Утро Гермионы началось не самым лучшим образом. Стоило ей вынырнуть из глубокого сна, как она моментально ощутила убийственную головную боль, нещадно пульсирующую в висках. Во рту пересохло настолько, что она всерьез подумала, не раскинулась ли там безводная пустыня. С трудом разлепив глаза, она увидела стакан воды и колбу с Антипохмельным зельем, заботливо оставленные Джинни. Превозмогая ломоту в теле, Гермиона дотянулась до журнального столика и огромными глотками за минуту осушила стакан. Почувствовав спасительную прохладу во рту, она удовлетворенно вздохнула и со стоном откинулась назад.

— Доброе утро, Гермиона, — послышался голос подруги.

— Очень смешно, Джинни.

— Я, конечно, понимаю, что ты ужасно себя чувствуешь, — извиняющимся тоном начала она, — но если ты через тридцать пять минут не будешь в Министерстве, твой закон о правах магических существ будет благополучно вычеркнут из перечня нововведений в Устав Волшебника.

Гермиона резко поднялась и почувствовала, как голова едва не разлетелась на кусочки от накатившей боли. Откинув плед, она схватила колбу с Антипохмельным зельем, залпом выпила содержимое и бросилась к гардеробной.

— Мерлиновы панталоны, где мои вещи?

— Милая, ты у меня дома, — хохоча ответила Джинни.

Чертыхнувшись, Гермиона пулей вылетела из комнаты и направилась в ванную. Умывшись и немного усмирив взлохмаченные волосы, она, ведомая восхитительным запахом фирменного апельсинового чизкейка Джинни, заглянула на кухню. Ее взгляд упал на деревянные настольные часы, что показывали без пятнадцати восемь.

Времени на аппарацию домой и смену одежды просто не было.

Гермиона подошла к зеркалу и критически осмотрела себя с ног до головы.

Как для важного совещания, это платье выглядело чересчур вычурно, нарядно и вызывающе.

И, как назло, она даже понятия не имела, во что трансфигурировать его так, чтобы потом без проблем вернуть ему прежний вид.

Она не придумала ничего лучше, кроме как скрыть Дезилюминационными чарами камни и прозрачные вставки так, что ее платье стало полностью черным. Несколько скучно, но гораздо более официально.

Гермиона одела любезно предложенную Джинни темно-синюю мантию, конечно, предназначенную для более прохладной погоды, но зато превосходно скрывающую фигуру.

Едва не забыв превратить красные шпильки в черные туфли-лодочки, Гермиона бросила взгляд на часы: без десяти восемь. Она откусила приличный кусок от творожного пирога и под хохот Джинни аппарировала.

Гермиона очутилась в узеньком переулке и, убедившись, что никого из магглов вокруг нет, вышла на оживленный проспект и свернула за угол на безлюдную улицу с обветшавшими домами, торопясь наконец добраться до красной телефонной будки, служившей входом в Министерство. Но стоило Гермионе приблизиться к заброшенному полуразрушенному офисному зданию, приобретшему такой вид благодаря Магглоотталкивающим чарам, как она вспомнила, что на время капитального ремонта и реконструкции всех уровней, которые пострадали от урона, нанесенного во время войны, сотрудники Министерства перебрались в здание в целом квартале отсюда. Также вся работа организации претерпела многочисленные изменения, и в связи с расширением сфер влияния Министерства магии, появилась необходимость перепланировать подземное помещение.

Чертыхнувшись, Гермиона бросилась бежать, прося Мерлина о том, чтобы неумолимое время хоть немного замедлило свой ход.

Наконец очутившись в здании Министерства, она, не сбавляя шагу, направилась в свой кабинет, в надежде, что Малфой не подвел ее, и написал эссе о законе, которое она сейчас будет зачитывать перед коллегами.

Но, зная этого гаденыша, тешить себя тщетными надеждами было глупо. Гораздо разумнее было бы начать придумывать план, придерживаясь которого можно более-менее ясно обрисовать права магических существ, которые она хотела защитить.

Гермиона толкнула дверь в свой кабинет так, что она ударилась о стену.

