Моё обычное утро здесь начиналось не с золотистого луча, проникающего сквозь разрисованное дождём стекло, как это часто бывало в
Force. В нашем таунхаусе сигналом наступления утра был пронзительный звук будильника Леа и шум утренних улиц.
Но, проснувшись наутро после прихода Джейкоба, я почувствовала себя среди всего этого не так безрадостно, как обычно. Джейкоб был прав: я проваливалась и не имела ни малейшего представления о том, как это исправить. Я перекатилась в постели на спину, растягивая свои ноющие мышцы. Сейчас я не ощущала себя такой беспомощной. Возможно… только возможно, был шанс, что у меня еще всё наладится. И это зависело от способности заклятого врага Эдварда вытащить меня на очень высокий уровень меньше чем за восемь недель.
Это казалось невозможным, и всё же Джейкоб держался так уверенно, что я почти поверила ему…
-
Господи!– простонала Леа, врезав кулаком по своей подушке. – Когда же чёртовы выходные?
- Через четыре дня, - пробурчала Бриджит, чьи рыжие волосы находились в чудовищной дисгармонии с розовой атласной подушкой.
Сообразив, что в кои-то веки проснулась первой, я скинула с себя одеяло, схватила полотенце и направилась в душ. Я встала раньше всех – это утро
сильно отличалось от других.
Когда я пришла в кафетерий, за моим столом ещё никого не было. Это казалось странным – сидеть в одиночестве, без коричневых леотардов, с их неумолкающей сочувственной болтовнёй и перешёптываниями. Может быть, они помирились и она снова вернулась к своим друзьям?
Однако моё настроение значительно упало, когда прозвенел звонок. Сегодня Вики скажет мне, в какой класс они меня переводят. Пересекая заполненный студентами двор, я пыталась ровно дышать, но мои пальцы невольно сжались на ремне сумки, меня слегка мутило. Интересно, она хотя бы даст себе труд отозвать меня в сторону или просто сообщит мне об этом перед всем классом?
Внезапно чья-то рука схватила меня за локоть.
- Доброе утро! - даже не взглянув на меня, Джейкоб развернул меня в другом направлении. Я отдёрнула руку:
- Что ты делаешь?
-
Мы удираем, - сказал он.
- Что? – воскликнула я. – Но я не могу – Вики назовёт мне мой новый класс.
- Вот именно! – сказал он. Я поняла, что мы направляемся к приёмной. – Она не может понизить тебя, если тебя нет.
- Это извращённая логика, - возразила я, а он придержал для меня дверь. И не спеша пошёл через приёмную, как будто в этом не было ничего особенного.
- Джейкоб! – окликнула его администратор. Это была та же девушка, которая провожала меня до класса в первый день. – Куда вы?
- Показать Беллу физиотерапевту! – крикнул он ей в ответ, не дав себе труда обернуться.
Она молча покачала головой и продолжила печатать.
Через автоматические двери мы снова вышли на холодный зимний воздух.
- И что ты планируешь сделать? – спросила я, ускоряя шаги, чтобы догнать его.
- Мне нужен кофе, - ответил он. – А потом мы пойдём и отыщем свободную студию.
- Кофе? – переспросила я и только сейчас заметила, что он снова в обычной одежде – джинсы, другая тёмно-красная футболка и чёрная кожаная куртка. – А разве
тебе не нужно быть в классе?
- Не-а, - ответил он с улыбкой. – Только кофе. Будешь? Или ты одна из тех тощих балерин, которые отказываются пить хоть что-нибудь, кроме грейпфрутового сока?
- Буду, всё что угодно, - сказала я. Мы пересекли дорогу, ведущую к общежитиям. – Так тебе не требуется посещать занятия, чтобы быть хорошим танцором, достаточно одного кофе?
- Напиток богов, - ухмыльнулся он. – Кофе, а ещё русская водка.
- Уверена, это очень поможет моим пируэтам, - сухо сказала я, засунув руки поглубже в карманы кардигана – я не рассчитывала на прогулку.
Джейкоб хохотнул:
- Честно говоря, я однажды попробовал. Во время исполнения «Жизели».
- Прямо на настоящем представлении? – переспросила я.
Он кивнул:
- Когда вилисы начали затанцовывать меня до смерти, это ощущалось
весьма натурально.
