Италия, Вольтера, 16 июля 2015 года
Рассвет только начал вступать в свои права, подкрашивая зависшие над землей тучи нежно-розовыми оттенками, когда автомобиль представительского класса подъехал к унылым древним стенам, призванным защищать древний город от врагов. Хоть Эдик ни разу не был в Италии, его мало интересовали мелькавшие за окном холмы и похожие на древние замки города, сейчас мысли были совсем о другом.
Он невольно провел рукой по ошейнику, затрудняющему дыхание. Казалось бы, вполне налаженная жизнь вот так, в один миг, может покатиться в пропасть. Нет, нельзя сказать, что за один, все к этому двигалось, и начался этот кошмар три недели назад, когда в Сиэтле в качестве официального представителя Волтури появилась Джейн.
И то, что вчера на выходе из клиники отца, когда он спешил на встречу с Беллой, его остановили трое из охраны Волтури, не сильно его удивило. Но вот резкий вопрос, где его жена, сбил с толку. Он инстинктивно ответил, что не знает, где Белла, и на всякий случай незаметно выключил телефон в кармане. Дальше ему довольно вежливо предложили пройти к машине, и уже там, ничего не объясняя, надели начиненный взрывчаткой ошейник.
Он пытался спросить, какие ему предъявляют обвинения, но ему не сочли нужным ответить. Только потом, в аэропорту, когда машина выехала на взлетную полосу, прямо к трапу частного самолета, Феликс объяснил ему, что Эдика хочет видеть сам Аро.
О причинах такого неожиданного интереса к своей скромной персоне Эдик мог только догадываться, ясно было одно, без Джейн тут не обошлось. Но вот зачем искали Беллу, в голове не укладывалось. Тревога за любимую женщину, собственное незавидное положение пленника, все это заставляло напряженно размышлять, пытаясь найти причины такого поворота событий.
Автомобиль петлял по узким, мощеным булыжниками улочкам, между плотных рядов поблекших от времени домов. Мертвый город, такой же древний и безжизненный, как и вампиры, избравшие его своей официальной резиденцией.
И замок был столь же мрачен, как и молва об его хозяевах. Проходя по коридорам с огромными каменными сводами, Эдик внимательно осматривался по сторонам, отмечая про себя, что кое-где узкие бойницы окон драпированы черной материей. Ясно, что в замке траур, кто-то из правящей династии вампиров погиб.
Эдик и сопровождающий его Феликс двигались молча, и гулкое эхо от их шагов далеко разносилось по пустынным коридорам. Несколько раз в темноте они встречали вампиров и сплитов, даже пару раз мелькнули люди, Эдику все они казались безликими серыми тенями.
Но одна особа привлекла его внимание. Может быть, тем, что совершенно не подходила к мрачной атмосфере замка, выделяясь на фоне унылых коридоров как свежий весенний цветок на пожухлых прошлогодних листьях.
Это была молодая девушка – среднего роста, в длинном, до пят старинном платье из дорогого бархата, корсет которого подчеркивал изящную хрупкость фигуры, с разбросанными по плечам волнистыми, платинового цвета волосами. На свежем личике глубокие, словно окутанные дымкой голубые глаза. А в открытом вырезе декольте необычное колье в виде змейки, казалось, уползающей в уютную ложбинку груди своей хозяйки.
Судя по запаху, сладковато-терпкому, с едва заметной примесью корицы, девушка была сплитом, причем вампирской составляющей в ней было куда больше, чем человеческой. При этом она была совсем юной, наверное, едва достигшей совершеннолетия, но уже вполне сформировавшейся как женщина.
Поравнявшись с ним, она лишь на миг подняла на Эдика свои бездонные глаза, и он поразился тоскливому отчаянию, мелькнувшему в ее взгляде. И что-то неуловимо грустное, и в то же время решительное было во всем облике девушки, что заставило оглянуться ей вслед.
– Кто это? – спросил он у Феликса.
– Будущая жена Маркуса Волтури, – равнодушно ответил тот.
Пройдя через длинную анфиладу небольших богато украшенных залов с художественными росписями на стенах и потолках, они попали в просторное помещение, очевидно, служившее приемной.
