Италия, Вольтерра, 23 июля 2015 года
Целых два дня Эдику пришлось потратить на сближение с Феликсом. Пока шею сдавливала смертельная удавка, о побеге не могло быть и речи, наладить контакт со своим охранником стало жизненно необходимо. Он надеялся, что Феликс к нему привыкнет и в определенный момент потеряет бдительность, и тогда можно будет дезориентировать вампира и отобрать у него пульт от ошейника.
Эдик использовал всем известные и вполне действенные средства мужского общения – поиск совместных интересов, разговор вроде как ни о чем, но по душам. Обсуждение методов силовой борьбы между вампирами, пару сдержанных уважительных комплиментов физической силе Феликса, красочные воспоминания о приемах, которым обучали его Эммет и Джаспер. Слово за слово – и вот они уже стоят друг напротив друга в боевых стойках, и Феликс берется сделать из него идеального бойца.
Эти тренинги оказались для Эдика также отличной разрядкой: пар выпустить, и время скоротать. Отражая быстрые, как молния, удары и яростный натиск опытного вояки, думать было некогда, приходилось концентрироваться лишь на ходе боя. А стоило только остаться одному, как в голову тут же лезли самые ужасные видения – Белла в объятиях Мейсона, извивается и стонет в ответ на его дерзкие ласки. Нет, не то чтобы не доверял жене, просто было невыносимо осознавать, что он сейчас далеко от любимой женщины, а Мейсон рядом, и Белла как никогда уязвима перед его коварством.
Лишь вынужденное общение с Феликсом позволяло держать себя в руках и не наломать дров раньше времени. К тому же узнал много полезной информации о порядках, царящих в замке, о привычках, странностях и личных пристрастиях правителей вампирского мира. В особенности Эдика задели сведения о Маркусе, который отличался особой жестокостью по отношению к своим наложницам. От одного лишь описания его зверств волосы становились дыбом, а как только представлял, что все это ждет Алисию, такую молоденькую, почти ребенка, кулаки невольно сжимались в бессильной ярости.

До конца отпущенного Аро срока оставалось меньше недели, а сложившаяся ситуация продолжала оставаться для Эдика тайной, покрытой мраком. Отсутствие известий из дома сводило с ума, и когда наконец-то уловил в мрачных коридорах Вольтерры знакомый запах, едва удалось скрыть радость и облегчение.
Узнав от Феликса, что Джаспер просил аудиенции у Аро, Эдик провел несколько мучительных минут, поджидая сводного брата возле тронного зала. И когда массивные двери широко распахнулись, и на пороге появился Хейл, едва сдержался, чтобы не поддаться порыву и не обнять его на глазах у женщины-секретаря, с интересом наблюдавшей за их встречей.
Джаспер выглядел устало, но решительно, и так же был рад встрече. Чтобы поговорить без лишних свидетелей, Эдик увлек его в одну из башен замка, где, судя по его исследованиям, была наилучшая звукоизоляция.
Быстро преодолев крутые ступени винтовой лестницы, они оказались в округлом помещении с длинными узкими бойницами в стенах. Через проемы виднелись крыши утопающего в зелени города, обитатели которого спокойно занимались своими делами, совершенно не подозревая, в каком опасном соседстве им приходится жить.
Но мужчины поднялись сюда не для того, чтобы любоваться красивыми видами. Башня стояла обособленно от основной части замка, здесь не было жилых помещений. Эдик детально изучил это место, и был твердо уверен в том, что никаких вентиляционных ходов тут нет и через многометровую толщу стен никто их не услышит.
– Как ты? – участливо поинтересовался брат.
– Нормально, – нетерпеливо отозвался Эдик, спеша задать главный, самый мучительный для него вопрос: – Скажи… Белла и Бетти… они у Мейсона?
Джаспер ничего не ответил, лишь отвел глаза в сторону. Этого было достаточно, чтобы сделать выводы. Внутри все болезненно сжалось, хоть Эдик и был готов к такому повороту событий, но одно дело – строить предположения, и совсем другое – узнать наверняка.
