Почти на минуту в комнате повисает абсолютная тишина. Розали поправляет волосы, нервозно распустив свой хвост. Ее красивые кудри рассыпаются по плечам, видоизменяют тени на полу. Эдвард подступает к Розали совсем близко, почти интимно. Она замирает.
- Я – этот мужчина, - серьезно произносит он.
- О чем ты говоришь.
- Тот, кто угрожает Кэтрин. Это я.

Фабиан будто бы совсем не в себе... и все никак не может выпутаться из паутины кошмара. Искажается, наливаясь горем, каждая его черта. Реками текут по щекам слезы. Но к немецкому языку от Эдварда он прислушивается. Словно бы знает, что никто, кроме отца, так с ним говорить не будет. Верит ему.

— Лейтенант Каллен, — сержант Янг посмотрела ему в глаза с таким отчаяньем, что Эдварду даже стало не по себе. — Расскажите, как она умерла?

Я вдруг ясно вижу, насколько Сокол со мной откровенен. Рассказами, поведением, тревогами, болью... все то, что было в Берлине, не идет с Портлендом ни в какое сравнение. Здесь мы по-настоящему друг друга узнаем. Самое темное и самое страшное, тяжелое, неприглядное. И здесь, если я захочу, мне под силу Эдварда уничтожить. Потому что нигде и никогда более уязвимым я его не видела.

- У меня есть условие, Фабиан.
- Что угодно! Папа, что угодно! - не думая, в запале обещает он. И тут же об этом жалеет.
Синие глаза Эдварда вспыхивают, мгновенно погасая.
- Начиная с этого самого дня ты больше Сибель не знаешь. Тогда я ее спасу.

— Да не собиралась я его кастрировать! — заявила Белла и услышала громкий ржач парней, а вслед за ним полный ехидства голос Дракулы из-за спины:
— Спасибо, рядовой Свон, за такое милосердие.

Я надеялся, что водитель моей матери не решит уволиться после этой поездки со мной, потому что я не упускал ни единой возможности поторопить его. Я нажал кнопку вызова лифта как минимум десять раз. Затем так же лихорадочно я стал нажимать на кнопку дверного звонка. Не знаю, сколько времени прошло с тех пор, как я поднялся на этаж, но в моей голове это длилось вечность. Когда Белла наконец открыла дверь, я не глядя обнял её.

Как он мог оставить меня здесь одну, уйдя со своей бывшей девушкой? Что она могла такого сказать, что он решил увести её подальше от меня и моих ушей?

Эдвард вышел из медотсека и стал считать шаги. Один, два, три, четыре… Есть! У Изабеллы Свон всё-таки проснулась совесть!
Дверь медотсека хлопнула, и Каллен услышал, как девчонка бежит за ним. Но не обернулся.

— Боюсь, я был не совсем честен с вами, мисс Синклер, — прошептал он, глядя на нее сверху вниз. — Я не маркиз Мейсен.

Изабелла дважды моргнула, глядя на своего жениха, который теперь выдавал себя за кого-то другого.

— Тогда кто вы? — тихо спросила она.

— Хорошо, что ты нейтрализовал журналистку, Каллен. Теперь молись, чтобы Белла Свон выжила, — сказал Кинг, и Эдвард в недоумении спросил:
— А она что, может не выжить?