Белла

Когда мне было одиннадцать лет, я нашла старый транзисторный приемник в подвале. Я включила его, чтобы убедиться, что он работает, и, спросив у моего отца разрешения, взяла его в гараж и начала разбирать на запчасти. После того как закончила, я поехала на своем велосипеде в библиотеку и взяла книгу по радиоремонту. В течение следующих нескольких дней, я внимательно помечала каждую деталь, а затем методично откладывала, как и все остальные.

Но шесть штук осталось лишних. Поэтому я попыталась снова.

Мой отец периодически заходил в гараж и спрашивал, нужна ли мне помощь и принести ли лимонад, но я всегда отказывалась (от предложения о помощи, а не от лимонада. Лимонад был вкусным, и было бы глупо отказываться от его освежающего совершенства.)

Когда я попробовала еще раз, у меня осталось две штуки. Так что я попыталась опять.

Наконец, с третьей попытки, я успешно нашла место для каждой детали.

Меня накрыло огромное чувство гордости, когда я воткнула его в розетку и услышала помехи. Я покрутила движок по шкале радиоприёмника и остановилась, когда мягкие звуки классической фортепианной музыки заполнили гараж.

Работает!

Я посмотрела на моего отца, который стоял в дверном проеме. Удовлетворение было написано на его лице.

- Отличная работа, малыш, - сказал он, подходя и целуя меня в макушку. Его очевидная гордость заставила меня чувствовать себя лучше во много раз.

Это было первым признаком, что я имела склонность к механике, и мои отец и мать способствовали тому, чтобы дать мне любой шанс, который возникнет. Я разобрала и успешно отремонтировала наш видеомагнитофон, когда зажевалась и порвалась лента, я заменила мотор в нашем электрическом консервном ноже, чтобы он заработал снова, но, к сожалению, я неудачно отремонтировала мой дисковый плеер (мама и папа купили мне новый на Рождество).

Я наладила наш семейный компьютер в первый раз, когда мне было тринадцать лет, хотя мама стояла надо мной, обеспокоенная тем, что я могу все сделать еще хуже, увеличив конечную стоимость ремонта.

- Я не знаю, Чарли. Может быть, мы должны отвезти его в ремонтную мастерскую в городе, - услышала я ее шепот.

- Оставь ее, Рене, - пробормотал мой отец.

Я знала, что это не отсутствие веры со стороны моей матери, которая заставила ее сомневаться во мне, она была просто беспокойной по своей природе, и особенно ее волновали деньги. Она не зарабатывала много, как адъюнкт-профессор, а папа был на инвалидности, так что с деньгами, как правило, было туго.

Когда спустя два часа я включила компьютер, и он заработал, она никогда больше не сомневалась во мне.

Поэтому, когда деньги родителей, которые они оставили мне, закончились, и я была буквально в двух шагах от того, чтобы стать бездомной из-за отсутствия работы, я вспомнила о моих навыках механика и устроилась на работу в Cullen, Inc. Эмметт сказал мне, что у него есть друг, у которого есть друг, у которого есть кузина, у парикмахерши которой был жених, у которого есть знакомый, работающий в Cullen, Inc. Тем человеком оказался Джейкоб Блэк, и он нанял меня на это место после десятиминутного интервью.

Джейк показался мне довольно милым поначалу, разве что несколько прилипчивым и слегка противным. Он пялился на меня и с занудным постоянством приглашал на свидания, что было неуместно, поскольку он был моим супервизором, но я не хотела раскачивать лодку слишком сильно, и он казался довольно безобидным. Я ему твердила, что у меня есть парень, что я лесбиянка и болею опасной формой сифилиса (не обязательно в таком порядке), но он отказывался сдаваться.

Дело было в том, что Джейк не казался мне плохим парнем. Да, его дыхание пахло так, будто кто-то заполз в его рот и умер, и, уверена, он должен использовать больше дезодоранта и меньше одеколона, и да, у него не было никакого понятия о личном пространстве, но это не делало его злым. Он был более раздражающим, чем кто-либо еще, наподобие приставучей мухи на пикнике.