Ярость накатила внезапно, сметая остатки разума, требуя немедленного выхода, уже через секунду Эдик схватил брата за грудки, кидая в каменную кладку.
– Как ты допустил? – прорычал он.
Джаспер не ответил, сохраняя спокойствие, не предпринимая никаких попыток вырваться, давая Эдику шанс опомниться самому. Лишь смотрел сочувственно, но твердо, одним взглядом призывая взять себя в руки. Эдик и сам понимал, насколько нелепа его злоба, что ведет себя, как ребенок, любимую игрушку которого отдали поиграться другому мальчику.
С сожалением выпустив лацканы пиджака брата, он со всей силы всадил кулаком по каменной стене. Резкая физическая боль лишь на мгновение отвлекла от невеселых мыслей, после чего весь кошмар ситуации захлестнул снова. Обессилено уткнувшись лбом в шероховатую стену, закрыл глаза. Глубокое дыхание помогло немного успокоиться, но никак не свыкнуться с таким положением вещей.
– Времени на раздумья не было, отец решил, что при таких обстоятельствах наиболее надежно и быстро спрятать Беллу с Бетти у Мейсона, – тихо, но убедительно пояснил Джаспер за его спиной. – Ты же знаешь, Карлайл по-прежнему верит в него.
Было очень больно все это слушать, Эдик понимал мотивы отца, и даже признавал, что в какой-то степени тот прав, но вот принять не мог. Неужели не было другого выхода?
Оторвавшись от стены, тоскливо уставился в узкий проем, в ясную синеву безоблачного неба. Там, высоко над землей, раскинув крылья, беззаботно парил молодой орел, наслаждаясь раскинувшимся перед ним бескрайним простором и свободой.
Даже зависть взяла, ведь в отличие от вольного хищника Эдик был связан по рукам и ногам. Собственная беспомощность была нестерпима, если бы только мог взвиться ввысь, преодолеть тысячи километров, отделяющих его от любимой, прижать ее к своей груди, защитить от всего мира…
– А ты сам? – глухо спросил он у Джаспера, – ты веришь Мейсону?
Тот на мгновение задумался, и тут же решительно ответил:
– Теперь есть основания ему доверять, – и сразу сменил тему: – Ты мне лучше расскажи, откуда сам про это узнал.
Пришлось подробно передать подслушанный в подземелье разговор, в точности повторяя слова, которые удалось уловить. Нахмурившись, Джаспер внимательно его слушал и, похоже, понимал в происходящем куда больше, чем он сам. Но никаких объяснений не последовало. Эдик не стал настаивать, полностью доверяя более опытному в таких делах брату, зато счел возможным поделиться своими планами.
– Я нашел подземный ход, – сообщил, понизив голос до невнятного шепота.
– Эдвард, нет, – тут же решительно осадил его Джаспер, – у нас есть план, ты только все испортишь. Я не могу посвятить тебя в подробности, но если все выгорит, через пару-тройку дней ты вернешься домой живым, обнимешь жену и дочь.
Опять ждать, Эдик и так проторчал в плену больше недели, сходя с ума от волнения и неизвестности. Он бы предпочел действовать, о чем тут же и поставил в известность Джаспера. Да и обещание, данное Алисии, должно быть выполнено.
– В замке есть пленница, – тихо проговорил он. – Она предназначена в наложницы Маркусу, должна родить ему потомство. Ее держат здесь насильно, из родных никого нет, и некому за нее заступиться.
– Ты с ума сошел, – зашипел Джаспер, – у тебя жена и дочь в смертельной опасности, а ты о девушках думаешь!
Безусловно, Джаспер был прав. То, что Эдик встрял в какие-то отношения с Алисией, умным точно не назовешь. Но доводы здравого смысла были тут неуместны, он упрямо сжал губы. Ведь обещал помочь, а отступаться от своих слов было не в его правилах.
От Джаспера, конечно, не укрылась мрачная решительность Эдика. Заложив руки за спину, он стал мерить шагами узкое пространство помещения, обдумывая возможное решение.
– Подожди несколько дней, – наконец, попросил брат, – и все решится само собой. А я пока по своим каналам разузнаю о твоей протеже, глядишь, и родственников разыскать удастся.
– За это время он ее изнасилует! – возмутился Эдик.
– Эдвард, – Джаспер заглянул ему в глаза, пытаясь донести всю важность своих слов, – поверь, Маркусу очень скоро будет не до плотских утех. Ничего с ней не сделается, если от нее ждут потомства, то будут беречь, как зеницу ока. А если вас поймают, хуже будет и ей, и тебе, и наш план полетит ко всем чертям. Пообещай, что не будешь совершать опрометчивых поступков, позволь мне обо всем позаботиться.
Следовало признать, что доводы брата были вполне разумны. Эдику ничего не оставалось, как после недолгих колебаний согласиться. Они перекинулись еще парой слов, и Джаспер стал прощаться.
– У нас все получится, – еще раз заверил, прежде чем исчезнуть в лестничном проеме, – только будь осторожен.
Вслушиваясь в удаляющиеся шаги, Эдик смотрел вдаль, на раскинувшийся перед ним город. Данное обещание сковывало по рукам и ногам, вынужденное бездействие никак не вязалось с его энергичной натурой. Возможно ли смириться с тем, что кто-то прикладывает усилия, защищая твою женщину, а ты вынужден сидеть, сложа руки, и просто ждать развития событий?

Этим же вечером Эдик учуял в коридоре приятный женский запах с нотками корицы. Убедившись, что за ним никто не следит, он проскользнул за шлейфом аромата в сад, разбитый во внутреннем дворе замка.
После недолгих поисков обнаружил девушку на каменной скамейке, укрытой в зарослях остролиста и словно спрятанной от всего мира этой надежной живой изгородью.
Алисия замерла так же неподвижно, как и скульптурные изваяния, которых в саду было в избытке. Идеальная осанка, руки сложены на коленях, старинное нежно-голубое платье, отделанное шитьем, выгодно подчеркивающее глубину глаз.
Видеть ее так близко и вдыхать нежный аромат оказалось гораздо сложнее, чем общаться через маленькое отверстие. Он присел на спинку скамейки с обратной стороны, достал из кармана пачку сигарет. Прикурил и жадно затянулся, надеясь едким табачным дымом перебить сладкий запах девушки.
Она явно игнорировала его присутствие, и сейчас Эдик ощущал себя предателем. Ведь два дня не забирался к ней по вентиляционной шахте, более того, за это время, поглощенный мыслями о Белле в объятиях Мейсона, практически не вспоминал о новой знакомой.
– Тебя стали выпускать на прогулки? – спросил, чтобы хоть как-то завязать разговор.
– Видимо, решили, что деваться мне все равно некуда, – насмешливо ответила она.
Эдик расценил ее слова как упрек, и тут же начал оправдываться.
– С побегом придется немного повременить, – тихо заговорил он, наклонившись к девушке, – появились новые обстоятельства.
Некоторое время она молчала. Достаточно для того, чтобы он успел ощутить неловкость: наобещал золотые горы, а теперь не может выполнить.
– Ты не приходил так долго, – сказала она с горечью, – я испугалась, что больше никогда тебя не увижу!
От осознания, что одиноко сидя в заточении, она ждала его, своего единственного здесь друга и последнюю надежду на спасение, стало еще хуже.
– Алисия, я обещал помочь, значит, я это сделаю! – заверил он ее.
Она резко повернулась, и пронзительный взгляд голубых глаз заставил его невольно отшатнуться.
– Я не хочу, чтобы ты пострадал из-за меня! – решительно произнесла девушка, – У тебя семья, ребенок! Не могу допустить, чтобы на свете стало еще одной сиротой больше! Я отменяю нашу договоренность.
Твердость в ее голосе стала для Эдика полной неожиданностью. Она его отталкивала, и он не мог понять, то ли Алисия руководствуется гордыней, то ли причина была еще в чем-то. Если бы не серьезность ситуации, ее поступок можно было расценить как каприз глупой взбалмошной девчонки. Но все, что ему оставалось – в очередной раз удивиться силе характера этой юной девочки-женщины.
