Массивные вертикальные буквы «Парамаунт» ослепляли неоном, у парадного входа театра оживленно толпилась разодетая публика – сегодня, мартовским вечером, здесь давали «Призрак Оперы». Самый прибыльный Бродвейский мюзикл уже самим названием делал себе рекламу, поэтому все билеты на представление были раскуплены заранее. Но только по счастливой случайности Белла оказалась в этой толчее – коллега по работе неожиданно предложила ей два лишних билета…

Здание театра поражало своими размерами, как снаружи, так и внутри. Но если фасад из красного кирпича выглядел минималистично и сдержанно, напоминая гигантскую фабрику или завод, то когда человек попадал внутрь, резкая смена окружения своим контрастом буквально «добивала». Интерьер фойе и зрительного зала обрушивал на него кричащую роскошь и богатство – лепниной, росписью стен и потолка, бархатными тяжелыми занавесями, громадой хрустальных люстр.

Поднимаясь по лестнице на второй этаж, Белла мельком взглянула на себя в большое зеркало «под старину». В ответ оттуда улыбнулся ее двойник – молодая стройная женщина в простом, элегантном платье от Армани – лишь замысловатая драпировка под грудью украшала ткань светло-бирюзового цвета. К весне захотелось что-то поменять во внешности. Может, Белла и не являлась отвязной шопоголичкой, за модными тенденциями она все же следила. Поэтому нашла время, чтобы подобрать себе пару актуальных вещиц в бутике, и посетила парикмахерский салон. Новая, слегка небрежная стрижка в противовес бывшей выверенной симметрии невероятно шла женщине, добавляя к образу больше хрупкости и нежной утонченности.

Места Белле с мужем достались в первом ряду полукруглого балкона, нависающего над креслами партера, в правой стороне. Из оркестровой ямы доносились нестройные звуки смычковых инструментов, перебиваемые короткими и высокими пассажами флейты или низкими «пробами» фагота.

Народ неспешно и шумно заполнял зал, Маркус дотошно изучал программку с либретто, Белла рассеяно скользила взглядом по людям, рассаживающимся внизу. Это мельтешение расслабляло, погружая в некий транс. Белла подняла глаза и сосредоточилась на противоположной стороне балкона, отмечая про себя удачные и не очень наряды на женщинах и девушках. Затем ее взгляд зацепился за миниатюрную брюнетку в опалово-белом костюме и в черных перчатках до локтя, что-то эмоционально объясняющую своему спутнику, которой явно превосходил ее в росте. Не прерывая беседы, пара уселась в свои кресла. Вначале Белла обратила внимание на бронзовый оттенок волос мужчины и характерный наклон головы, с каким тот прислушивался к словам подруги. В восторженном предчувствии екнуло сердце и беспокойно застучало, постепенно набирая обороты…

Не может быть!

Но зрение не обманывало – это и в самом деле был Эдвард. И не один, а со своей пассией, что сразу отрезвило.

«Да с чего он должен быть один – мужчина в полном расцвете сил и красоты?» – с каким-то мрачным удовлетворением подумала Белла. Но она действительно обрадовалась, когда узнала его, и теперь не сводила взгляда.

Внезапно Эдвард повернул голову, уловив некий магнетизм, исходящий от влюбленной женщины, и уставился на нее. Она вздрогнула от неожиданности и смутилась, будто ее застали за чем-то непристойным, за подглядыванием чужой частной жизни – щеки запылали, стало нечем дышать...

Эдвард улыбался во весь рот. Испытывает такую же радость, как и она? Или просто глумится над ней, что так ловко подставил бывшую незадачливую одноклассницу перед мужем?.. Нет, улыбка казалась искренней и дружелюбной даже с такого довольно приличного расстояния. Неожиданно он помахал ей рукой. Белла испуганно дернулась, посмотрев на Маркуса, просчитывая, заметил ли супруг их с Эдвардом «переглядки». Но тут стал гаснуть свет, возвещая о начале спектакля – какофония звуков, доносящаяся из оркестровой ямы, стихла. Раздались первые аккорды увертюры: тревожно и мистически-таинственно заговорил оргàн…

