2024-11-22

14

0

0

Ты мне напишешь, а я не отвечу
Холодное сердце хочет в тепло
Сном в мою память и долгим молчаньем
К тебе все дороги замело

Эдвард проснулся рано в доме Беллы, так как почти и не спал от возбуждения, поэтому успел добраться до родительского дома как раз к обеду. Семейный обед для Эдварда, конечно, не мог предвещать чего-то плохого, ведь казалось, что все плохое, что могло произойти, уже произошло.

И все шло хорошо, пока до ушей слегка погруженного в полудрему младшего Каллена не долетело собственное имя.

- Эдвард, ты едешь с нами к Денали. Вчера я купил билеты на тебя и девушек, благо места еще оставались. Возражения не принимаются, - строго сказал Карлайл и, кажется, уже не в первый раз, отчего его голос был немного раздраженным.

- Отец хотел сказать, что раз уж ты приехал, то стоит провести с нами побольше времени, - с мягкой улыбкой на лице Эсми сгладила острые углы беседы.

С девушками двух других своих сыновей глава семейства успел обсудить этот вопрос чуть раньше. И они с радостью согласились составить компанию, после чего сразу же уехали собирать вещи, потому и не присутствовали сейчас на обеде.

- Вообще-то я планировал уехать сегодня вечером, - попытался возразить Эдвард, но уже понимал, что слишком устал для споров, и что шансов на победу у него нет.
- Я уже все сказал, - с недовольством сказал ему отец. Эдвард только кивнул в ответ, прикрывая рот и зевая.

В итоге Эдвард согласился на условия отца, посчитав это хорошим шансом снова сблизиться с семьей, особенно с Карлайлом. Возможно, что теперь он станет чаще приезжать. Вероятнее всего, это желание было обосновано совершенно другими мотивами, никак не связанными с семейными ценностями, но об этом мужчина, конечно же, пока не так уж и задумывался.

Эсми сообщила ему, что вылет состоится завтра после полудня, после чего Эдвард поблагодарил мать за еду и удалился к себе в комнату. Он был настолько физически и морально уставшим, что сон настиг его сразу после того, как его голова коснулась поверхности подушки. Заснул он прямо поверх покрывала и в одежде.

За короткое время с ним произошло слишком много событий, чем можно объяснить такую вселенскую усталость, если не считать почти бессонной ночи в постели незнакомки. Расставание с девушкой из-за ее предательства, приезд к родителям, и секс с якобы лучшей подругой девушек своих братьев. Кажется, что его приезд к родителям сделал его жизнь только хуже, нисколько не облегчив боли и разочарования от провальных двухгодовалых отношений, а только добавив мук совести, как вишенку на торте.

Карлайл уехал на работу на срочный вызов, так как его должность главного хирурга накладывает свой отпечаток на жизнь, однако обещал вернуться как можно скорее, переложив на жену обязанность собрать его вещи. К счастью, Эсми знала в этом толк.

В отличие от девушек своих братьев, которые дико перепугались, что не смогут нормально собраться в путешествие за столь короткий срок, Эдварду было особо нечего собирать. К счастью, зимнюю одежду, в том числе для катания на лыжах, он мог теперь одолжить у отца, так как стал одного размера с ним после того, как нарастил мышцы и подрос.

Младший сын Калленов не очень любил поездки на Аляску в детстве, потому что Таня и Кейт всегда вставали на сторону Эммета и Джаспера, делая Эдварда аутсайдером в их компании. Сестры рано потеряли отца, а Ирина, их мать, в свою очередь, мужа. Это случилось, когда он отправился сопровождать группу туристов в горы по опасному маршруту. Непредвиденно сошедшая с вершины лавина погребла пятерых людей под снегом, переломав им все кости и оставив семью Денали без кормильца.

Карлайл никогда не обращал внимания на детские игры и то, что Эдвард всегда был угнетен старшими детьми, а на разговоры Эсми об этом отвечал, что его сын должен сам уметь решать свои проблемы либо терпеть. Конечно же, мать со всей своей мягкостью не могла сильно влиять на Эммета и Джаспера, а уж тем более на Таню и Кейт в этом плане, но могла жалеть Эдварда и иногда втайне защищать от мужа.

