Ещё немного сонная после длительного перелёта я послушно ждала, пока Эдвард заботливо переобувал меня из осенних ботинок на шнуровке в только что приобретённые резиновые шлёпки. Веки настырно слипались, но это не мешало, как мне казалось незаметно, наблюдать за парнем, чьи глаза при свете дня переливались всеми оттенками малахита.
Эдвард выглядел крайне сосредоточенно, избавляя мои ножки от тёплой обуви и тоненьких носочков. И невыносимо забавно. Из-за тёмного стекла солнцезащитных очков я разглядывала его пушистые ресницы, слегка хмурые брови и две тонкие морщинки, затаившиеся меж ними и говорящие о его сильной заинтересованности делом. Таким незначительным для целого мира вокруг, и таким важным для него.
Он так трепетно ухаживал за мной, так бережно касался меня, блики полуденного солнца так красиво играли в его золотисто-карамельного цвета волосах, которые стали заметно длиннее со дня нашей первой встречи. Я не сдержала крохотной улыбки. И с наслаждением утонула в водовороте воспоминаний.

В этот момент я услышала, как позади меня открывается дверь кабинета. Я замерла, почти готовая к атаке. Как вдруг на меня обрушился запах. Запах, смешавший всё.
– Дорогая, это Эдвард Каллен, твой новый тренер.²

- Мне всего лишь нужна была помощь… Нужен был кто-то рядом… - с трудом успевая стирать слезы, чтобы не захлебнуться, отчаянно зашептала я. Но тугой ком грязных мыслей и полной безысходности стал поперёк горла, не позволяя продолжить.
- Белла, я рядом.³

Наше знакомство, такое нелепое и, на мой взгляд, неуместное, не предвещало ничего подобного. Я не ждала, что простой интерес к таинственному образу Каллена может смениться столь яркими и глубокими чувствами, которые теперь полностью захватили меня.
«Я рядом», - сказал он мне однажды, когда это было болезненно необходимо. И он был.
Эдвард держал слово: он поднимал, когда падала; подталкивал вперёд, когда трУсила; заставлял улыбнуться, когда грустила. Он усмирял мой нрав, когда становилась строптивой, и с железной стойкостью выносил все глупые выходки. Он спас меня от самой себя, от Джеймса, от папарацци. Он заставил встать с лопаток и распрямить спину, чтобы вспрыгнуть на снаряды и сорвать овации. Он заставил вспомнить себя настоящую.
Ему всё же не следовало решать за меня в случае с Чарли, а мне – валить всю вину на него. Мы оба осознали и приняли эти ошибки друг друга, чтобы сделать следующий шаг и начать доверять. Оставалось ещё избавиться от всех секретов. Эдвард свою часть выполнил. А вот я, смотря на безупречного мужчину перед собой, кажется, только стала понимать, в чём заключается мой…

Встреча с взглядом исподлобья оказалась неожиданной. Я вздрогнула. Меня поймали с поличным, и никакие чёрные очки не могли этого скрыть. Щёки окрасились в алый цвет, вызывая на лице Каллена довольную ухмылку. Я опустила глаза в пол и смущённо поджала губы.
Дыхание перехватило, когда рука Эдварда едва ощутимо коснулась моего лица. Мужские пальцы ласково скользнули вдоль скулы и задержались на подбородке. Я тотчас почувствовала аромат, много раз круживший мою голову.
- Просыпайся, спящая красавица, - прошептал Эдвард мне прямо в губы, после чего легко и невесомо запечатлел на них сладкий как кленовый сироп поцелуй. Такой невинный, но такой чувственный.
А затем протянул руку, маня за собой.
Я не раздумывала. И вспорхнула подобно пташке, чтобы скорее умчаться вслед за сказочным принцем, разбудившим меня нежными поцелуями от долгого-долгого сна.

***
Таможенные формальности, паспортный контроль, получение визы и багажа к моему великому удовольствию остались позади. Я чувствовала сильную усталость. Поглядывая в сторону Эдварда, который решал вопросы нашего дальнейшего пребывания в Таиланде, я широко зевнула.
Мне нравилось здесь: никому до нас не было дела, никто нас не узнавал, никто не пялился. Скорее наоборот, это я с интересом рассматривала разношёрстную публику, облокотившись на подлокотник неудобного железного кресла.
Когда Каллен появился и сообщил, что необходимо пожертвовать ещё несколькими часами отдыха, чтобы перебраться в неведомое мне место со смешным названием Краби, я недовольно захныкала. Даже короткий перелёт казался мне почти непреодолимым испытанием. Но Эдвард заверил, что это того стоит.
Что ж. Проверим.