У Беллы по спине поползли мурашки от этой музыки – сокрушительная сила и мощь не могла не захватить молодую женщину. Но вскоре ее перестала интересовать история главной героини оперы, потому что волновал совсем другой человек – глаза помимо воли принялись в темноте отыскивать Эдварда. Она в каком-то тумане досидела до конца первого акта, давно потеряв нить сюжета представления, думая только о том, как в перерыве перехватить Эда и поговорить с ним начистоту. Правда, ничем оригинальным ее не осенило, и тогда Белла решила просто положиться на случай: раз судьба привела Эдварда сюда, в театр, то нужно и дальше положиться на ее подсказки. И еще Беллу останавливало то, что каждый из них пожаловал в театр со своей половиной. Как вот с этим-то быть?..

– Ты не хотела бы немного пройтись? – обратился к жене Маркус, когда опустился занавес. – Я, например, засиделся.

– С удовольствием, – кивнула Белла, – размяться перед вторым актом не помешает.

Они вышли в проход, где их подхватила толпа и вынесла из зрительного зала в фойе. Там уже было намного свободнее – публика разбрелась кто куда.

– Не желаешь перекусить? Или выпить чашку кофе? – супруг был сама галантность.

– Спасибо, я… – Белла не успела закончить фразу – ее перебил незнакомый мужской бас.

– Марк! Привет, дружище!

– Фел! Кого я вижу!

Спустя секунду мужа душил в объятиях темноволосый верзила с туповатым лицом. На молчаливый вопрос жены, Маркус ответил:

– Дорогая, позволь тебе представить моего друга детства – Феликса…

… Наконец все церемонии знакомства были соблюдены, и Белла решила не терять шанса.

– Прошу меня извинить. Не буду мешать вашему общению. Вы поговорите без меня, а я прогуляюсь здесь недалеко.

Белла внутренне перекрестилась, когда эти двое, эмоционально дискутируя, сосредоточили внимание друг на друге. Она не спеша направилась вдоль балюстрады, чтобы попасть в «историческую» галерею, расположенную этажом выше. Женщина остановилась возле самой первой картины в массивной золоченой раме, заинтересовавшись туалетом изображенной на ней дамы. Художник ее изобразил в костюме диковинной птицы. Затем Беллу привлекло утонченное лицо с правильными чертами – актриса взирала на зрителя снисходительно и вместе с тем игриво…

– Ты намного прекраснее, чем она. – Негромко выдохнули Белле в затылок, отчего она на миг потеряла самообладание, поддавшись очарованию приглушенных мягких ноток знакомого голоса.

– Признаться, не надеялся на нашу скорую встречу наедине. Хотя и мечтал, – продолжили подтрунивание за ее спиной.

И все-таки он явился один, без черноволосой коротышки!

Белла про себя сосчитала до десяти, собрала волю в кулак и как можно строже и безразличнее спросила не оборачиваясь:

– Как ты меня нашел?

– Профессиональная тайна. А если честно, я знал, что ты будешь здесь. Куда еще могла пойти «заучка» Белла Свон? – И тут же уха коснулся ласкающий шепот. – Привееет!

– Понятно. Полицейский – это не работа, а состояние души, – она с достоинством развернулась и саркастично добавила: – Салют копу «номер один»!

Тот хмыкнул, кривовато улыбаясь:

– Что произошло, Белла? – он было протянул к ней руку, но, увидев ее лицо, передумал и сунул ладонь в карман брюк. – Тебя кто-то обидел?

Ей захотелось выкрикнуть ему: «Ты!» Но, черт подери, его участливый тон и такой располагающий вид побуждали кинуться к нему на шею и совсем не с обвинениями. Вместо этого она небрежно обронила, вздернув нос:

– С чего ты это взял? У меня все хорошо!

– А у меня как раз все плохо. Без тебя.

– Перестань паясничать! Иди со своими шутками куда-нибудь в другое место!

Беллу изрядно злили его реплики, но само присутствие делало женщину счастливой до невозможности. Она буквально разрывалась от противоречивых чувств.

– Извини, не знал, что мои шутки так на тебя действуют. Виноват. Исправлюсь.

– Эдвард, прекрати издеваться!

– Белла, да какая муха тебя укусила? Чем я перед тобой провинился, что ты на меня так ополчилась?

– А разве фотографии с вечеринки одноклассников мало?