Несправедливо, такой нежный цветок не должен достаться старому извращенцу.
– Алисия, ты хоть представляешь, что тебя ждет? – с горечью поинтересовался он.
– Более чем, – сухо ответила она.
Он резко поднялся, зашагал взад и вперед по вымощенной камнями дорожке, пытаясь утихомирить клокочущее внутри негодование. Ситуация и так была донельзя запутанной, еще не хватало, чтобы Алисия бестолково противилась, тем самым вставляя ему палки в колеса.
– Тогда почему отвергаешь помощь? – уже раздраженно спросил, остановившись прямо перед ней, глядя на девушку сверху вниз.
Под его требовательным взглядом она еще ниже опустила голову.
– Не такой ценой, – прошептала чуть слышно, с болью, он едва различал слова. – Ты рискуешь своей жизнью, помогая мне.
Затушив в ладони так и недокуренную сигарету, Эдик обессилено опустился на скамейку рядом с девушкой.
– Воспитание не позволяет мне пройти мимо, когда обижают слабых, – он уже уговаривал ее, как маленького ребенка. – Я не покину этот замок, пока не буду уверен, что с тобой все в порядке!
Она молчала, замкнувшись в себе, словно отгородилась от него невидимой стеной. Ее упрямство начинало раздражать, Эдик больше не собирался ничего ей доказывать, он просто сделает так, как считает нужным. И для этого ему не обязательно получать ее согласие.
Взгляд невольно упал на декольте девушки, зацепившись за старинное украшение в виде змейки, прячущейся в ложбинке груди.
– Красивое ожерелье, – он сменил тему на более нейтральную, – откуда оно у тебя?
– Память о маме, – тихо, но с теплотой в голосе ответила она, приложив руку к груди. – Она говорила, что это семейная реликвия, приносящая счастье женщинам нашего рода, и велела никогда с ним не расставаться.
От этих слов сердце снова болезненно сжалось, знала ли мать, какая страшная судьба уготована ее дочери?
– Что случилось с твоими родителями? – осторожно, чтобы не спугнуть робкую откровенность девушки, спросил Эдик.
– В свое время моя мать должна была родить ребенка Маркусу, – глухо заговорила она, – но один из вампиров охраны Волтури влюбился в нее, и помог выбраться из замка. Они сбежали вместе, и около полувека успешно скрывались от преследования, а потом родилась я. Мы всегда жили отшельниками, избегая людных мест и больших городов. Но в этом году я заявила, что хочу учиться в университете, и мама с папой не стали мне перечить. Мы переехали в Прагу, я уже сдавала вступительные экзамены, и именно тогда нас выследили ищейки.
На мгновение Алисия умолкла, и Эдик не стал ее торопить, понимая, что повествование дошло до самого трагического момента.
– Это моя вина! – вдруг отчаянно сжала кулаки она. – Я приношу несчастья тем, кого люблю! Из-за моего эгоизма случилось самое ужасное! Родителей убили на месте, а меня насильно привезли сюда. Волтури не знают пощады! Аро объявил, что раз моя мать не выполнила своего предназначения, то за нее это должна сделать я.
Под конец истории голос девушки задрожал, а на глаза навернулись слезы. Чтобы как-то успокоить, Эдик протянул руку, накрывая ее изящные пальчики своей ладонью.
– Мне очень жаль, – тихо проговорил он. – Не стоит отчаиваться, нужно верить, что все непременно наладится.
Девушка как-то неожиданно отреагировала на прикосновение. Вздрогнув, словно обожглась, скинула его руку. Тут же резко встала и отвернулась, пряча от него взгляд. Даже закрыла лицо руками, видимо, пытаясь взять под контроль захватившие ее эмоции.
– Мне пора, – сухо кинула, прежде чем уйти.
Пораженный такой поспешностью, он смотрел ей вслед, невольно любуясь плавными, словно танцующими движениями ладной фигурки. Было в этой девушке что-то, притягивающее взгляд, то ли идеальная осанка и достоинство, сквозившее в каждом жесте, а может, умение принимать удары судьбы с гордо поднятой головой.