Мы вышли на Брод-стрит, сильно забитую автотранспортом. Над нашими головами простонал поезд монорельса. Перед нами маячила башня Спэйс-Нидл. Мы перешли на другую сторону улицы, к аллее. Снегопад прекратился на прошлой неделе, и теперь повсюду виднелась влажная зелёная трава, сверкающая под солнечными лучами.
- Господи, как приятно выбраться оттуда! – пробормотал Джейк, когда мы шли по дорожке. На другой стороне аллеи была ярмарочная площадь – она выглядела закрытой, но возле билетной кассы Спэйс-Нидл стоял фургон, торгующий кофе.
- Ты же провёл там меньше суток, - возразила я, а он достал свою кредитную карту.
Он пожал плечами:
- Всё равно там нечем дышать. Какой кофе ты хочешь?
- Я заплачу сама, - быстро сказала я, роясь в своей спортивной сумке.
- Нет, не заплатишь, - ответил он, а потом ухмыльнулся: - Можешь заплатить завтра.
- Завтра?
- Ага, - радостно подтвердил он. – Почему-то я предвижу, что для занятий с тобой мне потребуется дополнительная доза кофеина.
Я приподняла брови:
- Кажется, ты сказал, что способен это сделать.
Он тоже приподнял брови, передразнивая моё выражение лица:
- Это не вызывает сомнений, но бесспорно и то, что ты будешь трудной ученицей. Так что ты хочешь?
- Трим латте, - сдалась я.
Мы отправились обратно, согревая руки о картонные стаканы с кофе.
- Так почему же это я трудная? – поинтересовалась я.
- Упрямая, - сказал он просто. – Я понял это не по твоему поведению здесь, в Аро. Сразу после ревю у меня был разговор с Джеффри Эвансом, и тот прямо-таки жаждал рассказать мне, какая ты ужасная и непрофессиональная особа.
Я слишком быстро проглотила горячий кофе.
- Что? Он же негодяй! – Джеффри Эванс – директор академии US Ballet и отвратный тип.
Джейкоб кивнул:
- Но ведь он не врал, когда сказал, что ты в тот вечер даже не должна была выйти на сцену, не так ли?
-
Нет, - призналась я. – Но всё равно…
- О, не волнуйся, - сказал Джейкоб с ухмылкой. – Твоё упрямство, или сила воли, как ни назови, - единственное, что даст тебе возможность выдержать эти восемь недель. Мне только нужно понять, как снова включить это.
- Я не компьютер, - ответила я. – У меня нет выключателя.
Мы вернулись к подстриженному газону возле школы. Вместо того, чтобы пройти через приёмную, Джейкоб повёл меня вокруг здания, к другой двери, которую он быстро открыл с помощью ключа, похожего на те, что я видела у сотрудников академии.
- Отлично, - сказал он, когда мы поднялись по лестнице на верхний этаж и нашли там пустую студию. – А сейчас ты отдашь мне свой кофе и я допью его, пока ты будешь работать на износ, потея и выбиваясь из сил.
Я засмеялась, садясь, чтобы переобуться.
- Очаровательно. Ты ведь понимаешь, что получишь передозировку кофеина, да?
- Это балет, а не естествознание, - ответил Джейкоб. – У нас всего чуть больше часа, пошевеливайся!
Внезапно я почувствовала смущение. Было странно, что парень моего возраста даёт мне урок наедине. Ведь я даже не знала его. «Эдвард учил меня», - напомнила я себе. Но это происходило в классе, полном моих друзей. И всё равно сегодняшняя неловкость не могла быть сильнее той, какую я испытала, когда Эдвард вылетел из класса после нашего первого танца.
Джейкоб сел на полушпагат в передней части студии, держа в руках оба стакана кофе, и тут же автоматически оттянул носочки.
- Начни с плие.
- Без музыки? – спросила я, направляясь к станку.
- Она слишком отвлекает, - ответил он. – Тебе нужно научиться сосредотачиваться исключительно на самой себе. Все позиции: два деми, гран, передний пор-де-бра, прогиб спины
(Прим.пер.: вот тот комплекс, который должна была выполнить Белла – к сожалению, в исполнении парня, но можем представить себе, что это Джейк).
- Поняла, - сказала я.
Было странно делать упражнения не под музыку. Я встала в первую позицию – пятки вместе, ступни развёрнуты почти в прямую линию – и начала делать
деми-плие: вниз-вверх, вниз-вверх. Потом
гран-плие – глубокие приседания с отведением и выпрямлением руки. В студии слышалось только моё дыхание и шуршание ткани. Я резко наклонила голову к коленям. «Собирается ли он сказать хоть что-нибудь?» - подумала я. Снова поднялась из плие и прогнула спину.
