Шесть месяцев, две недели и пять дней спустя…

Белла

Я решила, что мое обращение должно произойти в годовщину смерти дочери. Странное, конечно, решение – уйти из смертной жизни в тот же день, что и она. Я до сих пор скучала по Ренесми, горевала. Но то, что в моей жизни были другие дети, помогало мне исцелиться.

Чем ближе становился этот день, тем больше я думала о своем первенце. Я твердо решила сохранить воспоминания о ней настолько сильными и четкими, насколько это будет возможно после обращения. Я знала, что спустя сто лет человеческие воспоминания Эдварда о родителях были достаточно скудными. И страх забыть Ренесми был в разы сильнее страха адской, трехдневной боли во время превращения. Я готовилась к годовщине не один месяц, но теперь, когда остались считанные часы, меня не покидала тревога… Но не по поводу обращения… А по поводу реакции Эдварда на то, какой я вижу свою смену ипостасей. Его продуманные планы резко отличались от моих представлений.

Сейчас я наслаждалась своей жизнью. Дни были насыщенными и волнующими… Каждую минуту мы с Эдвардом проводили с детьми, узнавая о них что-то новое и уча чему-то новому их. Мы быстро установили, что интенсивное развитие Джейкоба действительно было связано с количеством потребляемой крови… По нему можно было буквально часы сверять… Если ему давали кровь, то он немного вырастал уже в течение шести часов. Мы сократили количество кормлений кровью до одного раза в неделю, так как, судя по всему, он прекрасно обходился и человеческой пищей. Но полностью исключить кровь было нельзя… Ведь сын вовсе не являлся человеком… И испытывал жажду.

В качестве предосторожности мы разрешили Сэту поехать на каникулы в Ла Пуш вместе с Розалис. Он очень хотел увидеться с матерью, а мы знали, что рядом с ним Рози будет в безопасности настолько же, насколько с любым из нас… Особенно в эти дни, когда в доме появился кровожадный новорожденный вампир. Хотя, признаться, мне не хотелось доверять кому бы то ни было на столь долгий срок ребенка, которому и десяти месяцев не исполнилось. Но следовало быть благоразумной. Я не могла рисковать безопасностью девочки.

Мы собирались отправить Джейкоба к Роуз с Эмметом после полудня, как только отвезем Рози и Сэта в аэропорт... А потом наступит час икс. Я просто не могла дождаться! Наконец-то, сегодня, я официально стану Каллен.

Эдвард

Для человека, которому предстояло умереть очень медленной и мучительной смертью, Белла держалась бодрячком, если не сказать больше. Все утро она порхала по комнате, играя с Рози и разрешив Джейкобу помогать ей с упаковыванием чемоданов… Для Рози – теплые, толстые ползунки, шапочки, рукавички, нижняя одежда. И для самого Джейкоба – джинсы и водолазки из плотной, но легко растягивающейся ткани, спортивные штаны и куртки. Наш малыш не был чувствителен ни к холоду, ни к теплу, однако, какую бы вещь для него не выбирали, можно было быть почти уверенным, что наденет он ее один раз… Невероятная сила, быстрый рост и сверхъестественная скорость не оставляли шанса долгой жизни «тленной» одежде. Надо сказать, Элис совсем не расстраивалась. Хождение по магазинам с целью обновления детского гардероба стало для нее настоящей работой с полной занятостью.

Роуз с Эмметом съехали всего пару недель назад. Мы все понимали их желание иметь свой угол, но без них жизнь в поместье была уже не той. Я не переставал удивляться, как сильно сблизились Белла и Розали за последний год… И понял, что появление Беллы изменило жизнь абсолютно всех членов семьи… Особенно это касалось сестры. Каждый день оставшейся вечности Роуз будет благодарна Белле за подарок, о котором не смела даже мечтать... Она даже не представляла, что найдется кто-то, достаточно самоотверженный, чтобы сделать это для нее Жизнь сестры коренным образом изменилась навсегда… Едва ли она когда-либо была счастливее, чем теперь.

После слезных прощаний в аэропорту мы в тишине отправились в большой, старый особняк в северной части города. Роуз с Эмметом приобрели его в январе, но ремонт завершился лишь месяц назад. У Роуз были свои представления о том, как должно выглядеть ее жилище… От обставленной по последнему слову техники кухни до гаража на шесть машин с оборудованной мастерской. Я хохотал до упаду, увидев ее последнее автомобильное приобретение… Никогда, ни разу в жизни, даже в фантазиях я не мог представить Розали за рулем минивэна. Прощай, показуха! Привет, супер-мамочка!