Эдвард проспал до позднего вечера, ведь никого, кроме матери, не было дома, а та предпочла его не беспокоить. Он пропустил ужин и проснулся голодным и разбитым. На душе у него скребли кошки от того, что его предали, а он на этой почве обманул незнакомую девушку, переспал с ней и сбежал, как мальчишка, пытаясь замести следы, надеясь, что она ничего не вспомнит. Сначала Эдвард заглянул на кухню, найдя на столе заботливо оставленную порцию ужина, которую он, не разогревая, загрузил в себя, запивая водой. А потом, движимый уже не желудком, а душой, подошел к роялю, провел рукой по крышке, едва касаясь, и открыл ее, пробуя сыграть несколько нот. В голове всплыли воспоминания прошедшей ночи, а затем руки сами стали играть мелодию. Музыкант сел на лавочку, расправил плечи, прикрыл глаза. Ему необязательно было смотреть на инструмент, чтобы играть. Представлял он себе даже не бурный, страстный секс, а то, как Белла спала, уткнувшись носом в его бок и сладко посапывая, как ее каштановые локоны разбросались по подушкам и щекотали его руку, как трепетали тени ресничек на щеках, как билось ее сердце под его ладонью на ее груди. И мелодия, что выходила у него из-под виртуозных пальцев, по ритму и скорости больше походила на колыбельную.

Он был так увлечен игрой, что даже не заметил, что все это время в гостиной на диване с книгой в руках сидела Эсми. Когда она увидела сына у рояля, то не стала его отвлекать своим присутствием, просто тихо наблюдая за рождением нового произведения. И она стала первой, кто услышал его, и единственной, кто понимал, что вся эта мелодия лилась прямо из израненной души.

- Эдвард, c тобой все в порядке? - тихо поинтересовалась Эсми, как будто боясь спугнуть сына.
- Да, все в порядке, - хмуро ответил парень, закрывая крышку инструмента, который заунывно звякнул от этого.

Эсми терпеливо ждала, когда Эдвард сам начнет говорить.

- Знаешь, мама, я ведь на самом деле приехал не просто так. Помнишь Викторию? - Эсми кивнула в ответ. - Она изменила мне. А я даже не смог как следует разозлиться, наорать на нее, выкинуть ее вещи из квартиры, набить рожу тому режиссеру. Я просто уехал. Как будто она совершенно не была мне дорога, вернее не стала достаточно дорога за два года.
- Даже если и так, то в этом нет ничего плохого. Судьба вас развела, значит, так и нужно. И если ты чувствуешь стыд из-за того, что недостаточно страдаешь, то стоит прекратить и посмотреть на ситуацию с позитивной стороны, - Эсми подошла к сыну, присаживаясь рядом с ним на лавочку, и обняла.
- И ведь это не все. Теперь я пытаюсь как будто оправдать этим недо-горем свой ужасный поступок по отношению к другой девушке, которую я едва знаю.
- Так это не Виктории ты посвятил эту колыбельную? - удивилась женщина, немного отстраняясь.
- Нет, - коротко ответил Эдвард.
- Ты любишь ее, эту другую девушку?
- Без малейшего понятия, мама. Я ее совсем не знаю, но не могу перестать думать о ней, словно компьютер, который подцепил вредоносный вирус. Но то, что я сделал с ней, она никогда мне не простит. Я сам себе не прощу.
- Уверена, ты преувеличиваешь.
- Мама, я поступил неправильно, кажется, впервые за свою жизнь нарушил все моральные кодексы разом. Чувствую себя так, как будто предал самого себя, - еле слышно пробормотал он.
- Мы все иногда поступаем неправильно, просто часто даже не замечаем этого, - ответила Эсми, поцеловав сына в лоб.
- Что же мне делать? - с надеждой спросил Эдвард.
- Если бы я знала, то сказала бы. Но уверена, что ты и сам знаешь ответ. Слушай свое сердце, как это делал всегда, несмотря ни на что.

Они еще некоторое время просидели в успокоительных объятиях друг друга, но приход Карлайла разорвал этот миг. Он был весьма недоволен, когда увидел сцену в гостиной, однако никак не стал это комментировать, посчитав обычным проявлением того, что его Эдвард маменькин сынок.

Эсми пошла обнимать Карлайла, прекрасно осознавая, что для него она единственная, кто помогает расслабляться и становиться чуточку добрее, особенно после срочных вызовов к тяжелым пациентам. А также она знала, что, несмотря на все, он прислушивался к ее мнению, хотя и старался делать все по-своему.

- Как прошла операция? - из вежливости поинтересовался Эдвард, прекрасно зная, чем именно отец занимается на таких спонтанных вызовах.
- Все удачно, спасибо, что спросил, - сухо ответил отец, желая поскорее принять душ и оказаться в своей постели.