- Ты когда-нибудь смотришь в зеркало? – вдруг спросил он. – Или занимаешься, просто уставившись в пространство?
- Хорошо, - сказала я и начала выполнять комплекс ещё раз, глядя на своё отражение.
- И что ты видишь? – спросил он.
Я приподняла брови и посмотрела на него.
- В философском смысле? – я не знала, почему растягиваю слова: из-за нервозности? «Я нервничаю», - осознала я. Потому что он рассказывал мне, как близка я к провалу. Эти уроки были моим последним шансом.
Джейкоб закатил глаза, вставая, и подошёл ко мне.
- Просто сделай гран-плие, - распорядился он, неотрывно глядя в глаза моему отражению в зеркале. – А теперь начинай снизу. Проверь всё, от кончиков пальцев ног до макушки. Что не так с каждой частью тела?
- Это звучит пессимистично, - ответила я, снова делая глубокое приседание.
Господи, если всё так плохо с моими плие, то у меня нет шансов станцевать Джульетту… - Просто сделай это, Белла, - сказал он. – Соберись. Не думай сейчас ни о чём, кроме своего тела. Что не так с твоими ступнями?
«Попытайся, - сказала я себе. – Просто попытайся». Я посмотрела на свои ноги.
- Возможно, им нужен больший подъём, более высокая постановка.
- Исправь это, - распорядился он.
Я попыталась приподняться на пальцах повыше, чувствуя, как швы балеток врезаются в ступни.
- Так лучше?
- Лучше? – спросил он вместо ответа.
Я посмотрела – при такой постановке ступни стояли увереннее. Я не так часто теряла устойчивость.
А до этого я её теряла? - Думаю, да, - сказала я.
- Хорошо, теперь голеностопы.
- Это займёт целую вечность, - заметила я. – А я всё ещё в первой позиции.
Он пожал плечами:
- Мне всё равно, у меня есть кофе. Итак, голеностопы.
- Кажется, они немного отклонились от линии.
- Отлично, исправь это.
Я исправила. Это помогло ступням лучше выгнуться в подъёме, как я убедилась, когда ещё раз проверила их.
- Теперь ноги.
- Они болят, - сказала я, и это было правдой – из-за многократного повторения гран-плие без остального комплекса у меня заныли мышцы бёдер и голеней. -
Но, – добавила я раньше, чем он снова сказал «соберись», - мои колени не на одной линии со средними пальцам, - я вспомнила, как миссис Аркур говорила мне об этом правиле во время самого первого моего занятия в балетном классе.
- Значит…
- Исправить это? – догадалась я.
Он бросил моему отражению взгляд, на который я ответила вежливым кивком головы, пытаясь не улыбаться.
Мы продолжили: таз, бёдра, ягодицы, живот, грудь, плечи, руки, запястья, пальцы, шея, подбородок, макушка. Проверялась каждая мелочь.
А потом мы вернулись к самой нижней точке, только чтобы обнаружить, что мои ступни снова стоят неверно. Ещё один подъём, потом опять вниз, и вверх, и вниз… и наконец, наконец-то Джейкоб сказал мне перейти к следующему упражнению. Слава Богу, каждая часть тела, теперь, казалось, была в правильном положении. И на это у меня ушло полчаса.
Полчаса на гран-плие? Должно быть, это рекорд.
Мы перешли к релеве, простому подъёму из первой позиции на пуанты. Всё происходило точно так же, как с предыдущим упражнением – Джейкоб спрашивал меня о каждой части моего тела и о том, что я делаю неправильно на каждом крошечном отрезке движения. На релеве у меня ушло двенадцать минут.
Тандю потребовали гораздо больше времени – часы уже отсчитали больше тридцати пяти минут, когда я сумела выполнить это изматывающе простое движение.
- Ну вот, Белла, - сказал Джейкоб, когда я исправила положение кисти руки на станке. Он сидел, откинувшись назад, с уже пустыми стаканами из-под кофе, пристально глядя на меня. – Как ты себя чувствуешь? И я спрашиваю не о том, болят ли у тебя икры, потому что если они не болят, значит, я делаю что-то совершенно неправильно.
