Италия, Вольтерра, 24 июля 2015 года
А внук-то определенно времени зря не терял! Пикантная ситуация, в которой Мейсон застал Эдварда-младшего, не на шутку разозлила вампира: пока он делает попытки вытащить всех Калленов из того дерьма, в котором они по уши увязли, этот сопляк прячется по кустам с вкусно пахнущей девкой!
Поддавшись взыгравшим в нем животным инстинктам, Мейсон жадно потянул носом шлейф оставшегося после нее запаха. Надо отдать должное, девчонка-сплит была необычайно привлекательна – совсем еще молоденькая блондиночка, аппетитная, ладная, крепкая, словно созданная для греховного удовольствия. Кровь столь привлекательной особи женского пола определенно имеет неповторимый характерный привкус.
К тому же такая красотка могла находиться здесь только по одной причине – она принадлежит кому-то из обитателей замка. Причем наверняка ее хозяин – вампир очень высокого ранга, возможно, даже сам правитель Вольтерры. Не исключено, что девица предназначена для продолжения элитного вампирского рода Волтури.
Только этого не хватало! Мало того, что внук бессовестно изменяет жене, так еще и ради удовлетворения похоти рискует не только собственной шкурой, но и ставит под удар их план его отсюда вытащить.
– Кто такая? – процедил сквозь зубы, с трудом сдерживая раздражение.
Оценив, насколько младшему Каллену не понравилось, как он заинтересованно провожает взглядом ладную фигурку в старинном платье, скользнувшую в сторону замка, Мейсон разозлился еще больше.
Надо же, да Эдвард ревнует! Совсем голову потерял, вон как кулаки сжал и подался вперед, готовый защищать свою новую подружку! А взгляд какой яростный, испепеляющий, способный поджечь все вокруг!
Но следует отдать должное, внук быстро опомнился. Демонстративно расслабился, сунул руки в карманы и даже скривил губы в презрительной усмешке.
– Не твое дело, – уже невозмутимо ответил ему Эдвард-младший. И тут же перешел в наступление: – А этот плащ тебе идет! Думаю, именно Волтури смогут по достоинству оценить твой несомненный талант портить жизнь другим!
– Ошибаешься, – зло прошипел Мейсон, проигнорировав последние ехидные слова внука. – Как раз мое дело.
Почему-то очень захотелось хорошенько вмазать собственному потомку. Он был гораздо лучшего мнения об умственных способностях Эдварда, и в очередной раз пожалел, что сам не воспитал этого щенка. В голове мелькнула совершенно неуместная мысль, а если детей в детстве лупить, они умнее получаются?
Но проблемы воспитания младшего поколения уже давно отошли на задний план. Внук вырос сильным и достойным соперником, отбившим у него женщину. Мейсон тогда признал его победу и исчез с горизонта, только, похоже, Эдвард не в состоянии оценить такой дорогой подарок и понятия не имеет, как было трудно, почти невозможно отказаться от желаемого.
– Я не для того отдал тебе Изабеллу, чтобы ты изменял ей направо и налево! – не сдержался Мейсон.
Клокочущее внутри негодование сменилось злорадным предвкушением: как Изабелла воспримет известие о том, что ее идеальный муженек тут вытворял? Если эту информацию правильно преподнести, может так статься, что их счастливому браку наступит конец.
– Тебе не идет роль заботливого попечителя! – хладнокровно усмехнулся Эдвард-младший. – А о моей жене лучше забудь, Белла никогда не станет твоей по собственной воле!
В другой раз Мейсон непременно оценил бы выдержку внука, но сейчас его уверенность только раздражала. Стоило лишь вспомнить о недавних обжигающих поцелуях, как тут же закололо губы, да и тело еще отлично помнило полученные ощущения. Пришлось бороться с искушением поведать, как яростно Изабелла ему отдавалась, и насладиться выражением лица Эдварда после этого известия. Но взбешенный муж-рогоносец мог испортить все его планы, Мейсон нашел в себе силы сдержаться и перевести разговор в нужное русло.
