 Дэнни Бойл улыбается и говорит очень, очень, очень взволнованно. Для него это в порядке вещей: заразительно восторженное состояние в сочетании с манерой болтать с головокружительной скоростью – кажется, «режим по умолчанию» 58-летнего режиссера. Вы лишь успеваете задать ему какой-нибудь заранее припасенный вопрос, и он уже готов, лучезарно улыбаясь, ответить, коснувшись в своей реплике тем Кремниевой долины, Шекспира, чувства юмора Сета Рогена и дешевизны услуг в Сан-Франциско. Подобные монологи за следующие 40 минут я услышу еще много раз. В конечном счете Бойл возвращается к ответу, который будет, так или иначе, совершенно точным. Внезапно понимаешь, почему человек, известный, прежде всего, тем, что заставил Юэна Макгрегора бежать по улице под «Lust For Life» Игги Попа, был приглашен за штурвал съемок уникально структурированной биографии о культурной иконе (а биография эта задумана самым многословным из сегодняшних сценаристов).
Первоначально возвращение к сотрудничеству с Дэвидом Финчером и Аароном Соркином из картины «Социальная сеть» было провозглашено необходимостью. «Стив Джобс» дробится на три части, в каждой из которых рассказывается о запуске ключевых изобретений основателя и вдохновителя Apple: операционной системы Макинтош, компьютеров NeXT и iMac. Когда инициаторы проекта решили от него отказаться, обладатель «Оскара» за картину «Миллионер из трущоб» вступил в гонку. Он тут же оказался на ринге с типично соркинским сценарием, полным плотных диалогов и сцен в духе «идут и разговаривают» (таковых там больше, чем в «Западном крыле»). Также сценарий не скрывал не самых приятных черт Джобса, в том числе плохих отношений с дочерью Лизой, отказа признавать роль Стива Возняка в успехe Apple и вообще самоощущения «Я гений, значит, могу вести себя как дерьмо». Словом, история Стива Джобса, сведенная к байопику в стиле «Восславим же знаменитого и гениального козла».
Большинство режиссеров на этом месте сбежали бы в укрытие или занялись бы созданием блокбастера о супергерое. Но для того, кто сумел сделать кино из истории человека, придавленного валуном («127 часов») и организовал церемонию открытия летних Олимпийских игр 2012 года, задача показалась просто манной небесной. «Итак, надо сделать фильм меньше чем за 20 миллионов долларов, осветить жизнь героями в трех длинных эпизодах с шестью постоянными персонажами, сценарий полон удушливых диалогов и нет никаких зацепок, как снимать? – подумал (по собственному признанию) Бойл. – Отлично, берусь!» Собрав актерскую команду мечты – Кейт Уинслет, Сет Роген, Майкл Сталберг, Джефф Дэниелс и потрясающий Майкл Фассбендер в роли Джобса, – режиссер приступил к работе. В результате – оглушительные похвалы актеру и режиссеру, сумевшему превратить театральный гамбит в убедительный фильм.
Перед показом фильма на Нью-Йоркском кинофестивале Бойл рассказал RS, зачем картине была нужна трехактная структура, почему этот фильм - всего лишь вторая часть трилогии и как Фассбендер сумел отразить эволюцию личности Джобса.
Подводные камни в таком предприятии, как биографирование Стива Джобса, обнаружить легко. А каковы преимущества?
Как ни странно, я думаю, что чем меньше вы показываете, тем больше удается сказать. Если вы ограничиваетесь ключевыми моментами, то можете рассказать о человеке чуть больше. Идея рассказывания в трех актах, трех действиях – начало, середина и конец, – действительно в нас заложена. Я не говорю, что наши три действия - это начало, середина и конец жизни Джобса. Но тот подход, который Аарон называет «главные хиты», позволяет сосредоточиться на немногом, зато показать это полностью. Успех «127 часов», по сути, уже подтвердил мою мысль: через один случай происходит завязка и тянется нить всей истории.
Несомненно, но травматический опыт Арона Ралстона и жизнь Стива Джобса – довольно разные вещи, не так ли?
Конечно. И Джобс был огромной проблемой, да – не только для меня, но и для актеров. Я уверен, что они думали: «Мы вообще играть-то будем между всей этой болтовней?!» Но лично я люблю ставить ограничения самому себе. Потому что тогда я не забываю думать: «Итак, надо сделать фильм меньше чем за 20 миллионов долларов, осветить жизнь героями в трех длинных эпизодах с шестью постоянными персонажами, сценарий полон удушливых диалогов и нет никаких зацепок, как снимать? Отлично, берусь!» В дело вступает воображение. Странным образом ограничения освобождают. Перестаешь делать заурядные вещи.
Как, например, эти ограничения помогли вам творчески?
