К 22 главе:
Как адский пламень, в венах кровь пылает,
И сны о НЕМ бесстыдно горячи,
И тело близости его желает.
В моих руках от этих снов ключи.

Я щепкою, плывущей по теченью,
Сама стремлюсь в любви водоворот -
Нет больше сил противиться влеченью,
Желаю чувствовать на коже властный рот,

И руки, что до боли обнимают,
Блаженство прикасаний мне даря,
Холодной страстью мою плоть ласкают,
Последние срывая якоря...

Волною жгучею желанье охватило,
Горячей дрожью моё тело бьёт,
И предвкушенье близости накрыло,
Один лишь миг - и он меня возьмёт...

К 23 главе:
Такая страсть в глазах,
И преданность, и вера,
Что будто облаком, окутала его,
Растаяв на губах...
Да есть ли на земле такая мера,
Чтобы любовь измерить? Ничего
Сильнее нет, безмерней, краше,
Когда глаза в глаза, дыханье в унисон, когда
Мы понимаем : счастье не "моё", а "наше",
И это счастье с нами навсегда!

– А может, ты как раз этого и хочешь, Изабелла?
Она не ответила. К черту все, когда его губы так близко, рационально мыслить просто невозможно. Не сдержавшись, наконец-то потянулась навстречу, собираясь накрыть их поцелуем. И когда их уста уже почти соприкоснулись, он резко оттолкнул ее. С трудом удержавшись на ногах, она тут же выпрямилась, но его уже не было в комнате.
Не собираясь так просто сдаваться, Изабелла выскочила вслед за ним на крыльцо. Облегченно выдохнула, когда увидела его невдалеке.
Он стоял спиной к ней, словно давая ей шанс себя вернуть. Снежинки падали на его запрокинутое к небу лицо.
Щеки горели, она наклонилась, зачерпывая целую пригоршню снега и умываясь им. Холод и сбивающий с ног ветер немного отрезвили, но не настолько, чтобы отступиться.
Все еще настроенная решительно, изо всех сил полоснула ногтями по запястью. Алая кровь из раны капала на белый снег, расплываясь по нему темным пятном. Против такого аргумента он не сможет устоять.
Мейсон зарычал, а потом резко обернулся. А через секунду был рядом, швырнул ее в стену дома, так, что в глазах на мгновение потемнело. И тут же схватил за горло, с силой встряхивая.
Странно, но страха она не почувствовала. Его грубость и горящий яростью взгляд лишь усилили возбуждение, доводя до края, до той грани, когда уже собственное тело и мысли становятся тебе неподвластными.
– Что ты хочешь?– хрипло поинтересовался он. – Чего ты добиваешься, Изабелла?
– Тебя, – смело отвечала она, глядя прямо в пылающие бешенством глаза. – Всего лишь тебя.
Цепкая хватка на ее горле разжалась, он сделал шаг назад. Она шагнула следом, не обращая внимания, как снег обжигает холодом босые ступни.
Движимая яростью, схватила его за толстовку и стала трясти.
– Хватит играть в свои игры! – вне себя, кричала она. – Мне надоели твои загадки!
Привстала на носочки, едва коснулась губами его напряженного подбородка.
– Ты нужен мне, – прошептала, скользя ниже по скуле, спускаясь на шею. – Нужен, как воздух…
Дрожащими от возбуждения пальцами нетерпеливо рванула змейку на его толстовке. Добираясь до кожи, опускаясь ниже, обводя ключицу, нащупывая напряженные мышцы груди. Бодрящий привкус его кожи, смешанный с таящим снегом, безумно кружил голову.
Не верилось, что это она сама так бессовестно навязывается мужчине, но в данный момент было совершенно неважно, кто начал первым. Лишь неповторимое ощущение от его кожи, освежающе-волнительное, сводящее с ума, лишающее ложной скромности. К черту прошлое, да и будущее неважно, есть только здесь и сейчас, их до невозможности сконцентрированная потребность друг в друге.
Слишком много времени они потеряли на безумные игры и яростные войны, в которых нет победителей, а только проигравшие. Пора сбросить надоевшие маски.
– Хочу тебя, – бессвязно шептала она между поцелуями. – Только тебя… не смей меня отталкивать…
Мейсон не шевелился, замер, прикрывая глаза, превратившись в каменное изваяние. Он казался как никогда уязвимым, Изабелла уже чувствовала свою победу, и откровенно наслаждалась собственной безграничной властью над этим мужчиной.
– Ну же, – призывно шепнула возле самых губ. – Ответь мне…