***
Автоматические двери разъехались в стороны, выпуская нас из здания аэропорта. Наконец-то. Я глянула на своего спутника, крепко сжавшего мою руку, и воодушевлённо сделала шаг на улицу.
И почти задохнулась. Горячий воздух обжёг горло, бесцеремонно врываясь в лёгкие и затрудняя вдох. Майка с надписью «Я люблю Таиланд», приобретённая в местном «Дьюти фри» за пару баксов, в мгновение ока неприятно прилипла к спине. Могу поклясться, я ощутила, как от влажности волосы на голове скручиваются в непослушные пружинки. Я метнула убийственный взгляд прямо в Эдварда. Хотела возмутиться, но тот скрепил мои губы почти мимолётным, от этого не менее дразнящим поцелуем. Я позабыла обо всём. Снова.

По дороге в гостиницу я всё-таки задремала. Очнулась, когда Эдвард осторожно заправил мне за ухо прядь волос, отделившуюся от причёски. Тогда наш автомобиль и свернул с главной дороги. По всей видимости, мы приближались к месту назначения.
Я вставила тайскую сим-карту в телефон и отправила сообщения Чарли и Марте. Каллен как раз ответил на входящий звонок. Судя по мягким интонациям, говорил он с Себастьяном, которого оставил под присмотром сестры и миссис Грин. Я приобняла Эдварда, заметив волнение в голосе. Мы были похожи, переживая за самых близких. Это сближало нас ещё сильнее.

На въезде в отель, в бликах предрассветного солнца больше похожий на величественный замок с множеством башенок и массивными воротами, которые охраняла позолоченная статуя двухметрового Будды, нас уже ждали и встречали.
Пропустив все скучные, неинтересные подробности нашего благоустройства, я включилась в происходящее, только переступив порог номера-люкса. С каким-то благоговейным восхищением я пересекла просторную комнату, пропустила меж пальцев мягкий шёлк красной простыни, укрывающей массивную двуспальную кровать с резным изголовьем, задержала взгляд на своём отражении в широком зеркале, выложенном мозаикой до самого потолка, и одним движением распахнула плотные занавески. За стеклом я увидела площадку, которая вмещала столовый уголок с мягкими пуфами, пару шезлонгов с пёстрым гамаком и имела пологий спуск в отдельный бассейн с гидромассажем. Из него при помощи лесенки можно было перебраться в окружённый тропической зеленью водоём с высоким каскадом водопадов и большим разнообразием водяных горок. А если доплыть до середины, до многоуровневого бара, основание которого уходило глубоко под воду, - выпить коктейли и даже потанцевать.
Так как отель находился на возвышенности, за его пределами простирался бесконечно великолепный вид на белоснежные песчаные пляжи, врезающиеся в бирюзу Андаманского моря, волнами бросающегося и растворяющегося в твёрдости высоких гор самых причудливых форм с их таинственными древними пещерами. Так было сказано в буклете отеля, не смотрите на меня.
Только я была не согласна с этим описанием. В действительности в ярком свете едва ли проснувшегося солнца всё казалось гораздо прекраснее, чем это можно было передать даже самыми выразительными словами.
Я почувствовала, как руки Эдварда легли на мою талию, и вспомнила, что нужно дышать.
- Красиво, не правда ли? – соблазнительно прошептал он мне над самым ухом. Мелкие мурашки покрыли руки, которыми я тотчас накрыла его ладони.
- Невероятно красиво, - зажмурив от удовольствия глаза, ответила я.
Эдвард уткнулся носом мне в шею и глубоко выдохнул всю свою усталость в небольшую впадинку над ключицей. Я импульсивно подняла правую руку и запустила пальцы в его мягкие непослушные волосы, забывая обо всём. Сейчас были только мы. Только мы имели значение.