Все быстро разошлись по своим комнатам, не желая мешать друг другу.

26 декабря

Эдвард не очень любил полеты на самолете, а особенно полеты на Аляску к его тете Ирине и ее дочерям. Он никогда не чувствовал себя там уютно, все-таки холод и полярные ночи не для него.

Так как билеты для него покупали в последний момент, то его место оказалось в другом классе. Такое удачное расположение вдали от всех давало ему пространство для раздумий. В бизнес-классе, людям, которые его окружали, не было никакого дела до него, кроме назойливых стюардесс, пытающихся угодить.

Откинувшись поудобнее в своем кресле, Эдвард Каллен постарался расслабиться, наблюдая за небом в иллюминаторе, хотя его мысли по-прежнему были где-то в пригороде Нью-Йорка, в доме Изабеллы Свон. Он думал, как бы все могло сложиться, не будь он полным придурком, согласившись на авантюру Элис и Роуз. Если бы он зашел к ней и сразу выложил всю правду про эту дурацкую затею, возможно, они бы просто мило провели время, он бы пригласил ее на свидание, а потом это все могло бы вылиться и в прекрасный секс, и при желании в отношения. Но нет, нужно было начать со лжи и обмана.

В аэропорту чету Калленов встретил местный мужчина на минивэне, который довез их до особняка Денали. Семья мужа Ирины жила здесь много поколений подряд, осваивая местные земли, еще со времен, когда Аляска принадлежала русскому царю.

Дом у сестры Карлайла, который достался ей от мужа, был большим и красивым, напоминающим маленькую крепость с большими окнами. И дом этот был построен среди гор в окружении прекрасных зимних пейзажей. Сейчас, конечно, никто не сможет сполна оценить эти виды из-за темноты, но то, что было освещено серебристым лунным светом, представлялось чем-то загадочно прекрасным.

Ирина, в отличие от своего старшего брата, была намного приветливей и дружелюбней. Она с улыбкой и распростертыми объятиями вышла к прибывшим гостям, принявшись всех расцеловывать.

- Здравствуйте, мои хорошие! Я так рада вас всех видеть! - приговаривала хозяйка поместья Денали.

Розали и Элис были немного шокированы таким приветствием, ведь они едва успели войти и даже не познакомились. Парни, напротив, кайфовали от своей тетки, подставляя довольные лица для поцелуев, как в детстве. Даже Карлайл смягчился, увидев сестру. Эдвард был последним, кто вошел в дом.

- Эдвард! Ты ли это? Как ты возмужал! Мне кажется, я не видела тебя сто лет. Иди же ко мне, я тебя обниму, - сказала женщина, стискивая младшего племянника в своих хрупких руках. Несмотря на возраст, она выглядела весьма неплохо, волосы были красиво уложены и пахли Шанель, а фигуре могли позавидовать даже модели. О возрасте говорили только морщины на шее и лице и несколько седых прядей, доставшихся ей вместе с закрытым гробом мужа.

Двойняшки Кейт и Таня мило стояли неподалеку с улыбками на лицах, похожие на парочку фарфоровых куколок, и тоже всех приветствовали, только уже не так горячо, как их мать.

Затем хозяйки дома отправились показывать своим гостям их комнаты. Эдварду досталась его прежняя комната на третьем этаже, которая ему очень нравилась в детстве, потому что была вроде как отдельно от всех остальных.

- Эдвард, я так рада, что ты наконец приехал к нам. Ты стал таким красавчиком, - бесцеремонно заявила Таня своему двоюродному брату, когда провожала его до комнаты. Если бы он не знал, что она ему кровная родственница, то подумал бы, что она заигрывает с ним.
- Ты тоже изменилась, Таня, - ответил Эдвард, отмечая, что девушка больше не носит брекеты и очки, заменив их на линзы. Все это сделало ее довольно привлекательной.
- Спасибо, братец. Ладно, располагайся тут, ужин будет готов через полчаса.

Таня удалилась, и Эдвард остался один. Он подошел к выходу на небольшой балкон, заметив, что тот закрыт и завален снегом с другой стороны, но это никак не помешало ему разглядеть вид на тени огромных снежных вершин.

К назначенному времени все собрались за поздним ужином в столовой. Или так только казалось, что ужин поздний, из-за полярной ночи.

