Канада, Манитоба, Сэнди Бэй, 27 июля 2015 года
И снова она не сомкнула глаз, всю ночь пришлось провести у постели дочери. Состояние Бетти тревожило ее, после страшных событий девочка замкнулась в себе, во сне ворочалась и часто кричала, преследуемая кошмарами. А днем нервно вздрагивала на каждый звук, вся сжималась в комок, словно испуганный зверек. От страха, застывшего в карих глазенках, чуткое материнское сердце обливалось кровью.
Изабелла старалась ее отвлечь, разговорить, но все попытки были тщетными: дочка быстро теряла интерес к играм и чтению, капризничала, постоянно спрашивала, когда они вернутся домой. Да и нервозное состояние матери тоже сказывалось на ребенке. Сама пребывая в мучительной неизвестности, она не знала, что отвечать. Просила еще немного потерпеть, уповая на чудо. Запрещала себе думать о плохом.
К страху за будущее близких примешивалось беспокойство за людей, с которыми по воле Мейсона вынуждена была делить кров. С Сэтом она разобралась, а вот что делать с Евой, так и не решила. Конечно, в отсутствие Эдварда она могла бы отпустить девушку, помочь ей спрятаться. Но понимала, что такая самодеятельность только разозлит зверя, и отыграется он прежде всего на беззащитном человеке.
После известия о смерти Сэта Ева притихла и слишком явственно старалась держаться от нее подальше, они едва перекинулись парой слов. Изабеллу такое положение устраивало, лишние разговоры были ни к чему.
К тому же Бетти стала проявлять первые признаки жажды. Отведав свежей человеческой крови, даже взрослому сптиту становится трудно контролировать свои инстинкты, а тем более ребенку. Люди рядом с ними подвергались серьезной опасности, и Изабелла старалась сделать так, чтобы дочь как можно реже пересекалась с Евой и Мэдди. Да и ей самой уже не помешало бы восстановить силы.
Взвесив все за и против, Изабелла приняла решение отправиться вечером на охоту, но судьба распорядилась иначе. Едва задребезжал долгожданный рассвет, как обостренный слух различил звук подъезжающей машины. Она бесшумно скользнула к окну, осторожно выглядывая из-за занавески. И вскоре увидела, как знакомый мерседес останавливается перед домом.
Не зная, что ожидать от этого визита, поспешила встречать раннего гостя. Светловолосый мужчина был, как обычно, подтянут, на лице застыло доброжелательное выражение. Ее свекор отличался железной выдержкой, никогда не показывал своих эмоций, порой казалось, что за триста лет своего существования он просто разучился их испытывать.
– Карлайл? – с удивлением и опаской поприветствовала его, сразу подумав о плохом. – Что-то случилось? С Эдиком?
– Белла, – улыбнулся мистер Каллен. – С ним все в порядке. Я приехал за вами.
Она рассеяно кивнула, но облегчения не почувствовала. Почему Эдик не приехал за ними сам? Ощущение тревоги никуда не делось, к тому же ее так и подмывало спросить про Мейсона, но она не решалась.
– Прогуляемся? – нахмурился Карлайл, заметив выглянувшую в окно Еву.

Они направились к озеру, Изабелла слушала рассказ доктора со странной смесью ужаса и недоумения. Мейсон не обманул ее насчет убийства Джейн, но скрыл, какой опасности подвергался Эдик. Не терпелось обнять мужа, и в то же время она со страхом ждала этого момента, понимая, что не сможет его обманывать.
Изабелла никак не могла поверить, что все закончилось, и можно вернуться домой. Пять лет безмятежной семейной жизни после всего пережитого казались настолько далекими и нереальными, как будто пригрезились во сне.
Но больше всего настораживало поведение Мейсона. Со слов Карлайла, Эдвард рисковал собой, чтобы спасти ее. И не только ее, но и своего внука. И теперь являлся героем, вернувшим доброе имя семье Калленов.
А ведь Мейсон ничего не делал просто так. Хотя следовало признать, что в последнее время он изменился. И все равно не верилось, что им двигали благородные порывы. Женское чутье подсказывало, что побудительный мотив всех его поступков один – вернуть ее, она прочла это в его глазах. Почему же теперь, когда угроза со стороны Волтури миновала, он позволяет Карлайлу ее увезти? Или это новый изощренный ход в его игре?

