Странно, что родители не назвали меня Мерфи. Ведь порой я идеально воплощала действие «закона подлости» в жизнь. Как сегодня, когда в аэропорту Шарль-де-Голль из-за элементарной глупости сначала не успела на стыковочный рейс «Эйр Франс» в Лос-Анджелес. Ну а после пятичасового ожидания следующего осталась без чемодана, который почему-то исчез в неизвестном направлении. Но самое неприятное – я потеряла Эдварда. Его телефон был недоступен весь день. Хотя самолет, на котором, по моим подсчетам, Каллен летел домой, уже давным-давно приземлился.
Я не знала, как себя вести, когда Чарли с Мартой встретили меня в аэропорту. Я со всей душой принимала объятия, ведь и правда сильно соскучилась по этим двум. Но вот их искренняя радость раздражала. Ведь моя жизнь круто изменилась, и теперь на контрасте с родным городом я особенно ощущала перемены в себе. А невозможность этим поделиться хоть с кем-то просто убивала меня. И единственный человек, который бы понял мое состояние, по-прежнему не выходил на связь. Я не знала, как себя вести, поэтому просто отдалилась на безопасную дистанцию от всего. И перевелась в режим ожидания.
Непрерывный поиск сети на мобильном сажает батарею гораздо быстрее. Также было и со мной. Я едва успевала разобраться с домашними делами или подготовкой к поездке, как начинала проваливаться в сон. Меня устраивало состояние слабости, даже бессилия. Так я не просыпалась посреди ночи от кошмаров, в которых Эдвард никогда не возвращался.

На утро в день отъезда я была чернее тучи. Под глазами залегли целые впадины вместо кругов. Я не могла спать. Ждала встречи с Эдвардом у нашего спортзала. Но, оказавшись на парковке, столкнулась с суровой реальностью: он не придет.
Уже на полпути в Биг-Беар-Лейк, когда телефон после горной местности без связи поймал сеть, я получила уведомление о его звонке и оставленном на автоответчике сообщении. Пыталась ему перезвонить. Безуспешно - абонент снова был «вне зоны доступа». Плохой знак. Очень плохой.
Пальцы тряслись и едва попадали по кнопкам. А после прослушивания голосового ящика покраснели – так я сжимала у уха телефон. Холодная и отчужденная речь. Каллен безжалостно сообщал мне, что не может выехать из города сегодня. Но обязательно, и это он повторил дважды, прибудет в лагерь в ближайшее время. Эдвард обещал, что очень постарается снова выйти на связь. На этом сообщение прервалось.

Ждать – самая гнусная вещь на свете. Всю неделю я занимала себя всем, чем могла. Я запрограммировалась на бесконечные тренировки до седьмого пота. Я крутилась, как белка в колесе. Иногда уставала так сильно, что засыпала на матах или в раздевалке.
Физически я, кстати, была больше чем в отличной форме. Сейчас мне особенно просто покорялись невероятные по своей сложности сальто, пируэты и соскоки. Но другая составляющая часть меня, та что ближе к сердцу, была истощена и давала серьезный сбой.
Мое состояние граничило с истерией. Но я все еще держалась. Старалась устраивать разгрузки в виде сопливых фильмов про несчастную любовь. А иногда, очень редко, позволяла себе купаться и даже тонуть в печали. В другие дни пробовала выбираться с компанией на рыбалку и в лес. Я общалась с парнями, которые прямо-таки заглядывали в рот, только что не молились на меня. Но помогало плохо.
Хотя бы раз в день я все еще настырно набирала номер, который уже давно выучила наизусть. Теперь желала бы забыть, да не забуду. Где-то глубоко под корой полушарий головного мозга в сером веществе уже зарождалась догадка. Что Эдвард не приедет и через месяц, и к закрытию сезонной подготовки. Тогда я снова и снова вызывала автоответчик и слушала послание, оставленное Эдом. В какие-то моменты даже казалось, что отпускает. Казалось.
Прошла неделя, а я все еще кричала. Молча. Просыпаясь в поту. Забываясь среди дня. Не знаю, как это выглядело со стороны, но в голове звучало очень громко.

