Белла помнила боль дикую, парализующую, но сейчас ничто не тревожило. А еще – как силы оставили ее на полпути к остановке, как привалилась спиной к стволу старого дерева, как начала медленно и неуклюже сползать вниз. Как пробовала звать на помощь, но только беззвучно открывала рот. Или ей так казалось, что мир вокруг погрузился в ватную тишину…

Память, словно нехотя, возвращала ее в прошлое, выдавая отрывки воспоминаний: над ней склоняются незнакомые лица, потом одни исчезают, появляются другие… Над головой – начинающее вечереть небо с перистыми облаками… Езда в машине, где сверху болтаются какие-то прозрачные трубочки… Пробирающий до костей вой сирены… Мерное чередование светящихся ламп на потолке больничного коридора… Новая пытка болью… Экстренные обследования и анализы… Наконец, усыпляющая маска накрывает нос и рот, прекращая изнурительные мучения…

…Ни просыпаться, ни шевелиться не хотелось ни в какую, но настойчивое ощущение, что она здесь не одна, заставило себя пересилить, да и в пересохшем горле противно скребло. Плотно сомкнутые веки слегка дрогнули, затрепетали и чуть приоткрылись. Размытое зрение постепенно обрело четкость – у ее кровати хлопотала медсестра. На бейджике значилось: Дженифер Хьюстон.

Заметив, что пациентка не спит, чернокожая женщина улыбнулась во все тридцать два зуба и убрала капельницу, откатив ее к стене.

– О, миссис Вольтури, вы пришли в себя. Как самочувствие?

– Нормально, – Белла не узнала свой осипший голос. – Дженифер, а что со мной случилось?

– Да ничего особенного – самый обычный аппендицит, который потребовал безотлагательного хирургического вмешательства. Врач уже вас проведывал, попозже зайдет еще.

– Мне бы попить…

Медсестра только смочила ее губы. Белла попыталась собрать с них влагу, слизывая капли, но такая манипуляция лишь усилила жажду.

– Потерпите, пожалуйста. После операции под общим наркозом жидкость разрешается по чуть-чуть, – пояснила Дженифер.

– Спасибо.

– На здоровье. А кстати, к вам посетитель. Вы готовы его принять? Если нужно, я дам зеркало.

– Посетитель? Кто это? – растерялась Белла.

– Мужчина. Представился вашим мужем.

– А… Маркус… – без особого энтузиазма протянула она.

– Он тут из-за вас все отделение «построил».

– Могу себе представить! – усмехнулась Белла.

Последнее, о чем она сейчас мечтала, это выслушивать хныканье супруга, что создала ему кучу проблем.

«Я же домой не вернулась, вот он поднял шум из ревности…»

Не желая показаться слабой и изможденный перед ним, а то он еще сделает вывод, что она специально «давит на жалость», добавила: – Да, зеркало понадобится.

Взглянула на свое отражение, сама себе не понравилась: слишком бледная и на голове бардак.

– А расческа у вас не найдется?

Медсестра снабдила ее всем необходимым, помогая привести волосы в порядок.

– Ну как? Терпимо? – Белла откинулась на подушку – вроде бы, особенно не напрягалась, а уже безмерно устала.

Дженифер подняла вверх оба больших пальца и подмигнула пациентке, подбадривая ее. Медсестра Хьюстон за много лет, проработав на своем месте, прекрасно понимала, что людям, оказавшимся на больничной койке, как никому другому необходима поддержка и одобрение.

– Если вдруг понадоблюсь, то нажмите на эту кнопку, – она показала ее Белле на специальном пульте управления и, ослепительно улыбнувшись, бесшумно удалилась.

Белла обреченно вздохнула, приготовившись встретить Маркуса.

И тогда на пороге палаты появился он. С букетом оранжевых роз. Их пламенистый* цвет отлично сочетался с фирменным цветом его волос.

Эдвард.

Будь ее воля, то она остановила бы мгновенье – настолько потрясающе выглядел этот мужчина. Наверное, к его красоте привыкнуть невозможно. У нее перехватило дыхание от неожиданного прилива радости, в глазах защипало. Она часто заморгала, чтобы не дать слезам пролиться.