Предложение спрятать Еву подальше от Мейсона мистер Каллен не одобрил.
– Изабелла, мы не имеем права вмешиваться, – довольно жестко проговорил он. – Эдвард сам должен разобраться со своей женщиной.
Его слова стали для Изабеллы полной неожиданностью, ведь она очень надеялась на человеколюбие Карлайла, рассчитывала на его поддержку.
– Но Мейсон же убьет ее и ребенка, – растерянно возразила она.
– Не думай о нем плохо, – мистер Каллен успокаивающе коснулся ее плеча. – Эдвард причинил тебе много боли, но сейчас он изменился. Доказал, что способен заботиться о тех, кто ему дорог.
Изабелла не разделяла оптимизма свекра. Испытав на собственной шкуре силу «любви» Мейсона, не верила, что он способен строить нормальные отношения с женщиной.
– Но ведь Ева его не любит! – возмущенно выдохнула она. – Он принуждает ее выполнять свои прихоти!
– Я уже один раз принял решение за него и дорого заплатил за свою ошибку, – не сдавался Карлайл. – Мы не сможем прятать девушку вечно, он будет искать ее, и рано или поздно найдет. Тогда ей точно не поздоровится.

Все-таки ей пришлось признать, что свекор прав. По дороге в Сиэтл они завезли Еву с дочкой в Ванкувер.
Прощаясь, Изабелла испытывала сожаление, что не смогла выполнить свое обещание, так и не избавила слабую девушку от навязчивого внимания монстра. Мучимая чувством вины, не удержалась, оставила ей свой телефон, строго-настрого наказав звонить в любое время дня и ночи, если возникнут проблемы.
Больше она ничего не могла сделать для Евы.

Рим, Международный аэропорт имени Леонардо да Винчи, 28 июля 2015 года
Рассвет едва занимался, когда объявили посадку на их рейс. Перелет обещал быть не из приятных, в компании собственного деда по-другому и быть не могло. Да и присутствие Алисии в непосредственной близости тревожило, их неизбежная встреча с Беллой не давала Эдику расслабиться.
К аэропорту их провожал Феликс. Судя по всему, особой симпатии к Мейсону этот громила не испытывал. А вот к его внуку выказывал явное расположение.
– Удачного полета, – вампир протянул ему свою руку, которую Эдик крепко пожал. – Рад был с тобой познакомиться.
За время пребывания в Вольтерре им пришлось провести вместе немало времени. Эдик узнал от Феликса много интересного, и даже пришлось плечом к плечу сразиться с врагами.
– Ты как-то упомянул про какого-то таинственного покровителя, – вспомнил он то, что мучило его в последние дни заключения.
– Аро с самого начала велел не сводить с тебя глаз, чтобы ни один волос не упал с твоей головы, – охотно признался Феликс. И подмигнул, многозначительно кивая головой в сторону Алисии. – Ты мне, конечно, хлопот доставил. Но я давно мечтал утереть нос Маркусу, рад, что ты сделал это за меня.
Он говорил что-то еще, но Эдик уже не слушал. Выходит, Аро был в курсе, что Белла не убивала Джейн. И, тем не менее, объявил на нее охоту. Из-за прихоти сильнейших его жена и дочь подвергались смертельной опасности. Страшно даже подумать, что бы случилось с ними, если бы не вмешательство Мейсона.
Его дед показал себя героем. Но Эдику не очень-то верилось в его благородство. В голове невольно зародились сомнения: а не приложил ли сам Мейсон руку ко всем их несчастьям? Так коварно подтасовать улики, чтобы подозрения пали на Беллу, и потом выставить себя перед ней в выгодном свете вполне в его стиле.

Лайнер взмыл в небо, стремительно набирая высоту, оставляя жаркую Италию далеко внизу. Самое время забыть обо всем, что с ним случилось в Вольтерре, как страшный сон.
Эдик откинулся на спинку кресла и закрыл глаза, но заснуть так и не удалось. Сладкий аромат с нотками корицы распространился по замкнутому пространству салона, действуя на него подобно отравляющему рассудок газу. Волшебное благоухание кружило голову, перебивая все остальные запахи. Не выдержав, он стал украдкой поглядывать в сторону Алисии.
Они так и не поговорили в Вольтере, Мейсон вился вокруг своей добычи, словно коршун. И в самолете посадил рядом с собой. Все время шептал ей что-то на ухо, держал в своей ладони ее маленькую ладошку.
Она же держалась отстраненно, отвечала на вопросы невпопад, даже улыбалась вымученно. И старательно избегала прямых взглядов Эдика, каждый раз, заметив его пристальное внимание, смущалась и прятала глаза.
Эдика все это злило. Он пытался настроиться на скорую встречу с Беллой, убеждая себя, что будущее Алисии его не касается. Но тревога за девушку никуда не делась, он по-прежнему чувствовал ответственность за нее.

