хотя бы эту ошибку я постараюсь не повторять.
Шрамы - Что же с ним произошло? - нахмурилась я, пытаясь скрыть повышенный интерес к мужчине за обыкновенным человеческим любопытством. - Да черт его знает? Доктор не говорит, а за маской много ли разглядишь? Рождественский мини.
Ковен Знамений Скандал в прошлом Эдварда. Полигамная религиозная община. Проповеди со змеями. Две разгневанные женщины, способные всё разрушить. Смогут ли Эдвард и Белла преодолеть препятствия, стоящие у них на пути, и быть вместе? Несмотря на убийство, несмотря на общество, где они живут, несмотря на обстоятельства.
...что новости, фанфики, акции, лотереи, конкурсы, интересные обзоры и статьи из нашей группы в контакте, галереи и сайта могут появиться на вашей странице в твиттере в течении нескольких секунд после их опубликования! Преследуйте нас на Твиттере!
... что можете заказать обложку к своей истории в ЭТОЙ теме?
Рецензия на фильм «Cуспирия»: Придержи тьму. Драма про историческую вину и женское самоосознание
14:16
Ремейк хоррора Дарио Ардженто от режиссера «Зови меня своим именем»
1977 год. В Берлин, поделенный стеной и терроризируемый леворадикальной фракцией Красной Армии, приезжает американка Сьюзи (Дакота Джонсон), которая выросла в религиозной меннонитской семье и мечтает танцевать в известной балетной школе, хотя её опыт, мягко сказать, скромен. Презентация талантов молодой танцовщицы, однако, так впечатляюща, что на её телодвижения приходит посмотреть даже строгая наставница мадам Бланк (Тильда Суинтон), которая, кажется, влюбляется в наивную выскочку. Сьюзи берут и вскоре даже позволяют исполнять главную партию в танцевальном номере, которым школа известна. Трепетная американка пока и не подозревает, что на самом деле все наставницы в этой школе — ведьмы.
Это, впрочем, не секрет: режиссер Лука Гуаданьино в вольнейшем переложении «Суспирии» Дарио Ардженто вводит затаившийся в танцевальной студии ведьминский шабаш как данность. Фильм вообще начинается с посещения доктора психологии Клемперера (глубоко загримированная в старика Суинтон), в чей кабинет врывается измотанная балерина Патриция (Хлоя Грейс Морец), выкрикивая, что учебное заведение населено ведьмами, которые вот-вот съедят на ужин её клитор. Хрупкий доктор жует губу, камера многозначительно наезжает на книгу Юнга «Психология перенос»… Похожая истерика чуть позже повторится уже в номере отеля Сьюзи, куда забежит Сара (Миа Гот из «Нимфоманки» и «Лекарства от здоровья»), подруга Патриции, к тому времени уже пропавшей. Страшно переживая от социальной ответственности, она захочет включить телевизор, чтобы не пропустить последние сводки из мира политической борьбы на улицах Берлина, вместо того, чтобы вести новоприбывшую на прослушивание.
Так поразительным образом в новой «Суспирии» сочетается цирк с конями и глубокомысленное размышление о призраках истории, которые приплясывают вокруг нарратива совсем иного толка — сюжета взросления, становления и самоосознания молодой женщины. Так проявляется удивительно свойство режиссера Гуаданьино и сценариста Дэйва Кайганича, ранее уже работавшего с ним на «Большом всплеске», — рассинхрон в амбициях. То ли между собой, то ли с материалом.
Отдельно от Кайганича литературовед, киновед и гомосексуал Гуаданьино ловко выстраивает чувственные и телесные истории самопознания, апофеозом чего стал прошлогодний хит «Зови меня своим именем», основанный на одноименном романе. Там итальянский постановщик цитировал, например, Мориса Пиала, в «Я — это любовь» проникался монументальным духом Лукино Висконти, в «Суспирии», помимо минимальной работы с эстетикой Ардженто, Гуаданьино неожиданно отдает должное манере Ларса фон Триера, с его издевательским делением на главы, порой скупой красотой видеоряда и любовью сталкивать условно высокое с условно низким (в частности, вся трилогия про Европу строилась на сочетании, например, сюжетов палповой литературы и экзистенциального видеоряда в духе «Сталкера» Тарковского).
«Суспирия» же, состоящая из шести глав и эпилога, работает не только с образом ведьмы в мировой культуре, но и замахивается на исполинское высказывание о придавившем Европу после Второй Мировой чувстве вины. Гуаданьино и сам робко выводит каждую картину к одной из исполинских тем, а в паре со сценаристом Кайганичем месседж его фильмов достигает воистину нолановских масштабов. Если «Зови меня своим именем» исследовало влажное лоно первой любви, то сочиненный дуэтом «Большой всплеск», происходящий на итальянском побережье, превращает мелодраму подавляемой страсти в размышление о потерянном времени и неумолимом возрасте. В нагрузку к молчаливой певице в исполнении Тильды Суинтон и её любовному квадрату (тут Гуаданьино впервые сформировал дуэт артистки с Дакотой Джонсон) идет линия с беженцами из Африки, которые попросту теряются на фоне богемных страстей звезд шоу-бизнеса.
В «Суспирии» же каждая многозначительная деталь тревожит непроговоренную травму: будь то спешно засыпанная мирными договорами Вторая Мировая, вырезанный на теле страны шрам в форме Берлинской стены, деятельность ФКА или прочие завихрения, ведущие к размышлению о мучительном недуге всей старушки Европы. Весь бэкграунд 1977 года, который в случае ленты Ардженто существовал где-то в параноидальном подсознании карикатурных персонажей и их зрителей, Гуаданьино и Кайганич высыпали на стол, где он и остался лежать обломками большой темы.