Из мебели в зале стоял лишь старинный, из красного дерева письменный стол, за которым сидела пышногрудая брюнетка. Человек, с удивлением отметил Эдик. Завидев вновь прибывших, она величественно поднялась, проследовала к массивным деревянным дверям, отделанным искусной резьбой, и быстро скрылась за ними, плотно прикрыв за собой.
Эдик испытал некоторое облегчение, заметив у стены знакомый силуэт.
– Джаспер! – тихо выдохнул он, но по излишне сосредоточенному лицу брата понял, что радоваться-то особо и не чему.
Но им не дали обменяться даже парой слов.
– Вас ждет мистер Волтури, – громко объявила женщина, широко распахивая перед ними обе створки дверей.
Джаспер кивнул, жестом пропуская его вперед. Набрав в легкие побольше воздуха, Эдик сделал решительный шаг в неизвестность.

Канада, Ванкувер, 16 июля 2015 года
Всю дорогу до Ванкувера Мейсон гнал свой джип, пытаясь избавиться от навязчивых видений. Девочка как будто чувствовала его напряженность, и не приставала с ненужными вопросами. Сидела тихонько, аккуратно сложив ручки на коленках, и сосредоточенно рассматривала мелькающие за окном виды. И если бы не ее приятный запах, заполнивший узкое пространство салона, и не тихое биение маленького сердечка рядом, он бы вообще думал, что едет один. Умный ребенок, не зря в ней течет его кровь. Жаль, что Каллены уже успели испортить девочку излишней гуманностью и человеколюбием.
Стараясь не отвлекаться на Бетти, он уже в тысячный раз прокручивал в голове известные ему сведения, пытаясь сложить их в четкую картинку. С одной стороны, в его интересах было, чтобы Изабелла дольше пробыла в его доме, но с другой, проблему с Волтури нужно решать как можно скорее. Аро – сильный и могущественный противник, и не стоит недооценивать его способность достать из-под земли неугодного сплита. А тем более, если этот самый сплит – убийца его любимой дочери.
То, что рассказал ему Карлайл, было похоже на сложную многоходовую комбинацию, хорошо продуманную и разыгранную как по нотам. И целью этой игры было отнюдь не уничтожение никому неизвестного сплита Изабеллы Свон. И даже не очернение праведного семейства Калленов в глазах Аро.
Целью было устранение Джейн, известной на весь вампирский мир сучки, не брезгующей никакими грязными методами для достижения своих целей, и по совместительству дочери правителя вампиров. И Мейсон не сомневался, что за всей этой хитроумной комбинацией стоял кто-то из ближайшего окружения Аро, он даже очертил круг из трех наиболее вероятных подозреваемых.
Но для того, чтобы сделать более точные заключения, ему не хватало информации. В любом случае он обязательно докопается до истины, теперь это касается его лично, и он найдет того, кто всю эту кашу заварил.
Мыслями он снова возвращался к той, чей образ навязчиво стоял перед глазами, не давая сосредоточиться. После того, как привез Изабеллу и ее дочь к себе в логово, и убедился, что они обе крепко спят, он долго не мог найти себе места, и сам не заметил, как оказался перед стекающими со скалы потоками воды. Потеряв счет времени, просто стоял в водопаде, подставляя лицо прохладным струям, тщетно пытаясь успокоить те желания, которые она в нем всколыхнула, снова появившись в его жизни.
Конечно, он слышал, как она проснулась, как долго ворочалась, и как потом тихонечко кралась к нему, надеясь застать врасплох. Нетрудно было догадаться, что Изабелла приняла его за другого, и что собиралась сделать. И Мейсон не счел нужным ее разубеждать, наоборот, подыграл ей, делая вид, что не заметил ее присутствия.