Я точно не знаю, когда все в наших отношениях переменилось к худшему, но, возможно, это началось в тот день, когда я назвала его «Смраднодышащим» прямо в лицо, случайно. Или может быть тогда, когда я подкинула мятные пастилки на его стол. Но, скорее всего, это было в результате печально известного инцидента с сэндвичем из тунца.

Я обедала на своем столе, что стало моей привычкой, когда он вдруг решил «присоединиться» ко мне. И под этим я подразумеваю, что он пододвинул стул, шлепнул свой вонючий сэндвич с тунцом и банку кока-колы на мой стол, и начал болтать о том проекте, который ему поручил сделать Карлайл Каллен.

Я едва слышала, о чем он говорил, отвлеченная мощным запахом тунца и увидев как он ест. Сэндвич был с белым хлебом, майонез просочился через хлеб, делая его настолько мягким, что все это оказалось на его пальцах, которые он постоянно облизывал своим большим языком. И не только это. Он не прекращал болтать все время, пока ел, и это означало, что я должна была видеть отвратительного разжеванного тунца у него во рту.

Я отложила свой сэндвич с арахисовым маслом и желе после двух укусов и просто сидела, кивая время от времени, угукая и м-мкая в правильных, как я думала, местах. Потом, поскольку он бурно жестикулировал руками, жалуясь на настойчивость м-ра Каллена в использовании Mac (п.п.: персональные компьютеры, производимые фирмой Apple), а не любого другого PC (п.п.: персонального компьютера), кусочек пищи вылетел из его рта и приземлился прямо на мой сэндвич.

Сама мысль о том, что я, возможно, так и не заметила бы этого и съела свой сэндвич, не сознавая, что лежит на нем, заставила мой живот скрутиться в узел. Я прикрыла рукой свой рот и подавила рвотный рефлекс. Но потом он открыл рот, и вонь от тунца, донесшаяся ко мне вместе с видом прожеванного сэндвича во рту, подвела меня к краю.

Я убрала руку, и меня вырвало на стол, колени, и его тунца с майонезом на белом хлебе. Что было действительно справедливо, так как он испортил мой обед. Я просто отплатила.

Лицо его стало красным и покрылось пятнами, пока он сидел, смотрел на меня, потом на колени, потом на свой испорченный обед. Он молча поднялся со стула и вышел из комнаты, как я подумала, направляясь в мужской туалет. Я переоделась (тихо благодаря Бога за мой страх перед возможностью описаться перед властным и красивым Карлайлом Калленом, если конкретно, иначе я бы не имела сменной одежды) и вызвала обслуживание в офис, чтобы они все убрали. Я извинилась перед Джейком, когда он вернулся через несколько минут, но он только кивнул головой и возобновил свою работу, не поговорив со мной.

Мне потребовалось несколько минут, чтобы понять, что он не переоделся. Он провел весь день в одежде, на которую меня вырвало. К концу дня я уже «скучала» по менее острому аромату его сэндвича с тунцом.

Думаю, я была единственной, кто держал запасную одежду в своем столе. Тем не менее, я бы отдала мою зарплату за день, чем сидеть в одежде, запачканной рвотой. Хотя, может быть, я просто слишком привередливая.

С тех пор, он в основном относился ко мне, как к человеку второго сорта. Были и другие служащие в IТ, но они, казалось, следовали его примеру или боялись его, так что, хотя и не шарахались от меня, но были не слишком дружелюбными. Я пыталась не дать ему добраться до меня – я привыкла проводить время сама по себе, и решила, что нехватка товарищеских отношений на работе фактически поможет мне избежать разговоров о чем-либо столь же смущающем.

Так что, моя работа была одинокой и тоскливой до того рокового дня, когда я послала главному финансовому директору по электронной почте письмо об его интернет-использовании. На этот раз, одна из моих глупых ошибок фактически превратилась во что-то положительное. Эдвард и я стали хорошими друзьями, обмениваясь письмами почти ежедневно и проводя некоторое время вместе вне офиса.

Мы пили кофе в Dean&DeLuca рядом с моей квартирой в минувшее воскресенье, и должны были вновь встретиться сегодня. Мы назначили встречу рано, около восьми, потому что Эдвард обычно проводил много времени в воскресенье за работой, но это были приятные расслабляющие пару часов.

