Это я сегодня как раз посмотрела на Роба и Тейлора на шоу у Элен. Капец, рыдающие ЖЕНЩИНЫ, не девочки-подростки. А еще был момент, где Тейлор обнял девушку, и у нее случилась такааая истерика! Ну, не понять мне этого. Я бы, наверное, просто тупо лыбилась, случись со мной такое

Кстати! Понравилось видео в конце Как я уже неоднократно говорила, фанаткой Роба я не являюсь, но тем не менее в закромах своих видеозаписей в контакте нашла вот это видео. Может ты его и видела. Мне нравится, и музычка очень органично под кадры подобрана

http://www.youtube.com/watch?v=zTzCXFrQ8cA

После душа, который я, не поддаваясь на провокации и шутливые заманивания, намеренно приняла после Роба – дабы избежать искушения и как следует отмыть налипшую грязь – пришло, наконец, время запоздалого завтрака. Когда, накинув легкий цветастый сарафан, я вернулась на кухню, Роберт, в одних шортах, уплетал холодную яичницу, расположившись у стола.
- Вкусно? – Не улыбнуться было невозможно.
Он кивнул с набитым ртом. Отхлебнув остывшего кофе, я взяла тост, разламывая напополам.
- Хочешь?
- Не-а. Яичницы?
- Не-а, - передразнила я, протягивая ему помидор.
- Ты мне оставляешь? Учти, все будет съедено.
- И наздоровье, - тихо откликнулась я, втайне радуясь его разгулявшемуся аппетиту.
Причмокнув, Роб отправил в рот оставшийся белок с кусочками бекона, а потом запил кофейной мутью из моей кружки.
- Ну и гадость, - прокомментировал он, закашлявшись.
- У тебя есть своя чашка, полная.
- Из твоей вкуснее.
- Даже гадость? – повела бровью я.
- Еще бы.
Не сводя с меня глаз, чуть прищурившись, Роберт надкусил помидор – в точности как яблоко, впиваясь зубами в кожицу. Сок, брызнув, потек по его нижней губе и подбородку. Очевидная, наглая провокация, на которую я... незамедлила поддаться. Нагнулась, вытирая влажную дорожку, терявшуюся в щетине – и даже не подумала вернуть на место бретельку сарафана, заманчиво съехавшую с плеча.
- Не хочешь... одеться? – с очаровательным бесстыдством разглядывая открывшуюся ему область декольте, поддразнил Роберт.
- А сам?
- А причем тут... «сам»?
Мой взгляд скользнул по его обнаженной груди, которой хотелось коснуться. К которой хотелось прижаться. Зацеловать. Погладить...
- Объяснить? – нависая над ним, шепнула я.
- Есть желание? – невинно поинтересовался он.
- Есть сомнения?
Нет, мистер Паттинсон, в этой игре вы меня не переиграете.
- Но так ты опять не поешь. Пожалей... себя, – хмыкнул Роберт.
- Может, нам хватит одного помидора? – Это было сказано прямо в его соблазнительно приоткрывшийся рот.
- Тебе непростительно мало надо, - пробормотал Роб, неловко поерзав на стуле, когда, опустившись к нему на колени, я плотно обхватила ногами разведенные бедра.
- Почему же мало?
Взгляд из под густых ресниц заставил все в животе приятно напрячься.
Я притянула к себе его запястье и, откусив кусочек сочного плода, зажатого длинными пальцами, ощутила, как прохладные капельки прокатились по коже, упали на грудь. Роберт медленно, не отводя глаз, склонился и осторожно слизал языком бледно-красную дорожку. Мои руки, сжимавшие спинку стула за его спиной, сомкнулись крепче, касаясь голых плеч, шеи. Отложив помидор, Роберт опустил ладони и скользнул ими под одежду, поглаживая. Продвигаясь все выше, он намеренно гипнотизировал близостью чувственных влажных губ, почти касавшихся моего подбородка. Руки, одновременно нежные и настойчивые, охватили за пояс, большие пальцы очертили несколько аккуратных кругов по животу. Я тут же подалась вперед, а он лишь улыбнулся.
- Ты такая нетерпеливая.
- Это я-то?
Полностью обнаженная под сарафаном, я уже могла безошибочно определить стадию уплотнения его льняных шорт.
- Ты-то.