— Гиппогриф тебя лягни, Грейнджер! — послышался возмущенный голос Малфоя. — Неужели нельзя было зайти потише?

Она едва не ахнула, окинув взором свое рабочее место. Оно было в идеальном порядке. Стопки с бумагами аккуратно лежали на столе, перья стояли в пеналах, чернильницы — спрятаны в коробки. Книги расставлены по полкам. Ничего лишнего на столе.

— Где мое эссе, Малфой? — строго спросила Гермиона.

— И тебе доброе утро, Грейнджер, — буркнул он, махнув рукой в сторону стола. — Вон там.

— Твою Аваду через Кедавру… — пораженно произнесла Гермиона, развернув драгоценный свиток. — Ты это сделал, Малфой!

Развернув свиток и пройдясь по нему взглядом, Гермиона пришла к выводу, что Малфой довольно точно изложил суть ее закона, и с таким отчетом вполне можно добиться вынесения закона о правах магических существ на рассмотрение.

Настенные часы показывали без одной минуты восемь, а это означало, что ей со всех ног нужно бежать на совещание, иначе она может забыть обо всех своих попытках привить волшебному миру уважение к разумным магическим существам.



Гермиона влетела в Зал заседаний практически за секунду до начала собрания. Она заняла пустующее место в первых рядах возле Гарри, которое он любезно придержал для нее.

— Привет, — шепнула Гермиона.

— Привет. Как самочувствие? — поинтересовался Гарри.

— Очень даже ничего, — ответила она, украдкой взглянув на Кингсли Бруствера, оглашающего начало собрания. — Я выпила Антипохмельное.

— Умница. Гермиона, завтра пятница, и мы снова хотим собраться, отметить конец недели, ты как?

Она не успела ответить, так как Кингсли вызвал ее презентовать общественности новый закон, принятие которого было целью всей ее жизни.

Гермиона поднялась, но стоило ей сделать шаг, как по телу прошла легкая дрожь.

Еще шаг — перышко желания щекотнуло низ ее живота.

Следующий шаг — сладкое томление заполнило ее естество.

Гермиона испуганно оглянулась. Около полусотни работников Министерства, включая глав всех Отделов, сидящих впереди, внимательно наблюдали за ней.

С чего вдруг ей захотелось этого прямо сейчас?

С каждым шагом к трибуне ее все сильнее одолевало вожделение. Бедра едва касались друг друга при ходьбе, и ей невыносимо захотелось сжать их, чтобы унять разрастающееся желание.

Сердце гулко билось о ребра, стук небольших каблучков эхом раздавался в помещении. Мир сузился до ее ощущений и пламени, мягко лизнувшего внутренности, пробуждая дремавшую похоть.

Гермиона схватилась за кафедру, хрустнув костяшками пальцев, и судорожно вдохнула вдруг ставший обжигающе холодным воздух. Почувствовав, как неожиданно сжались внутренние мышцы, она едва не застонала, непроизвольно закрыв глаза.

Она медленно развернула свиток, окинула взглядом сидящих в зале и поприветствовала их, слыша свой голос словно издалека:

— Господа и дамы! Уважаемые коллеги! Позвольте представить вам закон о правах магических существ, над которым я тружусь уже несколько лет, ах…

Гермиона не смогла сдержать низкий стон, когда ее окатила новая волна желания, заставившая ее ухватиться за трибуну, чтобы удержаться на ногах.

Пытаясь взять себя в руки и унять картинки, что рисовало воображение в распаленном мозгу, она продолжила чтение:

— Итак, все мы очень хорошо знаем о том, что дискриминация многих магических рас является камнем преткновения и порождает споры о том что…¹ Драко Малфой прекрасный работник и замечательный человек, а еще у него очень сексуальная улыбка…

Что?

Гермиона в ужасе посмотрела на людей, сидящих в зале. Она заметила Гарри, украдкой показывающего ей поднятый вверх большой палец, и ответила ему умоляющим взглядом, искренне надеясь, что он понял — она не могла такого не то, что написать, даже подумать!

Чертов хорек!