Во время пересадки в Амстердаме он уловил момент, когда Мейсон отошел от девушки, вероятно, чтобы кому-то позвонить.
– Алисия, не верь ему, – тихо шепнул ей Эдик. – Он играет тобой, как куклой, чтобы досадить мне. Он всеми нами играет.
Девушка ощутимо напряглась от его слов.
– Разве тебе не все равно, Эдвард? – выказала удивление она.
– Ты же знаешь, что нет! – горячо возразил он. – Мне больно видеть, что вырвавшись из лап одного монстра, ты тут же оказалась в плену у другого!
– Если бы ты меня позвал, – поспешно прошептала она, словно боясь, что больше не будет шанса объясниться. – Я бы рискнула всем, даже жизнью…
Сраженный этим признанием, Эдик замер, с трудом подбирая слова, чтобы не ранить девушку, и в то же время не дать ей ложных надежд.
– Ты же знаешь, я связан обязательствами, – начал он.
– И только это тебя останавливает? – нервно перебила она.
В огромных голубых глазах было столько горечи, что невольно защемило сердце. Он хотел ответить, но не успел: рядом возник Мейсон.
– Заигрываешь с моей невестой? – съязвил дед, бесцеремонно вклиниваясь между ними. – Нам пора, уже объявили посадку.
Эдик, посчитав ниже своего достоинства отвечать на хамство, направился к стойке регистрации.
– Похоже, тебе предстоит сложный выбор, – по-дружески посочувствовал ему Джаспер, от которого не укрылась напряженность между братом и спутницей Мейсона.
Но Эдик выбирать не собирался, он все решил для себя давно, еще пять лет назад. Белла была глубоко в нем, вросла в кожу, ее образ отпечатался в подсознании, каждая клеточка тела впитала ее запах, от ее вкуса губы сводило сладкой судорогой.
Скоро он увидит жену и найдет слова, чтобы объяснить свое недостойное поведение. Если понадобится, то будет вечно вымаливать прощение. Сделает все, чтобы сохранить семью. И не позволит Мейсону разрушить их счастье.

