 15 апреля в прокат вышла драма «Чернобыль» – второй фильм Данилы Козловского как режиссёра. Это история о любви пожарного и парикмахерши, которая разворачивается на фоне аварии на ЧАЭС. Главные роли в ленте исполнили сам Козловский и Оксана Акиньшина, одним из продюсеров выступил Александр Роднянский. Кинокритик «Газеты.Ru» Павел Воронков рассказывает, что мешает «Чернобылю» стать по-настоящему пронзительной картиной об одном из самых страшных событий в истории СССР.
Алексей (Данила Козловский) и Ольга (Оксана Акиньшина) случайно встречаются в Припяти после десяти лет разлуки. Он – пожарный-спасатель, инспектирующий Чернобыльскую АЭС. Она – парикмахерша в местном салоне и мать-одиночка (сыну, поразительное совпадение, тоже десять). Алексей хочет возобновить отношения и перевезти возлюбленную с ребёнком в Киев. Однако этим мечтам не суждено сбыться: в ночь на 26 апреля 1986 года взрывается четвёртый энергоблок ЧАЭС, и Алексею поручают опасную миссию, которая, скорее всего, будет стоить ему жизни.
Два года назад Данила Козловский дебютировал в режиссуре со спортивной драмой «Тренер». То был нелепый, но забавный фильм, где, вопреки названию, никто никого не тренировал, зато были литры самолюбования, смешной Александр Ильин – младший из «Интернов» и хит группы Imagine Dragons «Believer». «Чернобыль», второй режиссёрский проект Козловского, пытается повышать ставки. Вместо своеобразного автофикшна про футболиста – насупленная драма, вдохновлённая реальной трагедией (иногда возникает ощущение, будто вот-вот зазвучит «Radioactive» всё тех же Imagine Dragons, но лента остаётся верна пафосу своего оригинального названия «Когда падали аисты»). Вместо бойкого даба и стадионного поп-рока – надрывные струнные Олега Карпачева, которому, по ощущениям, поручили пародировать то ли Хильдур Гуднадоуттир, то ли Людовико Эйнауди. В продюсерском кресле барина Никиту Михалкова сменил фестивальный гуру Александр Роднянский.
Зато неизменно самое важное – безграничная любовь Козловского к собственному таланту. Поэтому в сущности это тот же самый фильм, пускай бессмысленных красивых кадров стало поменьше (работа операторки Ксении Середы – одна из безусловных удач ленты). Главный герой в исполнении самого режиссёра снова всю дорогу ведёт себя, как напыщенный токсичный индюк. А его экранная партнёрша всё равно понимает, что никакая она не сильная и независимая, – просто в её жизни не было нормального Козловского (при этом лучшая сцена ленты словно позаимствована из сознания Райана Мерфи и оглушает своим гей-вайбом: там сексуальные пожарные радостно поливают друг друга из шлангов, Максим Матвеев должен быть в восторге). Всё это кое-как работает в сказке про современный российский футбол, которую сам бог велел смотреть иронично, но кажется совершенно неуместным в истории о Чернобыльской катастрофе.
Доходит до абсурдного: пока отовсюду, как бы демонстрируя весь ужас происходящего, лезут рвота, обгоревшая кожа и расплавившиеся на лицах противогазы, персонаж Козловского в лучшем случае слегка краснеет и пудрится сажей. При том что несколько раз суётся почти в самое сердце аварии. По-настоящему жуткие косметические преображения настигают его лишь в одной из последних сцен, да и то демонстрируются мельком, дабы не пошатнуть величественный маскулинный образ, транслировавшийся на протяжении двух часов.
Спотыкающаяся манера повествования, сильно мешавшая в «Тренере», тоже никуда не исчезла. В том месте, где должен быть набор сцен, раскрывающих и развивающих героев и их взаимоотношения, идёт склейка и сообщение о прошедших неделях или месяцах. Быстро становится понятно, что в этих опущенных интервалах могло происходить что угодно – в том числе радикальные перемены в поведении героев. Из-за этого об их мотивации приходится строить собственные сомнительные теории – внятно обоснован лишь один из многочисленных героических поступков Алексея, остальные в этом смысле остаются с носом. По той же причине эмоциональные моменты, некоторые из которых почти дословно воспроизводят отрывки из «Чернобыля» от HBO, выглядят нелепо и глупо, когда должны трогать до глубины души.
За перечисленным несколько теряется глобальный замысел Козловского-режиссёра. Для фильма, который пытается показать масштабную трагедию глазами её участников, через призму их личной (мело)драмы, здесь слишком много смотрения в зеркало. И слишком мало живых людей, к которым можно было бы привязаться; отечественного «Титаника» не складывается. А для фильма, который пытается критически высказаться о государстве, виновном в этой трагедии, одного-единственного (совершенно чудовищного) диалога о «системе, которая, как радиация, везде», пожалуй, будет маловато.
Вообще всё позднесоветское тут сводится к вещественной атрибутике, по-западному переводя её в категорию милого ретро. Детишки мчат на стареньких велосипедах снимать АЭС на камеру (тогда «Чернобыль» ненадолго превращается в «Очень странные дела» или «Супер 8»). Козловский разъезжает на алом ВАЗе с кассетой «Кино» в магнитоле и заинтересованно рассматривает постеры с Джеки Чаном («Казах какой-то?»).
Но сам его герой человек совсем не советский и даже не антисоветский, а вполне себе современный (и бросается, например, терминами вроде «паническая атака»). Это тот же Козловский путинской эпохи, что выбегает на газон с футболистами клуба «Метеор». Тот же Козловский, что орёт: «Бабки, бабки, сука, бабки!» Тот же Козловский, что покоряет криминальный мир Владивостока. Оказавшись посреди радиоактивного пекла, которое в 1986 году окончательно подкосило советского голиафа (об этом 30 лет назад предельно ёмко высказался «Распад» Михаила Беликова), он не находит себе места. И не знает, что сказать. К сожалению, и молчать он тоже не может, поэтому, промямлив что-то на пафосном, прячется за архивными кадрами и свежей записью «Мы в этой жизни только гости» Пугачёвой.
За информацию благодарим сайт gazeta.ru
Козловский против атомного реактора: «Чернобыль» – неловкая драма об аварии на ЧАЭС
|
... что попросить о повторной активации главы, закреплении шапки или переносе темы фанфика в раздел "Завершенные" можно в 
