 Пока Сумеречная франшиза подходит к концу, Роберт Паттинсон желает избавиться от своего статуса кумира подростков и заявить о себе, как о взрослом ведущем актере. Последний его шаг на этом пути - это объединение с канадской легендой боди-хоррор Дэвидом Кроненбергом. Роберт сыграл главную роль в адаптации темного научно-фантастического сатиричного романа «Космополис».
Паттинсон великолепен в роли Эрика Пэкера, высокомерного, самовлюбленного молодого миллиардера, который продирается сквозь мрачный будущий Нью-Йорк, чтобы подстричься, пока город, его жизнь и состояние рушатся у него на глазах. Фильм знаменует собой еще один шаг в эволюции карьеры Дэвида Кроненберга, построенной на триумфе его предыдущих проектов в жанре ужасов, таких как «Порок на экспорт» и «Опасный метод», но также сохраняя уникальное мировоззрение Кроненберга. Кроме того это очень своевременный фильм, рассказывающий о финансовом кризисе и протестах на улицах, что перекликается с протестующим движением «Захвати Уолл-Стрит».
В фильме центральное место отведено финансовому кризису и антикапиталистическому движению в Нью-Йорке – неужели движения «Захвати Уолл-Стрит» и «Мы – 99%» повлияло как-то на фильм? И считаете ли вы, что они как-то узнали о ленте?
Кроненберг: Что ж, они ничего не знали о фильме, потому что на самом деле мы застряли на сценарии. Просто случилось так, что то, что написал Дон ДеЛилло, стало своего рода предвиденьем будущего или ясновиденьем, и кажется, будто мир просто следовал за ним. Так что это никак не повлияло на то, что мы делали. Но мы не могли не заметить некоторое сходство. Пол Джаматти написал мне: «Я не могу поверить. Я только что видел, как Руперту Мердоксу запустили тортом в лицо», а ведь мы только что сняли сцену, где Роберту бросают торт в лицо! Мы тогда еще подумали: «Вау, это странно!». Это странно, снимать сцены антикапиталистических беспорядков на улицах Нью-Йорка, а затем читать о движение «Захвати Уолл-Стрит».
Как вы относитесь к движению «Захвати Уолл-Стрит/99%»?
Кроненберг: Это интересно, и я уже думал об этом, о том, что на самом деле этот фильм не об антикапитализме и где-то было написано, и я считаю, что это было точно подмечено: «Мы хотим быть частью 1%» или «99% должны стать частью капиталистической мечты». Но на самом деле они никакие не коммунисты или социалисты, они не ненавидят капитализм и не хотят уничтожить его, на самом деле они хотят быть капиталистами. Так что это немного странно, получается, что мы не совсем так о них думали. И то же самое с Бенно, героем «Космополиса». Он любит капитализм, любит инвестировать и он жалуется на то, что Эрик выбросил его из этого мира. Эрик слишком быстрый, слишком сообразительный, он разрушил то, чем Бенно любил заниматься, но он не антикапиталист, так что о композиции фильма не так уж легко сказать «Да, этот фильм об антикапитализме», потому что это не совсем так.
В книге ДеЛилло, именно в японскую иену инвестировал Эрик Пэкер, а в фильме вы заменили ее на китайский юань – почему вы сделали подобную замену?
Кроненберг: Это просто была моя слабая попытка, как совершенного профана в сфере экономики, сделать фильм своеобразным футуристическим письмом. С тех пор как была написана книга, иена рухнула, а затем еще и это цунами обрушилось на Японию, и неожиданно их валюта стала неустойчивой. Но когда писалась книга, это было похоже на Восход Солнца, все были напуганы Японией – иена была на грани того, чтобы стать мировой валютой. Но теперь это Китай. Взгляд Дона на Восток был правильным, но именно Китай захватит мировое господство, и к 2015 юань будет свободно-конвертируемой валютой и, следовательно, сможет вытеснить доллар в качестве мировой валюты. Таков китайский план и никто, похоже, не думает, что этого не случится. Именно поэтому я и поменял валюту, потому что не думаю, что это как-то меняет тон книги.
Несколько раз фильм показывает изображение крысы, это было задумано как метафора, отсылающая нас к году Крысы в Китайском зодиаке?
Кроненберг: Я никогда не использую метафоры! (смеется)
Но она только усиливает фильм, связывая все вместе.