- Джаспер, Эммет, расскажите, как вы познакомились со своими прекрасными дамами? - спросила Ирина, начиная беседу.
- О, это весьма интересная история, - протянул Эммет, растягивая рот в улыбке. Джаспер только покачал головой на это заявление.

Знакомство ребят произошло в одном из ночных клубов, куда девушки решили сходить, коротая недельные каникулы между Рождеством и Новым годом. Все там были пьяные, что повлияло на специфику знакомства.

Эммет напился и решил подкатить к красавице-блондинке, на которую неотрывно смотрел весь вечер. Набравшись храбрости, он подошел к ней со спины и томным голосом произнес: «Эй, детка, познакомимся?». Естественно, он не мог догадаться, что Розали владеет боевыми приемами и резко реагирует, когда к ней подходят со спины и кладут руку на плечо. Она ловко схватила огромного Эммета и опрокинула на пол, больно завернув руку. На шум прибежали вышибалы, а также Джаспер и подружки Розали в лице Элис и Беллы. Они мирно вывели «влюбленных» из бара, избежав конфликта, и уже на улице познакомились поближе.

Конечно, за столом была рассказана более короткая и приличная версия истории, где были опущены пьяные подробности и сопутствующая трехэтажная ругань Роуз на ошалевшего парня.

- Мы познакомились в клубе, - так прозвучал краткий пересказ, который представил публике Джаспер, не желая выдавать все детали. Девушки же многозначительно переглянулись.

- И это все? - расстроенно пробубнила Кейт, видимо, ожидая от рассказа чего-то большего.

Они еще немного поболтали обо всем и ни о чем, поглощая вкусную еду, и потихоньку стали расходиться по своим комнатам, уставшие после перелета.

Эдвард был рад остаться один, но печальные мысли нагоняли тучи на его и без того отвратительное настроение. Оставшись наедине с самим собой, не валившись при этом с ног впервые за долгое время, он не мог не задуматься о своих поступках.

Включив находившееся здесь стерео и вставив в него диск с альбомом группы Muse, которых он обожал в подростковом возрасте, он лег на кровать, стараясь расслабиться и заснуть, но ничего не выходило.

Его мысли вернулись в Чикаго неожиданно для него самого, к его прежней размеренной жизни с Викторией. А потом все вдруг сломалось, словно песочный замок смыло волной обратно в океан, а Эдвард был всего лишь одной из песчинок в этом замке, которая потерялась среди триллионов таких же частичек. И вот он, расстроенный и убитый морально, оказался в родительском доме, поддаваясь снова, как в детстве, на провокации своих старших братцев, уничтожив Рождество абсолютно незнакомой ему девушки, которая за одну ночь стала ему небезразлична. Только проблема была в том, что Эдвард не знал, как вообще теперь показаться ей на глаза, что сказать, как попросить прощения. Да и можно ли такое вообще простить?

Он стал представлять, что бы сам почувствовал, находясь на месте Беллы, но у него никак не получалось.

Музыка из тинейджерского возраста стала раздражать его. Он порылся в дисках и откопал альбом с композициями Клода Дебюсси, посчитав, что классика будет больше способствовать расслаблению. Но через какое-то время и эти заслушанные до дыр мелодии стали надоедать. В конце концов Каллен и вовсе выключил музыку.

Еще долго муки совести заставляли парня ворочаться и не давали ему уснуть, пока усталость совсем не завладела его телом.

27 декабря

Утром Эдвард проснулся еще более измученный, чем заснул. На семейный завтрак он опоздал, но успел до того, как кончилась еда на обеде. Ребята закончили трапезу быстро, решив, что хотят поиграть в снежки на улице.

- Эдвард, ты пойдешь? - спросил Эммет, надеясь получить на поле снежной битвы как можно больше мишеней.

- Нет, - покачал головой младший Каллен, невозмутимо продолжая трапезу. Никто не стал его уговаривать, на что по большей части повлияли Элис и Розали, которые чувствовали в парне что-то неладное.

В заснеженной Аляске день сливается с ночью еще до наступления календарной зимы. В ноябре солнце последний раз заходит за горизонт, и начинается полярная ночь. Становится сложно различать части суток друг от друга, полагаясь лишь на внутренние часы.

Сейчас время близилось к полудню, и небо было едва светлым на юге, так что создавалось ощущение, что это вовсе и не утро, а поздний вечер. Но во дворе было достаточно фонарей и прожекторов, чтобы играть в снежки было комфортно.