Гермиона глубоко вздохнула и, пытаясь унять бушующий океан страсти внутри, решила повторить попытку чтения написанного Малфоем драклового эссе:

— Я предлагаю узаконить права и обязанности магических существ, а также оставить некоторые ограничения. Начнем с того, что каждое разумное магическое существо имеет право на жизнь, и… Драко Малфой написал за Гермиону Грейнджер…

Гермиона зарычала от злости, взмахнула палочкой, и злополучный свиток вспыхнул пламенем.

Она уже успела догадаться, что Малфой зачаровал его популярным в школьные времена заклинанием Наложения текстов².

Гермионе удалось даже абстрагироваться от так внезапно накатившего желания, но тут ощущения, ставшие лишь острее, снова одолели ее, и она со стоном опустила голову на трибуну.

— Мисс Грейнджер, с вами все в порядке? — вкрадчиво спросил Кингсли Бруствер, стоящий рядом с ней. — По-моему, у вас жар.

Прохладная рука Министра коснулась ее лба.

— Может, вам стоит продолжить в другой раз?..

— Ну уж нет! — отрезала Гермиона.

Превозмогая тающее внутри вожделение и ощущая, как капельки пота покрывают спину, Гермиона с воодушевлением продолжила свою речь. Она опиралась на трибуну, переступая с одной ноги на другую, сжимала полы мантии, изо всех сил сдерживала рвущиеся с губ стоны, закатывала глаза и рвано выдыхала, борясь с подступающими судорожными приступами. Ей казалось, что еще чуть-чуть, и она сойдет с ума от сладостной пытки, изводившей ее, и упадет в обморок, содрогаясь всем телом.

Она даже не поняла, как закончила свою речь. Не поняла, как взорвался аплодисментами зал, как пожал ей руку Кингсли, заявив, что впервые видел волшебника, который бы так сильно и искренне переживал за свой проект.

Ее речь произвела фурор, и Гермиона плелась к своему месту практически опустошенной, в то время как одолевавшее ее желание начало сходить на нет. Каждый сидевший рядом похлопал ее по плечу, выкрикивая «Молодец, Гермиона!». Гарри приобнял ее и ободряюще улыбнулся.

— Это все Малфой, да? — тихо спросил он.

Гермиона кивнула.

— Все прошло замечательно, так что забудь. Ему воздастся по заслугам.

Она молча улыбнулась и положила голову Гарри на плечо.

Он замечательный друг.

— Гермиона, мы просто обязаны отметить твою победу. Отказ не принимается. Завтра в кафе «Сахарная пудра».

Она ничего не ответила, просто удобнее умостилась на сиденье и приготовилась слушать предложение Лариуса Фитца о введении новых способов коммуникации между волшебниками.



Гермиона, чеканя шаг, шла по узкому коридору в свой кабинет и пыхтела как паровоз, готовясь выплеснуть на Драко Малфоя всю свою злость, а теперь еще и неудовлетворенность. Не потрать она столько моральных сил на борьбу с требующим ласки телом, запала ее ярости хватило бы, чтобы взорвать все Министерство к Мерлиновой бабушке.

Гермиона зашла в лифт и только хотела указать ему нужный этаж, как почувствовала, как что-то мягкое и теплое припечатало ее к противоположной стене.

Она с ужасом осознала, что это нечто оказалось Джонасом Уэстом.

— Мисс Грейнджер, — томно произнес он, облизнув тонкие губы. — Гермиона.

— Мистер Уэст, — попыталась она изобразить улыбку. — Что Вы здесь делаете?

— Хочу получить свою награду, — ответил он, плотоядно рассматривая Гермиону, и потянулся к ней губами, зажмурив глаза.

— Какую еще награду? — возмутилась Гермиона, оттолкнув Уэста.

— За помощь в кабинете, — обиженно произнес он.

— Чертов Малфой! — выпалила она. — Ты у меня поплатишься!

— А как же поцелуй?

Гермиона исподлобья взглянула на Уэста.

— Возьмите хотя бы кофе, мисс Грейнджер, — поникшим голосом попросил он.

Она взяла протянутый бумажный стаканчик и сделала шаг в коридор. Поразмыслив, она развернулась, взяла второй стаканчик, видимо, предназначенный самому Уэсту, и, сухо поблагодарив его, отправилась на седьмой этаж пешком.