Не успел я припарковаться, как Джейкоб, схватив свой чемодан и игрушки, которые потребовал взять с собой, уже выскочил из машины и стоял перед входной дверью… Впрочем, мы знали, что несмотря на гору игрушек, он будет проводит все свое время, либо помогая тетушке Роуз чинить машины, либо играя в приставку с дядюшкой Эмом.

Мы услышали шаги на ступеньках. Кто-то тихо ворковал над ребенком. И тут в дверях возник Эммет, с широкой улыбкой смотрящий на красивую, черноволосую малышку, устроившуюся у него на руках. При виде ребенка Белла улыбнулась и, тут же подойдя к Эммету, склонилась над девочкой, что-то тихонько приговаривая и поглаживая нежную детскую кожу. Маленькая девочка, так непохожая на двоих наших прекрасных детей, тем не менее, занимала особое место в ее сердце. Ведь она и была подарком Беллы для Розали. Роуз тут же появилась, забрав малышку и заключив в свои холодные объятия… Сестра улыбалась ребенку и смотрела на нее с такой любовью и обожанием, которые я никогда раньше не видел на ее лице. Она оказалась превосходной матерью. Маленькой Эммали повезло, что у нее есть они.

Белла

Я знала, что поступила правильно, решив стать суррогатной матерью для Розали и Эммета. Сначала все были против… Разумеется, кроме Роуз… Но в конце концов, спустя несколько недель после рождения Джейкоба, мне удалось убедить Карлайла рассмотреть такую возможность. Я предложила использовать яйцеклетку человеческой женщины, похожей на Роуз, и сперму Эммета… А моей задачей было бы просто выносить ребенка. Я знала, что Джаспер поможет мне снова, если потребуется… И для меня не будет проблемой отдать ребенка Эму с Роуз, ведь он – не часть меня, а потому не должен мне принадлежать. Девочка стала моим последним человеческим достижением, и всякий раз, когда я смотрела на нее, то гордилась силой, которая понадобилась, чтобы передать ее после рождения родителям.

Ну ладно, да, я понимала, что идея была дикой. Я чудом пережила две беременности собственными детьми… И даже попытка сделать то же самое для кого-то другого с медицинской точки зрения, вероятно, определяла меня как психически нездоровую… Но всякий раз, когда я начинала сомневаться в своей силе, мне достаточно было взглянуть на лицо смотрящей на моих детей Розали, исполненное отчаянием и грустью. Я просто знала, что обязана это сделать ради нее. Испытав на себе любовь матери к ребенку, я не могла отказать ей в том же.

Эдвард не то, чтобы считал меня сумасшедшей… Он просто был вне себя от того, что я вообще была готова рискнуть жизнью ради Роуз. Конечно, он любил ее как сестру, но совершенно не мог понять моих мотивов сделать нечто столь особенное для Розали, которая изначально вела себя со мной как последняя стерва. Для Роуз, которая не один год сомневалась во мне и полностью игнорировала… Но теперь я понимала причины ее недоверия… И любила так же сильно, как любого из членов своей новой семьи. Как и поступок этот могла бы совершить ради любого из них... Но именно Роуз испытывала крайнюю, отчаянную необходимость быть матерью, а я была единственной, кто мог дать ей такую возможность.

Итак, Карлайл согласился на мой план стать суррогатной матерью, а остальное прошло и вовсе без проволочек. Ему понадобилось совсем немного времени, чтобы найти донора яйцеклетки – сногсшибательную, высокую, голубоглазую блондинку, у которой, судя по фото, даже черты лица были схожи с чертами Розали… Но, как оказалось, это было неважно, потому что Эммали родилась похожей больше на отца, чем на мать. Эммет решил, что это даже забавно – сдавать сперму в баночке. Но было видно, что он так же обрадован шансом стать родителем, как и Роуз. Она так долго мечтала о ребенке, а Эммет так сильно ее любил, желая отдать все на свете, что эта ее мечта превратилась в его собственную.

Разумеется, даже теперь никаких гарантий быть не могло. Две мои беременности были столь различными, что мы не знали, чего ждать в третий раз. А дело обернулось так, что помощь Джаспера оказалась мне совершенно не нужна. Третий ребенок дался легче всего… И дольше. Мы не смогли установить, почему, но беременность Эммали длилась почти четыре с половиной месяца… Половину срока нормальной человеческой беременности и в три раза дольше, чем понадобилось для вынашивания Джейкоба. Родилась она совсем крошечной, и даже теперь, будучи трехмесячной, выглядела не больше, чем человеческий ребенок того же возраста. Девочка была миниатюрной и очень миленькой. И хотя она развивалась несколько ускоренно, человеческая часть в ней преобладала. Кровь ей практически не требовалась, и у нее определенно отсутствовали какие-либо способности… По крайней мере, сначала.

