Девушка с другой стороны, возможно, и сыграла раньше устрашающе-убедительную Джоан Джетт – как сказала сама Джоан: «Кристен изучала меня. Смотрела, как я говорю, пою, дышу, просто как живу. Дошло до того, что мы обе стояли вместе и люди не могли различить нас», - но это молодой Элвис Пресли, она была его точной копией: те же самые миндалевидной формы глаза (ее яркие сине-зеленые глаза были приглушены грязно-коричневыми линзами в «Сумерках»), подведенные черным, с тяжелыми веками, в худи; тот же самый цвет лица, неживой оттенок белого без каких-либо признаков пор, гладкое, как мрамор; тот же самый рот, узкий, но полный, отчего кажется, что она всегда иронизирует. Она выглядит по-рок-н-ролльному в своих обтягивающих джинсах, потертых кроссовках, в футболке с V-образным вырезом, солнцезащитных очках, задвинутых за воротник, длинных волосах, спутанных и выкрашенных в латунно-красный цвет, только корни остались темными. Этот вид, вид уличного панка Южной Калифорнии, очень анти-гламурный. Но она может приуменьшить свои данной природой черты только так. Должна ли я говорить вам, что она очень, очень красива? И даже хотя ей 24, она может выглядеть намного моложе – ребенок, только что окончивший старшую школу.

Мы со Стюарт пожали руки, и я представила ей всех. Ее поведение застенчивое, пугливое, но в то же время, кажется, что она готова идти на контакт. Не только с Рушем, который вошел в комнату практически в тот же момент, что и она, но и с Полом и ассистенткой Рушея, Сьюзан, и двумя собаками. Со мной тоже. Рушей проводит нас в глубину своей студии, которая просто огромна, первоначально построенная Говардом Хьюзом для производства авиационных двигателей. В 76 лет он все еще красив, худощавый и загорелый, с копной седых волос на голове и убивающими дам синими глазами. (Среди его бывших подружек актриса Саманта Эггар и модель Лорен Хаттон). Он скорее выглядит не как художник, а как стареющая звезда голливудских вестернов – Гэри Купер, может быть – вот только немножко забрызганный краской. И говорит он тоже как звезда вестернов, не используя много слов во время разговора, а слова, которые он говорит, приправлены тягучим оклахомским акцентом. Одна из бывших однажды назвала его «король гребанной невозмутимости». Определение идеально подходит.

Взаимопонимание между Рушем и Стюарт естественно и мгновенно. Он знает, что она появилась в экранизация Уолтера Саллеса «На дороге», где сыграла Мэрилу, «прекрасную и острую на язык цыпочку» Дина Мориарти, которой было всего лишь немного больше 16, когда она впервые обнажилась, если не учитывать пару белых хлопковых трусиков, и это стало для них прекрасной точкой соприкосновения. Он приносит красиво иллюстрированное издание романа Керуака – одно из любимых Стюарт – которое он создал несколько лет назад, иллюстрировав фотографиями текст. Пока он переворачивает странницы, Стюарт называет объекты и места на снимках: ныне несуществующие уже марку пива и машины, упаковок сигарет без фильтра – «Мы выкурили много таких на съемках, и думали, что это убьет нас!» - тарелку с яблочным пирогом, шоссе Аризоны (так-пустынные-что-я-сейчас-расплачусь), мексиканские публичные дома. Она делает это не для показухи, а скорее с удовольствием от узнавания, ведь она видела что-то, что восхищало ее, трогало до глубины души.

Когда Рушей закрывает «На дороге», они со Стюарт продолжают свое легкое общение, перебрасываясь фразами. Они делятся своей взаимной любовью к световым бликам на фотографиях, когда я вынуждена прервать их, поскольку у нас на 12:15 был зарезервирован столик, и я пообещала агенту Стюарт не задерживать ее. Рушей достал две копии своей книги, «Корпорация Порше», подписывая одну ей, а одну мне, и, по-ковбойски грациозно, провожает нас к дверям.