Присмотревшись к одному из стаканчиков с кофе, Гермиона обнаружила, что пар от напитка идет витиеватыми спиральками. Она поднесла напиток к лицу и вдохнула аромат. Сквозь терпкий кофейный запах еле чувствовались ноты свежескошенной травы и нового пергамента³.

Несомненно, в кофе была добавлена Амортенция.

Неужели бедняга Уэст настолько отчаялся в своих силах, что решил воспользоваться этим далеко не безопасным зельем?

Гермиона усмехнулась.

Стоит проверить, какой из Уэста зельевар.

Но не на себе.



Драко сидел за своим рабочим столом, нетерпеливо постукивая пальцами по деревянной столешнице.

Ему было жутко любопытно, как же все-таки Грейнджер справилась с ситуацией, в которую он, благодаря своему недюжинному уму, смог ее поставить.

Повозиться с эссе ему пришлось изрядно, поскольку материала было много, тонкостей и нюансов тоже хватало, и чтобы Грейнджер ничего не заподозрила, текст должен был быть написан на твердую Выше ожидаемого.

А вот с одой самому себе проблем не возникло. Ведь Драко написал чистую правду, начиная тем, что он замечательный человек и заканчивая разоблачающими фактами из Грейнджеровской жизни за последние два дня.

Запустить в нее заклинанием Суперлибидо⁴ исподтишка, пока она скользила глазами по свитку с эссе, было раз плюнуть. Конечно, он сильно рисковал, если учесть, что практически каждый взмах его палочки отслеживался Отделом обеспечения магического правопорядка, и это заклинание могло стать последним в его жизни. Однако, ни оповещающего воя Следящих чар, ни конвоя авроров с цепями не последовало, и Драко вздохнул спокойно. Его маленькая шалость удалась.

Он сгорал от желания сидеть в первых рядах и наблюдать минуту славы Грейнджер. Интересно, смогла ли она связать хоть слово, испытывая безудержное желание быть оттраханной? Наверняка краснела, как первокурсница и лепетала что-то несвязное. Особенно, если учесть тот факт, что, благодаря стараниям Драко, в ее свитке была самая настоящая каша из двух текстов.

Ей наверняка пригодилась бы мелкая Уизли на метле, чтобы скрыться от позора.

Драко мечтательно улыбнулся, мысленно рисуя унижение Грейнджер во всех деталях и красках.

Внезапно дверь отворилась, и она вошла в кабинет с двумя бумажными стаканчиками.

Грейнджер была на удивление спокойна как для человека, пережившего самый большой стыд в своей жизни.

Драко непонимающе уставился на нее.

— Малфой, — нарушила она минутную тишину. — Ты славно потрудился. Я хочу поблагодарить тебя за проделанный труд. Мой закон приняли!

Грейнджер поставила перед ним стаканчик, в котором было всего лишь кофе. Затем чокнулась с ним своим.

— За закон о правах домовых эльфах!

Драко, ошеломленно таращась на Грейнджер, поднял стаканчик, как того требовал этикет, внимательно наблюдая за ней. Она поднесла напиток к губам и сделала глоток, глазами указывая ему, чтобы он сделал то же самое.

Стоило ему почувствовать сладкую горечь на языке, как Драко не смог остановиться: именно крепкого горячего кофе ему так не хватало на протяжении этих двух сложных дней.

Он снова взглянул на Грейнджер и, к своему удивлению, уставился на то, как она стягивает с себя темно-синюю мантию и, встав на цыпочки, вешает ее на крючок. Она была одета в черное платье, которое весьма неплохо на ней сидело. Однако оценить по достоинству фигуру Грейнджер Драко не позволило невероятно сильное желание увидеть Джонаса Уэста.

Перед глазами предстал образ этого милого пухлощекого толстячка. Ну разве он не душка? И чем эта невыносимая Грейнджер так ему приглянулась?

С каждой минутой жажда найти Джонаса, обнять его, затискать и зацеловать до обморока все сильнее поглощала Драко и он, подскочив со своего кресла, начал метаться по кабинету.

— Что-то случилось, Малфой? — голос Грейнджер казался таким далеким.