Сиэтл, Международный аэропорт Сиэтл-Такома, 28 июля 2015 года
Рейс из Амстердама по техническим причинам задерживался на полчаса. Южный терминал гудел, напоминая гигантский муравейник, непрерывно принимая международные рейсы. Встречающие внимательно всматривались в огромные цифровые табло, излишне суетились и о чем-то переговаривались. Такое скопление народа всегда ее смущало, а сейчас откровенно раздражало.
Стараясь игнорировать лишние звуки и запахи, Изабелла ждала. Понять, кого хочет видеть больше, даже не пыталась. Сходила с ума от нетерпения и боялась увидеть их вместе. Щеки горели, а тело бил холодный озноб. И лишь маленькая ручка дочки, которую она крепко сжимала в своей ладони, немного успокаивала и придавала сил с достоинством вынести предстоящее испытание.
Поймав обеспокоенный взгляд Карлайла, заставила себя вымученно улыбнуться свекру, показывая, что все в порядке. Но на самом деле это было не так.
Рядом что-то радостно щебетала Элис, она уже знала, что девушка ждет ребенка, и горит желанием сообщить это известие мужу. В другой раз Изабелла бы непременно искренне порадовалась за нее, но сейчас чужое счастье лишь усугубляло ее угнетенное состояние.
Наконец, табло показало прибытие рейса из Амстердама. Нервы натянулись в струну, она буквально впилась взглядом в раздвижные двери, ведущие на взлетную полосу, сканируя каждого появляющегося в них пассажира.
Первым показался Эдик, нетерпеливо выискивая ее среди встречающих. Сердце сжалось, она жадно ощупывала взглядом его лицо, с болью отмечая произошедшие изменения. Он выглядел измученным, черты стали более резкими, ожесточенными, и так не хватало его привычной открытой улыбки.
Их взгляды на мгновение пересеклись, Эдик, заметив ее, улыбнулся, замахал рукой, но она успела заметить мелькнувшую в его глазах настороженность. Что-то не так… да что себя обманывать, все не так. Вслед за ним появился Джаспер, а потом… потом тот, кого она так боялась увидеть. Мейсон собственной персоной, по-хозяйски обнимающий за плечи незнакомую девушку.
– Папа, – радостно воскликнула рядом Бетти, выводя ее из оцепенения.
Девочка сорвалась с места, кинулась к отцу. Взгляд Эдика тут же потеплел, он поспешил навстречу дочке, подхватил ее на лету, закружил в воздухе, прижал к себе. Изабелла даже вздохнула с облегчением – впервые после трагедии Бетти так открыто выражала эмоции. Может, возвращение в привычную обстановку поможет ей стать прежней.
На негнущихся ногах она тоже стала пробираться сквозь толпу. С трудом скрывая волнение, остановилась рядом, ожидая, пока Эдик уделит внимание ей. И усилием воли запрещала себе смотреть в сторону Мейсона. Это было так сложно, что даже шея затекла от напряжения.
Наконец, Эдик обернулся. Отпуская дочь, скользнул по ней взглядом. Сделал шаг вперед и обнял, быстро, порывисто, до боли сжимая в кольце своих рук.
– Здравствуй, родная, – тихо шепнул, зарываясь носом в ее волосы, с шумом втягивая воздух в районе макушки.
Она задохнулась от его объятий, от родного запаха и нахлынувших чувств. Прижалась, подняла лицо, которое он тут же начал покрывать короткими жадными поцелуями. Пальцы вцепились в его рубашку, глаза защипало от непролитых слез, непрошеная дрожь пронзала тело, Изабелла даже не пыталась ее скрыть. Как же ей не хватало его…
На мгновение показалось, что они одни, суета аэропорта отодвинулась на задний план, куда-то за грань реальности. Только они вдвоем, и даже их сердца привычно забились в унисон, подстраиваясь под ритм друг друга.
Смущенная таким открытым выражением чувств, она снова прижалась к плечу Эдика, на мгновение позволив себе поверить, что у них все будет хорошо. Но все иллюзии безжалостно разбились об колючий, полный насмешки взгляд.
Мейсон. Он улыбался ей холодно и надменно, одними губами, с пониманием. Возвращая ее на грешную землю, одним своим видом напоминая, что между ними произошло.
Вот он ни капельки не изменился: наглый, самоуверенный, рукава рубашки небрежно закатаны до локтей, а в глазах ледяное спокойствие. Его взгляд жег, клеймил ее как изменщицу, казалось, все вокруг в курсе, что она предала собственного мужа.
Воздуха стало не хватать, Изабелла сделала резкий вдох, попробовала выскользнуть из крепких объятий Эдика, в данный момент показавшихся совершенно неуместными. Но он не дал этого сделать, крепко обняв за плечи, потянул за собой к отцу.
Словно в дурном сне она наблюдала, как Эдик пожимает руку Карлайлу, отвечает на его приветствие, но слов не слышала. Не в силах удержаться, украдкой поглядывала на Мейсона. А тот откровенно наслаждался ее смятением, не скрывая своей ехидной улыбочки, которую так и хотелось стереть с ухмыляющейся физиономии.
Его спутница, надо признать, была очень красива: юная, свежая, похожая на прекрасный цветок. Вот только в голубых глазах плескалась тоска, девушка с опаской смотрела на встречающих.
Что делает здесь эта красавица? Мейсон снова играет в игры, хочет заставить ее ревновать? Мало ему Евы? Нет, не может он повторяться, слишком это примитивно для его изощренного ума. Что же тогда?
Мейсон с девушкой приблизились, вслед за ними подошли держащиеся за руки и счастливо улыбающиеся Джаспер и Элис.
Опершись на так кстати предложенную руку Эдика, Изабелла гордо вскинула голову, надевая дежурную улыбку на лицо, словно восковую маску. Никто не должен догадаться, что творится у нее на душе.
– Эдвард, – искренне поприветствовал Карлайл Мейсона. – Рад тебя видеть. Благодарю за помощь нашей семье.
Пальцы Эдика намертво вцепились в ее ладонь, Изабелла прикусила губу, чтобы не вскрикнуть от боли. Он словно боялся ее отпустить, потерять. Что происходит?
– Карлайл, позволь представить тебе Алисию, – невозмутимо обратился Мейсон к мистеру Каллену.
Девушка зарделась и почтительно склонила голову, давая возможность Изабелле рассмотреть ее повнимательнее. Впечатление осталось прежним – безусловно, красавица, но еще слишком молода и донельзя запугана. Можно было только посочувствовать, что в столь юном возрасте ей не повезло привлечь внимание такого монстра, как Мейсон.
Алисия тоже рассматривала ее украдкой, с интересом, Изабелле не понятным.
– Я могу временно оставить у вас свою будущую жену? – тем временем поинтересовался Эдвард. – Алисии многое пришлось пережить, думаю, пребывание в вашей дружной семье поможет ей прийти в себя.
Вот как, значит, будущую жену. Определенно, Изабелле было неприятно это слышать. Но в то же время она явственно чувствовала подвох. Зачем Мейсон оставляет свою невесту у Калленов? Чтобы досадить ей?
Если бы так нуждался в этой Алисии, не отпустил бы от себя девушку ни на шаг. А тут создавалось впечатление, что просто хочет поскорее сбыть ее с рук.
– Конечно, Эдвард, ты можешь на нас рассчитывать, – кивнул мистер Каллен, с тревогой обернувшись на сына.
Эдик все это время угрюмо молчал, слишком крепко сжимая ее руку. А Мейсон, решительно отказавшись от приглашения погостить у Калленов, неожиданно начал прощаться.
Он запечатлел на лбу Алисии долгий поцелуй, причем от Изабеллы не укрылось, что девушка его откровенно сторонится. Заговорчески подмигнув Бетти, Мейсон направился прочь, даже не взглянув в ее сторону.
Уходил быстро, наверняка чувствуя себя победителем, автоматически делая ее проигравшей. Теперь Изабелла была обязана ему, за собственное спасение, за дочь, за жизнь Эдика.
Люди на его пути инстинктивно расступались, освобождая проход хищнику. Она растерянно провожала глазами удаляющуюся фигуру, пока он не затерялся в толпе. К чему весь этот фарс? А вдруг она ошибается, решив, что Мейсон добивается ее? А на самом деле ничего нет, он просто ушел, и через пять минут и не вспомнит о ее существовании?