Однако несколько дней назад, когда мы с Роуз проводили время с тремя детьми в детской комнате поместья, случилось вот что. Эсми принесла бутылочку для Эммали, но содержимое следовало охладить в течение несколько минут, чтобы температура стала подходящей для ребенка. А Эммали не захотела ждать… Она издала тихий, характерный для девочки, недовольный звук. А затем мы потрясенно пронаблюдали, как бутылочка каким-то волшебным образом сама собой поднялась в воздухе и, преодолев небольшое расстояние, подлетела к кроватке, возле которой Эмма резвилась на полу вместе с Розали… и ткнулась сосочкой аккурат между детских губ и крошечных ладошек, которые автоматически потянулись навстречу бутылочке, чтобы поддержать ее… Лицо ее отразило некое подобие удовлетворенности. Мы только один раз видели, как она так делает, однако и этого было достаточно, чтобы убедиться, что она обладает телекинезом. Девочка умела перемещать предметы усилием мысли.

Относительно источника таланта Эммали между Эдвардом и Эмметом разгорелся оригинальный спор. Эммета просто распирало от гордости. Несколько часов нас выводил из себя его дурацкий, счастливый танец в честь того, что его дочка не была «нормальной». А потом Эдвард спустил его с небес на землю, заявив, что способности Эммы наверняка появились благодаря тому, что выношена она была в моем «суперпотенциальном чреве», и никакой связи с генами Эммета не имеют, потому как сам Эммет ничем выдающимся не отличается. Все понимали, что Эдвард лишь поддразнил брата, но никто не ожидал ярости, которую вызвало у Эммета предположение о том, что способности Эммали возникли лишь из-за того, что в этом моем чреве были какие-то там остатки способностей Эдварда. Потом они несколько дней были на ножах.

Нас с Роуз лишь развеселила их конкуренция. Ведь нелепый был спор. Но мальчики никак не хотели обращать все в шутку… Даже сейчас между ними была заметна некая напряженность… Ладно хоть они держали себя в руках. Не знаю, как бы я отреагировала, если бы они вдруг затеяли драку, так как была слишком расстроена, чтобы увидеть в этом что-либо забавное.

Был уже поздний час, когда я сумела оторваться от сына. Хотя, не уверена, что смогла бы сделать это сама, без воздействия Джейкоба. В его мыслях были лишь добро, понимание и любовь. Но затем, когда я еле уволокла свое сопротивляющееся тело за дверь, он вдруг мысленно сказал, что «папа даст мне то, что я хочу»... И улыбнулся. Я сначала улыбнулась в ответ, а потом ахнула. До меня дошло, что сын узнал о моих фантазиях. «Боже!» – с упреком подумала я ему в ответ. – «Для полугодовалого мальчика ты понимаешь слишком много, Джейкоб».

Сын, в котором было росту шестьдесят шесть сантиметров, подмигнул мне.

Эдвард

Когда мы приехали домой, Белла пребывала в молчаливой задумчивости. Но я не собирался поддаваться ее мрачному настроению и менять решение. У меня не было и тени сомнения, что это именно то, чего она хочет. Бессмертие… Не ограниченная во времени жизнь вместе с семьей. Я бы отдал ей все в этом мире, все на свете… Однако, меня подкидывало от мысли, что именно я лишу ее жизни.

Я отнес ее в наши покои и осторожно положил в середину королевских размеров кровати, но она не выпустила меня из объятий. Я улыбнулся ей, моей милой, возлюбленной Белле… Хранительнице моего сердца… Устроившись рядом с ней на кровати, я наслаждался теплом ее податливого тела, прижимающегося ко мне.

– Эдвард, я хочу кое-что спросить.

Голос ее звучал с опаской, неуверенно.

– Что угодно, любимая.

Она колебалась, подбирая нужные слова. Нежно поглаживая ее лицо, я не торопил и ждал, пока она соберется с мыслями.