Мы со Стюарт садимся в ее черный мини-Купер, на самом деле он принадлежит ее маме, и отправляемся в ресторан в нескольких кварталах отсюда. Прежде чем мы входим внутрь, она ныряет в маленький переулок, чтобы выкурить сигарету, что делает она нервно быстро. Как только мы подходим к стойке администратора, я понимаю ее минутный спазм волнения. Ее голова опущена, поза сутулая – она буквально хочет стать невидимой – и все же глаза людей обращаются к ней, как будто их притягивает магнитом. Все смотрят. Я имею в виду, серьезно, все. Даже люди, которые выглядят так, будто не смотрят на нее, все равно смотрят. В тот момент я понимаю – точнее переосмысливаю, должна сказать, поскольку я знала это еще до встречи с ней, но забыла, ведь она казалась такой приземленной, такой непритязательной, что ж, такой нормальной – к насколько высокому рангу знаменитостей она принадлежит. Понимая также, что она вынуждена проживать большую часть своей жизни, рассчитывая на милость незнакомцев. Например, если бы один из этих милостивых государей решил раскрыть ее прикрытие, позвонив в одно из новостных издания (эй, это же ЛА, у людей здесь вероятно таблоиды на быстром наборе) или затвитнул что-то вроде «Ох, видел КСтю в «Акаше» на Калвер-бульваре!!!», нам бы пришлось уходить. Голодными.

Администратор проводит нас к скрытому от любопытных глаз столику в задней части ресторана. Официант предлагает меню и воду. Стюарт садится лицом к стене, спиной к залу. Как только мы остаемся одни, усаживаемся и никто не собирается побеспокоить нас, она видимо расслабляется, отбрасывает волосы с лица и выдыхает, должно быть, она не дышала с тех пор, как мы вошли в дверь.

Минуту или две мы обсуждаем невероятную странность, что окружает ее жизнь.

«Получается, практически никогда ты не можешь смотреть на людей», - сказала я.
«Я одержима этим. Я всегда вроде как не могу смотреть. Буквально, в большинстве случаев я бы смотрела на этих девушек [головой показывает на которых], но я не могу даже мельком посмотреть на них».
«Не можешь рисковать встретиться взглядом с незнакомцами, да?».
«Да. Потому что этим ты вроде как разрешаешь им. Но в то же время вы вроде как: «Что, я ничего не разрешала?». И, честно говоря, я супер-хорошо отношусь к людям. Невероятно. Если кто-то действительно классный и милый и просто хочет пообщаться, я, черт возьму, соглашусь и буду общаться целый день».

Возвращается официант, и Стюарт открывает свое меню, быстро начиная просматривать блюда.

Пока она занята этим, я собираюсь с силами, чтобы задать ей большой вопрос: ей не нравится быть известной, или не нравится быть настолько известной, или она просто маленький неблагодарный сноб, не ценящий тот уровень славы, которой мы, публика, в нашей доброте, наделили ее. Насколько я могу понять, она заслужила подобную репутацию, потому что бывают времена, когда она не говорит «чиз» перед камерами. Мне кажется, что Стюарт – по своей природе застенчивый человек, так что моментами она сходит с ума от того внимания, которое вызывает, и, как по своей природе честный человек, она не может выключить это по своему желанию. И, ладно, может быть она естественно мятежная личность. А этот мятежный дух сейчас в дефиците в Голливуде. Истинно мятежный дух, я имею в виду, а не просто пародия на него. В Голливуде полно актрисок, строящих из себя задир – делающих тату, которое можно скрыть гримом, пирсинг, который можно удалить перед съемками, употребляющих добавки, которые помогают потерять вес. Это девушки, которые появляются на красных дорожках где только можно, обнажающие в улыбке свои накачанные коллагеном губы, демонстрируя нам своим идеальные фарфоровые зубы (заслуга стоматолога), вот только внутри всего этого нет ничего. Они не мечтают сказать господину ДеМилле убраться вместе со своей камерой. Моя догадка – Стюарт не всегда играет милую барышню перед СМИ, потому что она знает, что быть с ними милой себе дороже. Вы даете СМИ то, чего они хотят, и все это длится, пока вы, в конечном счете, не потеряете себя, не станете вечно улыбающимся с пустыми глазами, ничем – бездушной, безвредной, безвольной. Лучше оставаться всегда настороже, охраняя свою личность.

Вернемся к обеду:

Стюарт компенсирует ранее выкуренную сигарету салатом с капустой. Я копирую ее заказ. Официант убирает наши меню, и мы начинаем интервью, пытаясь разобраться вначале со всеми этими трюками в стиле Дэвида Копперфильда. Стюарт - местная девушка, родилась и выросла в долине Сан-Фернандо. Ее мать и отец, оба вращаются в мире шоу-бизнеса: ее мать – помощник режиссера по сценарию, отец – сценический менеджер и ТВ-продюсер. Стюарт еще в очень молодом возрасте решила стать актрисой, не из-за желания привлекать к себе внимание, а из-за работы. «Я хотела ходить на работу с [моими родителями] и делать что-то с ними», - говорит она. – «И единственное, что вы можете делать, будучи ребенком, это играть. Я видела детей на съемочной площадке, и я такая: «А что тут такого? Почему им разрешено быть там?». Окружение ее семьи дало ей возможность взглянуть на эту индустрию бесстрастно, с ее практической стороны, совершенно незатуманенным взглядом, и так она смотрит и до сих пор. Тим Блейк Нельсон, снявший ее фильм, который вскоре выйдет, «Анестезия», восхищался ее рабочим поведением.