Остаток дня пролетел незаметно, в заботах и домашних хлопотах. Возвращение домой и воссоединение семьи действительно оказало на Бетти благотворное влияние, девочка снова улыбалась и не отходила от родителей ни на шаг. Изабелла не могла нарадоваться такой положительной динамике в состоянии дочки, и в то же время находилась под постоянным гнетом неизбежного объяснения с мужем.
За день они практически не оставались с Эдиком наедине. В машине, пока ехали из аэропорта домой, он переплел их пальцы и всю дорогу держал ее ладонь в своей. А потом ни разу к ней не прикоснулся, как ей казалось, намеренно избегая любого физического контакта.
Это было странно, обычно его словно магнитом к ней тянуло, даже после пяти лет совместной жизни он не упускал возможности дотронуться до нее, украдкой запечатлеть поцелуй.
Муж не часто баловал ее признаниями в любви, но никогда не скупился на проявления чувств, не обделял своим вниманием. Даже работая с ноутбуком, неизменно отрывался от монитора, чтобы лукаво подмигнуть ей или одарить ободряющей улыбкой, показывая, что она для него на первом месте.
В начале их отношений такая открытость и искренность со стороны мужчины была непривычной и даже стесняла, но к хорошему привыкаешь быстро, и сейчас Изабелле остро не хватало простых проявлений его любви.
Изменения в поведении Эдика тревожили, в голову лезли самые нехорошие мысли. Что ему пришлось пережить, будучи пленником в Вольтере? А вдруг он уже все знает, Мейсон любезно раскрыл ему глаза на ее грехопадение? Этим вполне можно объяснить его странное отчуждение.
С приближением ночи она нервничала все больше, зная, что им придется остаться наедине, и откровенного разговора не избежать. Да и не было смысла его оттягивать.

Перед сном Эдик вызвался почитать Бетти книжку. Изабелла же, закончив уборку на кухне, бесцельно слонялась по гостиной, ожидая, пока он освободится. Случайно поймав свое отражение в зеркале, девушка ужаснулась. Оттуда на нее смотрела изможденная женщина с воспаленными от бессонницы глазами. До чего же она себя довела, так недолго и сорваться в людном месте.
Нервозность нарастала подобно снежной лавине, от волнения стало нечем дышать, и она поспешила на свежий воздух. Вечер выдался непривычно тихим, с веранды открывался великолепный вид на залив.
Обхватив себя руками, Изабелла тоскливо всматривалась в силуэты гор. Этот дом стал для нее уютным семейным гнездышком, куда всегда хотелось возвращаться. В памяти промелькнули приятные воспоминания, с ним связанные. Сколько раз они с Эдиком, уложив спать дочку, любовались на звезды, отражающиеся в темной глади воды. Он обычно стоял сзади, обнимая ее за плечи, и что-то интимно шептал на ушко, покрывал поцелуями шею и скулы, смеялся вместе с ней…
Слишком отчетливо она понимала, что после своего признания может его потерять. Навсегда.