Но никто никогда не узнает, чего стоило ему это напускное спокойствие. Трудно описать словами, что он почувствовал, когда сквозь шум воды различил за своей спиной тихий шорох платья, скользящего по ее нежной коже. Ревность, что все это предназначено не ему. Злость на самого себя, что пять лет назад отступился, позволил ей быть с другим. Но это было ерундой по сравнению с дикой потребностью схватить ее, сжать в объятиях, ощутить себя в ней и вкусить ее кровь, самый вожделенный для него напиток. Все те желания, что он в последнее время так старательно подавлял, убеждая себя, что она ему не нужна, что он с корнем вырвал ее из своей памяти, и теперь у него совсем другая жизнь и другие интересы, все это вырвалось сейчас наружу, сметая искусственно выстроенные преграды.
А когда ощутил ее прикосновение, когда ее горячая грудь прильнула к его спине, упираясь твердыми пиками сосков… она была возбуждена, и вовсе не он стал причиной ее возбуждения. Но в тот момент это перестало его волновать. Он даже поворачивался медленно, потому что если бы сделал это быстро, просто бы сломал ее, так сильно он ее тогда желал. Вожделение свело судорогой, буквально разрывая его на части, не оставляя возможности контролировать собственное тело. Ему даже показалось, что раньше он такого острого возбуждения не испытывал даже с ней.
Изабелла быстро поняла свою роковую ошибку, но он уже был не в силах выпустить добычу. А когда увидел ее лицо, немного припухшее, с широко распахнутыми от удивления глазами, по которому стекали струи воды, и слегка приоткрытые, словно для поцелуя, губы, окончательно потерял голову.
Дальше им двигали только инстинкты. Догнал, подмял под себя, раздвинул ноги, получая доступ к ее лону, уже предвкушая, как проникнет в нее, узкую и горячую, и как она будет туго сжимать его внутри себя. Вот только бьющий в ноздри аромат ее крови не давал полностью погрузиться в безумие собственной страсти, настойчиво привлекая внимание к небольшой ранке над бровью. Он слизнул теплую ароматную жидкость, упиваясь необыкновенным вкусом и желая большего.
И уже потянулся к изгибу шеи, где пульсирует небольшая венка с наиболее насыщенной кровью, но тут взгляд задержался на ее лице. В месте, где раньше билось сердце, что-то странно дрогнуло, вынуждая притормозить.
Лицо Изабеллы было таким же отрешенным и безжизненным, как пять лет назад, когда он заставил ее любить себя, чтобы снять на камеру. Под ним была бесчувственная кукла, никак не реагирующая на его действия. И ему это не понравилось.
Она была чужой. А он хотел сделать ее своей. И не так, как раньше, когда она позволяла ему все, потому что у нее просто не было другого выхода. Он познал все грани ее ненависти, а теперь хотел узнать, как она может любить. Только она одна могла заставить его испытать такой причудливый калейдоскоп эмоций, только рядом с ней он чувствовал себя живым.
И он отступился. Не навсегда, на время, убеждая себя, что непременно возьмет свое, но уже по-другому. Добьется, чтобы она ему отвечала, чтобы с ума сходила от потребности в нем, так же, как он нуждался в ней.
Именно тогда он для себя твердо решил, что больше ее Калленам не отдаст. Один раз он уже совершил подобную глупость, и что? Карлайл к нему же и прибежал с просьбой ее защитить. Не отдаст и девочку, во всяком случае, в ближайшее время. Особых хлопот она не доставит, как он успел оценить, вполне спокойный и воспитанный ребенок, к тому же незаменимое средство давления на мать. Изабелла быстро забыла о своей строптивости, как только поняла, что он шутить не намерен, одно ее неправильное движение, и ребенка она больше не увидит.
Так что Бетти – это незаменимый козырь в его руках, кнут и пряник в одном лице. Инструмент для давления, и в то же время, если добиться расположения девочки с помощью нехитрых манипуляций, то можно будет подобрать ключик и к матери. Ребенок стал одним из пунктов плана, который Мейсон намеревался начать воплощать в жизнь уже сегодня ночью. Осталось только забрать еще кое-кого, кто сыграет в задуманном им спектакле одну из главных ролей.

Сегодня Ева устала на работе, да и события вчерашнего вечера слишком свежи были в памяти, она была твердо уверена, что чудом осталась жива. Всю прошлую ночь ей снились кошмары, она практически не сомкнула глаз. Хотелось пораньше уложить дочь, и самой завалиться спать, но пятилетняя Мэдди капризничала, требуя почитать ей перед сном сказку.