– Белла, девочка моя, как ты меня напугала! – в следующий миг он склонился над ней,
присаживаясь на край кровати, откладывая цветы на столик. На лбу обозначились две глубокие морщины, под глазами залегли тени, но это только добавило ему благородной привлекательности. – Не делай так больше!

От этих слов, пронизанных изматывающим переживанием за нее, чуткой заботы, от мандаринового цвета роз, которые Эдвард выбрал специально, чтобы создать приподнятое настроение, – слезы потекли сами собой.

– Ну что ты, что ты! – он принялся сцеловывать каждую слезинку со щек любимой.

– Я не хотела, Эдвард… Очень боялась опоздать на нашу встречу, – всхлипнула она, все еще потрясенная неожиданным его появлением, но, внезапно осознав, что за дверью палаты топчется обозленный супруг, всполошилась. – А где Маркус? Мне сказали, что он ждет в коридоре.

– Не видел его там, – Эдвард отрицательно замотал головой. – Должен тебе признаться: мне удалось убедить медицинский персонал, что твой муж – это я.

– Ты? – У Беллы от удивления сразу высохли слезы.

– Только так я мог получить исчерпывающую информацию о твоем здоровье, – Эдвард с видом провинившегося школьника пожал плечами. – Лишний раз не хотелось пользоваться служебным положением – и без этого пришлось к нему прибегнуть, чтобы разыскать тебя и узнать, по какой причине ты не пришла в кафе.

– Я, правда, ждала этой встречи, но мой организм совсем не вовремя взбунтовался и подвел меня.

– А как ты оказалась одна на улице в таком состоянии? Почему не осталась дома, чтобы дождаться скорой помощи? Ты ведь очень рисковала! Ты могла бы запросто оказаться под колесами машины или автобуса! Черт! Я даже думать об этом не могу без содрогания!– лицо Эдварда исказила страдальческая гримаса.

– Эдвард, милый, прости меня! Я совсем не соображала от боли, что подвергаю себя опасности. Так получилось, что мы не на шутку повздорили с Маркусом из-за его матери и после этого он отказался вызвать мне скорую.

– Отказался вызвать медиков только из-за ссоры? – обманчиво спокойно переспросил Эдвард, втягивая воздух сквозь зубы, будто они у него резко заныли. – Тогда ему предстоит отдельный разговор со мной… Конечно, я предполагал, что может произойти ссора, но из-за того, что ты сообщишь ему о разводе.

– Эдвард, успокойся. Все уже позади, не нужно ни с кем конфликтовать. Пообещай мне, что не станешь вмешиваться. И мне адвокат не рекомендовал вводить Маркуса в курс дела до поры до времени, чтобы предусмотреть все возможные проблемы.

– Белла, предоставь мне решать, с кем разговаривать, с кем – нет. Тем более семейная стычка – слишком фиговый аргумент, чтобы вот так вот бросать человека умирать.

– Но я жива!

– Только благодаря случайности!

У Эдварда в кармане прозвучал сигнал смартфона.

– Извини, любимая, – он бросил краткий взгляд на экран телефона. – Мне нужно срочно уладить кое-какие дела по работе. Я скоро. Ты пока отдохни. А проснешься – я буду рядом. – Он прижался губами к тыльной стороне ее ладони, затем встал и быстро вышел.

Почти сразу после его ухода к ней заглянула Дженифер выполнить назначенные процедуры.

– Вам ничего нужно, миссис Вольтури? – спросила она, после того, как сделала укол противовоспалительного.

– Поставьте, пожалуйста, цветы в воду, – Белла кивком показала на букет.

– Какой необычный цвет у роз! – заметила медсестра, доставая прозрачную стеклянную вазу из навесного шкафчика. – Внимательный муж у вас, миссис Вольтури. Вам с ним нереально повезло.

– Да-да, – пробормотала себе под нос Белла, не зная, что еще ответить на эти комплименты. – Можно еще попить?

– Минуточку, – сестра Хьюстон закончила с цветами, выполнила просьбу пациентки и оставила ее одну.

Белла сразу же уснула – ей требовался восстановительный сон. В нем она видела Эдварда, как он сидит у нее на постели и ласково гладит ее руку, нежно перебирая каждый пальчик… И тут Белла замечает, что на безымянном пальце отсутствует обручальное кольцо. Потеряла! Ну все! Ну и скандал закатит ей Маркус, как только узнает об этом!