Все остальные закончили прием пищи и расположились в просторной гостиной на удобной мягкой мебели. Эдвард косился на рояль, но не решался подойти и заиграть при отце, хотя в голове мельтешила мелодия, та самая колыбельная для Беллы, что он впервые сыграл еще в Нью-Йорке.

Ирина весело рассказывала Карлайлу и Эсми о своих буднях и расспрашивала своего брата о его жизни. Затем, устав вытаскивать клешнями информацию из него, принялась и за Эдварда, расспрашивая его о карьере, личной жизни и о том, почему он вдруг пропал так надолго. Эдвард в этом диалоге чувствовал себя так, словно ходил по тонкому льду, боясь провалиться под воду. Он, как мог, старался отвечать уклончиво на все вопросы, чтобы и не соврать, и не сказать всей правды. Больше всего ему не хотелось сейчас делать отношения со своим отцом еще более натянутыми, чем они уже есть. Но как не старались старшие женщины семейства вывести этих двоих упрямцев на прямой разговор друг с другом, у них ничего не выходило. Эдвард боялся все испортить, а Карлайл не хотел ничего чинить, считая, что его вины в этом нет.

Вскоре в дом буквально ввалились раскрасневшиеся с мороза и облепленные снегом ребята, разбавляя своим юным весельем образовавшуюся в комнате напряженность.

- Ух ты, давно я так не резвился, - сбивчиво дыша, сказал Эммет, при этом помогая Розали снимать куртку.
- Ночь на дворе добавляет своего антуража, - философски заметил Джаспер, вешая верхнюю одежду Элис и свою на вешалку при входе.
- Эдвард, жаль, что ты не пошел играть с нами, было весело, - прощебетала Таня, сожалея, что не удалось позаигрывать с Эдвардом, которого она в детстве втайне от всех обожала.
- Кушать будете? Мы так хорошо засиделись, а ведь уже время ужина, - поинтересовалась Ирина у раскрасневшейся компании.

Они, словно рождественские колокольчики, синхронно закивали головами, с радостью усаживаясь за стол, как только представилась такая возможность.

- Так вкусно, - от всей души проговорил Эммет, уплетая за обе щеки приготовленные блюда.

Как только старшее поколение удалилось смотреть фильм в домашний мини-кинотеатр, их дети достали выпивку и уселись в гостиной, чтобы продолжить общение в менее формальной обстановке.

Кейт притащила игру «правда или действие», когда все уже выпили по стаканчику и были согласны на все. Эдварда даже передернуло от воспоминаний о последствиях его участия в этой игре в прошлый раз. И как его не уговаривали поиграть вместе со всеми, особенно Таня, он категорически отказался. Эдвард сел немного в стороне от бушующей компании, снова принявшись гипнотизировать взглядом рояль.

Хотел он или нет, но в памяти все равно стали всплывать непрошеные образы прошедшего Рождества.

Игра шла своим чередом, девочки пили вино, а мальчики виски. Все смеялись и веселились, отвечая на глупые вопросы и выполняя нелепые задания. Слава Богу, что больше никто не порывался придумать какие-то специальные задания, как в тот раз с Беллой и снеговиком.

- Розали, ты должна позвонить своей лучшей подруге и поболтать с ней на громкой связи при всех, - когда Эммет произносил это задание, то получил очень хороший толчок в бок от любимой и тут же принялся растирать место ушиба.
- Ай, за что?! - воскликнул Эммет.
- Вот вечно с тобой не как со всеми. Белла же нас убьет, - недовольно сказала девушка, не желая после истории со снеговиком снова приплетать подругу к этой дурацкой игре.
- Задание есть задание. Выполняй! - тоном, не требующим возражений, ответил Эммет.

Розали неохотно полезла в карман джинсов за своим телефоном и медленно набрала номер подруги, заранее включив громкую связь.

- Привет, Роуз, - Белла ответила на телефонный звонок подруги почти сразу. Розали поморщилась, так как до последнего надеялась, что трубку никто не возьмет.
- Привет. Рассказывай, как прошел твой вчерашний концерт? - завела она нейтральную тему.
- Чудесно. Мне даже подарили цветы к концу вечера.
- Наконец-то, - воскликнула Элис, не очень громко, но Белла все-таки услышала, как оказалось позже.
- Ну, и кто это был? Кто-то красивый и богатый? - поинтересовалась Розали. Эдварду тоже стало интересно, и он навострил уши, стараясь принять как можно более невозмутимый вид.
- Сначала скажи, скольким людям слышен наш разговор, - на этой фразе все присутствующие резко стихли и постарались слиться с окружающим интерьером.
- Тут только мы с Элис, клянусь, - когда девушка произносила это, то скрестила пальчики за спиной. Надеясь на то, что ей повезет, и Белла никогда об этом не узнает, зарекаясь когда-либо играть с ней в правду или действие.
- Хорошо. Это был красивый итальянец. Вероятно, богатый, раз может позволить себе костюмы от Гуччи и дарить букеты из нескольких дюжин алых роз.

Элис сразу оценила то, что этот мужчина носит дорогие костюмы, и больше не могла сидеть молча.

- Ого. Я смотрю, ты была в ударе. Надеюсь, ты была в том красном платье, которое я тебе подарила, - вдохновленно прощебетала девушка.
- Да, Элис, я была в нем, - коротко ответила Белла.
- О, ну, тогда все понятно. Наша мышка перевоплотилась в кошечку, - резюмировала Розали.

Эдвард не знал, как отнестись к услышанной информации, ведь с его стороны было глупо ревновать, потому что Белла ему не принадлежала. Грубо говоря, для нее он существовал только в мире пьяных фантазий, где он был ожившим снеговиком. Но ревность все равно застряла в горле комом, мешая жить. Одна рождественская ночь, проведенная дома, повлияла на него сильнее, чем ему того хотелось бы.

Эдвард посидел еще немного, чтобы не вызывать подозрений своим уходом сразу после звонка Белле, а потом ушел спать, не дожидаясь, когда игра завершится.

28 декабря

Эдвард решил воспользоваться своим ноутбуком и зайти в социальную сеть. Как только он открыл сообщения, то тут же потонул в их количестве. Друзья, знакомые и коллеги не знали, куда он запропастился, и расспрашивали, почему он исчез так неожиданно. Всем он отвечал однообразно, не вдаваясь в подробности. Среди десятка однотипных сообщений затесались и парочка посланий от Виктории.

Ради интереса он открыл ее сообщения, на самом деле осознавая, что из-за нее у него уже ничего не болит.

«Эд, пупсик, ты все не так понял. Я люблю тебя и хочу быть только с тобой. Не бросай меня, пожалуйста». К сообщению была прикреплена фотография Виктории в нижнем белье.

Недолго думая, он быстро напечатал ответ: «Я уже все сказал. Когда я приеду, чтобы в моей квартире не было ни тебя, ни твоих вещей».

Эдвард не понимал, почему Виктория считала его за дурака и думала, что он готов ради нее на все. Особенно после случившегося.

Немного погодя ему пришла мысль поискать Беллу среди друзей Розали и Элис. Он очень надеялся, что девушка ведет хоть какую-нибудь виртуальную жизнь, что позволило бы ему узнать ее чуточку больше, словно подглядев через замочную скважину.

Как он и предполагал, на ее странице было мало информации, однако был репост с позавчерашнего концерта, где были фотографии Беллы в том самом красном платье и видеозапись с ее песней. Впечатление эта информация произвела невероятное. Несколько раз он пускал видео на повтор, вслушиваясь в нотки чудного голоса и мечтая услышать их вживую. Он понимал, что эта девушка за столь короткий срок уже стала значить для него слишком много. Вот только он не знал, что делать со своим обманом, как признаться ей и в тоже время обрести надежду на что-то большее, чем просто лютая ненависть. Сейчас ему было бы достаточно добиться хотя бы простого прощения и, возможно, дружбы, если она вообще возможна между людьми, которые переспали друг с другом.

Эдвард еще некоторое время рассматривал другие фотографии Беллы, в том числе с подругами, и те статьи, что она публиковала у себя. Он узнал, что она работает в издательстве «Вебер», что знает несколько языков, любит читать и умеет петь, но поет только на рождественских благотворительных вечерах. Чем больше он узнавал, тем больше его мучила совесть из-за его гнусного поступка.

Погруженный в свои мысли, немного грустный и отрешенный, он спустился к завтраку. На его удивление все уже сидели за столом и активно беседовали. Он не вмешался в разговор, а лишь молча сел и прислушался.