Я пришла туда первой, поэтому заказала кофе, купила номер «Таймс», и начала просматривать раздел Food&Drink (п.п.: новости и обзоры о ресторанах, рецепты, десерты, шеф-повара, кухня, рестораны Нью-Йорка и многое другое), как подали наш кофе.

- Пожалуйста, скажи мне, что там есть рецепт, который тебе нравится, и тебе нужна морская свинка, - сказал Эдвард, усаживаясь напротив меня с милой улыбкой на лице. Эдвард в костюме от Армани – есть на что посмотреть, но Эдвард в потертых синих джинсах и белой рубашке с завернутыми рукавами - это откровение.

Его ошеломляющая внешность не переставала поражать меня, и как глупо и по-девичьи мой живот делал странные кульбиты каждый раз, когда я видела его. Но он очаровал меня еще до того, как я его увидела, так что, подозреваю, я была бы рада его видеть в любом случае. Хотя то, что он был такой привлекательный, определенно не вредило.

- Не повезло, м-р Мейсен. Морская свинка была бы грубой на вкус, и я бы, наверное, заставила детей плакать, если бы приготовила ее, - ответила я, отложив газету в сторону. - Я читала о преимуществе использования местных продуктов питания в ресторанах города.

- Это то, что тебя интересует? - спросил он, делая глоток все еще дымящегося кофе.

- Конечно. Это полезнее и лучше для планеты – есть местные продукты или от органических ферм. Но стоимость может быть непомерно высокой, тем более, что не так уж много ферм здесь в городе, и, таким образом, все должно поставляться. Было довольно много ферм там, где я выросла, и огромный фермерский рынок с весны до осени.

Он смотрел на меня в течение минуты, прежде чем взять еще сливок и вылить их в кофе.

- Где же ты выросла?

- О, - сказала я, удивившись, что мы это еще не обсуждали. - Я родилась в Балтиморе. Потом, когда мне было двенадцать лет, моя мама была принята на работу доцентом на кафедру английской литературы в Университет штата Вашингтон, поэтому мы собрали вещи и переехали в Сиэтл.

- Ты скучаешь по дому? - спросил он, все его внимание было сосредоточено на мне, как будто я рассказываю новости, заслуживающие внимания, например, «Я решаю все» или «Интернет – это пучок труб!»

- Там особо не по чему скучать, - сказала я, пожав плечами. - Сиэтл никогда не был домом.

Я должна была остановить эту линию допроса, потому что знала, что последует дальше. Но я этого не сделала, и он задал следующий логический вопрос:

- Твои родители по-прежнему живут там?

- Нет, - я покачала головой и посмотрела вниз. Сделав глубокий вдох, я дала ему информацию, которую он ждал. - Они умерли, когда я училась в колледже.

Я не смотрела на него, потому что не хотела видеть выражение жалости, которое всегда появлялось, как только люди узнавали, что мои родители умерли. Я ненавидела этот взгляд.

- Эй, - тихо сказал он.

Я подняла голову, когда мягкие пальцы слегка прикоснулись к моей руке, готовясь к сочувствующему взгляду и неискренним словам, которые, уверена, должны были последовать. Но поразительно, я не видела жалости, когда смотрела на него. Выражение его лица было ласковым с чем-то таким, что я не могла определить, но хотела бы видеть как можно чаще.

- Есть у тебя еще кто-нибудь из семьи? Братья, сестры, тети или дяди? – спросил он, кончиками пальцев коснувшись моей руки, заставив меня вздрогнуть.

- Нет, насколько я знаю. - Я положила подбородок на другую руку, опирающуюся локтем на стол. - Роуз и Эмметт – это действительно все, что у меня есть.

- И я, - сказал он тихо, его глаза горели так ярко, что мой живот скрутился в узел, а лицо вспыхнуло. Иногда с ним было очень легко, а иногда, как сейчас, казалось, было что-то еле сдерживаемое внутри. То, в чем никто из нас не признается.

- О, я безусловно планирую держать тебя поблизости, - сказала я, пытаясь поднять настроение. - Но в основном ради твоей кухни и сервиса доставки на дом.

