Письма из прошлого Белла Свон поселяется в старом доме в Чикаго. Одинокие вечера она скрашивает, читая письма давно умершего владельца.
Словно лист на ветру Привычный мир рухнул. Как жить дальше? Сможет ли Белла пережить трагедию и заново обрести себя? Только кого ей выбрать: верного друга Джейкоба или причину всех её бед Эдварда? Эта история о быстром взрослении, осознании своих ошибок и умении доверять.
Отблеск судьбы 1840 год. Англия. Леди Элис Брендон - молодая вдова, возвратившаяся в свет после окончания траура. Она намерена воспользоваться сполна свободой, молодостью, красотой, богатством и положением в обществе. Однако коварная судьба уже зажгла костер, отблески которого не позволят сбыться планам, уведя события по совсем иному пути...
Проклятый навечно Эдвард - родоначальник расы вампиров. Столь могущественный, что его существование внушает страх даже клану Вольтури, беспрекословно исполняющему любые его желания. Навеянное озабоченностью трех братьев, чем обернется решение Эдварда нанести визит тихому клану Калленов? Увидит ли он в них угрозу тому миру, на создание которого потратил тысячелетия, или позволит им мирно существовать и дальше?
Подарок на Рождество Девушка шла по тоннелю, указанному на навигаторе. Она следила, чтобы гаджет не замерз, иначе никогда не выберется из снежной ловушки. Впервые за несколько лет в Форкс пришел такой снегопад. Когда все нормальные люди собирались встречать Рождество, Свон готовилась вершить чужую судьбу.
Там, где может быть дом Резкие звуки привлекли его внимание. Судорожно вздохнув и сжавшись в предвкушении новой волны боли, Ирви открыл глаза. Мутная марь, заполнявшая теперь мир, пропустила странное существо, смотрящее на него… с сочувствием? Радужные сполохи заполнили горизонт. И своим, пусть ещё не полностью окрепшим, даром, Ирви почувствовал — это его разум. Этого совсем незнакомого существа.
Красный лабиринт Десять лет он ждал этого дня. Это ожидание уже стало частью его самого. Бывали дни, когда он начинал терять надежду, и мысли о том, как это может случиться, сами причиняли боль, потому что цель снова и снова ускользала, казалась недостижимой, как горизонт, который всегда виден, но, сколько ни беги к нему, оказывается далеко впереди.
|