– От тебя требовалось только одно – сидеть тихо и не высовываться! – рыкнул он. – Держись подальше от этой девки! Хэйл же ясно объяснил тебе задачу, неужели ты не понимаешь, мы сейчас словно цепью скованы, одно твое неправильное движение – и погибнут все!
– Я не обязан перед тобой оправдываться, – упрямо вздернул подбородок Эдвард. – Если мне память не изменяет, еще совсем недавно ты горел желанием сжить всех нас со свету, – уже ехидно напомнил он. – Трудно поверить, что теперь ты раскаялся и таким образом пытаешься загладить свою вину.
Конечно, его внук, хоть временами и совершал глупости, но дураком отнюдь не был.
– Будем считать, что третировать Калленов – исключительно моя прерогатива, – невесело усмехнулся Мейсон. – И я не могу позволить это делать другим из эгоистических побуждений. Такое объяснение тебя устроит?
Эдвард недоверчиво его рассматривал, наверняка не веря ни единому слову. Собственно, если бы лет пять назад самому Мейсону предсказали такое развитие событий, он бы громко рассмеялся.
Хотя определенно было не до шуток, игра принимала опасный оборот. Умирать не хотелось, не сейчас, когда жизнь заиграла новыми красками, и ценный приз, которым давно хотел обладать, сам плыл в руки.
– Где моя семья? Белла? Бетти? – быстро спросил Эдвард.
Мейсон хотел было съязвить, но тревога в голосе внука заставила сказать правду.
– С ними все в порядке, они в надежном месте, – просто заверил он. – Их безопасность сейчас во многом зависит от тебя. Мне потребуется твоя помощь...

Часы на фасаде древнего замка пробили полночь. Каждый день, из века в век, точно после заключительного удара многометровые стены наблюдали одну и ту же картину: закутанная в черный плащ фигура поднимается по наружной узкой лестнице, ведущей на крышу западного крыла, неслышно скользит вдоль прямоугольных зубцов, венчающих стену, и замирает в тени караульной башни, сливаясь в одно целое с мертвыми камнями.
За его плечами остались тысячелетия, а впереди ожидала еще более длинная вечность. Каждый раз ровно в полночь бессмертный приходил к угловой машикули*, откуда открывался вид на спящий город, такой же древний, как и его хозяин. Он изменял своей привычке крайне редко, только лишь когда неотложные дела заставляли покинуть замок.
Этот город зарождался, рос и развивался на его глазах, под его непосредственным покровительством. Отлично сохранившиеся городские стены, арочные ворота на въезде, узкие улочки, мощенные брусчаткой площади, строгие, словно верные стражи, дома-башни, дворцы и соборы – все это, от места размещения на высоком холме до сложной системы оборонительных сооружений – продумал он сам, даже причудливый рисунок огромного некрополя был разработан им собственноручно.
Его детище, любимая игрушка могущественного повелителя, этот город полностью отражал характер своего господина – такой же темный, громоздкий и угрюмый, лишенный ярких красок и радостей жизни, каждый камень в нем дышал вечностью. Пристанище мертвых, по чьей-то злой прихоти нуждающихся в постоянном присутствии живых.
Перед его острым взором раскинулась безбрежная панорама холмов, полей и лесов, на которые ночь набросила свое серое покрывало. Он был всесилен, весь мир лежал у его ног, готовый безропотно повиноваться любой его воле. Его власти хватало, чтобы менять правительства, развязывать и прекращать войны. Но даже он ничего не мог противопоставить более могущественной госпоже – Смерти.
Не в его власти было вернуть женщину, которую он любил еще будучи человеком. Тысячелетия безжалостно стерли из памяти ее образ, пройдет время, и он так же забудет о другой женщине, подарившей ему детей и столь же безвременно ушедшей в небытие. Забудется и дочь, которую тоже не смог отвоевать у более могущественной соперницы.
