 Молодой писатель и журналист Сергей Довлатов (Милан Марич) живет в Ленинграде в начале 1970-х. «Оттепель» подошла к концу, и в эпоху наступившего застоя Довлатов и многие его друзья-творцы не могут ни публиковаться, ни выставляться, если их произведения не вписываются в жесткие рамки соцреализма. Писать же так, как положено, у Довлатова не получается. Слишком уж он внутренне бескомпромиссен, и слишком уж он иронично настроен к окружающей его советской жизни.
Байопики бывают двух типов. Одни «галопом по Европам» охватывают всю жизнь героя, другие же сосредотачиваются на коротком временном отрезке, который авторам кажется наиболее выразительным или интересным. Новая лента Алексея Германа-младшего («Бумажный солдат», «Под электрическими облаками») принадлежит к байопикам второго рода. «Довлатов» отображает предпраздничную ноябрьскую неделю 1971 года и лишь намекает на предшествующую и последующую жизнь знаменитого писателя – будущего мэтра русской эмиграции.
Если бы авторы ленты хотели изобразить «точку перелома» в жизни Довлатова, то они бы, вероятно, выбрали его службу по призыву в охране исправительных колоний. И сам писатель, и хорошо знавшие его люди вроде поэта Иосифа Бродского говорили и писали, что колония перепахала Довлатова и определила его отношение к людям, к жизни, к творчеству.
«Довлатов», однако, снят с иной целью. Он показывает не внутреннюю эволюцию героя (Довлатов лишь немного меняется по ходу повествования), а застойный климат культурного Ленинграда 1970-х – заморозки после «оттепели». В фильме Германа Довлатов олицетворяет разочарованное поколение новых «лишних людей», которые обнаружили, что их знания, их способности, их авторские голоса не нужны чиновникам от культуры. Все в один голос твердят Довлатову, что он талант и даже гений, но то, что он пишет, для публикации не годится. Чиновникам нужен «позитив», а когда Довлатов сочиняет искренне или пишет о том, что видел своими глазами, то позитив не получается. Как позитивно описать найденные в закоулке метро останки детей, заваленных при взрыве во время войны?
В том же положении Бродский (Артур Бесчастный) и прочие – те, кто все же смог прославиться, и те, кто умер безвестным. Поэтому они либо через силу выполняют поденную творческую работу (Довлатов служит в заводской газете, Бродский занимается кинопереводами), либо, как невостребованный художник в исполнении Данилы Козловского, фарцуют запретными западными товарами и книгами. А еще они пьют, жалуются друг другу на жизнь, ерничают, тусуются на квартирах и в легендарном кафе «Сайгон», читают стихи, снова пьют… И поговаривают об эмиграции. Не потому, что «там» обязательно будет лучше, а потому, что «там» может быть хоть немного иначе. Это не антисоветчина, не принципиальное противостояние с режимом. Наоборот, это режим выпихивает из страны тех, кого сам же создал, дав молодежи образование, стремление к вершинам искусства и революционную бескомпромиссность.
Вполне очевидно, почему Герман снял такое кино именно сейчас, и режиссер не скрывает, что жизнь Довлатова в начале 1970-х – прозрачный намек на нынешнее положение дел в России, когда широко востребован позитив фильмов типа «Движения вверх», а прежде обласканные «непозитивные» творцы вроде Кирилла Серебренникова чувствуют холодное дыхание заморозков. Конечно, в советское время «Довлатов» не был бы снят, а сейчас его поддерживают Минкульт и Фонд кино, и это очень важное различие, которое Герман признает. Но и написать, что режиссер от страха дует на воду, рука не поднимается. Перемены в самом деле идут, и они заслуживают осмысления и художественного, метафорического отображения. В том числе через обращение к ситуациям из недавнего прошлого.
Суть «Довлатова» диктует особенности повествования. Застойность происходящего подчеркивается отсутствием стержневого сюжета. Вместо движения из точки А в точку Б фильм изображает бег на месте, череду ситуаций, происшествий и разговоров. Некоторые из них печальны и даже трагичны, некоторые – комичны и гротескны, и Герман часто позволяет герою продемонстрировать едкий юмор, которым Довлатов более всего известен. Но даже в самых смешных шутках ленты чувствуется грусть и подступающее к горлу отчаяние. Хотя герой еще надеется, что его начнут публиковать, это душевная инерция, а не искренняя вера в то, что дела могут наладиться. Из-за отсутствия сюжетного драйва смотрится картина тягомотно, однако это позволяет прочувствовать состояние главного героя.
«Довлатов» – портрет художника на фоне эпохи, и эпоха у Германа изображена выпукло и густо, с множеством полузабытых ныне нюансов. Можно спорить о точности деталей и правдоподобии ситуаций, но вряд ли стоит этим заниматься, поскольку фильм на абсолютную реалистичность не претендует. Скорее это отображение ощущения от того времени, которое было у людей определенного круга.
Прежде неизвестный у нас сербский актер Милан Марич в главной роли – открытие фильма, и мы, вероятно, еще увидим его в отечественном кино. Реальный Довлатов был побрутальнее, с более низким голосом, но у Марича превосходно получился «идеализированный Довлатов» – мужественный черноволосый красавец с проницательным взглядом, норовистым характером и артистичной душой. Он интеллектуален, но не мягок, и он из тех редких писателей, кто нравится женщинам, даже если они не знают, кто он такой (Довлатову приписывали сотни романов). Другие актеры в фильме подобраны так, что Марич всегда выделяется на их фоне, и его персонаж даже среди «своих» кажется чужаком. Впрочем, каждый из актеров внешне примечателен, и о каждом из прототипов второстепенных героев можно было бы снять аналогичную ленту. СССР стал не отцом, а отчимом для многих творцов.
С 1 марта в кино.
Текст: Борис Иванов
За информацию спасибо сайту https://www.film.ru.
Рецензия на фильм "Довлатов": Художнику худо
|
... что победителей всех конкурсов по фанфикшену на TwilightRussia можно увидеть в 
...что у нас на сайте есть собственная Студия звукозаписи TRAudio? Где можно озвучить ваши фанфики, а также изложить нам свои предложения и пожелания? 
Молодой писатель и журналист Сергей Довлатов (Милан Марич) живет в Ленинграде в начале 1970-х. «Оттепель» подошла к концу, и в эпоху наступившего застоя Довлатов и многие его друзья-творцы не могут ни публиковаться, ни выставляться, если их произведения не вписываются в жесткие рамки соцреализма. Писать же так, как положено, у Довлатова не получается. Слишком уж он внутренне бескомпромиссен, и слишком уж он иронично настроен к окружающей его советской жизни. 
0