- Э… - я на мгновение задумалась. Мои мысли были странно спокойными. Я видела только свои ступни, свои ноги, свой торс, свои руки, свою голову… но при этом не видела ничего, кроме своего тела. За час с лишним я ни разу не оглядела студию. Я почти не смотрела на Джейкоба – просто слушала его голос, пока следила за собой. – Не знаю, - ответила я, и это не было ложью.
Глядя в зеркало, я наблюдала, как он неспешно прошёлся по студии, сунув руки в карманы.
Он прислонился к станку напротив меня и ухмыльнулся. Я наконец остановилась и обнаружила, что не могу стоять, не держась за станок. Как это могло быть таким изнурительным? Всего лишь первые три упражнения у станка!
- Странно, правда? – спросил он. – Такое невероятно скучное занятие, что всё остальное просто исчезает, а ты сосредоточена?
- Сосредоточена, - повторила я, старательно выговаривая это слово. – Наверное, так оно и было.
- Выматывает, да? – спросил он с огоньком в глазах.
Я кивнула, положив руку на пояс.
- Но как это может привести меня через восемь недель к партии Джульетты? Я имею в виду, ты сам даже не делал мне замечаний.
Джейкоб рассмеялся.
- Ты хочешь сказать, что не в курсе, как должно выглядеть плие? – он вздохнул, увидев озадаченное выражение моего лица. – Белла, ты знаешь всё это не хуже меня. Это не какая-то неизведанная территория для тебя – в тот или иной момент ты слышала все эти замечания, но тебе было некогда или просто не приходило в голову применить их одновременно.
- Мне и сейчас некогда, - сказала я. – Даже если я буду делать это каждый день, два месяца кончатся раньше, чем я дойду до упражнений на полу, не говоря уже о сольных танцах или па-де-де.
Он изогнул бровь:
- А кто сказал, что это нужно делать каждый день?
- Что? – спросила я изумлённо. – Даже не каждый день?
Он подошёл поближе. Ухмылка вернулась на его лицо, когда он посмотрел на меня сверху вниз:
- Каждый час бодрствования, Свон, тебе придётся заниматься балетом или думать о нём.
Он взял свою бутылку с водой и немного отпил из неё.
- Каждое утро в это время со мной, пока ты не станешь достаточно хороша, чтобы вернуться в класс, потом самостоятельно каждый обеденный перерыв за вычетом пяти минут на еду, далее каждый день после занятий – до ужина, и наконец репетируешь со мной до восьми. Затем, - сказал он, бросив бутылку обратно в сумку, - ты идёшь домой, делаешь растяжку, спишь, а на следующий день встаёшь и делаешь всё это снова до того самого момента, когда Виктория войдёт в студию и скажет, что ты будешь танцевать Джульетту.
Я длинно выдохнула. Удивительно: предлагаемое расписание выглядело таким невероятно трудным, но всё же меня странно тянуло к нему. «Мне будет некогда думать об Эдварде», - осознала я. Если каждую секунду дня я должна буду оставаться такой же сосредоточенной, как во время этого урока, то мне не придётся плакать и ненавидеть себя за то, что произошло с нами. Не придётся вспоминать его глаза, его руки, его голос… его танец. Это умственное напряжение было гораздо тяжелее любого физического утомления.
Джейкоб внимательно смотрел на меня, ожидая ответа.
- Я сделаю это, - сказала я тихо, глядя на него снизу вверх. – Каждый час бодрствования.
Я увидела, как его лицо расплылось в улыбке.
- Тогда хорошо. А теперь покажи мне своё панше
(Прим.пер.: арабеск penché) - Моё панше? – переспросила я.
Он кивнул:
- На ревю оно выглядело впечатляюще. Почти никто из наших девушек не может его сделать.
- А ты? – спросила я.
Джейкоб ухмыльнулся мне, шагнул вперёд и поднял ногу так, что она составила одну вертикальную линию с той ногой, на которой он стоял – идеальную прямую. Его рука была изящно вытянута вперёд. Он удерживал такую позу достаточно долго, чтобы дать мне понять, что я окончательно проиграла, а потом выпрямился и встал на обе ноги.
- Но это не на пуантах, - сказал он.
- Хотя я уверена, что ты можешь и на пуантах, - пробормотала я, складывая руки на груди.
Он пожал плечами:
- Да, возможно. А теперь покажи мне.