***
Я была так счастлива. Я боялась проснуться и понять, что всё это – всего лишь сон. Казалось, мы так спешили жить, что придумывали себе всё новые и новые развлечения каждые пару часов.

Первым делом поутру мы опробовали бассейн. Мы ныряли с горок, плавали наперегонки, брызгались, плескались, пили освежающие натуральные соки в украшенных зонтиками и трубочками кокосах вместо бокалов. Потом мы целовались под водопадами, расслаблялись в личном джакузи и отдыхали в тени банановых пальм.
После мы гуляли по местным рынкам, объедались креветками, кукурузой и ананасами. На спор съели жареных кузнечиков, не заботясь о своих желудках. Ещё купили смешные шорты и панамки одинакового цвета.
Мы фотографировались у каждой статуи Будды, пока не надоело. Не дойдя до дикого пляжа, на котором нам пообещали встречу с «раем на земле», заглянули на тайский массаж, где нас угостили вкусным травяным чаем и хорошенько размяли мышцы.
Мы целовались на горячем песке, больше похожем на мелкую молочную крупу, и кормили бананами заглянувших в гости маленьких обезьянок. Я смеялась и улыбалась без остановки. И не могла поверить, что всё это происходит со мной, что я это заслужила. Но Эдвард снова и снова запрокидывал меня к себе на плечо и тащил в кристально чистую воду Индийского океана. И он был таким осязаемым, таким настоящим.
Через некоторое время мы вновь перекусывали свежими морскими деликатесами и запивали всё острым том-ямом⁴. Мы катались на слонах – прелестных, величавых животных, которые поражали своей мощью… и запахом. Поездка была забавной, но ужасно неудобной, я то и дело норовила свалиться вниз. Ну, по крайней мере, мне так казалось. Но стальное кольцо рук Эдварда сильнее сжимало мою талию каждый раз, как я вздрагивала на очередном переходе.

За три дня мы успели опробовать дайвинг и виндсёрфинг. И я просто не могу смолчать, чтобы не сказать, как шикарно Эдвард выглядел в гидрокостюме. Впрочем, я от него не отставала, судя по тому восхищению, что застыло в его глазах.
Со своими чувствами к нему я совсем позабыла, что умею притягивать к себе мужские взгляды. И то, с каким раздражением Каллен отвечал флиртовавшим со мной инструкторам по подводному плаванию, барменам, водителям такси и просто обычным туристам, сильно тешило моё самолюбие. Ведь я всё ещё не до конца понимала, кто мы друг другу, и что между нами происходит.
Мы вели себя, как пара, наслаждались и упивались друг другом. Но как только я сильнее углубляла поцелуи или непроизвольно впивалась пальчиками в его грудь, Эдвард спускал всё на тормоза. Как будто чёткая граница дозволенного пролегла между нами. В такие моменты мне становилось не по себе, но заговорить о них я не смела.
Может, Эдвард думал, я не замечала, но я чувствовала. Как время от времени он всё чаще забывается и сильнее сжимает меня в объятиях. Как мимолётными движениями задевает мою грудь или случайно прикусывает губы в затянувшихся поцелуях.
Три дня подряд мы засыпали на одной кровати после столь активного отдыха и с каждым днём просыпались ближе и ближе друг к другу. Но ничего необычного не происходило. Пока.