Прошло довольно много времени, прежде чем за спиной раздались знакомые шаги. Она напряглась, ожидая, что Эдик ее обнимет, но он остановился рядом, сохраняя дистанцию. Облокотившись на перила, достал сигарету. Огонек зажигалки на мгновение осветил его лицо, мрачное, с непривычно заостренными чертами. Она невольно вздрогнула, так сильно он сейчас напомнил ей Мейсона.
Эдик выглядел вымотанным и осунувшимся, эта разлука изменила их обоих, что-то надломила в их душах. Глубоко затягиваясь, он молчал, думая о чем-то своем, и казался как никогда чужим и далеким. Тревога уже набатом отдавалась в висках, пришлось обхватить себя руками, чтобы скрыть нервную дрожь.
– Что случилось с Бетти? – наконец, обеспокоенно спросил он. – Это дело рук Мейсона?
– Нет, что ты, – излишне поспешно возразила она, и увидев, как он насторожился, глубоко вздохнула, заставляя себя успокоиться.
С трудом сдерживая дрожь в голосе, стала рассказывать о том страшном происшествии в Банфе, едва не унесшим жизнь их дочери. Эдик слушал ее внимательно, не задавая вопросов. С каждым произнесенным словом он мрачнел, заставляя испытывать чувство вины, что не уберегла дочь.
Когда Изабелла закончила, он снова курил, а она отрешенно смотрела на замысловатые дымовые кольца, поднимающиеся от сигареты в темное небо. Надо сказать… малодушно затягивать объяснение… Она просто не сможет лечь с ним в одну постель. Но внутри была такая усталость и опустошенность, что не было сил вынести сейчас еще и его презрение.
– Я устала, – проговорила она, делая шаг к дому. – Пойду, лягу.
– Белла, подожди, – он порывисто перехватил ее за запястье и тут же поспешно убрал руку, словно обжегся от прикосновения с ее кожей. – Нам нужно поговорить. И прямо сейчас.
От волнения в глазах потемнело, дыхание перехватило. Ноги стали ватными, она оперлась на перила, чтобы не упасть. Он знает…
– Там, в Вольтерре, кое-что произошло, – тихо начал Эдик. – Эта девушка, Алисия…
Сначала она едва сдержала вздох облегчения, а потом обмерла, начав понимать, о чем пойдет речь. Слушала его сбивчивый рассказ отрешенно, в глубине души все еще надеясь, что ошиблась. На фоне окружающей тишины и спокойствия природы слова вылетали и разрывались в воздухе подобно бомбам.
Изабелла уже не вникала в суть, постепенно осознавая, зачем Мейсон привез эту девушку. Расчет был не на нее, он ставил на Эдика.
Несмотря на весь трагизм ситуации, почему-то ее стал душить смех. Она ничего не могла с собой поделать, тряслась, с трудом сдерживая желание захохотать во весь голос.
Следовало отдать должное Мейсону, у него на этот раз все получилось. Но отличный стратег просчитался в главном. Даже если ее брак разрушится, он будет последним, к кому она побежит за утешением.
– Белла, да что с тобой? – Эдик рывком развернул ее к себе, хорошенько встряхнул, пытаясь привести в чувства. – Ты меня вообще слушала?
– А знаешь, – глухо проговорила она, все еще сотрясаясь от нервного смеха. – Я ведь тоже тебе изменила.
Эдик медленно убрал руки с ее плеч, глянул недоверчиво и пристально, словно сомневался в ее душевном здоровье.
– Мейсон надругался над тобой? – его глаза недобро заблестели в темноте.
Надо же, он готов оправдать ее измену! Приступ лихорадочного веселья вернулся, на этот раз с ней случилась настоящая истерика. Изабелла хохотала, как ненормальная, не в силах сдержать судорожных всхлипов, прорывающихся сквозь смех.
Из транса ее вывела звонкая пощечина. Схватившись рукой за покрасневшую щеку, она с недоумением смотрела на мужа. Теперь в его глазах полыхала неприкрытая ненависть. Что же, она это заслужила…
– Что Мейсон с тобой сделал? – сквозь зубы процедил он. – Говори!
– Нет, Эдик, – всю веселость как рукой сняло, уступая место пустоте и обреченности. – Я сама этого хотела.
Он отпрянул, словно она ударила его в ответ. Смертельно побледнел, красивые черты исказились непониманием и мукой, его зашатало, словно пьяного.
Лучше бы он влепил ей еще одну пощечину, накричал, оскорбил. Вслух произнес то, что о ней думает. Только не эта боль в его глазах, рикошетом бьющая по ней. Что же они наделали?
– Ну, скажи, – с ожесточением потребовала она, – скажи, что я грязная, недостойная… что я шлюха… ударь меня снова… только не молчи!
– Я не верю… – отрешенно прошептал он, глядя куда-то сквозь нее, словно не слыша этой гневной тирады.
Отвернувшись, он оперся локтями о перила, запустил пальцы в волосы, судорожно сжал ими голову. В его позе было столько безнадежности и отчаяния, что хотелось тоскливо завыть, как раненая волчица.
– Почему, Белла? – в упавшем голосе отчетливо звенела рвущая душу боль. – Ты столько лет убегала от него, боролась, пыталась избавиться от зависимости… неужели все было напрасно?
Не было смысла оправдываться, Эдик все равно ее не поймет. Изабелла не могла внятно объяснить свой порыв даже себе. Она запуталась в своих чувствах, возможно, так же, как и ее муж.
– Ты сможешь простить измену? – спросила с горечью.
Он так и не поднял головы, да и она не смогла бы посмотреть в его глаза, боясь прочесть в них горькую правду.
– А ты? – ответил Эдик вопросом на вопрос.
И снова у нее не было ответа. Она всегда была благодарна мужу за понимание и терпение, ведь он принял ее даже после того позорного случая с видеозаписью. Никогда не попрекал, не напоминал про унижение.
Но теперь получается, что Эдик тоже хорош, добил ее своим признанием, она никак не ожидала от него такого удара в спину. Изабелла пыталась отыскать в себе отголоски ярости, ведь ее предал тот, кому безгранично доверяла, но ощущала лишь горечь разочарования. И ненавидеть могла только себя.
Он все еще стоял рядом, мял пальцами незажженную сигарету, так же как и она, всматривался в подернутые дымкой силуэты гор. Но между ними как будто пробежала огромная трещина, края которой с каждой секундой расходились, неумолимо отделяя друг от друга.
Неужели их решение строить совместную жизнь было ошибкой?
– Что с нами будет дальше? – прошептала, даже не надеясь на ответ.
– Не знаю… – так же тихо и безнадежно откликнулся он.