Я наконец-то смогла оторваться от станка и вышла в центр студии. Ещё до того как шагнуть вперёд, я знала, что у меня не получится. Я встала на пуанту, поднимая ногу в арабеск. Кончики пальцев опорной ноги упёрлись в пол. Уже к этому моменту я пошатывалась. Потянувшись вперёд, я толкнула ногу выше… выше…
выше… - Чёрт! – выругалась я, когда моя ступня внезапно сдвинулась и нога опустилась. Я посмотрела на Джейкоба: - Как высоко?
- Едва ли больше девяноста градусов, - ответил он, отталкиваясь от станка и проходя в переднюю часть студии, чтобы забрать свою сумку. – А нужно поднять на сто восемьдесят и продержать не меньше пяти секунд, - он снова ухмыльнулся, - к вечеру пятницы.
- Что? – воскликнула я. – Это же невозможно!
- Ты говорила то же самое, когда я предложил научить тебя, - возразил он, неторопливо подходя ко мне. – И всё-таки почему-то ты здесь.
- Это первый день, - заметила я, подбирая с пола свою сумку.
- Не вижу разницы, - ответил он. – Какая-то часть тебя верит, что я могу сделать из тебя Джульетту за два месяца. Поэтому поверь и в то, что ты сумеешь выполнить панше к пятнице, - Джейкоб внимательно посмотрел на меня тем же самым взглядом, какой был у него накануне, когда он впервые увидел меня. – Просто поверь мне, Свон.
«Ты не верила в нас, да?» Я сглотнула. Как могла я поверить Джейкобу, если не поверила парню, которого люблю, когда это действительно было важно?
- Белла? – позвал Джейкоб, возвращая меня назад.
- Только не говори мне о доверии, - пробормотала я.
Несколько мгновений он молча смотрел на меня, а потом открыл передо мной дверь.
- Нам нужно идти на занятие.
Я кивнула и вышла из студии.
В отличие от меня, он, казалось, не чувствовал ни смущения, ни неловкости, когда мы спускались по лестнице. Вместо этого он продолжал говорить:
- Есть ещё одна вещь, которую необходимо сделать. Помешать Вики перевести тебя на другой курс с помощью неявки можно один раз, но нам нужен более надёжный способ выиграть время.
Я покачала головой:
- Представления не имею, как можно столько времени прятаться.
Он хохотнул:
- Знаю. Не беспокойся, у меня есть план. Но он предполагает немного безобидной лжи.
Я нахмурилась:
- Я не…
- Ты ведь была на костылях после ревю, верно? – спросил Джейкоб, не обращая внимания на мой протест. – Ты тогда получила травму?
Я неохотно кивнула:
- Повредила лодыжку. Потом несколько недель нельзя было заниматься.
- Отлично, - сказал он, когда мы добрались до второго этажа. – Вот почему у тебя всё так плохо получалось на прошлой неделе: всё ещё страдала от травмы голеностопного сустава, но слишком волновалась, чтобы что-нибудь сказать.
- Но…
Джейкоб остановился и повернулся ко мне.
- Перестань, Белла. Какими бы ни были твои доводы, они недостаточно убедительны. Итак, - он снова пошёл вперёд, - если ты можешь позвонить в
Force и получить от их врача свою медицинскую карту, то она будет веским доказательством, даже для Вики, - он улыбнулся мне. – А потом ты должна будешь каждое утро ходить на физиотерапию, пока врач не скажет, что состояние твоего голеностопного сустава улучшилось, разве не так?
Я вздохнула:
- Само собой, доктор Блэк.
Он улыбнулся:
- Хорошо.
Потом выудил из своей сумки iPhone 4, разблокировал его и подал мне.
- Звони.
Я медлила, глядя на телефон в своей руке.
- Да не волнуйся ты, - пошутил он. – Эппл не так уж плох.
Я с трудом сглотнула и набрала номер, который запомнила наизусть, когда несколько недель восстанавливалась дома после травмы.
- Алло, это администрация академии балета
Force de la Beauté, чем я могу вам помочь? – это был взволнованный голос миссис Коуп.
Моё сердце болезненно сжалось.
Force… это Force! Моя школа! - Алло?
- Здравствуйте, миссис Коуп, – сказала я торопливо, отворачиваясь к лестничной клетке и чувствуя на себе взгляд Джейкоба. Моя рука стиснула холодные металлические перила. – Это Белла Свон, э… я была на первом ку…
- Мисс Свон! – воскликнула она. – Да-да, я знаю вас. Что я могу для вас сделать?
- