 Вы можете своими словами рассказать, о чем этот фильм?
Питер Сэттлер: На самом базовом уровне «Лагерь «Рентген» - это история о двух людях, которые заперты в очень странном месте и которым удается почувствовать связь друг с другом. Но, конечно, также и о многом другом. Речь идет о молодой женщине, которая впервые покидает свой дом. Женщине, которая поступает на военную службу, чтобы найти цель, только оказаться в месте, где эта цель не могла быть менее чистой. Также это о мужчине, который отчаянно желает выйти за пределы своего мира, чтобы испытать что-то помимо установленного распорядка его крошечной камеры.
Что послужило вдохновением для создания «Лагеря»?
ПС: Все началось с книжной тележки. Я увидел некоторые документальные кадры, на которых охранник и заключенный спорили о различных книгах в библиотечной тележке. Их разговор был настолько обыденным, настолько особенным, а потому совершенно смехотворным, учитывая контекст их местонахождения. И в этот самый момент я смог увидеть весь фильм. Один коридор, два человека и совершенно абсурдные отношения, которые они вынуждены иметь друг с другом. Вот чем я был привлечен. Я просто хотел оставить этих двоих персонажей в комнате и посмотреть, что бы они сказали друг другу. И когда я начал писать, то понял, что слов было бы много. У меня не было никакого четкого направления, просто желание поместить этих двоих в пробирку и наблюдать за тем, что за слова выйдут из их уст. И чем банальнее был их разговор, тем более заинтересованным в нем я был, потому что абсурдность этих моментов наиболее совершенно описывала мои чувства к Гуантанамо. Я очень хотел нарисовать нашу картину этого места совершенно абсурдными цветами.
Почему вы решили снять фильм именно о Гуантанамо?
ПС: Гуантанамо для меня ― захватывающее место, и это место, о котором я очень мало знал прежде, чем начал исследовать его. Так что еще одним фактором, привлекшим меня, является исследование неизвестных территорий, которое необходимо для того, чтобы снять фильм о том, чего вы раньше никогда не видели. Но по свое сути это фильм не столько о Гуантанамо, сколько о людях, которые находятся там. Это не политический фильм, а человеческий.
Гуантанамо лишь служит стрессовым местом, которое усиливает и осложняет очень личные отношения между двумя незнакомцами, которые вынуждены найти способ жить вместе.
Можете ли вы рассказать о процессе кастинга и о том, как же вы пришли к тому, что приступили к работе с Кристен, Пейманом и другими актерами?
ПС: Мы начали молиться на Кристен. Это, конечно, было рискованное предприятие, но она идеально подходила для роли, поэтому мы должны были попробовать. Ее персонаж требует много актерства без слов, большого проживания момента, и это то, чем Кристен абсолютно выделяется. Ее героиня также нуждается в сочетании крутизны и уязвимости, на мой взгляд, это черты, которые она прекрасно воплощает. Таким образом, мы передали сценарий ее агенту Кену Кэплану, который передал его Кристен, и несколько недель спустя мы собрались, чтобы поговорить о фильме. И во время той первой встречи я был просто потрясен ее подходом к материалу, ее преданностью деталям и страстью к независимому кино. Я думаю, что мы оба могли сказать, что направлялись в одну сторону, так что мы «отправились в путь». Все произошло довольно быстро, если судить по меркам Голливуда.
С Пейманом вышла забавная история. Я обожаю его в иранском, завоевавшем «Оскар» фильме «Развод Надера и Симин», но он был настолько суров в той роли, что я не рассматривал его как нашего крикливого задержанного. Но мы, так или иначе, наметили с ним видео-чат, и в тот момент, когда он появился на моем экране, все изменилось. Он был самым живым и ярким человеком из тех, кого я когда-нибудь встречал, и он произносил по паре миль в минуту. Он мне нравится, а тот факт, что он отличался от того, что я видел в «Разводе», просто свидетельствовал о его невероятном актерском диапазоне. Я помню эту ночь очень хорошо, потому что просто не мог вытащить Пеймана из головы. Я знал, что он должен был быть там.
Но сначала я должен был увидеть, что же они представляют собой вместе. Весь фильм зависит от их отношений. Таким образом, мы организовали еще один видео-чат, а затем другой, во время которого они уже были в образах своих персонажей. Пейман говорил, говорил, говорил, а Кристен отчасти спокойно слушала его, с иронией наблюдая за ним и вмешиваясь, а затем Пейману удалось рассмешить ее. Это походило на то, что сцена из сценария буквально оживала на моих глазах. Я отдал Пейману работу прямо в тот момент, во время того телефонного разговора. Все мы знали, что между этими двумя была волшебная химия.