Заканчивалась вторая неделя моего пребывания в «лагере смертников», так к тому времени ребята, впервые оказавшиеся здесь, окрестили строгий режим в наших домиках у озера. Вдруг позвонил папа и сказал, что в срочном порядке навестит меня. Я насторожилась. Понятное дело, он вез с собой новости. Но, что они были связаны с Эдвардом Калленом, я совсем не ожидала.
Когда рядом с улыбающимся Чарли я увидела Валерия Люкина, отца Насти, двукратного олимпийского чемпиона и просто потрясающе доброго и талантливого руководителя национальной тренировочной базы в Техасе, я потеряла дар речи. Да лучше него была только сама Марта Кароли!
Вопросы «как?», «что?» и «почему?» хотели один за другим сорваться с языка. Почти слетели, но зависли в воздухе. Я переводила взгляд с отца на мистера Люкина и обратно. Несколько раз.
Внезапно. Все случилось внезапно. Губа предательски дрогнула и затряслась.
- Белла, дорогая, я хотел представить тебе…
- Мистер Люкин. - Я бросилась пожимать мужчине руку. – Пап, Валерий Люкин не нуждается в представлении! Я счастлива, что имею честь познакомиться с вами.
Со стороны можно было подумать, будто глаза у меня заблестели от радостной встречи. Но нет. Это серое вещество по нервным волокнам отправило информацию моему телу. Осознание пришло. И поглотило.
- Вы извините нас? – Я крепилась из последних сил. – Мне нужно кое-что обсудить с отцом.
Я схватила Чарли за локоть и утащила подальше, к своему крыльцу.
- Пап, где Эдвард?
- Белла, мистер Люкин любезно согласился помочь тебе…
- Папа. Где. Эдвард?!
Он взглянул так огорченно и отчасти раздраженно, что я разом поникла. Все было на его лице. Эдвард бросил меня. Нас.
- Белла, моя малышка Белла, ты не должна принимать это на свой счет, у тебя все получится, - говорил отец, пытаясь меня приободрить. – Я был уверен, что прошлые неудачи Эдварда Каллена сделают его замечательным тренером для тебя. Я был уверен, что с ним ты станешь непобедима. Но я ошибся, Белла. Он оказался всего лишь глупым и необязательным мальчишкой.
«Ты же знаешь, я буду рядом», - звучало у меня в голове.
- Сначала он попросил отсрочку… Обещал вернуться к занятиям с тобой через неделю.
«Я никуда не денусь, Белла. Мы будем вместе, во что бы то ни стало», - кричали воспоминания.
- …Вчера утром позвонил и отказался продолжать работу из-за семейных проблем. Я так ошибся в нем! Но мы справимся, дорогая…
«Чтобы потом быть с тобой всег…»
- Он звонил? – Я мигом выпрямилась, ведомая надеждой. – Дай мне телефон.
Чарли с непониманием смотрел на меня. Его будто прикладом оглушили. Он растерялся, пытался сообразить, что ему делать. Сводил брови, открывал рот, но не издавал ни звука.
- Дай. Мне. Телефон!
Чарли сдался. Я перебирала номера в списке входящих, мысленно отбиваясь от значения фразы «из-за семейных проблем». Почему не «из-за сына» или «Анны»? Что за семейные проблемы заставили его отказаться от меня?
На горизонте сознания замаячило противное и ядовитое имя Розали, которая совсем недавно во второй раз появилась в жизни Эдварда. Но я позабыла о ней, как только обнаружила единственный безымянный входящий вызов за вчерашнее утро. Час икс настал. Я нажала кнопку.

«Оставьте свое сообщение после звукового сигнала». Больше не было эмоций. Только пустой, расфокусированный взгляд, похолодевшие руки и ставшее тяжелым тело, которое тянуло вниз. Без лишних слов я отдала телефон отцу, обещавшему так просто этот вопрос не оставить, даже засудить Эдварда Каллена. Затем я поцеловала Чарли в щеку, покрытую острой щетиной, и передала «привет» Марте.
Я искренне поблагодарила мистера Люкина за возможность с ним работать. Сказала, мечтаю достигнуть тех же высот, что и его дочь. Мы договорились начать сотрудничество после рождественских праздников и пожали друг другу руки.
На прощание я немного не сдержалась и дьявольски крепко обняла Чарли. Но чтобы не объяснять папе свои выходки, а у него явно были ко мне вопросы, я умчалась в дом, зарылась под одеяло и проплакала ночь напролет.
Почему все хорошее в моей жизни всегда так скоропостижно заканчивалось?