Устроившись у детской кроватки с книжкой, Ева уже почти задремала и сама, но звук остановившейся возле дома машины заставил сердце болезненно сжаться. Тихонечко, чтобы не разбудить дочку, она пробралась к окну, и, слегка отодвинув рукой занавеску, осторожно выглянула на улицу.
Внутри все похолодело, когда увидела черный джип, и рядом его хозяина, небрежно облокотившегося рукой об капот. Эдвард был одет в джинсы и светлый джемпер с капюшоном, накинутым на голову и почти полностью закрывающим лицо. В такой одежде он казался обычным подростком, но она-то знала, как обманчива его внешность.
Он никогда не появлялся так сразу, на следующий день, всегда давал ей неделю, чтобы прийти в себя после их встреч. И никогда не приезжал за ней домой, встречал после работы. Но что-то заставило его изменить своим принципам, и сейчас он смотрел на темные окна дома, причем так, как будто точно знал, где она, прямо ей в глаза.
Ева посчитала более разумным спуститься вниз, пока он сам не поднялся за ней. И с ужасом думала, куда денет дочь, ведь женщина, сидевшая с Мэдди в ее отсутствие, на три дня уехала из города.
Когда она делала последние шаги, сокращая расстояние между ними, пришлось крепко прижать ладони к бедрам, чтобы унять дрожь. Он встретил ее равнодушным холодным взглядом.
– Быстро собирайся, – повелительно кинул, как обычно, не тратя времени на приветствия, – поедем за город на недельку. Возьми теплые вещи.
Вот так вот просто, не поинтересовавшись, хочет ли она, может ли.
– Я не могу, – она впервые говорила ему нет, – не с кем дочку оставить.
После ее слов он нахмурился, видимо, собираясь выразить свое недовольство. Но телефонный звонок отвлек его, и Эдвард отошел в сторону, отвечая невидимому собеседнику.
А Ева так и стояла, вовсе не от холода кутаясь в накинутую на плечи кофту. Руки сводило от страха, все тело пронзала нервная дрожь, и в этот момент она ненавидела себя за свою слабость, за то, что так его боится и не предпринимает никаких попыток ему противостоять. Может, стоило что-то делать, обратиться в полицию, в конце концов.
За ней скрипнула дверь, и на пороге показалась Мэгги, в ночной рубашке до пят. И не успела она отругать дочь и затолкать обратно в дом, как дверца джипа со стороны пассажирского сидения открылась, и из машины выскользнула девочка лет восьми.
Ева еле сдержала готовый сорваться с губ крик ужаса. Слишком быстро девочка передвигалась, Еве сначала показалось, что она сходит с ума. Быстрый хищный взгляд прищуренных глаз, такое же, как у Эдварда, едва заметное движение ноздрей, втягивающих воздух. И девочка была на него очень похожа, можно сказать, точная копия, только более смягченные черты лица.
Неужели ребенок такой же монстр, как и он? Ева отчаянно прижала к себе Мэдди, готовая защитить дочку, даже ценой собственной жизни.
Но странная девочка вдруг улыбнулась, вполне искренне, так может улыбаться только ребенок. И Ева невольно выдохнула с облегчением, это все ей показалось, у страха глаза велики.
– Привет, – вежливо поздоровалась с ней девочка, – я Бетти.
Ева на секунду замешкалась, все еще пряча дочку за своей спиной, откуда та с интересом выглядывала.
– Ева, – она осторожно пожала протянутую ладошку девочки, – а это Мэдди.
И отметила про себя, как слишком горяча кожа ребенка. Неужели у нее температура, но так не скажешь, с виду пышущий здоровьем ребенок.
– Племянница, – небрежно пояснил Эдвард за ее спиной.
Она снова вздрогнула, и не заметила, как он приблизился. Дети молчали, опасливо глядя друг на друга, а Эдвард переводил взгляд с одной на другую, словно что-то прикидывал в уме. Ева замерла, сжимая ладошку дочери в своей, ей даже страшно было думать, что он сейчас решит.