Кроненберг: Знаете, я впервые слышу об этом, но мне это нравится, хотя я никогда и не думал об этом. И я не знаю, думал ли сам Дон об этом.
Как, по-вашему, Эрик Пэкер похож на других героев фильмов Дэвида Кроненберга?
Кроненберг: На самом деле я не думаю о моих других фильмах. Я уже говорил это раньше: вы просите меня анализировать собственные фильмы и я могу это сделать, но не буду, потому что это ваша работа. Что я скажу, так это что я не думаю о моих других фильмах, когда снимаю новый. Для меня удовольствие посреди ночи со съемочной командой, актерами и больше никем выйти на улицу и делать что? Не думать о «Сумерках» или «Сканнерах», а думать только о «Космополисе» и Эрике Пэкере, и просто снимать и это прекрасно. Когда я собираю фильм в одно целое, я должен думать о звездной ценности актеров, я должен думать о паспорте Роба во время этого канадско-французского производства… обо всех этих мелочах, которые на самом деле не имеют релевантной ценности в процессе создания фильма, так что я пытаюсь очистить голову от ненужных мыслей.
Герои вашего фильма – это герои, которые ищут какие-то знания, в «Космополисе» Эрик уже нашел свое знание, создал свои миллионы и сейчас он совершает свой вояж, чтобы сделать что-то ну уж совсем тривиальное на первый взгляд, подстричься, и есть в этом всем какой-то нигилистический аспект, когда он продолжает свое путешествие. Как вы видите линию взаимоотношений между Эриком и другими персонажами в этом фильме? И Роберт, что ты чувствовал, когда видел своего персонажа на страницах и как ты пришел к тому, как играть его?
Паттинсон: Не думаю, что я подходил к этому персонажу как к нигилисту, думаю, здесь все дело в энергетике. Думаю, энергетика нигилиста на самом деле очень отличается от его, потому что в действительности Эрик не отталкивает все это осмысленно, он думает, что приближается к чему-то. А затем все начинает рушиться. Не думаю, что он сознательно разрушал все вокруг себя.
Кроненберг: Тривиальное на первый взгляд не всегда на самом деле оказывается тривиальным, как например эта стрижка. Герой даже сам подчеркивает это. Он говорит в фильме: «Что такое стрижка? Это календарь на стене, это кресло, это люди, которые сидят по соседству». Так что это его прошлое. Он возвращается к своему детству, где он был более чистым и невинным. И когда он сидит в кресле, и что мне больше всего нравится в Роберте, он вероятно даже не знал, что делал это, он становится ребенком. И старый парикмахер превращается в его отца или дедушку. И здесь есть замечательный момент, когда парикмахер говорит: «Тебе было четыре в то время….», а Эрик поправляет его: «Пять, мне было пять». И это потрясающе, у меня мурашки по коже, когда я думаю об этом. Это красивый материал, который Роб отлично отыграл и думаю, в каждой строке этого диалога идет настоящее понимание этой «тривиальной» мелочи, так что как я и говорил, это вовсе не тривиально. В конце вы понимаете, хотя это и начинается еще с самого начала, но только со временем понимаешь по-настоящему, что это было погружением в его детство – вот чем была стрижка на самом деле.
Эрик и его жена никогда не касались друг друга в фильме – в книге они участвуют в массовой публичной оргии, но в экранизации этого не было. Почему?
Кроненберг: Что ж, у меня было такое чувство, что они и в книге никогда не прикасались друг к другу, честное слово. И эта сцена в книге во время съемок этой оргии, сотни людей на улицах Нью-Йорка, честно говоря, когда я читал это, подумал что это фантазия Эрика о примирении с обществом и довольно незрелая, я бы сказал. И учитывая, что Эрик довольно инфантильный, я не поверил, что это происходило на самом деле. И я подумал, что на экране это будет казаться смешным, вы никогда не купитесь на то, что такое могло произойти. Так что я подумал, нет, он уйдет от своей жены и никогда так и не прикоснется к ней, и они никогда не будут заниматься сексом. Конец, и это одна их тех причин, что вела его к саморазрушению. Есть несколько моментов – смерть брата Феса, развал его брака, убийство Торвала, это те моменты, которые ведут его к концу, который на самом деле является своеобразным суицидом. Он возвращается в свое детство, а затем еще дальше, до момента своего рождения, что и есть смерть.