Как бы я ни желала этого, не сумела с ходу забыть Эдварда. А вчера мне и вовсе приснилась чертова Спящая Красавица, которую пробудил ото сна поцелуй принца. И теперь мой чертов мозг, даже не сердце, а эта чертовски разумная штука в моей голове убеждала не сдаваться. Верить Эдварду и его словам. Ждать, когда он преодолеет дремучий лес «семейных проблем» на пути ко мне, поцелует и вдохнет в меня жизнь. Ибо я была похожа на ходячий труп.
Я плохо ела и спала. Много тренировалась и уже разок чуть не упала в обморок. А еще я начала учить правила дорожного движения. Да, я нашла новый способ отвлечься, так как старые приходили в негодность. А знаки и разметки правда сводили меня с ума.
Еще убивала предновогодняя суета. Все собирались домой, много и загадочно улыбались, дарили друг другу подарки, наряжали во дворе елки. Я же слушала душещипательный кавер The Fray «Heartless» и только слонялась вокруг. Мир стал тусклым, почти серым. Чудес не случалось. Поэтому сама суть Рождества потеряла для меня всю магию. Я собиралась встретить праздники одна.
Марта не позволила. Она не стала даже слушать мои отговорки и заставила отца лично ехать за мной. И это были самые долгие три часа в жизни. Мы с Чарли молчали всю дорогу. Только пару раз отец заговорил из элементарной вежливости, а я из-за нее же упомянула, что готовлюсь сдавать тест на водительские права и не хочу никуда ехать на Рождество.

Наш дом бесподобно украсили светящимися гирляндами и фигурками Санты с оленьей упряжкой. Впрочем, как и всегда. Мне это новогоднего настроения не добавило. Отогрели льдинку в груди только блинчики с черничным соусом. Марта умела попасть прямо в точку.
В канун Рождества, когда мы уже собирались сесть за праздничный ужин, я получила открытку от Джейкоба. Настоящую музыкальную открытку, которая пришла по почте. И не по электронной. Это много значило для продвинутого пользователя всевозможных гаджетов, коим являлся Блэк. Я не готовила ему подарок. И не захотела выдумывать его в ответ. Поэтому написала искреннее и нешаблонное поздравление в фейсбуке, а потом все стерла к чертям собачьим и отправила на телефон короткое смс «И тебя с Рождеством».
Я много гуляла. Этот год выдался на удивление снежным и холодным. Пришлось даже достать пуховик и перчатки, чтобы продолжить наматывать километры и не сдохнуть от какой-нибудь пневмонии. В наушниках играли всевозможные вариации «Unchained melody». Они стали фоном моего жалкого существования. Еще у меня в плейлисте помимо привычных Powderfinger и Coldplay появилась песня «Always» Бон Джови. Очень плохой знак. Я должна была злиться, должна была забыть Эдварда. По крайней мере, послать его ко всем чертям. Но, кажется, влюблялась только больше. Флэшбеки постоянно нарушали мое спокойствие, одолевая в самых неподходящих местах. Например, в театре на мюзикле «Призрак Оперы», куда меня (и папу, кстати, тоже) почти насильно вытащила Марта.
Я сбежала оттуда в перерыве. Руки чесались написать Эдварду простое «С Новым Годом!», да хоть что-нибудь. Даже без ответа. На входе в «In-N-Out Burger», одной из лучших забегаловок с быстрым питанием, где я раньше частенько грешила фастфудом (особенно с перепоя), я пообещала себе, что поздравлю Эдварда с днем рождения. Если он до восьмого февраля не выйдет на связь. Видимо, еще надеялась. Здесь должен последовать томный вздох.