Он давно уже разучился что-либо испытывать, даже боль, причиненная недавней потерей, была какой-то тупой, поддельной. Лишь непривычная тяжесть в груди, доставляющая некоторый дискомфорт, на которую можно не обращать внимания.
Словно мертвый камень, застывший в своей неизменности, и ничто в мире уже не могло его расшевелить. Каждый раз, вот так стоя на крепостной стене, подставляя лицо свежим потокам воздуха, бессмертный предавался размышлениям о вечности, разверзшей перед ним свою бездну, поглощающую собой весь мир, давно покоящийся у его ног.
Но сегодня внимание древнего вампира привлекло происходящее во внутреннем дворе замка. Легкий ветерок прогнал перьевые облака, в которые зябко кутался месяц, и лунный свет выхватил из тени стройных кипарисов две склонившиеся друг к другу фигуры. Мужчины о чем-то разговаривали, казалось, довольно мирно, но его трудно было обмануть, многовековой опыт позволял оценить серьезность разговора просто по напряженным позам.
Он смотрел на них свысока, как полагается более мудрому и сильному, но ощущал не вполне уместное превосходство, а совершенно забытое чувство, оставшееся где-то глубоко внутри – зависть. Их молодости и бесшабашности, способности испытывать эмоции. Давным-давно он тоже был таким, горячим и отчаянным, дрался за власть, цеплялся за нее зубами, готов был бросить целый мир к ногам дорогих для него существ. Пройдет время, может быть, не один век, и эти двое станут такими же, как он сейчас – безжизненными, равнодушными ко всему.
Но в данный момент именно бурлящие в них страсти будили его интерес. К тому же, они оба были сыновьями Карлайла Каллена, единственного, кто за последнее тысячелетие сумел заслужить его уважение.
Владыку вампирского мира боялись, перед ним преклонялись и боготворили, и никто не позволял себе ему перечить. А чудаковатый вампир с несвойственными их сущности человеколюбивыми взглядами открыто высказывался относительно жестокой политики Волтури, не боясь его гнева. Они часто спорили до хрипоты, каждый оставаясь при своем мнении. И когда Карлайл решил покинуть замок, просто отпустил его, позволяя идти своим путем.
У Каллена выросли достойные сыновья. И вот двое из них оказались в самом центре интриг, царящих в вампирском мире. Младший, попавший в замок в результате стечения обстоятельств, такой же благородный, как и отец, был еще слишком юн и неопытен, и если бы не попечительство Феликса, который по указанию Аро следил за каждым его шагом, Эдварда бы уже не было в живых.
Старший, названный сын Карлайла, более сильный и жестокий, добровольно ввязался в опасную игру, и бессмертному были пока непонятны его мотивы. Скорей всего, побудительная причина извечна – все дело в женщине.
Эти двое помогут ему разрешить конфликт, давно назревающий в стенах этого замка. Один из его братьев забыл, что в течение тысячелетий Волтури неизменно делили на троих радости и горести, победы и поражения. До последнего он не хотел верить в предательство, надеялся, что все обиды забыты и давно прощены.
Каким же он был глупцом… идеальная память вернула маленькую белокурую девочку, которую привезли в замок около века назад. Испуганная и заплаканная, она не вызвала у него и тени сочувствия. Правителю не дозволено испытывать чувства, он давно забыл, что такое сострадание, и эта девочка-сплит была лишь средством для достижения цели.
Братья Волтури давно задумывались о детях, но получить их от человеческой женщины считали ниже своего достоинства. Карлайл вывел идеальную формулу, по которой можно было последовательно селекционировать матерей, способных зачать и выносить сильное потомство. Но на деле все оказалось не так-то просто, женщины вели себя своевольно, не желая спариваться с указанными вампирами, влюблялись в других, сбегали и всячески противились навязываемым им отношениям. Некоторые даже накладывали на себя руки, чем сводили на нет результаты многовековых усилий.