Успех пришел сразу же. В девять она снялась в роли девочки-сорванца в «Безопасности вещей» Роуз Троше (2001). В 10 вновь получила роль девочки-сорванца в «Комнате страха» Дэвида Финчера (2002). Она была естественной, играя дочь Джоди Фостер, обе актрисы подошли друг другу не только физически, но и в плане характеров. ( «Кристен была особенным, интересным, своеобразным ребенком», вспоминает Фостер.) Стюарт пришлось подождать до своего восемнадцатилетия во время «Сумерек» и статуса суперзвезды, хотя она и подписалась на этот фильм, считая, и на это были основания, что это будет независимый проект – по большей мере неизвестные актеры, снятый Кэтрин Хардвик, тогда более всего известной своим фильмом «Тринадцать» (2003) с ультра-низким бюджетом.

«Когда ты поняла, насколько огромными будут «Сумерки»?», - спрашиваю я.
«В тот день, когда фильм вышел, появился мой снимок – в «New York Post», кажется. Я сидела на крыльце своего дома, с собакой, и курила с моим парнем. И я такая: «О черт, что ж, мне следовало догадаться об этом»».

Она признается, что с этой внезапной славой оказалось сложно справиться: «Я оказалась в таком положении в одночасье, люди не привыкли еще ко мне. Это было чертовски сложно. Я не очень хороша была в интервью. Я действительно волновалась. Люди же, черт возьми, не очень хорошо на это реагировали».

В последние пару лет Стюарт вернулась к фильмам намного меньше, став заниматься тем, что делала до и во время Сумеречной саги, и только «Белоснежка и охотник» выделяются из этого списка. Этот напряженный, скажем так экшн-пересказ классической сказки очаровал зрителей, если не критиков, и помог Стюарт стать одной из самых богатых актрис. («Forbes» назвал ее в списке самых высокооплачиваемых актрис 2012.)

Этот фильм также внес хаос в ее личную жизнь, когда камеры любопытных папарацци засняли ее интрижку с женатым режиссером Рупертом Сандерсом. (Бедный Роберт Паттинсон, похоже, не смог справиться с ролью инженю, поскольку именно так он выглядел в тот момент их отношений со Стюарт. И как мы все знаем, таблоиды уничтожили сотни акров леса, чтобы рассказать нам о том, что актеры, играющие Беллу и Эдварда, упали в объятия друг друга так же восторженно, как и их герои. После скандала, Стюарт публично извинилась перед Паттинсоном в журнале «People», по-существу выставляя его как Обманутую Женщину в любовном треугольнике.)

СМИ были жестоки со Стюарт, не проявив никакого милосердия. Неожиданно появились заголовки в самых надежных газетах, где вы могли прочесть Ш*ЮХО-ВАМПИР или ТРАМПИРША. Публика, пожалуй, еще менее была склонна к прощению. Футболки с лозунгами «Кристен Стюарт-изменщица» появились повсюду. Выигрывая четыре года подряд награду «MTV Movie Awards» за лучший поцелуй, Стюарт и Паттинсон не были даже номинированы в 2013. Недавно сообщили, что она не будет больше участвовать во франшизе «Белоснежки», так как, хм, девушки, замешанные в любовном треугольнике, не могут играть икону невинности. Джоди Фостер страстно защищала Стюарт в «The Daily Beast», обещая ей, что «это все пройдет».

Должно быть, Фостер заглянула в свой хрустальный шар. Стюарт удалось удержаться, по крайней мере, перед публикой, и не развалиться и не сломаться, и, наконец-то, когда все это наскучило и все потеряли интерес к этой истории – двинуться дальше. И похоже она направила свой гнев или грусть, которые чувствовала, в работу. Она снялась в двух фильмах, которые выходят в этом году, в «Лагере «X-Ray»» Питера Сэттлера, о связи, которая развилась между охранником (Стюарт) и заключенным (Пейман Моаади) в лагере Гуантанамо, а также в «Облаках Зильс-Марии» Оливье Ассайаса, о стареющей звезде (Жюльет Бинош) и ее преданной – излишне даже преданной, возможно? – личной ассистентке (Стюарт), фильмы, которые привели в восторг зрителей на кинофестивалях.