Вкусно пообедав, я пошла в туалетную комнату вымыть руки. Но уже на подходе к уборным напряглась, услышав вскрик и шепот. Злобный и полный ругательств. Этот голос… Даже приглушенный, он был мне слишком хорошо знаком.
Широкая спина, коротко остриженные светлые волосы, сережка в правом ухе и бугры вен на руке, сжимающей женское запястье. Джеймс. Он был так предсказуем, водя своих девиц в одни и те же места. Уму непостижимо, как я могла встречаться с этим подонком. Я осторожно высунула нос из-за угла, чтобы подтвердить свои догадки: с ним была Джил. Ее волосы немного отрасли и оформились в каре. В остальном она выглядела, как прежде. Если не считать испуга на ее лице.
«Два сапога - пара». Я хотела уйти незамеченной, забыть все, что видела. Спокойно догулять до темноты и встретить Новый год в уличной толпе. Но я не могла контролировать картинки, которые появлялись откуда-то из задворок памяти, где должны были остаться навсегда. Перед глазами возникла кровать в лепестках роз, его мерзкое дыхание на шее, противные руки, забирающиеся по бедру… Его пощечина.
К горлу подступила тошнота.
- Эй, отпусти ее!
Я вышла из полумрака на свет. Прозвучало довольно дерзко.
Джеймс очень медленно повернулся назад. Мне не было страшно, пока я не увидела его глаза. Зрачки расширены. Он опять торчал. Выглядел безумным. И возвышался надо мной на целую голову.
Его левая рука все еще сжимала в тисках запястье Джил. Та что-то шипела. И на него, и на меня. Дура. Она заслужила Джеймса целиком и полностью. Но я вмешалась не ради нее, а ради себя.
- Мне что-то послышалось? – Он сделал шаг вперед, наступая.
Но что мне было терять?
- Отпусти, или я позову охрану. – Я сделала ответный ход. Господи, я мечтала стереть его с лица земли.
Он не ожидал. Я заметила это в дрогнувших уголках губ, которые не сразу поползли вверх. Джеймс наигранно расхохотался. Громко, липко и противно.
Затем секунда, и никакого смеха нет. Его рука стиснула мое горло.
- Свон, ты маленькая крыса…
- Отпусти ее, жалкий ублюдок, - выплюнула я ему в лицо.
Мне было нечего терять. Оттого чувство самосохранения куда-то пропало. Я не боялась его. Больше нет. Я не ощущала сдавленное горло и тяжесть своего дыхания. Не думала о синяках, которые появятся, если он продолжит в том же духе. Может, я и не хотела, чтобы он меня отпускал. Может… Может, на мгновение даже подумала все закончить.
Нет. Было бы слишком просто.
Когда фокус моего взгляда упал на Джеймса, показалось, что он словно сдал в размерах. Глаза Купера нервно бегали, в то время как я чувствовала невероятный прилив сил. Сейчас, когда я почти добила его, стоило всего раз крикнуть охрану – и пока, Джеймс. Но я не хотела давать ему очередную минуту славы в таблоидах.
- От-пус-ти ее, - прогремел мой голос. Я справлюсь сама.
Джил притихла. И когда я перевела на нее взгляд, заметила, что его хватка ослабла. Та выдернула руку, как только смогла.
- А теперь исчезни, - сказала я ему. Как будто не замечала - он все еще держал меня за шею. – И моли Бога, чтобы мы больше не встретились. Я упеку тебя за решетку. В моем доме развешены камеры видеонаблюдения, и ты знаешь, что это значит.
Секунды прошли или минуты, прежде чем он отшатнулся от меня, я не знала. Он огляделся по сторонам, запустил пятерню в волосы и быстрым шагом убрался восвояси.
Я казалась себе аморфной оболочкой, пока не зашлась в приступе кашля. Боль пришла вместе с пониманием того, что я сделала. Я кашляла, глаза резали слезы, но я была счастлива. Не могла поверить в собственные силы. Господи, что за мысли о приближающемся конце? Я переживу все! И Эдварда, и эту чертову Джил, которая, сидя на полу, растирала распухшее запястье. Я справлюсь.
Я уже собиралась уходить, когда она обратилась ко мне.
- Я видела вас с Калленом, - не глядя на меня, сказала Джил. – Давно. На парковке кинотеатра. Видела, как вы целовались.
Не знаю, как бы я себя повела, сложись ситуация по-другому. Если бы я все еще была с Эдвардом. Или он хотя бы мне отвечал. Но сейчас его не было в моей жизни. Мне нечего было защищать. Я не хотела вступать в споры и отрицания. Я просто пожала плечами и попыталась снова уйти.
- Это я сдала тебя журналистам, из-за меня они ждали вас в аэропорту.
Чего она добивалась? Чтобы я кинулась на нее? Не заслужила.
Или не хотела быть мне обязанной за помощь и показывала, насколько она того не стоила? Плевать.
- Я знаю, что он бросил тебя.
Я обернулась.
- Позлорадствуй.
Понятия не имею, кем она была, и что творилось в ее дурной башке. Но сейчас Джил посмотрела на меня, и… я не увидела в ней зла.
- Мне жаль, - произнесла она.
Я кивнула, читая между слов безмолвные извинения.
- С наступающим Новым Годом, Джил. - Впервые я назвала ее по имени.
- И тебя. Белла.
Этого было более чем достаточно для последнего дня в году, который перевернул мою жизнь с ног на голову. Я ушла. Дыша чуточку легче и свободнее.