Начнем с того, что у нас появилась очень традиционная для театра трехактная структура повествования. Пусть эти части не выглядят статичными, пусть они движутся. Первый акт вы снимаете на 16-миллиметровую пленку, а на саундтрек ставите музыку, которая сразу напоминает о звучании первых персональных компьютеров. Второй акт снимается на 35 мм, и здесь иные музыка и ощущение: это выглядит как более традиционный фильм, фильм 1988 года. А в последней секции мы снимаем на цифровую камеру Alexa. Теперь мы отражаем бесконечный мир цифровых технологий, который был мечтой Джобса. Музыка лаконична, картинка оголена. У героя есть все, что он хочет, но внутри у него пустота. Честно говоря, я не думаю, что смог бы прийти к такому решению, если бы не ограничения, которые заставили нас мыслить вне рамок обыденности.
По вашим словам, это кино – часть неофициальной трилогии, которая начинается с «Социальной сети». Вы обсуждали это с Аароном Соркином?
Я всегда говорил ему, что мне кажется, будто я продолжаю то, что он начал в «Социальной сети». Занятно, что я закончил читать роман Дэйва Эггерса «Сфера» (роман о технологических компаниях) незадолго до того, как получил сценарий, и это придало моим мыслям новое направление. Я стал думать о поворотном моменте, который мы сейчас переживаем. Я думаю, мы немного недооцениваем, как технологии и те, кто их внедряет, облегчили нашу с вами жизнь. Они приносят нам процветание, и мы должны снимать фильмы о них. Технари управляют нами в большей степени, чем правительство. Мы не выбирали их, но они стали нашими лидерами. Посмотрите на Uber. Мэры городов теперь говорят: «Стоит ли с ними бороться? Лучше не надо, это же Uber!» Похоже, они просто трепещут перед ними!
Таким образом, действительно возникает чувство, будто наш фильм – это вторая часть чего-то, что Аарон прежде начал искать методом проб и ошибок. А какой будет третья часть – он пока не знает, но ведь впереди нас точно ждут большие изменения. Точно будет о чем снимать.
Каково было работать с ним?
Несмотря на его репутацию, с ним действительно интересно сотрудничать. Он не ставит себя выше актеров, готов, если надо, поменять их текст; у нас были такие случаи. Аарон готов работать с ними до тех пор, пока результат не станет таким, какой нужен. Если бы вы видели, как он вслушивается в ритм диалога и как его раздражает, когда его замысел не понимают! Но наши актеры редко его не понимали.
Как вы балансируете между импрессионистским видением Соркина и принципом достоверности при изображении реально существовавшего человека?
Равновесие здесь нужно как нигде. Ты стараешься вносить косметические изменения, а не фундаментальные. Например, первый и третий акт... в действительности обе презентации проходили в одном и том же месте: во Flint Center в Купертино. Джобс хотел вернуться туда для работы над iMac: изящная идея. Но нам были нужны три различных театральных сцены, потому что мы хотели добиться ощущения развития. Так что мы это поменяли. Просим прощения за это. Уверен, есть еще за что попросить прощения. (Смеется.)
Продолжайте.
Было несколько сцен, которые мы переместили на улицу; например, эпизод с Возняком ближе к концу фильма: «Нельзя быть достойным человеком и одаренным человеком одновременно, так не бывает». На самом деле этот разговор проходил в раздевалке. Но мы подумали: раз Возняк постоянно возвращается к одному и тому же спору, почему бы не заставить его произнести все это публично, перед десятками последователей Джобса? Перед молодежью в «яблочных» футболках?.. Они олицетворяют подъем Apple! А Воз олицетворяет прошлое корпорации, вот мы и столкнули прошлое и будущее.
Вы действительно не стремились сделать Майкла Фассбендера копией Джобса?
Нет, ни в коем случае. То есть, мы использовали во время съемок несколько париков и немного изменили цвет его глаз, потому что я хотел, чтобы у него был тот же цвет глаз, что и у трех актрис, которые играли его доч, Лизу. Вы же должны видеть в ней его «продолжение». Но никакого накладного грима. Про Майкла нельзя сказать «вылитый Джобс» – и все же ближе к концу фильма вы готовы поклясться, что ему удалось им стать. Вот что странно! Это было необычное отражение Джобса. Майкл в первой части походит на борца, всеми силами пытающегося не сломаться окончательно - что помогло ему справиться с собой на этапе хаоса. Во втором акте он становится более хитрым и производит обманчивое впечатление. Затем в третьем акте борьба заканчивается, он становится самим собой. Стив обрел гармонию с самим собой, а Майкл – со Стивом. Он просто шел по стопам этого парня.
Фильм в российском прокате с 1 января 2016 года.
За информацию спасибо сайту http://www.rollingstone.ru.
Дэнни Бойл: «Технари управляют нами в большей степени, чем правительство»
|
... что 
0
Так вкусно и глубоко подано. 
