 Что ж, я вернулась из тура – все события прошлой недели были замечательны. Прекрасный Кристиан Мэдсен и Энсел Эльгорт присоединились ко мне в Нью-Йорке, я прочла несколько отрывков из коротких историй Четыре в Далласе и Сан-Франциско, и я спела своему брату в Доунерс Гроув. Я встретила столько замечательных читателей и познакомилась с их мыслями и мнениями, и историями, и футболками, и зефиром, и это было замечательное время.
Всю неделю люди, прочитавшие «Верного», задавали мне один и тот же вопрос, и люди в Интернете спрашивали меня о том же. Я очень кратко ответила на этот вопрос во время интервью «MTV», что дала сегодня, но я хочу опубликовать более подробный ответ, который намного глубже, для тех из вас, кому это интересно. Я попытаюсь быть очень осторожной, помечая спойлеры, так что надеюсь, все у нас получится.
Предупреждение: этот пост является спойлером к окончанию «Верного», если вы еще не прочли его. Поэтому, пожалуйста, обратите внимание.
В моей творческой писательской программе в колледже, у нас было правило: во время семинара, когда вашу историю критикуют, вам не позволено сказать ни слова. Это дает вашим коллегам возможность интерпретировать вашу работу и указать на недостатки в ней, не тратя время на крики и споры с вами из-за нее; и также потому, что ваша защита на самом деле ничего не значит, хотя вы можете и думать иначе. Если ваши объяснения и намерения не ясны для читателей, те, которые спрятаны в самом тексте, тогда это не ошибка читателя, а автора.
Отвечая на комментарии читателей, по отношению к книгам «Дивергента» я всегда испытывала то же самое, только теперь на меня кричат другие люди, когда я позволяю им говорить свободно, и это так же плохо, как и колкие слова критиков (и они действительно ранят, потому что я только человек, в конце концов), и я никогда, никогда не хотела этого.
Так что это не то, что я пытаюсь сделать тут. Много людей спрашивало меня, почему Трис умерла в конце «Верного», и что бы я в действительности хотела сделать здесь – это ответить на этот вопрос, насколько смогу. Но если вы беспокоитесь, что мой голос пытается навязать вам свое мнение, пожалуйста, прекратите читать этот пост – это последнее, чего я хотела бы. Я не хочу говорить вам о том, как реагировать на эти книги или даже говорить вам, что это был единственно верный способ прочесть их. Я просто хочу предложить вам кое-какие свои мысли, как я лично видела свой путь к этой концовке. Если вы заинтересованы услышать их, конечно.
Прежде чем я начну, собираюсь сказать вам кое-что.
1. Вам разрешено – и даже поощряется! – продолжать чувствовать то, что вы хотите чувствовать, или думать то, что вы хотите думать, об этой концовке, не важно, что будет говориться в этом посте. Я – автор, да, но эта книга сейчас – ваша, точно так же, как и моя, и наши голоса равны в этом разговоре.
2. Только потому, что я пыталась написать что-то, еще не значит, что я сделала это хорошо, так что имеет право на существование и мысль: «Ладно, я понимаю, что вы говорите, но я не думаю, что то, что вы пытались сделать, у вас получилось».
Я уже говорила раньше, что этот конец всегда был частью плана, но есть вещь, которую я хотела бы прояснить – я не хотела никого шокировать, или расстроить, и сделала это не потому, что безжалостна к своим персонажам – нет, нет и нет. Я, возможно, и была безжалостна к некоторым персонажам, в прошлом, но не с ней, никогда не с ней. И я не думала ни о каких читателях, когда писала эту книгу; я думала об этой истории, потому что пытаться оправдать ожидания столь многих читателей – это было бы парализующе. Нет возможности удовлетворить всех, потому что эта мистическая книга с концом, которого хотел бы каждый человек – она просто не может существовать - вы хотите разных вещей, каждый из вас. Единственное, что я могу сделать, учитывая этот факт, написать истинную историю, насколько могу.