Я помню первый раз, когда встретил Лэйна Гаррисона, тогда я не мог не заметить, что он буквально был деревенским парнем. Мы тогда шутили об этом, но на самом деле это не нечто незначительное. Помогает то, что он знает мир солдата Западного Техаса изнутри и снаружи, потому что это мир, из которого он вышел. Но то, что действительно делает его особенным, это некая печальная сладость и интеллект, которые прячутся под этой его «фанерой». ЭТО было оттенком, который я действительно отметил в Лэйне и который он действительно привнес в фильм. Я действительно стремлюсь к актерам, способным играть сразу пару тонов. Это создает определенную глубину.
Имя Джона Кэрролла Линча было предложено моим кастинг-директором Ричардом Хиксом. Теперь есть актер, который собрал все: комедию, драму, он был и милым, и пугающим. Он чертовски хороший хамелеон. Мне действительно нравилось наблюдать за тем, как он воплощает в жизнь своего персонажа-полковника. Он привнес в эту роль такую великолепную реальность, которая в других руках, возможно, стала бы просто еще одним клише военной верхушки. Его выступление играла действительно большое значение, потому что нам нужно было создать фильм без «плохих парней». Персонажи могут поступить плохо, все могут принять неверные решения, но мы должны понять и в некоторой степени посочувствовать, потому что они делают то, что делают. У всех есть свое мнение, и если бы вы нашли время, чтобы поговорить с ними об этом, то, вполне вероятно, нашли бы причину или две для того, чтобы согласиться с ними. И Джон действительно понял, действительно упорно работал над тем, чтобы показать другую сторону мышления военных людей.
Какую сцену вам больше всего понравилось писать, а какую ― снимать?
ПС: Мне больше всего понравилось писать сцену, которая стала вдохновением для всего фильма: первая беседа у книжной тележки. Эта сцена, в которой встречаются впервые персонажи Кристен и Пеймана. Мы начинаем с того, что молодая женщина входит в содержащийся под стражей лагерь, который, по понятным причинам, является очень интенсивным и страшным местом. Но когда героиня впервые встречает персонажа Пеймана, мы видим очень удивительный момент легкомыслия. Он подчеркивает сюрреалистическую двойственность этого места и этих персонажей, здесь в один момент вы можете в буквальном смысле бороться за свою жизнь, а в следующий окажетесь втянуты в спор о Гарри Поттере с заключенным.
Мне также очень понравилась идея о том, чтобы сделать фильм о Гуантанамо, но при этом не фокусироваться на пытках и политике, а вместо этого описать сцены о глупых мелочах. Эти две стороны настроены быть антагонистическими по отношению друг к другу, что неизбежно заложено в их отношения. Но они не могут вести настоящую войну, поэтому борются друг с другом при помощи таких вот маленьких своеобразных сражений. Болтая о том, что входит в меню сегодняшнего обеда или о том, когда же они получат новые книги. Глупая болтовня, но эти персонажи в высшей степени важны. Это их битва при Банкер-Хилле. Это их джихад. И я любил писать эти сцены, потому что они в первую очередь забавный способ проиллюстрировать идиотизм этого конфликта.
Для меня любимыми в плане съемок были совместные сцены Пеймана и Кристен. Они также в основном были и более пугающими для съемок, потому что это были большие сцены. Но в каждом мгновении, что было у этих двоих, присутствовала настоящая магия. Они нашли свой собственный ритм, работа всегда была легкой и естественной. Обычно вам необходимо бороться за то, чтобы поставить сцену «на ноги» прежде, чем сможете работать с ней. Но с этими двумя это всегда было просто, что для нас троих означало возможность сосредоточиться на формировании и украшении той действительности вместо того, чтобы думать, как же воплотить это в жизнь.
Съемки какой сцены были наиболее трудными?
ПС: Съемки конца были самыми тяжелыми. Все это, в сущности, является одной гигантской 21-минутной сценой, разделенной на три или четыре части. Было ужасно трудно организовать и направить такую крупную часть драмы. Добавьте к этому давление эмоциональной кульминации момента, которая потребовала того, чтобы оба актера достигли абсолютных глубин.
Почему история встречи этих двух персонажей интересна вам?
ПС: Одним из основных драматических моментов в нашей повседневной жизни является тот факт, что мы встречаемся и имеем дело с незнакомцами. В любое время, когда вы встречаете кого-то, присутствует некое позерство, тонкое хвастовство и поиск недостатков в другом человеке. Будь то первая встреча, первый в школе или первое свидание с парнем, необходимо держать ухо востро. В действительности все это сводится к борьбе и инстинктам. Могу ли я доверять этому парню? Он хороший? Является ли он слишком хорошим, потому что пытается играть со мной? Я вижу, что это ежедневно происходит рядом со мной в малых и больших проявлениях. Для меня Али и Коул просто играют, это вечный внутренний танец с повышением и понижением своей «обороноспособности», происходящий, когда вы встречаете незнакомца.