Я спрашиваю Стюарт, с кем она встречается в эти дни. Может быть, они с Паттинсоном все еще вместе, только тайно? Или она встречается с Николасом Холтом, молодым красавчиком Голливуда? Или они с подругой Алисией Каргейл стали больше чем просто друзьями? (В прошлые 48 часов я прочла слухи обо всех этих трех вариантах.) Ничто из этого, конечно, не является моим делом, за исключением разве того, чтобы спросить об этом. И я спросила. И Стюарт со всей своей вежливостью – даже большей, чем я заслуживала – но все же сказала мне, что ее личная жизнь – именно поэтому и личная, позиция, которой лично я восхищаюсь, если бы не профессиональное разочарование. Она, тем не менее, готова обсуждать в абстрактных терминах, какая личная жизнь может быть у кого-то, подобного ей:«Мне просто нужно быть действительно очень осторожной. В этом уравнении не всегда есть место импульсивности, но я…».

Стюарт прерывает звук пришедшего сообщения. Пока она разбирается с ним, я собираюсь собраться с силами для еще одного большого вопроса, о том, что ее драматический диапазон не очень-то уж большой, и что в каждом фильме она использует практически одни и те же трюки. И хотя бесспорно, что персонажи, которых она воплощает, обладают схожими чертами – умные, но не акцентирующие внимание на этом, проблемные, немного дерганные – они не идентичны. Стюарт и сама знает о своих ограничениях: «Некоторые люди пытаются оттачивать то, что нужно для определенного персонажа. Я же не могу быть кем-то другим, не собой. Если я не чувствую связи с моим персонажем, это проблема. И иногда режиссеры говорят мне: «Это не ты, Кристен, это персонаж». На что я отвечаю: «Это самое глупое, что вы могли мне сказать. Это я. Это определенно я»». Мое мнение – у Стюарт есть ограничения, да, и эти ограничения в ее силе. Как актриса, она обманчиво проста, насколько естественный ее стиль, настолько непринужденная ее игра. Играть кого-то с личностными качествами и сознательностью, совершенно отличительными от ее собственных, по ее мнению, было бы ложью. Джесси Айзенберг сказал: «Когда мы снимали «Парк культуры и отдыха», [Кристен] во время дубля переставала играть, потому что она чувствовала, будто играет недостоверно. Ей было 17!». Часто то, что делает Стюарт, кажется безэмоциональным и простым, но на самом деле в ее игре много нюансов и сложностей, каждая из ее ролей это тонкая вариация на одну общую тему: ее саму. Она американка – «сделано в Калифорнии», как говорит известная работа Эда Рушея – с западного побережья с инстинктивной скромностью западного побережья, отвращением к претензионности и холодным, учтивым изяществом. Если она не может сделать так, чтобы все выглядело естественно, она вообще не станет ничего делать. Просто из-за того, что у нее все кажется таким легким, не стоит думать, что так оно и есть, и то, что она не жеманничает как другие актеры, еще не значит, что она не одна из них. Вы никогда не увидите ее играющей, доказывающей, насколько хорошая актриса она на самом деле.

Стюарт отправляет свое сообщение и мы продолжаем наш разговор с того же места, на котором остановились. Наши тарелки уже давно убраны, и она потягивает свой кофе, пока я пью свой чай. Я прошу принести чек, и мы выходим на улицу. Я чувствую, что она хочет закурить, но не хочет делать этого рядом со мной, поскольку мы идем рядом и заметно, что я беременная. Как только мы прощаемся друг с другом, она достает свои ключи, и я поворачиваюсь к ресторану, чтобы попросить администратора вызвать мне такси. Пока я жду, смотрю в окно. Вот Стюарт, ссутулившаяся у капота мини-Купера своей матери, щурится на солнце и с сигаретой. Затянувшись в последний раз, она выбрасывает бычок на тротуар, забираясь на водительское место. Она заводит машину и начинает вливаться в плотное движение на Калвер без какой-либо заминки или паузы. Принцесса гребанной невозмутимости.

Перевод выполнен Тео специально для сайта www.twilightrussia.ru и группы http://vk.com/twilightrussiavk. При копировании материала обязательно укажите активную ссылку на сайт, группу и автора перевода.