 Макс Айронс выстраивает свою карьеру на собственных условиях.
Макс Айронс уже выстроил все в голове. 29-летний Макс опасается нынешнего голливудского шаблона молодого актера – где роль в крупной франшизе становится плацдармом для мгновенной славы – наблюдая за судьбой многих из своих сверстников. «Где они сейчас?» - спрашивает он многозначительно, выделяя Роберта Паттинсона как редкое исключение. Вместо этого красноречивый, скромный принц кинобизнеса, в ком нет ни капли пафоса, чего можно было бы ожидать от сына Джереми Айронса, мыслит совершенно другими категориями: он собирается последовать примеру таких мужчин, как Филип Сеймур Хоффман и Роберт Де Ниро, которые оба экспериментировали, прежде чем выбились в список актеров первой величины.
«Филип Сеймур Хоффман всегда был гением, но никто не ценил его в самом начале», - говорит Айронс. – «Он заложил фундамент, поднимаясь все выше и выше, пока наконец-то не получил тот фильм, который хотел. Первые два фильма Де Ниро даже не попали в его резюме, поскольку он стыдился их. Я понимаю подобную траекторию карьеры, и что на это нужно время. И всему нужно учиться».
Как любителя научно-фантастической книги и фильма «2001 год: Космическая одиссея», Айронса, естественно, привлекло к роли в «Гостье» (2013) (экранизации Стефани Майер, которая не стала франшизой), и все же он, кажется, осознает плохой прием этого фильма, да и «Красной шапочки» (2011), где он также сыграл. И он нормально относится к этому. Риск - дело благородное, которое еще и окупается – фильмами такими, как «Клуб бунтарей» Марша, в котором он играет неохотного члена элитного объединения Оксфордского университета, известного как Клуб Буллингдон; и «Женщина в золотом», драмы, в центре которой произведение Густава Климта, где он играет еврея, которые убегает из нацисткой Австрии.
«Многие молодые актеры на самом деле действительно не заботятся об истории или истории других актеров», - говорит режиссер «Женщины в золотом» Саймон Кертис, который работал с Эдди Редмэйном в «7 дней и ночей с Мэрилин». – «Я нашел Макса невероятно интуитивным. Как он, так и Эдди, очень эмоциональные и интеллектуальные. Эдди пройдет весь этот путь и, думаю, Макс тоже – по той же причине».
Айронс родился и вырос в лондонском Хэмпстеде, его всегда очень интересовала история и траектория политической элиты Британии, многие из которых – включая нынешнего премьер-министра и министра финансов – являлись членами Клуба Буллингдон, и, вероятно, были вовлечены в то, что Айронс описывает как «громление ресторанов налево и направо, сжигание 50-футов заметок перед бездомными людьми и уничтожение «Астон Мартинов» ради развлечения».
«Я лично не знаю, какими были эти люди, но если они ассоциируют себя с этими ценностями, я хочу знать об этом», - говорит он. – «Я думаю, что если «Клуб бунтарей» и сделал что-то, так он заставил людей гуглить Клуб Буллингдон и задавать вопросы, как например: «Эти мужчины действительно, по-настоящему представляют ценности народа?». Я не так уверен в этом. Наш фильм заставил людей скорее злиться, и в то же время заслужил аплодисменты. И я думаю, что это именно то, чего мы хотели добиться».
Айронс описывает своего привилегированного персонажа, члена Клуба бунтарей, Майлза («моральный центр среди группы мудаков, в общем-то», говорит он) как человека, который входит в гламурный мир, «на самой его верхушке», и разговор естественно переходит к нему самому, ведь он является сыном легенды кино. Он говорит, что из-за этого у него было много проблем в школе («курил странные смеси, пил, гулял с девушками») и что он не особо много внимания уделял учебе.
Когда дело дошло до дисциплины, пугал его не отец, а мать, ирландская актриса Шинед Кьюсак, женщина, которая разделяет убеждение его бабушки, что «единственный способ удержать ваших детей рядом с вами - отпустить их» . Когда Айронсу было 14, и когда его во второй раз выгнали из школы, именно решением Кьюсак было отправить его в Зимбабве преподавать английский, столярную работу и футбол детям, которые были вдвое младше него. Айронс легко признается, что вряд ли это звучит как наказание, но этот опыт, и путешествие в целом, было тем, что заставило его оценить самые драгоценные дары, которые преподнесли родители ему и его брату, Сэмюэлю.
«Они всегда возили нас в далекие, культурно отличительные места», - говорит Айронс. – «И я думаю, когда у меня будут дети, именно это я хотел бы дать и им, причем с самого раннего возраста. Есть огромное количество разных людей с разными культурами и ценностями, по всему земному шару, и нет единого образа жизни. Я думаю, лучше разделить что-то подобное с вашими детьми, нежели дарить им «Xbox»».