«Нет! Не хочу! Не могу больше! Эдвард!» – закричала она от отчаяния… и так же внезапно пробудилась вся в холодном поту.

– Белла, – возле нее на стуле сидела Анжела.

– Энж? – Возникло желание закрыть глаза и больше уже не открывать. Какого черта эта личность здесь делает?

– Привет, дорогая! Как я рада тебя видеть. – Нежелательная гостья широко улыбнулась, но Белле ее насквозь фальшивая улыбка показалась оскалом хищницы. – Прости, если разбудила, но ты стонала и что-то неразборчивое мычала во сне. Я подумала, что это тебе кошмары снятся. И не мудрено – после наркоза чего только не привидится!

– Как ты здесь оказалась? – сухо поинтересовалась Белла, «забыв» поприветствовать свою посетительницу.

– Маркус позвонил и сообщил, что ты попала в больницу. Я, как только смогла, тот час же примчалась тебя навестить. Ты вообще-то как себя чувствуешь, подруга?

– А Марк откуда узнал, что меня увезли на скорой? – Белла продолжала игнорировать вопросы Анжелы, ставя свои.

– Ну… ему позвонили уже отсюда. А почему ты спрашиваешь? Он что, – она изобразила в воздухе жест «кавычки» средним и указательным пальцами, – «типа» не в курсе?

– Ну да, типа того.

– Правда? – Энж округлила глаза. – Как-то все это очень странно. И мне кажется, что ты, Белз, не в настроении. Это и понятно – ты еще толком не отошла от наркоза.

– Может, я еще и под наркозом, но кое-что все же соображаю.

– Наверное, я поторопилась прийти. Тебе нужно еще набираться сил, отлеживаться.

– Ты прямо телепат. Поэтому, ты, наверное, догадалась, что тебе лучше навсегда уйти и никогда не возвращаться.

– Белз, что с тобой происходит? Ты явно не в порядке. Я начинаю волноваться за твою психику.

– Я-то как раз в порядке, психика – в норме, и жизни моей ничто не угрожает. А вот счастью – да. И чтобы расставить все точки над i, проясним ситуацию: я точно знаю, что это ты прислала моему мужу компрометирующее фото со встречи одноклассников.

– Что? – Анжела вскочила со стула и заметалась по палате, размахивая руками. – Из чего ты сделала такой вывод? Где доказательства? Бред сумасшедшего! Тебе никто не поверит! После такого оскорбительного обвинения в мой адрес я здесь оставаться не собираюсь! – Схватив свою сумочку, она было ринулась на выход, но тихие слова Беллы заставили ее остановиться.

– Любое действие в интернете оставляет после себя след, и для специалиста вычислить пакостника, который решил испортить жизнь людям, в принципе, дело плевое. Если тебе нужны доказательства, то я тебе их предоставлю, когда выйду из больницы. – При этих словах лицо бывшей подруги пошло красными пятнами. – Ты мне лучше скажи, чем же я тебе насолила? Вроде бы вреда никакого не причиняла… Или это месть такая? За что? Только не ври!

– Хочешь правды, голубушка? Ну так получи! Еще с первого класса ты меня бесила. Ну почему одним – все, а другим – ничего? Папаша – директор, можно вообще дурака валять, но ты, как ненормальная, штудировала учебники. Спрашивается, на кой было просиживать в библиотеке, при твоей-то памяти и смекалке? Чтобы доказать всем, что шибко умная? И учеба давалась тебе без усилий – легко, играючи. Вот откуда у тебя такие способности? К точным наукам, биологии, языкам, к рисованию? Откуда абсолютная грамотность? Почему тебя бог одарил, а меня нет? И если в школе ты была дурнушкой, и парни на тебя не обращали внимания, то потом откуда что взялось? Почему сейчас на тебя все мужики заглядываются? И даже наш неприступный Эдвард не устоял! Знаешь, как мне обидно! Почему я всю жизнь вкалываю как проклятая – то в салоне, то по частным клиентам до ночи ношусь – но могу позволить себе только задрипанное жилье на южной окраине? А у тебя крутое образование, научное звание, работа со свободным графиком – по полдня дома торчишь. Плюс – квартира в престижном районе. Почему тебе, извини уж за прямоту, женщине со средними внешними данными, в мужья достался достойный мужчина, а я, далеко не уродка, не могу нормального мужика подцепить? Статус матери-одиночки – мне уже поперек горла. – Она изобразила, будто отрезает себе голову ребром ладони. – Наблюдая твои успехи за столько лет, меня постоянно терзает лишь одна мысль: «Почему это все не мое?» Понимаешь?