- Как вы тут живете, Ирина? Здесь же большую часть года непроглядная темень, - поинтересовалась Розали. За такое короткое время она успела соскучиться по своему любимому пригороду Нью-Йорка, где хотя бы изредка, но появлялось солнце, да и просто было светло. Девушка уже знала, что когда они вернутся, то она обязательно заставит Эммета отвести ее куда-нибудь, где более жизнерадостно, солнечно и тепло, где море, белый песок и пальмы.
- Я тут провела большую часть своей сознательной жизни. Со временем просто начинаешь находить свое очарование, и уже не хочется что-то менять, понимая, что именно здесь твой дом.
- Мне тут нравится, но становится как-то не по себе от постоянной темноты, - поделилась своими чувствами светловолосая красавица.
- А ко мне тут пришло вдохновение для нового платья. И я думаю, что оно будет изумительно смотреться на Белле. Если хватит времени, я успею сшить его до Нового года, чтобы подарить ей на День рождения, - вдохновленно поддержала разговор Элис.
- Белла – это ваша подруга? - поинтересовалась Кейт, а сердце Эдварда сжалось от упоминания этого имени. Пусть Кейт и Таня уже немного были осведомлены, но спросили ради поддержания беседы.
- Да, Белла наша лучшая подруга. Мы все в одно время приехали в Нью-Йорк, но из разных мест. Она из Форкса, я из Вашингтона, а Розали из Детройта. Мы встретились совершенно случайно на Рождество. У меня сломался каблук, и я упала и зашла в церковь, чтобы согреться после купания в снегу. Розали пряталась там от какого-то своего ухажера, что ее преследовал. А Белла пришла туда на репетицию хора. У нее оказалась запасная пара туфель и такой же размер, как у меня, а Розали предложила подвезти меня на машине, если я помогу ей избежать встречи с тем парнем. Так мы все и познакомились. Я посчитала это знаком и предложила нам встретиться где-нибудь на Новый год. И оказалось, что у Беллы День рождения первого января. Так около шести лет назад и началась наша дружба, - с улыбкой на лице рассказала Элис.

Эдвард внимательно слушал эту историю, ведь это делало его еще ближе к Изабелле Свон. Он все больше узнавал ее, и ему это нравилось. Теперь он узнал еще и то, что она поет в церковном хоре или когда-то пела.

- Очень милая история, - восхитилась Таня. - Это ведь здорово, что вы так хорошо общаетесь с тех пор.
- Да, в Нью-Йорке мы стали как сестры, роднее друг друга у нас никого до сих пор не было, - добавила Розали и влюбленно посмотрела на Эммета.

Они еще немного поболтали о минусах и плюсах жизни на Аляске, а затем отправилась заниматься своими делами.

А Эдвард решил перехватить Элис, чтобы поговорить с ней об одном важном дельце.

- Элис, не могла бы ты мне помочь? - спросил у нее Эдвард.
- Да, конечно, - легко согласилась девушка.
- Я бы хотел попросить у тебя номер телефона Беллы, - немного застенчиво и с неуверенностью попросил он.
- Ты хочешь ей позвонить? Это так классно. Сейчас пришлю тебе номер сообщением, - с радостью ответила Элис и продолжила. - Что ты хочешь ей сказать? - задалась вопросом Элис.
- Пока не знаю, - честно ответил младший Каллен. В ответ проныра посмотрела на парня так, словно в отличие от него как раз знала, что он скажет.

Как только заветные цифры были получены, Эдвард сразу позвонил Белле, в последний момент проверив, не слишком ли поздно для звонка. Гудок, гудок, гудок, затем щелчок, и механический голос автоответчика. Мужчина сбросил звонок, не зная, что сказать на автоответчик, ведь он надеялся услышать ее голос, и что благодаря этому нужные слова сами придут в голову.

Через некоторое время он сделал еще две попытки, но результат был таким же. Его несколько расстроило то, что девушка не отвечала, но он ничего не мог поделать с этим печальным фактом.

Он весь день занимался сочинением музыки, записывая свои чувства в виде нот на бумаге, прерываясь только на еду.

Время от времени он проверял свой телефон на наличие пропущенных звонков от Беллы, хотя и не выпускал устройство из виду.

В конце концов, разочарованный, что не получилось поговорить с девушкой, он лег спать с тяжестью на сердце.

29 декабря

В этот раз утро Эдварда началось своеобразно, он проснулся жутко возбужденным, чего с ним не бывало со времен средней школы.