– С тех пор, как мы встретились, я мечтала, чтобы ты обратил меня. Мне хочется, чтобы этот момент был страстным и интимным… Поэтому, может, лучше всего это сделать во время занятия любовью? Эдвард, мне нужно, чтобы это произошло в процессе нашей страсти… А не на столе под наблюдением твоего отца. Я хочу, чтобы ты поцеловал меня, – она громко вздохнула, и я тут же исполнил эту просьбу. – А затем укусил… В шею. Хочу, чтобы ты обратил меня, когда мы занимаемся любовью.

Я недовольно застонал, мотая головой.

– Любимая, если я почувствую вкус твоей крови, то, возможно, не смогу остановиться. Это единственная причина, по которой я хочу, чтобы Карлайл…

Она мотнула головой, улыбаясь мне с выражением решимости на лице.

– Ты можешь это сделать, Эдвард. Я доверяю тебе.

Я нахмурился.

– Белла…

– Пожалуйста!

Черт! Опять это слово. Я и без того не мог отказать, а ее мольбы и вовсе моментально делали меня беспомощным. Кивнув, я молча согласился сделать все, что она только пожелает, и принялся покрывать поцелуями ее скулы, молясь, чтобы у меня хватило сил остановиться и прекратить пить ее кровь до того, как станет слишком поздно. Она неоправданно доверяла мне… Как всегда.

Я поискал в доме мысли отца… К счастью, он был на том же этаже, в противоположном крыле и подготавливал родильную палату к еще одному сеансу потери Беллой ее сладкой крови, хотя в этот раз в этом не было необходимости. Я был благодарен ему за то, что он рядом. Просто на тот случай, если он вдруг окажется нужен мне.

Белла прильнула ко мне, с отчаянием завладев моими губами и быстро расстегивая мою рубашку. Затем коснулась пальцами груди. Следуя ненасытными губами за движениями пальцев, она покусывала и облизывала мою кожу. Я застонал от удовольствия и вытянулся на кровати, позволяя Белле делать то, что она хочет. Было бы в высшей степени глупостью останавливать ее.

Я слишком сосредоточился на ее языке, ласкающем область моего пупка, чтобы сразу заметить, что она расстегнулся мои брюки. Мне едва удалось удержаться на месте, когда она быстро взяла меня в рот, легкими движениями языка циркулируя вдоль всей длины. Затем также быстро привстала, одним движением сорвала с себя кофту и отбросила в сторону джинсы. Я слегка удивился… Конечно, Белла и так не страдала сдержанностью в спальне, однако столь внезапное, агрессивное поведение не было ей свойственно. Не то, чтобы мне это не нравилось…

– Белла?

Напряжение в ее голосе звучало почти угрожающе.

– Эдвард, для меня невыносимо это расстояние… Я чувствую себя пустой… Я хочу ощутить тебя внутри… Сейчас!

Скользнув ладонями по моей груди, она оседлала меня, вобрав глубоко внутрь себя, задрожав и тихо вздохнув. Она обхватила меня, и я застонал, пытаясь сдержаться. Ее губы порхали надо мной, то лаская шею, то обхватывая мочку уха… Затем она укусила меня.

Я слегка отстранился и взглянул в ее горящие весельем глаза. Перехватив мой вопрошающий взгляд, она потянулась к моему подбородку и снова укусила. Разумеется, от ее зубов боли я никакой не чувствовал, они не могли даже поцарапать кожу. Но ощущения были невероятно возбуждающими, и я изогнулся, стремясь войти глубже, а она повторила действие, укусив, на этот раз довольно сильно, мой правый сосок.

Я лишь простонал.

– Хм, ты сегодня дерзкая, любовь моя!

Она кивнула, ухмыляясь и, притянув мою руку к губам, стала посасывать палец, то погружая глубже в рот, то вынимая, не прекращая ласкать языком. Глаза ее были полузакрыты… Затем, медленно вынув палец изо рта так, чтобы между губ остался лишь кончик… укусила его.

Черт, меня это завело! Я аккуратно перевернул нас, и она крепко обхватила меня ногами, подталкивая внутрь, поддаваясь моим движениям. Не в состоянии себя сдерживать, я стал двигаться, глубоко входя в ее податливую теплоту. Боже, было так прекрасно ощущать себя внутри ее тесного лона!

Я медленно двигался, а она выгибалась навстречу каждому толчку, крепко обхватывая меня, все сильнее возбуждаясь и становясь все более влажной внутри. Я знал, что буду скучать по этому… По теплому телу, горячему дыханию, обдававшему меня, когда она в порыве страсти выкрикивала мое имя… По сладкой от усталости дремы, которая настигала ее практически сразу после занятий любовью, пока наши тела все еще были сплетены… По ее трепетанию и дрожи после достижения экстаза. Но не в этот раз… Еще нет… Сейчас я собирался растянуть это так надолго, насколько возможно. Я хотел подарить любимой как можно больше чистого удовольствия, прежде чем заставлю несколько дней гореть в агонии.