И вот, наконец, в их руках оказалась идеальная самка для оплодотворения. Он тогда без всякого сожаления уступил эту малышку своему брату, Маркусу. И забыл о ее существовании, лишь спустя несколько лет, когда случайно наткнулся на нее в замке, вдруг замер, как вкопанный.
За последнее тысячелетие он редко прикасался к женщинам, практически не испытывая потребности в их услугах. А эта девчонка, к тому времени превратившаяся в молодую красивую женщину, пробудила что-то в давно умершей душе, на время вернула ему способность чувствовать. И вот теперь, спустя несколько десятилетий после ее трагической гибели, он склонялся к мысли, что все произошедшее тогда было отнюдь не случайно. И тот, кто за всем этим стоял, должен поплатиться за свое коварство.
– Владыка, – донесся до него тихий шепот. – Вас ждут дела…

Канада, Манитоба, Сэнди Бэй, 25 июля 2015 года
Утро началось неспокойно, в течение бессонной ночи Изабелла вся извелась, снедаемая нехорошим предчувствием. Еще и не выспавшаяся Мэдди отчаянно капризничала, , отказываясь завтракать, и Ева никак не могла ее успокоить. Лишь Бетти тихо сидела в углу и что-то сосредоточенно рисовала в блокноте.
Заглянув через плечо дочери, Изабелла рассмотрела жутких зубастых монстров, один страшнее другого. Она тихо присела рядом, обнимая дочку за плечи.
– Кто это? – осторожно спросила, поправляя сбившуюся на лицо девочки прядь волос.
– Мам, мне приснился страшный сон, – быстро заговорила Бетти. – Плохие люди хотели обидеть Еву, и я…
Девочка запнулась, блокнот выскользнул из рук, и она уткнулась лицом в плечо Изабеллы.
– Я их разорвала, – уже всхлипнула девочка, – мама, мне так понравилась их кровь… Ты ведь не скажешь папе, а то он будет меня ругать…
Изабелла тяжело вздохнула, прижимая дочку покрепче. Она так надеялась, что Бетти не вспомнит об этом страшном событии, но такое потрясение не могло пройти бесследно, подсознание безжалостно возвращало ребенку страшные картинки.
– То, что ты защищала Еву – правильно, – осторожно заговорила она, успокаивающе поглаживая всхлипывающую дочку по спине. – Друзей нужно защищать, даже во сне. И папа никогда не станет тебя ругать. Но ты же знаешь, что нам сдерживать свою силу и всегда контролировать эмоции, особенно ярость и жажду.
– Я знаю… – кивнула Бетти. – Это же во сне, наяву я никогда бы не стала…
Она снова запнулась и нахмурилась, видимо, пытаясь что-то вспомнить.
– Конечно, не стала бы, – поддержала ее Изабелла, и тут же попыталась переключить внимание на другое: – в гостиной я видела много книжных полок, возьми Мэдди, выберите там какие-нибудь сказки, и я вам почитаю.

Спустя некоторое время, читая притихшим детям сказку про кота в сапогах, Изабелла прислушивалась к тому, что происходит наверху. Пришедший в себя Сэт задавал слишком много вопросов, Ева уже была не в состоянии удовлетворить его возрастающее любопытство.
Судя по доносившимся звукам, он был твердо намерен не отпускать Еву до тех пор, пока та все ему не объяснит. Не выдержав, Изабелла передала книгу со сказками Бетти, велев девочке продолжать чтение, а сама отправилась на второй этаж.

Она распахнула дверь как раз в тот момент, когда Ева извивалась, пытаясь вырваться из цепкой хватки мужчины.
Резко повернувшись на звук, он на мгновение замер, а потом отшатнулся и побледнел, словно увидел признак
– Все-таки ты? – только и смог вымолвить он.