***
Я лежала рядом с Эдвардом. Его руки обнимали меня за талию, мои – боролись с непослушными завитушками на его груди. Ноги переплелись между собой несколько раз и грозились никуда нас не отпустить. Оставались считанные минуты, чтобы собраться и спокойно дойти до автобусной остановки. Но мы намеренно оттягивали момент. Я так и видела, как мы запрыгивали в заднюю дверь уже отъезжающего в Прагу транспорта. И это видение все же не заставило меня сдвинуться ни на дюйм.
Я встала, только когда позвонил Чарли. Ложь всегда придавала мне бодрости. Ведь нужно было включать все извилины, чтобы не выдать себя.
Отец на мои рассказы купился в очередной раз.
- Не хочу больше врать, - повесив трубку, сказала я.
Эдвард подкрался сзади и неожиданно меня обнял.
- И не надо, - прошептал он тихо-тихо на ушко. От его голоса сводило низ живота.
- Ка-а-к?
Короткие, точечные поцелуи оставляли на шее вереницу мурашек.
- Признаться во всем, - сообщил Эдвард моей ключице.
Я подпрыгнула от его слов и вскинула голову.
- Ты хочешь сказать… что… что готов перекинуться словечком с моим отцом?
Эдвард неоднозначно пожал плечами.
- Но что подумают остальные? – спросила я уже больше у себя.
- Белла, мне плевать на общественность, - довольно категорично заявил Каллен. – О нас будут говорить. И не самые приятные вещи. Этот факт нужно просто принять и переварить. Меня беспокоят только близкие. Себастьян, Анна, твой отец…
- О, да, мой отец…
Я представила реакцию папы, от которой мне стало плохо и на расстоянии континента от него.
- Я тоже не в восторге от перспективы разговора с твоим отцом, но…
- Этого не избежать, - закончила я за Эда.
Как можно каждое мгновение влюбляться в человека только сильнее? Я прижалась к его сердцу. Крепко-крепко. Слушая ритмичный стук. Я знала, что мне отведено там место. И это было самым невероятным ощущением за всю мою жизнь.
- Так… Когда бы ты хотела начать операцию «Признайся Чарли Свону, что ты спишь с его дочерью, и попробуй остаться живым»?
Я засмеялась, откинув голову назад. Эдвард тотчас поймал на лету мои губы и избавил их от сухости.
- Давай после лагеря? – почти взмолилась я. Не хотелось спешить. Не хотела сталкиваться с реальными проблемами. А с папой этого было не избежать.
- Договорились, - подмигнул мне Каллен.

Мое сообщение с поздравлением Эдварда в день его рождения осталось без ответа. Телефонный номер по-прежнему не подавал признаков жизни. Тренировки с мистером Люкиным шли полным ходом. И совру, если скажу, что мне они не нравились. За прошедшие месяцы я достигла немалых высот. И уехала из Биг-Беар-Лейк довольная своими успехами.
Кстати, на Рождество я получила от отца красненькую «Шевроле Круз». И, более того, недавно сдала практику вождения. Кажется, скоро я могла бы стать грозой дорог.
Еще я подготовила к соревнованиям леотард. Даже несколько. В общем, просто собралась с силами, чтобы выиграть кубок.
Но вся моя жизнь без тебя была набором сухих фраз.
Ведь ты обещал, что будешь рядом.
Так где же ты, Эдвард?

---

[ссылка на форум]

---

ПРИМЕЧАНИЯ
1) 1) Отрывок из песни Nelly Furtado “All good things come to an end”:
Flames to dust,
Lovers to friends.
Why do all good things come to an end?

Предыдущая глава