– Какой фотографии? Ты о чем? Объясни толком!

– Ну… когда… мы…

– Извини, дорогая! – Внезапно иезуитски вежливый голос Маркуса вернул Беллу на грешную землю.
– Очень не хочется прерывать вашу милую беседу, но антракт почти закончился, и нам нужно вернуться в зал. – Ее локоть грубо сдавили пальцы мужа.

Она совсем забыла о его существовании, пока выясняла отношения с Эдвардом. Не хватало, чтобы разборка с бывшим одноклассником переросла в семейную склоку.

– Уже иду, отпусти, – прошипела Белла Маркусу.

– Требуется помощь? – Эдвард вопросительно взглянул на Беллу.

Но не агрессия в тоне Маркуса остановила дальнейшие расспросы, а умоляющие женские глаза с просьбой не вмешиваться.

– Спасибо. Сами разберемся, – процедил сквозь зубы супруг Беллы, ослабляя хватку, но все же не отпуская руки, уводя ее из галереи.

– Ну все! Все! – она с силой освободилась от Маркуса, пока они шли к лестнице. – Люди же смотрят! Ты что себе позволяешь?!

– А ты?! Стоило мне на пару минут отвернуться, как ты уже в темном углу с этим твоим… обжимаешься! – Маркус двигался совсем рядом, готовый снова вцепиться в локоть жены, если возникнет угроза ее похищения.

– В каком углу? Это театр – общественное место!

– Вот именно! Совсем уже совесть потеряла! В общественном месте свидание устроила!

– Марк, не говори ерунды! Ты прекрасно знаешь: мне случайно достались билеты – о каком свидании может идти речь?

– Так все у тебя случайно: случайно встретились, случайно поцеловались… может, еще что случайно было?

– Все! Достаточно! Не желаю слушать больше ни одного слова! Едем домой! Я в зал не вернусь! – она резко остановилась на полпути к фойе.

– Ну и отлично! То же самое хотел тебе предложить!



Домой они вернулись в полном молчании, все еще злясь друг на друга. Беспардонность Маркуса потрясла Беллу – раньше он не был таким. Сегодня он продемонстрировал не лучшую свою сторону – из-за этого у Беллы все клокотало внутри.

Настроение и вечер были безнадежно испорчены – мир в семье, с таким трудом налаженный, снова дал трещину. К счастью, у мужа хватило ума не развивать дальше больную тему – Маркус вообще надулся и не раскрывал рта.

«Ну и ладно! Хотя бы мозг не выносит! – с облегчением подумала Белла, слишком уж тщательно очищая лицо перед сном от вечернего макияжа. – Лучше оставить все как есть и не начинать снова».



… Между супругами установилось пусть и шаткое, но равновесие. Да и Белла совсем не любила выяснять отношения – только если на то имелась веская причина. Приближался апрель, а с ним и очередной срок погашения кредита за квартиру. Неделя у нее выдалась напряженная: подготовка к научной конференции и написание статьи для иностранного издания забирало практически все свободное время. В четверг, вернувшись домой около девяти, Белла заглянула в гостиную. На ее приветствие муж едва оторвался от компьютера, лениво кивнув в ответ.

– Марк, как дела на работе?

– Нормально. В следующую среду на пару дней еду в командировку – вернусь в пятницу.

– Хорошо. Кстати, хотела напомнить: завтра нужно платить по кредиту.

– Знаешь, бельчонок, скорее всего, я не смогу. Во-первых, у меня сейчас нет необходимой суммы, а, во-вторых, завтрашний день у меня расписан буквально по секундам. И вряд ли появится «окно», чтобы доехать до банка.

– А если все-таки постараться? – не отступала жена.

– Нет. Совершенно точно – ничего не получится. Давай лучше ты. Это же несложно.

– Вот именно! Опять я!

– До этого же ты всегда платила без вопросов и тебя все устраивало. Не пойму: ты поругаться хочешь что ли?

– Я ничего не хочу. Единственное мое желание, чтобы обязанности в нашей семье все же распределялись как-то поровну – мы же оба работаем. Валить все на меня, по-моему, не очень справедливо.

– Ну слушай, предлагаю тебе сейчас заплатить самой, а в следующем месяце я постараюсь заплатить.