– Бери дочь с собой, – коротко приказал он.
Она набрала в рот воздуха, собираясь возразить, но как только осмелилась поднять глаза, наткнулась на его тяжелый взгляд, и слова застряли в горле. И опять не смогла ему противостоять.

На оббитом кожей сидении дорогого джипа она обреченно прижимала дочку к себе, и молила бога, чтобы он уберег Мэгги от страшной участи, которая, как она была уверена, их ожидает. По словам Эдварда, они ехали в его дом, находящийся где-то в горах, в заповеднике. Значит, вокруг не будет ни одной живой души, и никто никогда не узнает, что с ними случилось. Телефон он у нее отобрал, даже не потрудившись объяснить причины, и надежды на то, что кто-нибудь будет их искать, тоже не было.
И тем не менее она не решилась на какие-либо действия, даже когда он оставил ее вместе с детьми в огромном супермаркете. Послушно приняла из его рук кредитную карточку, и механически ходила с сонными девочками по торговым залам, покупая все, что он поручил – еду, одежду, игрушки для детей. Его не было рядом, но она инстинктивно чувствовала, что стоит ей сделать что-то против его воли, как он сразу появится, и расплата не заставит себя ждать.
Потом, когда он остановил машину прямо в поле, приказав им ни при каких обстоятельствах не высовывать носа, Ева тоже не посмела его ослушаться. Его не было около получаса, все это время девочки спали, а она не находила себе места от волнения.
И даже вздохнула с некоторым облегчением, когда он вернулся, и раздраженно хлопнул дверью, закрывая ее за собой. И снова умирала от страха, каждой клеточкой тела ощущая его недовольство, пока он какое-то время сидел, механически сжимая руль, и смотрел прямо перед собой.

Ехали они долго, ей даже удалось немного вздремнуть. И проснулась она от того, что машина остановилась. Вокруг было темно, ни одного фонаря, и когда глаза привыкли, Ева разглядела лишь темные силуэты окружающих скал.
Пока она осматривалась, Эдвард достал из багажника пакеты с покупками, и непререкаемым тоном приказал следовать за ним. Бэтти шла сама, а вот спящую Мэгги пришлось нести на руках.
Дочка весила килограмм двадцать, и Ева, бережно прижимая ребенка к груди, с трудом передвигалась по узкой тропинке вдоль горного ущелья, постоянно спотыкаясь об камни. И пару раз наверняка бы упала, если бы Бетти крепко не поддерживала ее под руку.
А вот идущего впереди Эдварда совершенно не волновало, что ей тяжело идти с ребенком на руках. Временами он останавливался, поджидая их, и как только они его нагоняли, и снова уходил вперед, не оглядываясь. Да она и не ждала от него ничего другого, он никогда не баловал ее излишней заботливостью.
И еще Ева обратила внимание, что, в отличие от нее, Бетти прекрасно видит в темноте, и играючи преодолевает крутые спуски и подъемы. А когда Ева споткнулась в очередной раз, девочка успела подхватить чуть не выскользнувшую из ее ослабевших рук дочку.
– Я ее понесу, – тихо, но твердо сказала Бетти.
И легко пошла вперед, неся на руках ребенка не на много меньше себя. У Евы не было времени удивляться, собрав последние силы, она поспешила за девочкой, стараясь не отставать.
Вскоре ущелье закончилось, и они попали в окруженную скалами небольшую долину. В тусклом свете луны Ева с удивлением рассмотрела высеченный прямо в скале дом.
А возле дома их встречала девушка, ее ровесница. И по недовольному взгляду Ева поняла, что ей тут не рады. Как же она устала, как ей надоел этот вечный страх. Но интуиция подсказывала, что это только начало, что дальше будет еще хуже, и что пребывание в этом доме, во власти дьявола в прекрасном мужском обличии, превратится для нее в настоящий ад.

---

Огромное спасибо моим помощницам Инге dasik и Маше Gilli за помощь в редактировании и идейную поддержку.

Жду ваших комментариев на ФОРУМЕ!