– Все будет хорошо, – ободряюще шепнул, зная, что его услышат.
Прежде чем исчезнуть за поворотом, она еще раз обернулась. И в ее украдкой брошенном взгляде Эдик уловил нечто гораздо большее, чем просто благодарность.
Его смутные опасения подтвердились: Алисия испытывала к нему чувства, на которые он не мог ответить. И, тем не менее, это не повод отказываться от своих намерений.
Хочет она того или нет, он непременно вытащит ее из этого ада, а уже потом объяснит, что не стоит питать ложных надежд, ничего между ними быть не может. Она ведь совсем молоденькая, только начинает жить и еще обязательно встретит того единственного, достойного мужчину, который ответит ей взаимностью.

Канада, окрестности Банфа, 23 июля 2015 года
Эдвард не появлялся уже два дня, во всяком случае, Еве на глаза не попадался. Девушку это только радовало. Да пусть бы он исчез навсегда, она бы точно не расстроилась. Если раньше ее терзали смутные догадки, от которых можно было досадливо отмахнуться, списав на то, что у страха глаза велики, то теперь она точно знала, кто он такой. И вряд ли сможет подавить приступы неконтролируемого страха в его присутствии.
Удивительно, но Изабелла и Бетти так ее не пугали. Они были другие, конечно, тоже не люди, но умели держать под контролем свою хищную натуру, не было в них такого дьявольского огня, как в Эдварде.
Ее положение здесь становилось неоднозначным. Вроде как его нет, и ей тут делать нечего, можно было бы отважиться на побег, но Изабелла, совсем недавно сама подбивающая Еву, теперь угрюмо молчала. Да и вообще вела себя странно, уклонялась от вопросов и всячески сторонилась Еву, намеренно сводя их общение к минимуму. Было очевидно, что девушка вся на нервах, и как мать Ева ее прекрасно понимала: сама она точно сошла бы с ума, случись подобное с Мэдди.
И тем не менее, закрадывались подозрения, что причиной загадочного поведения Изабеллы могло быть не только страшное происшествие с дочерью, но и нечто более серьезное, хотя Ева и не представляла, что может быть хуже.
Бетти изменилась. То, что ребенок так быстро поправился после тяжелых пулевых ранений, было настоящим чудом. Но трагические события не прошли для нее бесследно, хоть девочка ничего не помнила о том страшном дне, но выглядела подавленной. Если раньше она с удовольствием играла с дочкой Евы, то теперь предпочитала одиночество, часами могла сидеть на одном месте и бессмысленно перекладывать маленькие камушки, ни на что не реагируя.
Самой Еве все время снились кошмары, она часто просыпалась посреди ночи в холодном поту, а потом долго ворочалась, боясь заснуть. И только Мэдди продолжала радоваться жизни, со свойственной маленьким детям беспечностью не замечая, что творится вокруг.
К счастью, копаться в собственных переживаниях было некогда, практически все время Ева посвящала заботам о раненом. Ей впервые пришлось взять грех на душу и стрелять в человека, и теперь она просила Бога, чтобы он выжил. И ее молитвы были услышаны: мужчина начал приходить в себя, рана затягивалась, жар постепенно спадал, температура поднималась только к вечеру.
И снова Изабелла повела себя неадекватно: вроде как искренне беспокоясь о его здоровье, она не приближалась к раненому, пока тот находился в сознании. Причины подобной таинственности так и оставались для Евы загадкой до тех пор, пока Сэт, как звали мужчину, не начал осторожно расспрашивать, а нет ли здесь еще одной девушки. В бреду ему показалось, что рядом находилась его старая знакомая, которая давно погибла.
Уже имея некоторое представление о сущности Изабеллы, Ева не сомневалась, что он не ошибся, но подтверждать ничего не стала. Сэт еще слишком слаб, чтобы принять страшную правду. Но как только он поправится, «призраку» из прошлого придется ответить на все его вопросы.