Ева, воспользовавшись моментом, отодвинулась от него подальше. Изабелла жестом показала ей на дверь, этот разговор должен был состояться наедине.
– Значит, мне не показалось… – с горечью констатировал он, как только они остались одни. – Ты совсем не изменилась….
Конечно, она запросто могла бы сейчас отрицать, доказывать, что он обознался, что серьезное ранение отразилось на его психике. Но продолжала просто молча рассматривать его, пытаясь найти во взрослом мужчине хоть какое-то сходство с тем мальчишкой, которого когда-то знала. И не находила. Даже появилось раздражение, зачем она вообще защищала мужчину, чуть не убившего ее дочь?
Он был все еще ослаблен после ранения, и явно не готов к таким потрясениям. Когда Сэт пошатнулся, схватившись за спинку кровати, Изабелла не сделала никаких попыток ему помочь.
– Я не намерена ничего объяснять, – холодно отчеканила она. – И оставь в покое Еву, она не знает ответов на твои вопросы.
– Но ты же умерла! – твердил он, все еще пребывая в замешательстве от неожиданной встречи.
– Ты тоже должен был умереть, например, когда стрелял в ребенка, – отрезала Изабелла. – Или когда ничего не сделал, чтобы защитить слабую женщину от насильника. Но ты остался живым.
Мужчина, не в силах больше стоять, тяжело опустился на кровать, бессильно обхватил голову руками.
– Я тогда не мог за нее вступиться, – глухо заговорил он. – Во всяком случае, до тех пор, пока жизни и чести девушки не было реальной угрозы. Думал, что Джон не посмеет зайти далеко. Вмешательство выдало бы меня с головой. Я агент ФБР, работаю под прикрытием. В окрестностях Банфа стали слишком часто пропадать люди, подозрение сначала пало на группу охотников-браконьеров, но оказалось, что эти любители адреналина и крепких напитков с головой поглощены своим опасным бизнесом и ничего вокруг не замечают. Тогда я решил копнуть в другом направлении, и устроился работать в охрану заповедника.
Изабелла отрешенно слушала его рассказ, уже понимая, что все слишком далеко зашло. Мейсон был прав, когда спешил замести следы, не хватало им еще проблем с ФБР.
– Но, как я уже понимаю, лесники здесь не причем, – подытожил он. – Кто этот ребенок? Вампир?
Она не ответила, лишь недобро усмехнулась в ответ, так, что он невольно отшатнулся.
– Еще в детстве я видел, с какой невероятной скоростью ты можешь перемещаться, – снова заговорил Сэт, на этот раз голос его дрожал. – Женщина, которой сорок, не может выглядеть так же, как и двадцать лет назад. Кто же ты, Изабелла?
Вполне резонный вопрос, на который она не спешила ответить. Не имела права.
– Чарли очень переживал после твоей смерти, – в голосе Сэта зазвенела скрытая тоска. – Мнимой смерти. Винил себя, что не смог стать тебе хорошим отцом. Ты хоть представляешь, что с ним сотворила? Если бы не моя мать, он бы наложил на себя руки!
Изабелла стиснула кулаки, не в силах такое слышать. Да, она виновата перед отцом, но тогда не могла поступить иначе. Родные были ее уязвимым местом, и, оставаясь живой, она подвергала их смертельной опасности. Выбор, который тогда совершила, был нелегким, но она ничуть не жалеет, что поступила именно так.
Сейчас ситуация была не менее сложной, от ее решения зависело многое. Она обещала Еве помочь, но прекрасно понимала, чем для нее и всех Калленов может обернуться такая помощь. Особенно теперь, когда и Сэт знает слишком много.
Но убивать людей в угоду собственной безопасности она не позволит, должно же быть какое-то решение, и она непременно его найдет.