– О'кей, постарайся… добавила Белла, устало вздыхая, без всякой надежды, что что-то изменится. Ведь этот диалог повторялся с завидной регулярностью.

«Все как всегда!» – обреченно размышляла женщина, пока переодевалась и наводила порядок на кухне после легкого перекуса, принимала душ и готовилась ко сну.

– Я спать, – сообщила она мужу.

– Да-да, доброй ночи, я скоро приду, пробормотал он в ответ, по-прежнему пялясь в монитор.
Белла с наслаждением вытянулась на их общей постели и прикрыла глаза. Постепенно впечатления о прошедшем дне полностью вытеснил образ Эдварда. Женщина иногда себе позволяла еще помечтать о несбыточных вещах, где они, свободные от других отношений, могли бы стать супругами и любовниками. Где бы он брал на себя ответственность, став настоящим главой семьи; где она бы чувствовала себя настоящей женщиной, а не загнанной лошадью… Это так здорово и безумно приятно, когда его руки ласкают и мнут ее грудь, когда он сзади прижимается к ее спине, а она ощущает, какой он твердый… Да, Эдвард, да!..

– Бельчонок, проснись! – Голос мужа вырывает ее из сладкого забытья.

– Марк! – она спросонья трясет головой. – Что случилось?

– Ничего. Просто ты заснула, не дождавшись меня. Я соскучился.

Белла наконец понимает, что это притязания Маркуса на исполнение ею супружеского долга. Он прижимается сильнее.

– Марк, я зверски устала. Ну зачем ты меня разбудил?

– Ты стонала. Посмотри, как у тебя влажно между ног! Я хочу тебя.

– Мне просто жарко, и я вспотела. В комнате ужасно душно, – отрезает она. – Отодвинься от меня подальше и дай выспаться. Мне завтра очень рано вставать – нужно успеть перед работой зайти в банк. Тебе же некогда!

Заигрывание мужа сейчас кажется ей неприемлемым, ведь во сне возбудилась она совсем от другого мужчины!

– Ты меня удивляешь! – продолжает Маркус гнуть свою линию. – Помнишь, еще совсем недавно мы с тобой вместе решили, что нам пора задуматься о ребенке? Я считаю, что пора начать воплощать эти планы в жизнь. Я, например, готов во всех смыслах. Ты, по-моему, тоже.

– Прямо сейчас? Когда я вообще ничего не соображаю?

– А тебе ничего соображать и не надо. Ляг на спину, раздвинь ноги – все остальное я сделаю сам. Для того, чтобы женщине зачать ребенка, ей даже не нужно испытывать удовольствие.

Рука супруга ползет по ее бедру вверх, в то время как возбуждение, вызванное сном, угасает, сменяясь глухим раздражением.

– Ну уж нет, нет и нет! Умник! Зачатие ребенка – это не механический и бездушный процесс. Оно не должно происходить, когда женщина находится в полубессознательном состоянии. И если не прекратишь меня трогать, то я уйду спать в гостиную.

– Да иди куда хочешь! Не очень-то и хотелось! – Страшно обиженный Маркус отодвигается на противоположный край широкой кровати. Вскоре оттуда доносится размеренный храп.
Белла долго пытается успокоиться и уснуть, но сон не приходит.

Маркус наполнил об их совместных ближайших планах на ребёнка, но в данный момент инициатива мужа совсем не вписывается в настроение жены, тем более, если брать в расчет его последнее высказывание, что ей даже не обязательно испытывать удовольствие. Что-что, а удовольствие от его прикосновений она с недавнего времени перестала получать. Вернее, сделалась к ним нечувствительной.

Родить от Маркуса… Эта мысль больше не привлекала Беллу. И дело даже не в том, что супруг значительно проигрывал чисто внешне рядом с Эдвардом, а в том, что поведение мужа в постели изменилось. Он стал каким-то грубым, агрессивным. А потребительское отношение к женщине вообще не лезло ни в какие ворота.

Нет, пожалуй, она не станет прекращать прием противозачаточных таблеток.