Сердце отбивало бешеный ритм, и, жадно глотая воздух, Драко пытался сформулировать свои мысли, стараясь не утонуть в водовороте бесконечной симпатии и интереса к Джонасу.

— Грейнджер, — взмолился он, — будь добра, скажи, где я могу найти Джонаса Уэста?

— Ой, даже не знаю, Малфой, — укоризненно покачала она головой. — Когда я попросила тебя о помощи, ты очень подставил меня с моим отчетом. Почему я должна помогать тебе?

— Прошу тебя, Грейнджер. Хочешь, встану на колени? — жалобно произнес Драко.

— Нет, Малфой. Так просто ты не отделаешься. Повтори-ка: Гермиона Грейнджер прекрасный работник и человек, а еще у нее очень сексуальная задница, — произнесла она, будто смакуя каждое слово.

— Гермиона Грейнджер прекрасный работник и человек, а еще у нее очень сексуальная задница, — пробубнил он.

— Я больше никогда не подставлю Гермиону Грейнджер и буду беспрекословно исполнять все ее просьбы, чего бы мне это не стоило.

— Я больше никогда не подставлю Гермиону Грейнджер и буду беспрекословно исполнять все ее просьбы, чего бы мне это не стоило, — повторил Драко, недовольно стуча ногой об паркетный пол.

— А на выходных я буду убираться в апартаментах Гермионы Грейнджер, имея на себе одни лишь трусики-стринги, красные в белый горошек, — расхохоталась она.

— Что? Грейнджер, нет! — взревел Драко.

— Ну что же, тогда ищи сам Уэста, — поджав губки, произнесла она.

— Оборотень тебя укуси за твою сексуальную задницу, Грейнджер! Я согласен!

— Это же все во имя любви, Малфой, — улыбнулась она.

Тут раздался стук, и в дверном проеме показалась голова Уэста.

— Джонас! — вскрикнул Драко. — Джонас, дорогой, как же долго я искал тебя!

Дверь мгновенно захлопнулась за Уэстом, а Драко бросился вдогонку.

Он бежал за Джонасом со всех ног, безо всякого стеснения крича о своих чувствах к нему, умолял остановиться и поговорить, выслушать его. Драко просто хотел обнять его, прижаться к его мягкой груди, шепча что-нибудь ласковое.

Но тот убегал так, словно за ним гонится не он, Драко Малфой, а голодный пятиног, что сильно удручало.

Драко победно вскрикнул, когда понял, что силы Джонаса уже на исходе, и когда тот осознал, что еще пара минут, и он будет настигнут, то круто вывернулся и запустил в своего преследователя Петрификусом.

Заклинание угодило прямо в солнечное сплетение, и Драко ощутил, как оно клетка за клеткой, сантиметр за сантиметром, мышца за мышцей парализует его тело, и понял, что заваливается на бок. Он грохнулся на пол, искренне недоумевая, за что Джонас так поступил с ним, ведь он хотел лишь…

Во рту Драко оказалось какое-то ужасно горькое и отвратительное пойло, и ход его унизительных мыслей сразу же прервался. Спустя минуту он снова ощутил ток крови по телу, и то, как к нему возвращается сила и способность двигаться. Он медленно приподнялся и встретился с угрюмым взглядом Уэста.

И тут он испытал отвратительное чувство стыда и отвращения к самому себе. Отчаянно захотелось несколько раз приложиться головой об стену, как обычно это делают провинившиеся домовые эльфы.

— Это все мисс Грейнджер, — удрученно произнес Уэст. — Я подлил в ее кофе Амортенцию, а она…

Но Драко не дал ему закончить, а молча встал на ноги и отправился восвояси.
________________________

¹ Источник (кликабельно)

² Заклинание Наложения текстов — заклинание, выдуманное автором. Позволяет волшебнику поместить несколько текстов на один и тот же лист пергамента.

³ Информация взята из книги «Гарри Поттер и Принц Полукровка».

⁴ Суперлибидо — заклинание, придуманное автором. Вызывает очень сильное сексуальное желание.
________________________

Автор: Нежная Ревность
Бета: Алонси
Размещает: Shantanel