Италия, Вольтерра, 25 июля 2015 года
То, ради чего Мейсона вызвали в замок, должно случиться уже завтра. Заговорщики понимали, что их в любой момент могут вычислить, и спешили ускорить развитие событий. Выманить из замка большую часть охраны планировалось очень просто: поводом станет крупная ссора между двумя сильными кланами, требующая вмешательства со стороны Волтури. Эта информация поступит в Вольтерру на рассвете, и как только Аро вышлет карательную экспедицию, Мейсону предстоит выполнить свою миссию.
Сосредоточившись на завтрашнем дне, Мейсон не забыл и о девушке, которую застал с Эдвардом. Разведать, кто она, и зачем находится в замке, не составило особого труда. Он боялся, что истинный хозяин этого прекрасного сосуда из плоти и крови – Аро, но все оказалось не так страшно.
Теперь стало понятно, что именно привлекло внука в этой девчонке. Ситуация напоминала события пятилетней давности, их борьбу за Изабеллу, это как раз в духе Эдварда – пожалеть несчастную, отданную на растерзание злобному монстру. Немного поразмыслив, Мейсон решил, что можно обернуть щекотливую ситуацию в свою пользу.
Если все выгорит, эта красавица будет очень кстати. Возможно, Аро не откажет ему в маленькой просьбе: в награду за оказанную услугу подарить красивую наложницу.
Для осуществления задуманного нужно было точно знать, насколько далеко у них все зашло. Вряд ли Эдвард удовлетворит его любопытство, а вот девушка…
Удача сама плыла ему в руки – когда на замок уже спускались сумерки, он застал Алисию в саду, на той самой скамейке. Какое-то время Мейсон наблюдал за девушкой издалека, отмечая, с каким нетерпением она вертит прелестной головкой, оглядываясь по сторонам, видимо, ожидая своего тайного воздыхателя.
Так как Эдвард-младший клятвенно пообещал не выходить из своей комнаты до особого распоряжения Мейсона, он счел возможным заменить внука.
Почуяв приближение чужого вампира, девушка поднялась, собираясь уходить. Но, как и рассчитывал, замерла на месте, увидев, насколько он похож на ее друга. Милое личико выражало полное недоумение.
Воспользовавшись замешательством юной особы, Мейсон, наконец, смог рассмотреть ее внимательнее. Хорошенькая: свежее личико, ясные глазки, полные губки, к которым так и хочется припасть в поцелуе. Собранные наверх светлые локоны открывали изящную шейку, на которой заманчиво билась голубоватая жилка пульса. Не удержавшись от искушения, незаметно втянул сладкий запах девушки, скользнул взглядом по диковинному ожерелью в виде змейки, спускающейся прямо в глубокое декольте, в котором учащенно вздымалась упругая девичья грудь.
Да он бы и сам не отказался от такого лакомого кусочка, и опасность быть застигнутым в разы подогревала его интерес. Затащить бы ее куда-нибудь в подземелье, где отличная звукоизоляция, и отыметь по-взрослому, без всякого намека на нежность, чтобы почувствовала разницу между ним и благородным щенком-Калленом.
Но теперь на эту девочку у него были совсем другие планы.
– Алисия? – он вложил в улыбку все свое природное обаяние. – Я столько о тебе слышал…
Она все еще смотрела на него широко раскрытыми глазами, не веря такому разительному сходству. Затравленное выражение в глазах, вселенская тоска во взгляде – ну прямо овечка на заклание, да она просто идеальная жертва. Как раз для грязных пристрастий Маркуса.
Он стал понимать внука, такие дурочки вызывают в мужчинах желание оберегать и защищать. Но только не у Мейсона.
– Я Эдвард, – вежливо представился он, протягивая руку. – Эдвард Мейсон. Очень приятно с тобой познакомиться.
Девушка нерешительно вложила свои пальчики в его раскрытую ладонь. И жутко смутилась, когда он слишком интимно коснулся губами внутренней стороны запястья, там, где ароматное сплетение вен выступало на бледной коже.
Надо же, какая скромница! Интересно, как далеко у них с Эдвардом все зашло? Как-то слишком невинно она выглядит, неужели Маркус еще не воспользовался своей прелестной наложницей?