Истории о женщине на службе являются теми, что рассказываются нечасто. Что в этом было привлекательным для вас?
ПС: Первоначально поводом для введения женщины в этот фильм была попытка добиться максимального контраста. Как сделать так, чтобы в самом начале эти два персонажа были настолько далеки друг от друга, насколько это возможно. И, исходя из исследования, которое я провел, учитывая очень сложное отношение мусульманских экстремистов к женщинам, стало ясно, что это самый интересный путь.
Но в некотором смысле, это было и нечто большее. Когда я писал этот сценарий, моя жена была беременна нашим первенцем, девочкой, и это заставило меня гораздо четче увидеть, как истории в фильмах раскрывают с женской точки зрения. Это была новая, открывшаяся для меня возможность, она только добавила мне решимости создать женщину, которая хотела бы большего, чем быть просто спасенной.
Когда и где был снят фильм, как долго длились съемки?
ПС: Мы снимали летом 2013 года, в основном съемки проходили в заброшенной тюрьме для несовершеннолетних в Уиттьере, Калифорния, который находится недалеко от Лос-Анджелеса. Мы снимали в течение 21 дня.
Вы как-нибудь готовили актеров для своих ролей перед производством? Был ли репетиционный процесс?
ПС: Кристен и Пейман интересны тем, что работают очень по-разному.
Кристен действительно любит интеллектуализировать своего персонажа, потому что она абсолютно точно хочет жить в этот момент. А для этого необходимо знать своего героя изнутри. Так что мы потратили много времени на разговоры о девушках, которые, как мы знали, были похожи на Коул. Мы говорили о героине и выстраивали ее предысторию. Мы делали шаги назад и вперед, говоря о небольших неудобных моментах ее вымышленной жизни, чтобы понять, какой тип девушки мы выстраиваем.
У Пеймана, в некоторой степени, аналогичный подход. Он разделил со мной истории людей, которые знали заключенных в иранские тюрьмы. Он также создал небольшие правила, определяющие то, каким является Али. Но в Пеймане интересно то, что он опытный сценарист и режиссер, а также актер. Таким образом, он чаще стремился к небольшим изменениям фраз, старался создать максимально правильную визуальную реакцию или другие мелочи, которые его персонаж мог использовать на экране.
У меня было время, чтобы проработать оба эти метода с Кристен и Пейманом по отдельности, но в связи с актерским графиком, он смог появиться только за несколько недель до съемок. Потом мы провели вроем столько времени, сколько только было возможно. Мы концентрировались в основном на больших сценах. Есть четыре или пять моментов, которые являются действительно длинными и в которых заключается суть фильма. Также мы думали о новых диалогах и немного импровизировали со сценами, чтобы найти истину. Сценарий никогда не был священным и неприкасаемым, это всего лишь способ добраться до истины их взаимодействия.
Но в действительности самым полезным, что мы сделали, была репетиция в самой тюрьме, где проходили съемки. Именно здесь мы проработали все движения, кто и кому какие слова говорит, как персонаж Кристен патрулирует коридор. В какой именно момент она должна произнести те или иные слова и так далее. Как я уже говорил ранее, эти сцены невероятно сложны для постановки, так что мы, безусловно, должны были проработать это прежде, чем взяться за работу.
И вот под конец нашей последней репетиции в этом месте, я оставил Пеймана в его камере, а Кристен ходила кругами по этому коридору в течение двадцати минут. Мы оставили их там в одиночестве, чтобы получить некое понимание того, каково же было бы застрять там на целый день. За теми массивными дверями, в хождении по тем длинным коридорам существует очень ощутимая реальность.
Над чем вы работаете дальше?
ПС: Я действительно не могу работать над двумя вещами сразу. В некотором роде, мне нужно просто пойти ва-банк. Так что только сейчас, когда фильм полностью закончен, я могу начать отделяться от старого фильма и освободить место для нового. По иронии судьбы, сценарий к фильму, который я собираюсь писать дальше, во многом «двуличный» как «Лагерь «Рентген». Я не уверен, что это специально. Думаю, что для меня просто трудно думать об одном герое, не думая о другом, который будет находиться в оппозиции. Нет персонажа, который мог бы существовать в вакууме.
Перевод выполнен Mussonka специально для сайта www.twilightrussia.ru и группы http://vk.com/twilightrussiavk. При копировании материала обязательно укажите активную ссылку на сайт, группу и автора перевода.
«Лагерь «Рентген»: Режиссер Питер Сэттлер говорит о фильме и роли Кристен Стюарт
|
...что вы можете заказать в нашей Студии Звукозаписи в 
0