В свою очередь, вся эта тема про необъяснимые ужасы человеческой истории («Люди идут на преступления и называют это колдовством», — объясняет одна из героинь) сливается с современной интерпретацией ведьм. В прошлом году Йоаким Триер в «Тельме» уже сочинил холодный академический хоррор, где провел параллель между церковными гонениями на колдуний и консервативной нетерпимостью, например, к лесбийской любви. Гуаданьино и Кайганич обозначают как ведьм не только созданий с магическими силами, но и попросту независимых женщин, выбивающихся из некой закостенелой и властной парадигмы (тут отчетливо звучит радикально-суфражистская риторика, а балетная школа стала чисто женской, в отличие от ленты Ардженто). Эту линию, впрочем, они тоже усложняют, сообщая заведению под художественным руководством Бланк-Суинтон и других ведьм характер закрытой и элитарной организации, буквально существующей за счет страданий других. В этом многосложном контексте становление и мучительное обретение опыта Сьюзи, разыгранные в заторможенной манере Дакоты Джонсон, выглядит в меру логично, если бы вокруг так не грохотали контекст эпохи и пудовая гиря вины за многочисленные исторические несправедливости.
Самосознание молодой американской балерины показано Гуаданьино убер-телесно, но при этом максимально отстраненно, что во многом спровоцировано необходимостью разговора на повышенных тонах: Юнг, Лакан, Баадер, Холокост… В прошлом Сьюзи — страшные сны и воспоминания о родительском доме, напитанные мрачной безнадегой фолкнеровского «Когда я умирала», чью полифонию отчасти напоминает и спутанный диалоговый строй картины. «Cуспирия» постоянно стыкует персональный опыт с историческим, что порождает рассинхрон между интимностью переживания и холодностью обобщающего высказывания. В итоге умозрительная конструкция и сюжет про формирование самости существуют в разных плоскостях, постоянно неловко пересекаясь.
Главная же удача фильма, — помимо нескольких жутких танцевальных номеров, наполненных такой киногенией, какой Гуаданьино не удается даже близко достигнуть в остальных рваных сценах, — мысль, что эти два опыта - индивидуальный и некий исторический — способны сливаться при соприкосновении человека с искусством. Иными словами, потаённое таинство катарсиса высвобождает из, допустим, танца, заложенную в него десятилетиями, а то и веками трагическую мощь, которая способна раздавить хлипкую человеческую психику. В конце концов, накатывающее чувство вины не уступает в масштабах веками творившейся несправедливости, а повод для сожаления найдется и у юной американки из набожной семьи, и у пожилого немецкого доктора, который не смог уберечь жену от клыков Второй Мировой. Как говорится в финале Триеровской «Европы»: «Вы хотите проснуться и освободиться от образа Европы, но это невозможно».
Как люди эрудированные и насмотренные, Лука Гуаданьино и его соратник Дэйв Кайганич очень складно и последовательно об этих явлениях рассуждают, но сформулировать аналогичную магию на экране у них не выходит. То показательно хаотичные монологи слишком уж выступают в качестве информирующих костылей, то экспрессивная конвульсия камеры, пародирующая пролеты оператора Лучиано Товоли, нарушает правило 180 градусов, то массивная смысловая конструкция обнажит края посреди необязательного для сюжета фрагмента.
Разумеется, сравнивать две «Суспирии», слишком отличающиеся друг от друга эстетически, сюжетно и отчасти содержательно, — дело решительно бессмысленное и неблагодарное. Однако там, где у Дарио Ардженто происходила незамысловатая магия гениального детского утренника, Гуаданьино педантично объясняет возможные подтексты и развивает сюжетные линии, какими они могли бы быть в драматическом произведении. Даже небольшую мифологию с тремя матерями-ведьмами — «Мать Тенебрариум, мать Лахримарум и мать Суспириорум. Мрак, слезы и стоны» — он интерпретирует очень верно: помимо простецкого объяснения, что трио ведьм и есть сама смерть, по второй главе триптиха «Суспирия»/«Преисподняя»/«Мать слез» можно догадаться, что тема вины тут играет не последнюю роль. В сущности, архитектор, построивший трем ведьмам жуткие дворцы, заточил собственное раскаяние в отдельном здании — вполне себе сюжет про произведение, несущее груз исторический/личной вины. Замечательно, что Гуаданьино и Кайганич сочинили по мотивам больше интуитивного, чем интеллектуального наследия Ардженто своего рода монументальное видеоэссе, снабдив его собственной историей про самоосознание, пускай и местами очень неровной. Однако иногда все же простота лучше колдовства.
Процитировать текст новости: выделите текст для цитаты и нажмите сюда: ЦИТАТА
Если Вы нашли ошибку или опечатку в новости, выделите текст и нажмите сюда.
www.TwilightRussia.ru (www.Твайлайтраша.рф) Twilight Russia - официальный, первый и крупнейший сайт в России, посвященный книгам Стефани Майер и их экранизациям. Сайт является некоммерческим проектом. При использовании материалов сайта гиперссылка на сайт обязательна. Мобильная версия (pda) Установка РИПов дизайна и любое копирование элементов охраняется авторским правом и преследуется Гражданским Кодексом РФ
...что новости, фанфики, акции, лотереи, конкурсы, интересные обзоры и статьи из нашей 
... что можете заказать обложку к своей истории в 
Ремейк хоррора Дарио Ардженто от режиссера «Зови меня своим именем» 
-1