Широкий взгляд Айронса на мир помог ему также увидеть неравенство в его жизни и в его отрасли, в том числе в затяжной гомофобии в Голливуде и парадоксальных ситуациями, с которыми сталкиваются актеры-гомосексуалисты, которым не рекомендуют признаваться в своей ориентации. Он говорит, что вам нужно «тяжело потрудиться» , чтобы найти актера, который не знает другого актера, проходящего через это, прямо сейчас, и вероятнее всего таким человеком будет еще и хороший друг.
Опираясь на подоконник в подъезде, куря во время перерыва в нашей фотосессии, он, кажется, прорабатывает весь сценарий в голове, прежде чем высказать горсть мнений. Он считает, что людям нужно оставить право хранить какую-то часть своей жизни приватной, если они хотят этого или «кричать об этом с крыши домов» . Он считает, что было бы прекрасно, если бы все могли быть честными друг с другом, и все же он не думает, что публичное признание является моральным императивом, и он считает, что вынужденные признания являются «чертовски глупыми и опасными» . Он говорит: «Вы никогда не знаете обстоятельств жизни других людей».
Он ожидает вопрос о противоречиях, что вызвало интервью его отца в апреле 2013 года, когда, во время обсуждения гей-браков с Джошем Зеппсом из «HuffPost Live», обладатель Оскара размышлял о том, что легализация однополых браков может открыть двери для внутрисемейных союзов, и что он мог бы, в теории, жениться на своем сыне, чтобы легко «передать ему мою собственность после смерти» . Ухмыляясь, Айронс говорит, что погуглил эту вызывающую недоумение историю где-то за шесть месяцев до нашего интервью и обнаружил, что хватался за голову во время его прочтения.
«Я помню, как думал: «Ты точно не знаешь о чем говоришь»» , - говорит Айронс. – «Ты размышляешь об этой проблеме вслух. Я знаю моего отца, и его взгляды схожи с моими: Пока вы не вредите никому, что вы делаете и кого вы любите – не касается никого другого. С тех пор он уточнил этот вопрос, насколько я понял, и по правде говоря, если вы заставите его объяснить, о чем он говорил, не думаю, что он на самом деле поймет о чем вы».
Что Айронс действительно плохо помнит – подробности заявления его отца, отчего сам Айронс оказывается в неловком положении. Когда мы вспоминаем их, Айронс снова хватается за голову.
«Что ж, в последнее время мой отец не делал мне предложений», - в конечном счете, шутит он, прежде чем выдать наполовину удивленный, наполовину озадаченный смешок.
Еще более серьезная тема для Айронса – ураган медиа платформ. Для его возраста, он представляет меньшинство – тех, кто чувствует, что появление социальных сетей - это не скачок вперед, который позволил людям быть самими собой, а обширный шведский стол, который говорит людям кем они должны быть. В отношении сексуальной ориентации, пола, этнической принадлежности или – часто бывает в его случае - фигуры или профессии, такие соцсети как Фейсбук просто навязывают нам, как мы должны все вести себя или выглядеть.
«Например, мы [актеры] все должны иметь шесть кубиков», - говорит Айронс, который клянется, что у него определенно нет твердого как камень пресса, но признается, что однажды стоял перед витриной магазина спортивного питания и спрашивал себя, всего мгновение, есть ли у них таблетки, чтобы провернуть подобный трюк.
Айронса нет в Фейсбуке. Ни в Твиттере. Ни в Инстаграме. И это стремление сильнее обычного нежелания подчиняться популярным требованиям красоты и социального положения. В молодости Айронса не часто можно было увидеть на гламурных вечеринках и других событиях, которые кажутся такими обыденными, учитывая звездный статус его родителей.
Считая, что ему нечего привнести, он зачастую оставался не у дел, чувствуя отчужденность, что только усугубила длительная борьба с дислексией ( «Я не мог ничего прочесть, мне приходилось ходить в специальную школу», говорит он). Хотя Айронс начал искать свое утешение и счастье, внутренняя легкость, которую он заставил себя выработать, так и осталась с ним. Он расслаблен перед камерой, на прослушивании и, очевидно, на интервью один-на-один, но совершенно не любит социальные сети или большие толпы людей. Его всегда невероятно очаровывали подводные лодки – скрытные, мощные суда, которые работают под поверхностью и вне радаров. Его отдых мечты был бы в теплой, дистанционной хижине на шотландском нагорье, или возможно на вулканическом пляже Исландии, где природа бушует прямо за вашей дверью. И какие блага он бы взял туда с собой?
«Сосиски!» - говорит Айронс. – «И маленькую фритюрницу. И несколько аудиокниг. Все, что мне нужно для моего маленького кокона».
Перевод выполнен Тео специально для сайта www.twilightrussia.ru и группы http://vk.com/twilightrussiavk. При копировании материала обязательно укажите активную ссылку на сайт, группу и автора перевода.
Макс Айронс: Одинокий волк
|
... что можете оставить заявку 