То, что случилось с родителями Трис в конце «Дивергента» в каком-то роде стало катализатором для остальных книг серии. До этого момента Трис отрицала ценности и убеждения своих родителей очень ощутимым образом, выбрав Бесстрашных. Она изо все сил пробиралась через «Дивергент», пытаясь примирить свои две сущности: свою Отреченную сущность, на которую указал ей Четыре, и ее сущность Бесстрашной. Как раз перед тем, как ее мать отдала ради нее свою жизнь, Трис поняла, как объединяются обе ее сущности, сочетая самоотверженность с мужеством и любовью к своей семьей, своей фракции, и все это вместе взятое: Дивергент. Это момент триумфа, последующий за моментом полного опустошения, когда Натали умирает так, позволяя Трис убежать. А вскоре умирает и Эндрю.
Смерть родителей Трис стала моментом откровения, для Трис и для меня. Для Трис, они, похоже, разбудили ее, позволив понять силу самопожертвования, идущего из любви; позже она передает пистолет Четыре, а не убивает его, отдавая свою жизнь в его руки, а не забирая его. Она сказала кое-что в тот момент о силе самопожертвования, но ее действия не вполне применяют эту силу лучшим из способов – позволяя убить себя; в тот момент, может быть это и выглядело благородным с точки зрения романтики, но это не спасло бы Бесстрашных от моделирования, делающих их подконтрольными зомби, и это не спасло бы Тобиаса от его собственного моделирования.
Мне же смерть родителей Трис дала понять, что хотя Трис и бросила фракцию своих родителей, она никогда в действительности не смогла отделить себя от них, да никогда и не хотела; вот в чем истинная борьба ее персонажа, она никогда не могла оставить прошлое в прошлом, чтя своих родителей, сохраняя сущность своей фракции. Это было ее борьбой в «Дивергенте» в более утонченной форме, но это также стало ее борьбой и намного очевидней в «Инсургенте».
Трис проживает события «Инсургента» с горем и виной из-за смерти своих родителей и ее поспешных действий, когда она застрелила Уилла, чтобы спасти собственную жизнь (совершенно противоположное решение, по сравнению с тем, что она приняла в ситуации с Тобиасом, что еще больше показывает, Трис не совсем понимает, что значит быть самоотверженной в тот момент). Эти «самоотверженные» действия, которые, как она считает, она предпринимает в «Инсургенте» - взбираясь по лестнице, в то время как Эрудиты и Бесстрашные сражаются внизу, безоружна, шпионя во время разговора Макса с Джеком Каном без оружия, а затем в одиночестве отправляясь в штаб-квартиру Эрудитов, даже хотя ее туда и не приглашали – это скорее саморазрушительные поступки, нежели что-либо другое. Она рационализирует эти саморазрушительные действия, называя их самоотверженными, но когда ее собирались казнить, она понимает, что ее родители не отдали свои жизни ради нее только затем, чтобы она могла умереть, когда этого вовсе и не нужно. Она понимает, что хочет жить.
Она выходит из этой «почти казни» с новой целью: она знает цену своей жизни, она хочет решать проблемы, не прибегая к насилию, она ищет правды, а не уничтожения. Эта Трис не совсем еще поняла, что значит для нее самоотверженность, но она точно поняла, чем оно не является: самоуничтожением.