Он намеренно долго задержал ее ладошку в своей, усиливая эффект долгим внимательным взглядом, от которого девушка замешкалась еще больше.
– Не стоит меня бояться, – тихо шепнул, наклоняясь ближе. – Наше сходство не случайно, Эдвард – мой внук, и я ему желаю только самого лучшего. А ты – именно лучшая.
От его слов щеки девушки зарделись, и Алисия смущенно потупила взгляд. Да она еще совсем ребенок, сколько ей лет? Десять, двенадцать? Но кто будет об этом думать, если девчонка столь привлекательно выглядит для вампиров? И в придачу так сладко пахнет?
Он пытливо ее рассматривал, пытаясь по выражению лица прочесть, какие же чувства испытывает Алисия к его внуку. Интуиция подсказывала, что девчонка по уши влюблена.
– У Эдварда семья, – упрямо тряхнула головой она, – между нами ничего нет и быть не может!
Ну надо же, какой честный! И про Изабеллу не забыл рассказать!
– Понимаешь, мой внук слишком правильный, – вкрадчиво заговорил Мейсон. – Их брак давно трещит по швам, ребенок – единственное, что его удерживает в семье. Ты ему очень нравишься, однако Эдвард не хочет давать тебе ложной надежды. Но сама понимаешь, дети-сплиты растут очень быстро, еще лет пять – и дочка уйдет из семьи, а он станет свободным от всех обязательств.
На мгновение в голубых глазах загорелся огонек надежды, но девушка очень быстро справилась со своими эмоциями.
– Мне не суждено когда-либо покинуть стены этого замка, – обреченно вздохнула она. – И я не хочу, чтобы из-за меня у него были неприятности.
Надо же, какая самоотверженная! Да они с Эдвардом просто идеальная пара – будут стараться перещеголять друг друга в проявлении благородства.
Он снова завладел теплой ладошкой девушки, мягко ее сжал, проникновенно заглянул в светлые глаза.
– Оставь эту проблему мне, – заговорил тихо и убедительно. – А если ты немного подыграешь, ничего особенного, просто в нужный момент сделаешь, что я скажу – то будешь свободна. А Эдвард станет твоим на всю оставшуюся вечность.
Девушка снова зарделась, осторожно высвободила свою ладошку из его захвата. Повернулась к нему спиной, обхватила себя руками, подняла голову вверх, вглядываясь в ночное небо, на котором проступала россыпь далеких звезд.
Мейсон смотрел, как легкий ветерок треплет выбившиеся из прически локоны, уверенный, что его предложение заинтересовало Алисию. Для него она стала самой настоящей находкой – маленькая запуганная девочка, готовая поверить кому угодно. Какое-то время они молчали, он не торопил с ответом, уже зная, что легко добьется ее доверия.
– Я ведь для вас никто, – наконец, глухо проговорила она, так и не обернувшись. – Почему вы готовы мне помочь?
Самодовольно усмехнувшись, он стал у нее за спиной. Положил ладони на плечи, осторожно, чтобы не напугать, провел по обнаженной коже.
– Не только тебе, девочка, – наклонился к маленькому ушку, почти касаясь губами, с удовлетворением отмечая дрожь, вызванную его близостью. – Но и Эдварду. Я хочу, чтобы мой внук был по-настоящему счастлив. А это сможешь дать ему только ты.

---

*Машикули́ (фр. machicoulis, от средневекового фр. mache-col, «бить в голову») – навесные бойницы, расположенные в верхней части крепостных стен и башен, предназначенные главным образом для вертикального обстрела штурмующего стены противника, забрасывания его камнями и т.п.

Под спойлером замечательная анимированная иллюстрация к главе, спасибо за нее helencapricorne.

Спасибо моей незаменимой помощнице Инге dasik за помощь в редактировании и идейную поддержку.

ФОРУМ