– Что за шум, а драки нету? – К дверному проему прислонился Эдвард, сложив руки на груди, с интересом слушая Анжелу, напоминающую разъяренную фурию, – та застыла на полуслове, забыв прикрыть рот. – Нельзя оставить девушку на две минуты – сразу волки набросились, – прореагировал он на красочное откровение бывшей подруги Беллы.

– Да пропадите вы пропадом! – истерично выкрикнула Анжела, униженная и оскорбленная комментарием Эдварда и, развернувшись на острых каблучках, вылетела вон, чудом не врезавшись в него.

– И давно ты здесь стоишь?

– Достаточно для того, чтобы насладиться сим содержательным выступлением, – Эд с ироничной улыбкой отлепился от дверного косяка, направляясь к Белле и присаживаясь на ее кровать. – Напрасно Энж уверена, что Всевышний обделил ее талантами – речь просто судьбоносная! К тому же она мастерски плетет интриги. Ей стоит попробовать сменить профессию косметолога на политика.

– Посоветуй Анжеле при случае.

– Оно мне надо?

– Не думаю, что эта особа нуждается в наших советах.

– Да бог с ней, забудь про нее.

– Уже забыла. Если кто меня и волнует, так это ты, – Белла чуть потянула Эдварда на себя, ухватившись за его рубашку на груди. Его тело с готовностью последовало за женской рукой, поймав губы, подставленные для поцелуя. Позволяя себе на несколько мгновений полностью погрузиться в полное удовольствие, Белла все-таки отстранилась от Эдварда.

– И еще я бы хотела знать, где Маркус? Пора бы ему уже появиться.

– Согласен. Но это – с одной стороны, а с другой – нет.

– Отчего же?

– Я рад, что могу быть с тобой наедине даже здесь. Мне важно находиться просто рядом – это делает меня невероятно счастливым. Поэтому я принял решение остаться с тобой на ночь.

– С ума сошел!

– Ничего подобного!

– А как же твоя служба? Разве тебе на работу не надо?

– Возьму пару отгулов за свой счет – я сам себе начальник.

Белла совершенно не понимала: или шутит он или нет.

– Давай серьезно: если Маркус придет, как ты объяснишь свое присутствие? Что совершенно случайно мимо проезжал, и тебя внезапно осенило, что я лежу в этой больнице?

– Нет, скажу, что ты меня наняла к себе охранником за хорошие деньги, а то в последнее время я на мели.

– Между прочим, ко мне еще мой лечащий врач зайти планировал для осмотра, так что тебе лучше побыть в другом месте.

– Ты меня стесняешься? – Эд приблизил свою голову и мягко прикусил нижнюю губу Беллы и пососал ее, тем самым напрочь лишая способности связно мыслить.

– Дурачок, – только и могла сказать она и вдруг неожиданно призналась шёпотом: – Я люблю тебя, Каллен, и остаться с тобой наедине – мечта детства.

Эдвард засмеялся.

– В свою очередь гарантирую, что в таком случае, твое выздоровление начнет продвигаться с гигантской скоростью. А теперь поспи.

– Не уверена, что хочу спать, – она попыталась скрыть зевок. – У меня такое ощущение, что только я засну, ты сразу исчезнешь.

– Не в этот раз, моя девочка, – он искренне улыбнулся. – Я буду держать тебя за руку и напевать колыбельную.

– А разве разрешается в больнице петь?

– А я тихонько спою, только тебе на ушко…


Эдвард исполнил обещание: когда Белла проснулась, он никуда не делся. Правда, с появлением доктора Ньютона, молодого белобрысого мужчины с квадратным лицом, ему пришлось ненадолго покинуть палату, пока длился осмотр.

– Ну как у нас дела? – тотчас поинтересовался Эдвард, вернувшись обратно.