Роб, на постере фильма говорится «Будьте готовы удивиться», учитывая значительное число твоих поклонников…
Паттинсон: Действительно?
Кроненберг: Кто такое сказал?
Это слоган на постере.
Кроненберг: Ох, серьезно?
Паттинсон: Это безумие…
Люди не ожидают увидеть Роберта Паттинсона в подобном фильме – как думаете, Сумеречным фанатам, которые придут посмотреть на Роберта, понравится этот фильм?
Паттинсон: Я надеюсь, что люди придут.
Кроненберг: Это фанаты, мы просто приведем их в кинотеатры любыми возможными способами: будем заманивать, пихать, заставлять.
Паттинсон: Сумеречные фанаты могут быть и немного пугающими, скорее всего из-за их упорства сидеть под дождем, как это было вчера в Германии, собираться непонятно где в непогоду, ждать и кричать. Но затем, когда ты идешь по дорожке, люди протягивают тебе книги. Кто-то дал мне книгу Лоуренса Ферлингетти в Лиссабоне, и все поменялось, это уже не плюшевые медведи! По каким-то причинам, которых я, если честно, не понимаю, «Сумерки» привлекли столь широкую публику и всех их объединили, потому что так легче для прессы, когда вы представляете себе образ кричащей толпы, но это довольно странный спектр людей, так что им может понравиться! Много людей, которые приехали на премьеры в Европе, видели фильм уже три или четыре раза и у всех их были довольно интересные отзывы.
Кроненберг: Многие из этих девушек, что стояли рядом с дорожкой, держали в руках экземпляры книги «Космополис» и протягивали нам для подписи. И они действительно читали их или намерены были прочесть! Те сайты, который создали эти девушки, юные девушки, Сумеречные фанаты, пока мы снимали фильм, они читали книгу – и они все еще с нетерпением и восторгом ожидают этого проекта. Некоторые из этих сайтов на самом деле потрясающие и действительно созданы с тонким вкусом. Ладно, может быть раньше они и читали только «Гарри Поттера» и «Сумерки», но сейчас они читают Дона ДеЛилло! Разве в этом есть что-то плохое?
Какие у вас дальнейшие планы? Кажется, вы собираетесь поработать вскоре вместе в фильме «Карты к звездам», это правда, что работа над картиной продвигается?
Кроненберг: Правда? Вау. Роб, ты нашел финансирование? Я умолял его прийти с деньгами.
Паттинсон: Тебе, наверное, лучше знать, чем мне; я хочу сделать этот фильм.
Кроненберг: И я тоже.
Паттинсон: Именно поэтому я и начал говорить об этом, чтобы получить финансирование!
Кроненберг: Что ж, это создает определенный интерес, когда мы разговариваем о нем, и все же вы должны признать, что это достаточно странно. У этого фильма блестящий сценарий, написанный моим другом Брюсом Вагнером, который пишет много как для Голливуда, так и свои собственные книги, которые фантастические. Он написал этот сценарий некоторое время назад, и я пытаюсь снять этот фильм вот уже как пять лет и не могу. Это один из тех великолепных сценариев. В каком-то роде он как «Космополис», его нелегко будет продать. Он находится на грани неприятного, тревожного и очень эмоционального, но в то же время он странный. К концу фильма, «Космополис» становится странно грустным и эмоциональным, но это пробирает вас, потому что вы даже не думали, что этим все закончится. Точно также эта книга поразила и меня, но трудно снять сложный фильм, даже когда у тебя есть актеры, который могут привлечь внимание к такому проекту, а значит и гарантировать его финансовую состоятельность. Вигго Мортенсен хочет сыграть другую роль в этом фильме, с этими двумя парням в главных ролях вы должны думать: «Эй, 15 миллионов – да никаких проблем», но проблемы все же есть. Если же вы хотите сделать взнос – я предоставлю вам все преимущества продюсера.
Источник: 1 и 2
Перевод выполнен Тео специально для сайта www.twilightrussia.ru. При копировании материала обязательно укажите активную ссылку на сайт и автора перевода.
Интервью Роберта Паттинсона и Дэвида Кроненберга: «Будьте готовы удивиться»
|
...что в 
0