Эдик лег на диване в гостиной, по-джентельменски уступив ей спальню. Ее муж был благороден во всем, даже изменил не потому, что поддался искушению, а из чувства жалости к несчастной девушке. Но от этого не становилось легче, осознание, что ее мужчина обнимал другую, причиняло нестерпимую боль.
Несмотря на смертельную усталость, Изабелла долго ворочалась, не в силах уснуть. Хоть окна и были распахнуты, в комнате было нестерпимо душно, простыни липли к разгоряченному телу, грубо врезаясь в нежную кожу.
Горько было осознавать, что счастье оказалось кратковременным и иллюзорным, их брак разваливается, причем виноваты в случившемся они оба. Не смогли уберечь любовь, позорно провалили первое же испытание на прочность своих чувств. Можно ли склеить разбитую чашу? Да и стоит ли?
Изабелла ощущала себя как никогда грязной, и невозможно было отмыться от этой мерзости. Беспросветная тьма вцепилась своими острыми когтями в ее разум, паутиной опутала мысли, увлекая за собой в темную бездонную пропасть. Мейсон выжег на ней невидимое клеймо, эта отметина зверя делала ее вечной рабой, лишала возможности быть счастливой. Он искалечил ей тело и душу, вылепил из нее отвратительного монстра по своему образу и подобию.
Но она не позволит ему собой манипулировать. Нет больше его власти над ней, она достаточно сильна, чтобы справиться со своими низменными желаниями. И жить дальше.

Канада, Ванкувер, 30 июля 2015 года
Еве пришлось выйти на работу на следующий же день после возвращения в Ванкувер. Денег не было, да и сидеть дома, погрузившись в невеселые размышления, было очень тяжело. А магазин отвлекал от нехороших мыслей, необходимость сосредоточиться и обслуживать клиентов приглушала страх перед будущим.
Уже смеркалось, покупателей сегодня было немного, она даже успела навести порядок в книжном хранилище. Звякнул колокольчик над дверью, Ева обернулась сказать, что магазин уже закрывается, да так и замерла на месте. Невысказанные слова комом стали в горле.
Перед ней стоял Эдвард. Одетый во все черное, мрачный, словно грозовая туча. Ледяной взгляд равнодушно скользил по ней, вызывая мурашки по коже.
– Я жду тебя в машине, – коротко распорядился, традиционно не тратя времени на приветствия.

Через несколько минут она уже сидела на переднем сидении его джипа. Автомобиль тронулся с места еще до того, как Ева захлопнула дверцу.
Как ни странно, он повез ее не к своему дому, а к ее. Всю дорогу молчал, она даже боялась глянуть в его сторону.
Когда машина остановилась, так и остался сидеть, сжав руками руль. Она замерла рядом, не осмеливаясь покинуть салон без его разрешения.
– Расскажи, как умер раненый, – глухо потребовал он.
Ева, готовая к чему угодно, только не к этому, послушно выложила все, что знала.
– Ты видела его тело? – уточнил Эдвард, когда она закончила.
Пришлось признаться, что нет. Невольно подумалось, а что, если Изабелла сама прикончила раненого? Или вовсе отпустила Сэта на все четыре стороны?
– Надеюсь, ты понимаешь, что любое упоминание обо мне или о том, где была и что видела, может стоить жизни твоей дочери?
Ева, судорожно сглотнув, утвердительно закивала. Его взгляд потемнел, Эдвард как-то странно задумчиво провел рукой по ее щеке, при этом рассматривая свою пассажирку, словно впервые увидел. Она привычно сжалась в комок от его ледяного прикосновения.
Заметив ее замешательство, он недобро усмехнулся, наклонился, едва касаясь холодными губами ключицы. Ева успела лишь судорожно вздохнуть, как оказалась прижатой его телом к сидению.
Не давая опомниться, Эдвард тут же завладел ее губами, целуя жестко и властно, заставляя задыхаться. Рука скользнула под юбку, безжалостно отодвигая тонкую полоску трусиков. Губы алчно терзали ее рот, а пальцы умело нащупав самое чувствительное место, стали вытворять что-то невообразимое, заставляя извиваться и скулить от стремительно нахлынувшего вожделения.
А потом вдруг резко отпустили, так и не дав разрядки. Ева смотрела на него одурманенными от желания глазами, еще толком не соображая, что произошло.
Эдвард снова наклонился, на этот раз чтобы открыть дверь с ее стороны.
– Выходи, – велел, отворачиваясь, с таким отстраненным видом, словно это не он вытворял с ней все эти неприличные вещи.
Ей не надо было повторять дважды, Ева пулей вылетела из машины, благодаря Бога, что он так просто ее отпустил. С трудом восстанавливая сбитое дыхание, одернула платье, глядя вслед сорвавшейся с места машине. На этот раз пронесло.
Дома она не выдержала, набрала номер, который ей оставила Изабелла.