Если, конечно, не вмешается Эдвард. Еву терзали смутные подозрения, что ни Сэт, ни она, ни ее дочь живыми из этой долины не выйдут. Потому что существа, с которыми им пришлось столкнуться, тщательно охраняют свои тайны, и не оставляют живых свидетелей. Но она гнала эти мысли прочь, надеясь на лучшее, потому что другого выхода у нее не было.

К вечеру у Сэта снова подскочила температура, и Ева заварила ему трав с жаропонижающим и снотворным эффектом. Убедившись, что зелье подействовало, и мужчина крепко заснул, она спустилась вниз, где Изабелла и девочки собирались ужинать.
И как только все уселись за стол, раздалась мелодичная трель оставленного Эдвардом телефона. Изабелла ответила, Ева, как ни прислушивалась, не могла разобрать слов. Но от нее не укрылось, как девушка вдруг изменилась в лице. Сердце испуганно екнуло, вот оно, то, чего подсознательно боялась: новости наверняка были скверными.
В подтверждение ее нехороших догадок Изабелла резко поднялась, скомандовав Еве собрать еду и питье, а Бетти – захватить все имеющиеся в доме одеяла. Сама же поспешила наверх, к раненому.
Мэдди притихла, наверняка почувствовав всю серьезность ситуации. Пока ничего не понимающая, но ужасно взволнованная Ева лихорадочно упаковывала продукты в пакет, на лестнице раздались тяжелые шаги. Изабелла уже спускалась, легко держа на руках так и не проснувшегося Сэта, словно не взрослого мужчину несла, а малого ребенка. А за ней семенила Бетти, которую почти не было видно за ворохом одеял.
Но Ева уже привыкла к недюжинной силе новых знакомых, и восприняла происходящее как должное.
Когда они выбрались из дома, уже смеркалось. Изабелла не сочла нужным что-либо объяснить, лишь сказала, что им придется какое-то время провести в укромной пещере за водопадом.

В знакомом гроте было сыро и прохладно, Ева даже зябко поежилась от некомфортных ощущений. Хорошо, хоть дочку тепло одела.
Тем временем Изабелла, подыскав раненому место посуше и поровнее, заботливо закутала его со всех сторон одеялами, чтобы не замерз во сне.
– Не вздумайте отсюда высовываться, – строго объявила она присутствующим.
Поняв, что Изабелла оставаться с ними не собирается, Ева запаниковала.
– А ты? – попыталась перекричать шум водопада.
Но ее вопрос был проигнорирован, Изабелла уже прощалась с дочкой.
– Бетти, ты слышала меня? – обратилась она к ребенку. – И еще! Ни при каких обстоятельствах не отодвигай валун!
Та послушно кивнула, и Изабелла порывисто обняла Бетти, всего мгновение удерживая ее у груди, и что-то сказала, Ева не расслышала, только смутно различила в полумраке пещеры, как быстро шевелятся губы. А потом так же резко отстранилась, выскользнув наружу.
Огромный валун занял свое место, погружая пещеру и тех, кто остался, в кромешную тьму. Даже грохот водопада за каменной преградой теперь казался лишь едва различимым шумом.
– Мамочка, мне страшно, – громко прошептала Мэдди, обхватывая ее за ногу.
– Тшш, – успокоила дочку Ева, покрепче прижимая к себе, – все будет хорошо.
Хотя на самом деле не была в этом уверена. Как ни старалась, не могла справиться со страхом, неприятным холодком пробежавшим вдоль позвоночника. Ведь они оказались запертыми в каменной ловушке, причем не одни, а вместе с девочкой-хищницей. Кто знает, сколько придется здесь пробыть, и что будет делать Бетти, когда проголодается?
Но, судя по поведению Изабеллы, даже это сейчас было не самое страшное. Что могло так сильно напугать вампира, и от кого их так поспешно и тщательно спрятали?

Закрыть пещеру изнутри так плотно, чтобы через щели не просачивался запах, и при этом валун на входе не вызывал подозрений, было невозможно. Поэтому Изабелла приняла, на ее взгляд, единственное правильное решение – самой остаться снаружи и надежно задвинуть отверстие, спрятав Бетти и остальных в спасительной темноте грота.