***
Четвёртый день нашего пребывания на Краби подошёл к концу. Стояла глубокая ночь. Я сидела на высоком бортике между бассейнами и пальцами ног вырисовывала на поверхности воды незамысловатые круги, неспешно потягивая содовую с лимоном. Мои мысли были далеко. Там, где я, наконец, поверила в чудеса.
Сегодня днём, прогуливаясь по местным улочкам Краби и пробуя бесконечные жареные яства на палочках, мы заметили непривычное столпотворение туристов и местных жителей на главной площади неподалёку от спуска на пляж. Подобравшись ближе, мы выяснили, что вызвало такой ажиотаж, - волшебные на вид, почти миниатюрные фигурки птиц, животных и цветов соседствовали с огромными по размеру инсталляциями дворцов и храмов, больше похожих на произведения искусства тайского рукоделия. Один канадец, снимающий эти шедевры на фотокамеру, объяснил, что приближается ночь двенадцатой полной луны, так называемый «Лои Кратонг», праздник духа воды и света.
Оказалось, что давняя традиция, уходящая корнями ещё в средние века, глубоко почиталась в Таиланде и в наши дни. И любопытные туристы, среди которых затерялись и мы с Эдвардом, могли принять участие в подготовке к этому торжеству.
Чем мы только не занимались! Мы вместе изготавливали «кратонги» - так называется та самая лодочка из листьев бананового дерева, украшенная всевозможными фигурками из фруктов, цветов, даже печенья. Мы также посмотрели разыгранные на временно установленном помосте представления о супруге короля Литая, которая положила начало светлому обычаю. Позже мы поужинали и по совету официанта, свободно владеющего английским, приобрели традиционные воздушные шары из папирусной бумаги, которые являлись неотъемлемой составляющей праздника, как и кратонги.
Когда ночная мгла окутала местность, заиграла традиционная музыка, и сотни людей на берегу морского залива стали поджигать свечи и благовония, прикреплённые к «лодочкам», и не спеша побрели к воде. Кто-то толпился на мостике, желая, чтобы его кратонг возглавлял далёкое плавание, кто-то заходил неглубоко в море. Мы с Эдвардом остановились по щиколотку в воде, безнадёжно пытаясь поджечь свечки на его кораблике. И когда нам это всё-таки удалось, одновременно отпустили крохотные судна на волю ветра и течения.
Некоторые тайцы говорили, что этот жест выражает дань уважения и благодарности Матери Воде за рыбу и морепродукты, живущие в ней; за поля, которые она оплодотворяет; за помощь в переправе грузов и людей по её поверхности и просто за жизнь, которую она даёт. Кто-то другой утверждал, что уносящийся в дальнее путешествие кратонг – символ избавления от проблем и горестей. Но были и те, кто верил, что отпущенные в священную ночь кораблики соединяют сердца влюблённых и в следующей жизни.
Я не озвучивала, какая из предложенных версий приходилась мне по душе больше всего. Но, вглядываясь в плывущие бок о бок миниатюрные лодочки, которые уже почти скрылись из виду, я знала, что держу за руку правильного человека.

Когда спустя некоторое время мы разжали пальцы и отпустили воздушный шар, я застыла, заворожённая. В небе одна за другой будто загорались новые звёзды, которые, постепенно удаляясь, собирались в стаи и плыли к горизонту. Каждый шарик отбрасывал отражение на воду, отчего тех казалось несказанно больше. Я никогда прежде не видела ничего более живописного⁵.
А когда небо взорвалось невообразимыми залпами салюта и фейерверков, я вздрогнула. Рука Эдварда сжала мою чуть сильней. Я осмелилась перевести на него взгляд.
В свете полной луны Эдвард выглядел, наверное, прекраснее, чем это возможно. Его лицо выражало такой неподдельный восторг и спокойствие одновременно. Его глаза горели, в них отсвечивались тысячи огоньков, слившихся воедино. Его волосы, немного взмокшие от влажности и жары, искрились разноцветной гирляндой фейерверков.
Пряный запах благовоний приятно щекотал нос. Я любовалась волшебником и волшебством, которое он мне подарил. В тот момент его взгляд встретил мой. На этот раз я не смутилась и не испугалась. Только приоткрыла губы в безмолвном приглашении.
Эдвард поцеловал меня. По-настоящему. Как будто в первый и последний раз одновременно. Его губы обрушились на мои со всей мощью, страстью, душой. Я встретила его. Встретила со всей любовью, которая так неожиданно расцвела в моём сердце. И это казалось так правильно, так волшебно.
Я слышала, как с его губ сорвался стон. После этого, казалось, короткого, но столь чувственного поцелуя, он не мог отдышаться целую вечность, обнимая и крепко прижимая меня к своему неспокойному сердцу. Этот момент стал откровением для нас обоих. Это была настоящая сказка, мой личный рай.

---

[ссылка на форум]

---

ПРИМЕЧАНИЯ
1) Отрывок из песни Archive “You make me feel”:
Ты заставляешь меня чувствовать себя сильнее…
2) Фрагмент из главы 1.
3) Фрагмент из главы 2.
4) Том-ям – острый тайский суп.
5) «Лои Кратонг» фото#1 фото#2