Ладони Роберта неожиданно вынырнули из легких складок ткани но, прежде чем я успела расстроиться по этому поводу, ловко стянули верх платья. Бретельки доехали до локтей, сковывая движения. Я покорно замерла, а потом невольно придвинулась ближе – Роб стал неспешно, сладко дразнить ртом мои ноющие груди. Кожа тут же покрылась мурашками, дыхание сбилось. То, что он выделывал губами и языком, было самым изысканным, грешным и прекрасным видом пытки. И сколько раз бы он ее не применял, каждый из них был первым.
Обхватив его голову руками, я притянула Роберта к себе, и волшебные пальцы снова вернулись к моим бедрам. Сидя на его коленях, я касалась пятками пола, только теперь нарастающее томление внутри заставляло выгибать ступни, тянуть носочки все отчаянней, выше. Оставаясь в шортах, Роберт двигался мне навстречу, и я неминуемо терлась низом живота о разделявшую нас ткань. Ладони по-хозяйски сжимали мои ягодицы, губы продолжали поочередно посасывать и покусывать соски... Внезапно я ахнула, слабея в его руках, вцепилась ногтями в плечи, затянутая водоворотом знакомых и незнакомых чувств. Слепящий восторг, почти болезненное освобождение, смутная тоска, истома, наполнившая каждую клеточку, разлившаяся в теле, временно переставшем мне подчиняться... Я могла лишь обессиленно льнуть к Робу, едва дыша. Ощущения были настолько полными, что большего не хотелось.
Когда я чуть отодвинулась, заглянув ему в лицо, потемневший взгляд пронизал меня насквозь.
Желание Роберта окутывало густым туманом, проникало в мозг, под кожу, опаляло внутренности.
Уже через мгновение я нетерпеливо поймала его губы, томя, терзая их так, как он до этого мои груди. Водя кончиками пальцев от его ребер к бусинкам сосков и обратно, я наслаждалась ответной реакцией, зная, что Роб невероятно чувствителен к прикосновениям. Любой издаваемый им звук, громкий или гортанный, взрывал мой мозг. Любой бессознательный жест, выражение лица превращали кровь в горячее вино. Дарить ему удовольствие было еще приятнее, чем получать...
А потом, под гулкий стук сердца Роберта мне в грудную клетку, я продолжила путешествие по его телу и расстегнула ширинку. Ладонь уверенно скользнула под ткань, прямо между его расставленными ногами, сжимая упругую плоть, неспешно продвигаясь ниже. Приглушенный стон обжег мой рот, разнесся по венам, когда, разрывая поцелуй, Роберт отстранился, глядя, как я ласкаю его. Он дышал мучительно тяжело, чуть приподнимал бедра, покорный моим настойчивым пальцам, выгибаясь навстречу – грациозно и отчаянно, как раненый хищник. Мои движения становились настойчивей, сбивая его дыхание... Своего же я не слышала вообще, глядя в лицо Роберта, на умопомрачительно-красивые черты, заостренные страстью. Скулы, подбородок, вздувшиеся вены – все плыло перед моими глазами. Несколько бесконтрольных рывков, бессвязных пылких междометий, резко сжатое им запястье, скрип сдвинувшегося стула... и теплая, густая жидкость хлынула мне на живот, там, под сбившейся на поясе тканью. Припав лбом к шее, Роберт вздрогнул в моих объятиях, мягко захватил губами открытый участок кожи, прикусил, простонал... А потом я снова забыла, как дышать, потому что его ладонь легла мне меж бедер, сместилась выше. Желая смотреть на это не меньше, чем он, я сорвала сарафан, кинула на пол. Пальцы Роберта на моем животе, рисующие узоры, скользящие по следам его собственного наслаждения... Казалось, меня сейчас разорвет от одного этого зрелища. Это было так эротично, интимно. Бросив из-под ресниц мимолетный взгляд, от которого меня тут же подбило током, он склонил голову, проводя языком дорожку от шеи до пояса, потом ниже и снова выше... Через миг он уже жадно целовал меня – груди, талию, чувствительный участок между пупком и более светлой полоской несуществующих трусиков, нетронутой загаром. Не выдержав, я притянула Роберта к себе, чтобы захватить его рот, ощутить его вкус, смешавшийся на наших губах вместе со стонами...

Вот пойду сейчас... и... замучаю своего... мужа до... утра!!!