– На данный момент, мистер Вольтури…

– Мистер Каллен, – чуть не поперхнувшись, поправил его Эдвард.

– Мистер Каллен, – доктор метнул беглый взгляд на него поверх очков в массивной оправе и выдал формулировку, будто речь шла о подопытном кролике или мыши: – Все показатели не выходят за пределы нормы. Думаю, что если эта тенденция сохранится, то завтра в рацион нашей подопечной, кроме воды и кефира, можно ввести еду. Все подробные рекомендации по меню я оставлю дежурной медсестре. Продолжайте аккуратно выполнять все назначения и выздоравливайте, – он потрепал Беллу по-отечески по плечу, но заметив, как правый кулак Эдварда с легким хлопком ударился о левую ладонь, быстро убрал свою руку в карман халата, и еще быстрее откланялся.

Белла, к счастью, не видела этой короткой, но выразительной сцены, поэтому вскоре опять заснула, утомленная и пресыщенная впечатлениями этого пестрого дня.



На следующее утро Белла чувствовала себя лучше, чем вчера. Да еще ей стали приносить еду каждые два часа, и Эдвард сразу же нашел себе новое увлекательное хобби: кормить возлюбленную с ложечки.

– Эдвард, не нужно, я прекрасно могу делать все это сама! – увернулась она от ложки, когда тот поднес ее ко рту.

– Позволь мне позаботиться о тебе, – его голос окрасился сексуальной хрипотцой, и мужчина снова повторил попытку.

– Ты издеваешься, – не думала сдаваться Белла, но глубоко внутри что-то дрогнуло, подталкивая к выводу, что есть из рук Эдварда не так уж и неприемлемо.

– Не упрямься, ешь, дорогая, а то все остынет, – настаивал он, соблазнительно улыбаясь, будто угощал ее не куриным бульоном, а изысканным деликатесом.

– Я не привыкла к тому, чтобы питаться подобным образом. Мне просто неудобно. И я кажусь себе каким-то овощем.

– Ты очень симпатичный овощ, Белла!

Она захихикала, но тут же сморщилась – смех отдался болью в месте, где были наложены швы.

– Овощ, с зашитым боком, – простонала она, стараясь как можно меньше напрягаться. – Так, прекращай меня смешить, а то швы разойдутся.

– А ты ешь без разговоров, тогда ничего не разойдется.

На пустой желудок и обычный куриный бульон казался ресторанным блюдом от шеф-повара. Белле ничего не оставалось, как перестать сопротивляться и смириться со своим нынешним положением.
Поэтому к вечеру она с нетерпением ждала этого практически священнодействия, в которое Эдвард умудрился превратить обычное принятие пищи. У Беллы уже поприбавилось сил, и она сама бы преотлично справилась и без посторонней помощи, но, приняв условие этой игры, она послушно открывала рот, когда ложка приближалась к ее губам.

– Вот видишь, какая ты умница – тарелка пустая! – Эдвард это продемонстрировал, перевернув тарелку вверх дном, и с нее не пролилось ни капли. – Если будешь себя хорошо вести, дам ее вылизать.

– Я не настолько голодная, чтобы просить об этом.

– Это сейчас ты сыта, – он многозначительно поднял брови. – Но пока ела, вся перемазалась.

– Где? – удивилась она, внимательно оглядывая свой больничный светло-голубой балахон, но ничего не обнаружила.

– У тебя на губах остатки каши, – сделал невинные глаза Каллен… – Стой! – Рука Беллы замерла в воздухе – возглас Эдварда остановил ее. – Я сам. – Он не мог отказать себе в усладе дотронуться пальцами полураскрытых губ, аккуратно стирая с них несуществующие крошки.

«Что он со мною делает?» Это прикосновение разворошило в женщине «улей» эротических чувств и желаний, и они, словно пчелы, облаком закружили над ней. Белла закусила губу, чтобы не дать вырваться сладострастному стону…

– Что тут на хрен происходит, мне кто-нибудь объяснит? – В дверном проеме возвышался Маркус, во всю пялясь на довольно интимную картину. – И почему мне сказали, что с тобой в палате муж?!

На вопрос, явно относящийся к Эдварду, тот никак не прореагировал, даже не подумал встать с кровати, только поставил тарелку на столик – она стукнулась о его поверхность, противно задребезжав.