Именно о визите непрошеных гостей сообщил ей по телефону Мейсон, и строго-настрого велел всем затаиться в тайном укрытии за водопадом и ждать его. Но непривычно встревоженный голос Эдварда сказал ей больше, чем слова – он не успеет. Ищейки Волтури появятся здесь раньше. И значит, у них будет время на тщательный обыск окрестностей, чего Изабелла никак не могла допустить.
План был прост, но для нее смертельно опасен – выступить в роли приманки. Задвинув валун так, чтобы не оставалось зазоров, и он максимально правдоподобно сливался с каменной стеной, она быстро поднялась на скалы, окинула взглядом соседнюю долину. Уже полностью стемнело, ночь заботливо накинула свое покрывало на силуэты гор, окутывая их загадочной дымкой, как по взмаху волшебной палочки превращая окрестные скалы в серые застывшие призраки. Казалось, все вокруг вымерло, но не для нее. Она ощущала каждый шорох, каждое движение на расстоянии порядка километра.
Пока все тихо и спокойно, но в любой момент могли появиться убийцы. Судя по всему, они прибудут со стороны Банфа, а значит, ей следовало направиться в противоположную сторону.
Не теряя времени, Изабелла разорвала зубами собственное запястье. Крепко зажав в ладонях смертоносные кинжалы, стала стремительно спускаться, не обращая внимания на камни, градом сыплющиеся из-под ног.
Она бежала быстро, почти летела. Поднимаясь по крутым склонам гор, легко перепрыгивая через ущелья. Ветер свистел в ушах, трепал собранные в тугой хвост волосы, при других обстоятельствах наслаждалась бы скоростью и простором, но не теперь, когда смертельная опасность преследовала ее по пятам, и от того, насколько быстро будет перебирать ногами, зависела жизнь единственной дочери.
Если Мейсон опоздает, эта пробежка станет последней в ее жизни. Но она постарается выиграть для него драгоценные секунды, только бы он успел. Непривычно было надеяться на того, кого столько времени ненавидела. Откуда-то возникла уверенность, что он не даст в обиду ее дочь, будет защищать Бетти даже ценой собственной жизни, не раздумывая, как это сейчас делала она сама.
Иногда приходилось останавливаться, но лишь на мгновение, чтобы успеть пометить своей кровью мертвые камни, оставляя для преследователей знаки, по которым они не собьются с пути. Слишком сладкая кровь, ее проклятье, на этот раз могло сыграть ей хорошую службу – вампиры не смогут противиться искушению, захотят отведать столь вожделенного для них напитка. Но их ждет неприятный сюрприз.
Она знала, на что идет. Ищеек наверняка будет не меньше двух, и выстоять против них у нее нет ни малейшего шанса. Но только так могла защитить своего ребенка. За будущее Бетти не волновалась, Эдик и Каллены смогут достойно воспитать ее дочь. Вот только безумно жаль, что ее самой при этом не будет…
Начался очередной спуск, теперь ее путь лежал через хвойный лес, раскинувшийся на пологом склоне горы. Сзади уже доносился шорох камней, сыпавшихся из-под ног ее преследователей. Их было двое. Приходилось лишь надеяться, что другие не остались обследовать долину возле дома.
Досадно, что далеко уйти не удалось. Чтобы не быть застигнутой врасплох, она резко развернулась, прижимаясь спиной к ближайшему дереву. Еще крепче сжала в ладонях кинжалы, готовясь отразить атаку. Напряженно вглядываясь в стремительно приближающиеся серые тени, Изабелла мысленно прощалась с Бетти и мужем. Живой она им точно не дастся, только бы выиграть время… для Мейсона… для тех, кто в гроте…

---

Под спойлером замечательные иллюстрации к главе, спасибо их автору helencapricorne

Традиционно спасибо моей незаменимой помощнице Инге dasik за редактирование главы и идейную поддержку.

ФОРУМ