Вот такой была Трис в начале «Верного». Она больше не рискует своей жизнью без причин. Она все еще борется со своими представлениями о самоотверженности – но на этот раз ей интересно, Калеб, когда вызвался добровольцем отправиться в самоубийственную миссию в Оружейную лабораторию, делал он это из любви или из чувства вины. Она борется с тем, этично ли было бы позволить Калебу пойти на эту жертву до самого конца этой книги. И пока она пытается принять это решение, она также борется с собственной сущностью; ее постоянные вопросы о том, что же такое самоотверженность неразрывно связаны с пониманием самой себя, как это и было в прошлых двух книгах. В конце концов эта борьба приводит их к ситуации, когда она и Калеб бегут к Оружейной лаборатории, и она говорит: «Он – часть меня, и всегда будет, а я тоже часть его. Я не принадлежу Отреченным, или Бесстрашным, или даже Дивергентам. Я не принадлежу Бюро или эксперименту или фракциям. Я принадлежу людям, которых люблю, а они принадлежат мне – они, и эта любовь и верность, что я отдаю им, демонстрируют мою сущность лучше, чем любые слова или группы, когда-либо созданные».
После этого Трис играет ту же роль, что сыграли и ее родители, когда умерли ради нее. Она любит и отдает свою жизнь за Калеба, даже после того, как он предал ее, точно так же, как ее родители, что любили ее, и отдали свои жизни за нее, когда она оставила их ради Бесстрашных.
Но на этот раз, в отличие от «Инсургента», этот акт не был саморазрушением. Своеобразное отношение Трис к сыворотке заключалось в том, что она могла преодолевать ее (как сыворотку моделирования Бесстрашных и зелье правды Искренности), хотя на каком-то уровне она и хотела, чтобы они подействовали (как например, с сывороткой дружбы Дружелюбия). Поэтому когда она принимает сыворотку смерти вне Оружейной лаборатории и она не убивает ее, это значит, что она не ищет собственной гибели. Она действительно делает это из любви к Калебу.
В конце концов, она говорит с Дэвидом, где рассказывает ему о своих убеждениях насчет жертвы, что она должна осуществлять из любви, силы и необходимости. Это уже Трис, которая знает все о том, что считает самоотверженностью. Которая знает, кто она такая. Которая знает, что она хочет сделать. В каждой книге она пытается подражать жертве своих родителей, и в каждой книге она не до конца понимает, что эта жертва на самом деле значит, до «Верного». И только в «Верном», когда она наконец-то точно понимает свою сущность, когда она понимает, что она (и ее родители) понимают под самоотверженностью, вот тут ее путешествие и заканчивается.
Я думала о своих возможностях как автора, о том, чтобы воспользоваться этим правом и вытащить ее из этой ужасной ситуации. Я думала об этом, и мучилась из-за этой проблемы. Но для меня, это представлялось нечестным и обычной эмоциональной манипуляцией. Это был тот конец, которая выбрала она, и я чувствовала, что ее жизнь шла к этому концу, такому же мощному, как и она сама.
В «Инсургенте», прежде чем ее «казнили», она прокричала в пустоту: «Я еще не умерла!».
В «Верном», она спрашивает свою мать: «Я умерла?».
И ее мать отвечает: «Да. Мое дорогое дитя, ты умерла».
Я понимаю вашу грусть из-за потери персонажа, за которого вы все так волновались, и я так рада, что вы заботились о ней, потому что я чувствовала то же самое. Я горда тем способом, как это окончание отражает окончания других книг, насколько реалистичным (с учетом мрачного, опасного будущего, где все происходит) кажутся потери в этих книгах, как это демонстрирует, из чего в действительности сделана Трис и, в конце концов, ее окончательную, заработанную таким трудом трансформацию. В думаю, ее любовь к ее брату – прекрасная, мощная.
Я слышала очень широкий спектр реакций на эту книгу, и я принимаю и уважаю каждую из них. Но мои личные чувства по поводу этого окончания не изменятся. Я буду скучать по ней, по этому голосу Трис в моей голове. Но я очень, очень горжусь ее силой.
Перевод выполнен Тео специально для сайта www.twilightrussia.ru и группы http://vk.com/twilightrussiavk. При копировании материала обязательно укажите активную ссылку на сайт, группу и автора перевода.
Новая запись в блоге Вероники Рот: Об окончании «Верного» (СПОЙЛЕРЫ)
|
... что 