Она уже знала, каким будет мой ответ. Я никогда не мог отказать ей. И, несмотря на страх потерять контроль, я предпочитал оставить это только между нами двоими… Эта вещь была слишком интимной… Лишь страх сдерживал меня. Но если она доверяет мне…

– Любимая, ты уверена, что хочешь этого? Я могу убить тебя…

Она тихо рассмеялась и хлопнула меня по руке.

– Что ж, это часть плана…

Я зарычал.

– Ты поняла, что я имел в виду…

– Эдвард, – она крепко обхватила мое лицо ладонями и заставила посмотреть в ее прекрасные карие глаза. – Именно об этом я всегда мечтала больше всего. Быть с тобой вечно. Я не боюсь. Я доверяю тебе. Пожалуйста, Эдвард! Укуси меня… Сейчас.

Уткнувшись в ее шею, я простонал. Разум боролся сердцем. Раскрыв губы, я обнажил острые, смертельно ядовитые зубы, замерев на расстоянии меньше дюйма от ее тонкой, такой хрупкой кожи. И замотал головой. Я не мог этого сделать.

Она застонала подо мной, дыхание сорвалось, тело задрожало от разрядки. Повернув лицо, она впилась в мои губы, неистово пытаясь заглушить крики… И я знал, что не смогу отказать. Когда мое собственное напряжение излилось в ее теплое лоно, я поцеловал ее губы, затем щеку, затем шею… А затем прокусил ее податливую плоть.

Сладкая кровь наполнила рот, но я запретил инстинктам взять надо мной верх. Я не иссушу ее! И не убью! Но чем больше я выпью, тем меньше времени она будет биться в агонии… Еще необходимо распространить яд по всему телу, это тоже поможет. Я взглянул в ее лицо. Она зажмурилась, стиснув зубы от боли… И я знал, что она сдерживала крики ради меня.

Я быстро двигал руками и губами. Перемещаясь вдоль ее теплого тела, я кусал ее в разных местах, нежным движением облизывая раны, чтобы оставался яд. Запястья, внутренние стороны локтей, лодыжки, мягкая кожа обратной стороны коленей, внутренняя сторона бедер… Ах, как сладко! Приподняв тело Беллы, я поцеловал ее, борясь с собой. Я ненавидел себя за то, что причиняю ей боль, но при этом происходящее вдруг показалось мне самой эротичной вещью, которую я когда-либо делал. Потом я услышал, как она с силой прошептала:

– Еще.

Как бы невероятно это не звучало, но это было так, словно моя мечта стала реальностью. С того самого дня, как я встретил ее, я постоянно боролся с желанием выпить ее кровь… И теперь мне больше не нужно было сдерживаться. Она хотела этого так же сильно, как и я.

Я прокусил ее живот, наслаждаясь сладким, живительным нектаром… Затем поднялся выше, к ее прекрасным выпуклостям, чтобы укусить еще один, последний раз… Последний билет. Больше я не мог причинять боль своей возлюбленной. Мне до сих пор слабо верилось, что такой изумительный человек может любить такого, как я. Однако более непостижимым казался тот факт, что она готова была вынести такую боль ради того, чтобы вечно быть рядом со мной.

Устроившись рядом с ней, я заключил ее в объятия. Она все еще была в сознании и отдавала себе отчет в происходящем, но невероятно болезненное движение яда в организме закрывало ее от меня… Она не откроет глаза и не разомкнет зубы, боясь выдать себя и показать, какую адскую боль испытывает. Но я знал.

– Я не оставлю тебя, любимая… Ни на секунду. Тебе не придется проходить через это в одиночку.

Она еле заметно кивнула, но я знал, что она благодарна за то, что мы сделали все именно так. Тем не менее, я не мог отказаться от идеи Карлайла облегчить муки ее превращения. Обернув ее обнаженное тело одеялом, я позвал отца. В то же мгновение оказавшись в комнате, он подготовил дозу морфина и ввел еще больше яда прямо в сердце.

Вот и все. Мы сделали для нее все, что могли.

Теперь мне оставалось только ждать.

---

Ну что ж, мои дорогие читатели, мы практически у финиша. Остался только эпилог ФОРУМ