Из обрывков сна он помнил, что ему снилась Белла и то, как они занимаются сексом у нее в гостиной. И как же чертовски хорошо было ему во сне, ведь там не было обмана и лжи, не было проблем. Однако, если во сне все было хорошо, и лишние мысли были отброшены, то утром мужчину настигло понимание того, что он очень плохо поступил с этой чудесной девушкой, не имея понятия, как это исправить. Он был уверен, что если сказать ей правду сейчас, то она ей не понравится. Он рискует навеки испортить впечатление о себе перед ней.

Он даже порывался написать ей сообщение после неудачных звонков, но, к сожалению, нужных слов подобрать он так и не смог, боясь сделать ситуацию еще хуже, чем есть.

Только под ледяными струями душа он смог хоть немного прийти в себя, смыв накопившееся после сновидений сексуальное напряжение.

Элис и Джаспер удобно расположились на диванчике и мило ворковали, когда Эдвард вошел в гостиную.

За то время, что Эдвард провел дома, он точно понял, что Джаспер и Элис словно специально созданы друг для друга, и, наблюдая за этой сладкой парочкой, понял, что Белла ему действительно нравится, как девушка. Однако, вероятно, он нравится ей гораздо меньше из-за своей же глупости.

Как же ему хотелось, чтобы был на свете человек, который смотрел бы на него с такой же теплотой и заботой в глазах, как Элис сейчас смотрела на его брата.

- Доброе утро, Эдвард. Поедешь с нами кататься на лыжах через часок? - поинтересовалась Элис, заметив вошедшего.

Эдвард немного замешкался, и Джаспер решил вставить свои пять копеек в разговор.

- Да ладно, соглашайся. Обещаю, что будет весело, - сказал он.

И Эдвард, решив, что стоит наладить отношения со своими братьями, согласился на поездку.

В целом день катания на лыжах прошел гладко. Все большое семейство Каллен-Денали отлично провело время на снежном склоне, оборудованном для катания. Младший сын Карлайла наконец продвинулся в сближении со своими родственниками, сменив свою хмурую маску на более дружелюбную.

30 декабря

Днем Каллены улетели обратно в Нью-Йорк.

В этот раз Эдвард не остался наедине в бизнес-классе, а сидел вместе со всеми.

Элис и Джаспер сидели рядом с ним, и неугомонная брюнетка, не останавливаясь, болтала, расспрашивая его обо всем подряд. Вдруг она изменилась в лице, вспомнив что-то очень важное.

- Эдвард! - слишком громко выкрикнула Элис. - У меня совершенно вылетело из головы, что ты не приглашен на мою завтрашнюю новогоднюю вечеринку, так что жду тебя в шесть часов вечера у меня дома. Адрес тебе скажет Джаспер. Отказы не принимаются, - девушка подняла вверх указательный палец, прерывая поток возражений.

Эдвард тяжело вздохнул, но согласно кивнул. Все же за последние дни отношения с семьей стали налаживаться, и ему очень не хотелось их портить.

- Элис, я планировал завтра уехать, но ради тебя, так и быть, я задержусь еще немного.
- Да и не дело это уезжать перед самым Новым годом, - прокомментировал желание уехать отец, но про себя радуясь, что сын останется дома еще ненадолго.
- Там и Белла будет. Ты сможешь с ней лично поговорить, - добавила Элис так, чтобы услышал только Эдвард, хотя в самолете это было сложно. Словно знала, что телефонный звонок не состоялся.

Эдвард был безумно рад, когда они оказались дома у его родителей, и он смог отдохнуть в тишине и спокойствии. Элис с расспросами его порядком утомила.

В тишине раздался звонок телефона. Он быстро подорвался взять трубку, надеясь, что это Белла решила перезвонить по незнакомому номеру.

- Слушаю.
- Здравствуйте, это Эдвард Каллен?
- Да, с кем имею честь говорить?
- Я личный агент певицы Pink, Сара Хилл. Надеюсь, вы знакомы с ее творчеством, - представилась девушка на другом конце провода.
- Да, конечно, знаком.
- Я хотела бы предложить вам сыграть фортепианную партию на ее концертах. Нам нужно красивое лицо с талантливыми пальцами, если вы понимаете, о чем я, - немного двусмысленно проговорила Сара.
- Это интересное предложение, - ответил Эдвард.
- Если вы согласны, то второго января мы ждем вас для подписания договора и обсуждения деталей. Адрес я скину вам в сообщении.
- Я согласен, - коротко ответил парень, зная, что упускать такую возможность с его стороны было бы глупо.

Они попрощались, и только после этого из-за быстротечности разговора до Эдварда начал доходить смысл того, что именно сейчас произошло.