– Здравствуй, Маркус! – Белла перевела дух, возвращаясь в наш мир из волшебного, куда ее постоянно переносил Эдвард одним лишь своим присутствием, – Явился, наконец!

– Хорошо же ты меня ждешь и встречаешь, верная жена! – голос мужа сочился сарказмом.

– Как умею. Вообще, спасибо, что зашел!

– Ты же знаешь, что я патологически не переношу больницы. Мне в них становится плохо! – заявил Маркус, осматривая обстановку помещения, брезгливо изогнув рот. – А этот токсичный запах лекарств! Он мгновенно проникает в каждую клетку всех живых существ. Мама говорит, что он страшно вреден для людей – это же самая настоящая отрава! Ты моей смерти хочешь, Белла?

– Не пори чушь, Маркус! – фыркнула возмущенно Белла. – Делать мне больше нечего!

– Тем более за пять минут от твоего драгоценного здоровья не убудет, – вклинился в обмен любезностями супругов Эдвард.

– Белла, а что этот тип делает у тебя в палате? По-моему, это прерогатива твоего мужа, – свысока осведомился Маркус.

– Я сейчас тебе доходчиво растолкую, в чем заключается прерогатива мужа. – Эдвард поднялся и медленно двинулся на Маркуса, непроизвольно заставляя его пятиться назад, хотя тот и превосходил ростом бывшего одноклассника жены.

– Эдвард! – Белла предостерегающе выставила руку, чтобы не дать разгореться ссоре.

– Не волнуйся, милая. Все под контролем. Сейчас скажу ему пару ласковых и оставлю вас вдвоем.

– Как ты ее назвал? Милая? Это моя жена! – Маркус собственнически ткнул себя указательным пальцем в грудь.

– Своей жене ты вначале был обязан вызвать скорую. – Эдвард продолжил наступать на Маркуса, с убийственным спокойствием чеканя каждое слово. – Ночевать в больнице, пока ее спасали, а после сидеть и ждать, когда она очнется. Но ты, сукин сын, не сделал ни того, ни другого. Ты даже не поторопился к ней прийти, как только узнал, где она!

– Чего ты лезешь в нашу жизнь, по какому праву?! Отчитываться перед тобой не собираюсь! – Маркус извивался как уж на сковородке. – Почему я застаю тебя с женой, и ты все еще здесь и даже не извиняешься?

– Твоя жена – она только на бумаге! И если ты снял с себя за нее всякую ответственность, то свято место надолго пустым не останется – всегда найдется кто-нибудь другой, кто от этой ответственности не откажется! Ты мизинца Беллы не стоишь! – Маркус уперся спиной в стену, когда Эдвард сделал последний шаг, понижая голос до шёпота, – Как ты мог ее оставить без помощи? Одну? Тупо бросить умирать? И ничего нигде даже не екнуло? Да я за это тебя привлеку к уголовной ответственности по статье за неоказание помощи лицу, находящемуся в опасном для жизни состоянии! Ответишь по полной! Достаточно Белле написать заявление, и…

Кадык на шее Маркуса сиротливо подпрыгнул.

– Белла! – воззвал он к жене с надеждой. – Неужели ты напишешь на меня пасквиль?!

– Можешь даже не сомневаться, – разочаровала она супруга.

– Нет такой статьи, чтобы меня упечь в тюрьму! – он шумно сглотнул слюну, приподнялся на цыпочки, вытягиваясь до предела и мечтая о телепортации, – лишь бы этот чокнутый полицейский прекратил на него психологически давить.

– А ты уверен, что хорошо знаком с Уголовным кодексом? Я так точно не сомневаюсь, что у тебя теперь появится очень много времени его детально изучить. – Эдвард неожиданно отступил назад и покинул палату.

От испуга о грозящем ему реальном наказании, Маркус лишился дара речи и чуть было не сполз по стеночке на пол. Потными пальцами уперевшись в гладкую керамическую плитку, он почти приклеился к ней, – лишь это и позволило ему удержаться на ногах…


_____________________________________________________________________________

пламенистый*– розы оранжевого цвета принято еще называть «пламенистыми» цветами.

Предыдущая глава