Белла уже третий раз набирала номер мужа, но автоответчик сообщал, что «абонент находится вне зоны доступа». Странно: Маркус впервые не вернулся из командировки вовремя. Часы показывали начало двенадцатого ночи, и жена беспокоилась, что от мужа не было ни слуху, ни духу. Звонить в его офис или филиал без толку – так поздно они никогда не работали. И на выходные, а завтра – суббота, закрывались. Белла очень надеялась, что с мужем все в порядке, а задержать его могли форс-мажорные обстоятельства – она волновалась больше из-за этого.

Также она обзвонила немногочисленных друзей мужа – те были вообще не в курсе, но пообещали сообщить, если Маркус объявится. Беспокоить его мать Белла не решилась – лучше было этого не делать, пока ничего конкретного не выяснилось. Иначе свекровь поднимет крик, а это уж никак не поспособствует улучшению ситуации, да и невестка окажется крайней в любом случае.

Белла не сомкнула глаз, всю ночь просидев на диване в столовой рядом с бесполезным телефоном. Идею позвонить в полицию она отмела – сразу там никого разыскивать не станут, а предложат выждать сколько-то... Не поведи себя на встрече одноклассников, как дура, то у нее сейчас бы имелся номер Эдварда. Но она не была уверена, что обратилась бы к нему за помощью – это было бы последним средством, к которому позволила себе прибегнуть… Поэтому просто ждала любой информации от приятелей мужа.

Субботнее утро еще тащилось в напряженной тишине. Мысли о еде вызывали только тошноту – женщина сделала несколько глотков кофе, чуть поморщившись от крепости напитка и не ощутив привычного божественного вкуса от одного из лучших элитных сортов.

Вместо прилива бодрости, кофе наоборот вызвал зевоту и дремоту, и Белла погрузилась в тревожный, поверхностный сон… Она буквально подпрыгнула, когда ее чуткое ухо вначале уловило звук поворачивающегося ключа в личине, а затем возню около входной двери. Белла машинально взглянула на часы, срываясь с места. Ого, уже почти обед!

– Маркус, привет! Что случилось? – она выскочила в прихожую, чуть не поскользнувшись на гладком полу. Одновременно выискивая на нем видимые признаки возможных повреждений: кровоподтеки или ссадины, жена отметила лишь немного помятый вид и синяки под глазами. И тут же с облегчением выдохнула – самое главное, что цел и невредим.

– Прости, дорогая! Полдня провел за рулем – к тебе спешил, – муж скроил раскаявшуюся мину.

– Ну почему ты настолько задержался? Почему не сообщил, что едешь домой? Я тут с ума схожу – не знаю, что и думать! – Белла всплеснула руками.

– Не сердись, бельчонок! Я настолько замотался, что не было сил даже позвонить.– Он повесил куртку в шкаф, наклонился к жене и торопливо чмокнул ее в губы.

– Но эсэмэску-то можно было кинуть, чтобы я не нервничала столько времени, – не успокаивалась Белла – скопившаяся горечь от переживаний сразу не хотела отпускать. А от мимолетного прикосновения Маркуса к губам осталось разочарование. Почему-то особой радости от встречи совершенно не ощущалось.

– Ты как всегда права! Но согласись: работа есть работа. Вчера в разгар трудового дня от шефа поступили дополнительные требования по проверке объекта. Пришлось выложиться по максимуму и все добить в пятницу, чтобы ничего не перекидывать на понедельник. Когда закончил, было уже глубоко за полночь. Пару часов подремал – и за руль.

Желание поскандалить у Беллы, пока она ждала мужа, пропало. Вероятно, не следовало лишний раз провоцировать очередную семейную ссору – скрытый конфликт, длящийся с тех пор, как прислали злополучные фото, психологически сильно изматывал.

– Хорошо, – она снова глубоко выдохнула, – надеюсь, это было в первый и в последний раз. Непременно предупреждай, когда тебя ждать, если вдруг настолько задерживаешься... Ладно. Мой руки, я сейчас подогрею тебе еду.

– Нет, есть ничего не буду. Только приму душ и сразу же в кровать. Едва держусь на ногах, детка, извини, – муж устало потянулся.

Что еще за «детка»? Маркус никогда ее раньше так не называл. И в самом деле переутомился, наверное… Пусть выспится, а после она с ним поговорит серьезно, чтобы такие вещи больше не повторялись…

Предыдущая глава