Когда я собралась уйти от Эдварда, в день его рождения, он настоял на вызове машины, чтобы отвезти меня домой. Мы так и не досмотрели фильм; Эдвард открыл еще одну бутылку вина, мы разговорились, и в следующий раз, когда я подняла глаза, был уже второй час ночи.

Когда я заявила, что собираюсь поехать на метро, Эдвард пришел в ужас, особенно когда узнал, что я несла корзину для пикника от метро до его дома ранее днем. Он не позволил мне уйти, пока его водитель не приехал. Он даже проводил меня вниз и убедился, что я села в машину, возможно, опасаясь, что я с криками убегу в ночи к станции метро, приводя в шок старушек и пиная ногами щенков на своем пути.

К его образу жизни можно было так легко привыкнуть, и это вызывало у меня дискомфорт.

- Ты можешь готовить на моей кухне в любое время, - сказал он, подмигнув мне и улыбнувшись, прежде чем плавно отодвинуть свою руку.

- Я не расстанусь сейчас с моей, но оставляю за собой право словить тебя на слове в любой момент.

- Я занятой человек, и, возможно, мне потребуется больше, чем один момент.

- Как насчет того, если я пообещаю оставлять тебе что-нибудь из того, что буду готовить? - предложила я.

- Заметано, - сказал он почти сразу. - Я даже дам тебе ключ, если ты гарантируешь, что когда я приду домой в конце дня, приготовленная еда будет ждать меня.

Было что-то печальное в тоне его голоса, что сделало меня необъяснимо грустной. Я откашлялась и попыталась казаться оптимистичной.

- Я должна буду подкупить консьержа? Это значительно урежет твой трофей.

- Я о нем позабочусь, не волнуйся. Он все еще ждет кусок моего торта на день рождения.
- Ты что, весь торт съел сам?

- Именно, - гордо произнес он.

- Тебе лучше быть осторожней, ведь ты не молод. Иначе, он отложится прямо на твои бедра, - пошутила я.

Я проснулась с этим телом в обнимку, и там не было ничего дряблого, но я наслаждалась застенчивым взглядом, который он, тем не менее, кинул на меня.

- Правда? - спросил он, пробегая пальцами по рубашке и спустившись вниз, к его бедрам.

Я засмеялась и покачала головой, удивляясь, что кого-то такого как он, заботит то, что я думаю о его внешнем виде.

Эдвард бросил в меня скомканной салфеткой и рассмеялся, улыбаясь и заставляя меня чувствовать себя очень, очень счастливой. Счастливее, чем я чувствовала себя в течение длительного времени.

- А что будет в меню?

Эдвард собрался идти на День независимости США вместе с Роуз и Эмметтом. Мы строили планы посмотреть Macy's fireworks (п.п.: знаменитое фейерверк-шоу сети универмагов Macy's ) с крыши моего дома, и, конечно, я собиралась готовить.

- Это сюрприз, - сказала я злорадно. Ничего я так не любила, как видеть, что люди наслаждаются моей едой, и я действительно была в восторге от меню.

- Это не закрытый куриный пирог? - спросил он с надеждой, сверкая глазами.

- Тебе не надо было доедать все оставшееся от твоего дня рождения так быстро, или есть понемногу, - ругалась я.

- Но это было так хорошо, - он практически заскулил.

- Ну, ладно. Я сделаю это снова. Но не сегодня, у меня другие планы.

- Спасибо, Белла, - сказал он искренне. Я покраснела и протянула ему Washington Week in Review (п.п.: «Вашингтонская неделя в обзоре» – обзор телевизионных программ в формате дискуссии), прежде чем опять взяться за Food&Drink, но мне потребовалось некоторое время, чтобы сосредоточиться на словах.

Мы сидели в дружественной тишине какое-то время, читая газеты и попивая кофе, пока не наступило 10:00 и Эдвард не объявил, что он должен отправиться домой и приступить к работе.

- Ты никогда не можешь взять выходной? - спросила я, в то время как он допивал кофе.