Мейсон, затаившись под домом Евы, слушал, как девушка говорит по телефону. Не зря он вернулся, подозрения подтвердились, Изабелла посмела обвести его вокруг пальца. Он усмехнулся: сама того не желая, его женщина поставила перед ним новую задачу – найти и уничтожить лишнего свидетеля.
Но в данный момент его больше заботила другая проблема – Бри. Со слов Хэйла, эта мерзавка пропала вместе со своим любовником сразу после их последней встречи. Хорошо, если Деметрий ликвидировал свою сообщницу. А вдруг не успел?
Сразу из аэропорта Мейсон навестил дом ее любовника в Сиэтле, но слишком много времени прошло, чтобы определить что-либо по запаху. Каллены тоже искали свою блудную дочь, но безрезультатно. Они все еще наивно надеялись, что она перебесится и станет образцовой представительницей благородной семейки. Мейсон же трезво оценивал всю степень ее стервозности.
Если Бри жива, то лучше бы держать ее в поле зрения, чтобы иметь возможность предотвратить новые каверзы с ее стороны. Жаждущая мести женщина способна на многое, тем более если она – не человек, и привыкла к безнаказанности. Вряд ли эта сучка посмеет досаждать ему, но вполне возможно, что снова захочет отыграться на Изабелле.
У Мейсона были некоторые соображения по поводу судьбы Бри, и он собирался их проверить.
Любая деятельность сейчас была ему необходима, как воздух. Эйфория от победы прошла, и внутри стало привычно пусто. Он теперь герой, к которому благоволит сам Аро, только все это было совершенно ему не нужно.
Первый этап плана достойно завершен, заговорщики уничтожены, Изабелла и его внук в безопасности. Но не всегда достижение цели приносит удовольствие, он уже не первый раз чувствовал это. Где-то глубоко внутри Мейсон даже сожалел, что теперь у него нет законного повода видеться с ней.
Сейчас лучшей стратегией было просто выждать время. Изабелла будет мучиться чувством вины перед мужем, да и совестливый Эдвард не сможет скрывать факт собственной измены от жены, особенно если объект его интереса будет рядом. Их брак развалится сам, без его непосредственного участия.
Мейсон еще не победил, но и не проиграл. Механизм запущен, все случится без него, но как же чертовски сложно просто оставаться в стороне…. Он преуспел в умении выжидать, но сейчас это было особенно тяжело.
А ведь мог сделать Изабеллу своей в любой момент. Выкрасть, заставить стонать, выть, извиваться под его губами и пальцами. Выбивать крик каждым своим резким движением, погружаясь в горячее лоно. Снова приучить к своему яду, сделать зависимой от себя. Но все это уже было, в свое время такой сценарий не принес ему должного удовлетворения, лишь оставил после себя горький привкус разочарования.
После Банфа он увидел в Изабелле родственную мятежную душу, для которой покой означает смерть. Она – прирожденный боец, достойный противник, способный на многое.
Его внук, предпочитающий скучное размеренное существование, не в состоянии дать то, что ей нужно. Только Мейсон способен показать ей жизнь во всех ее проявлениях, открыть целый мир, в котором нет никаких ограничений и условностей.
Он всегда четко знал, чего хочет. Было бы неплохо, если бы Изабелла смотрела на него с обожанием, как на Эдварда-младшего. Но только этого будет мало. Что же конкретно хотел бы получить от этой женщины, не мог ясно сформулировать даже для самого себя.
Но в одном он точно был уверен – Изабелла должна быть рядом с ним. Если эта попытка закончится неудачей, он предпримет новую. Ведь впереди целая вечность, чтобы ее вернуть.

---

Спасибо за иллюстрацию Лене helencapricorne.

Спасибо Инге dasik за помощь в редактировании главы.

ФОРУМ