- Мне нравится моя работа, - сказал он, пожимая плечами и опуская пустую чашку. - Это важно для меня. У меня есть цели, ради которых я работаю длительное время, и они вскоре принесут свои плоды.

- Я понимаю, что цели, но у тебя должны быть и другие вещи в жизни, которые делают тебя счастливым. У тебя нет дорогого хобби, как например, пилотирование или альпинизм?

- Нет, ничего такого. Я работаю и хожу в спортзал, но кроме этого... - Он снова пожал плечами с небольшой грустной улыбкой на губах.

Это было так странно для меня. Он был молод, красив, успешен и богат, люди должны сносить его двери, ради того, чтобы провести время с ним, а он так усердно работал, что видимо, ему этого было не нужно.

- Почему бы тебе не купить свою компанию? - спросила я. - Или уйти на пенсию молодым и вести праздную жизнь?

Он задумался на мгновение, прежде чем ответить:

- Я получил почти все в моей жизни, благодаря жизненным обстоятельствам. Мой успех в бизнесе – это то, над чем я работал и чего добился сам. Вот почему я отношусь к этому так серьезно.

- Ну, я рада, что ты находишь для меня время.

- Я привыкаю к тому, что ты рядом, - сказал он, улыбаясь мне, и встал. - Я увижу тебя сегодня вечером. Около шести?

- Ага.

- Ладно, тогда увидимся, - сказал он, неловко переминаясь. Иногда было немного странно, когда мы прощались. После столь интимного, как некоторые наши беседы, общения, мы редко касались и не приветствовали друг друга поцелуями и объятиями. Помимо того момента, когда я бросилась на него, когда он пришел ко мне домой, конечно.

Я собрала газеты и поднялась следом за ним, желая облегчить его дискомфорт.

- Хочешь, я провожу тебя домой? - спросил он, после того как мы вышли из кафе. - Есть тут своего рода извращенцы, которые могут похитить тебя и заставить готовить для них.
- Со мной все будет в порядке. Но если я не появлюсь на работе во вторник, можешь посылать Национальную гвардию. Или ты мог бы снова появиться со сверкающим бейджем у моей двери, - сказала я, отвернувшись от него и махнув рукой. Я слышала, как он смеялся, когда я уходила.

Я взяла хорошее настроение, которое получила от своего утра с Эдвардом и вылила его в то, чтобы приготовить еду для моей небольшой компании. Я сделала все американские блюда, которые могла припомнить, с моими собственными ухищрениями гурмана: макароны с сыром, «свинки в одеялах» с зубочистками с небольшими американскими флажками на них (п.п.: сосиски, завернутые в слоеное тесто с хвостиками из этого же теста, закрученными как у свинок), обжаренные на гриле сэндвичи с сыром, вырезанные в форме звезд, куриные крылышки буффало под соусом из домашнего сыра с голубой плесенью и куриный закрытый пирог, который я не собиралась подавать на стол. Это было приготовлено для Эдварда, чтобы он забрал его домой. Я даже приложила маленькую карточку с инструкцией как его разогреть должным образом.

Когда мой сотовый позвонил в пять тридцать с именем Эдварда на дисплее, я ответила почти сразу.

- Эй, - проговорила я счастливо. - Надеюсь, ты голоден.

- Эй, Белла, - сказал он рассеянно. - Слушай, я не могу прийти сегодня, кое-что случилось - нет, я сказал, шесть экземпляров – извини, что вовремя не предупредил.

- О, - выговорила я, разочарованная до такой степени, что моему горлу стало совсем тесно. - Может быть, ты сможешь прийти позже, мы будем…

- Я сомневаюсь в этом. Я собираюсь остаться здесь на какое-то время.

- Ладно, что ж…

- Мне очень жаль, Белла. Я должен идти, - сказал он, голос его был сухим, а тон резким. Он завершил вызов, и я уставилась на телефон, будто бы это каким-то образом изменит то, что только что произошло.

В конце концов, я положила телефон и села на диван, мои конечности враз ослабели. Я сказала себе не плакать, потому что это всего лишь один друг отменил встречу с другим, и такое происходит все время и со всеми.

Но это было не тем, что я чувствовала.

Cовсем.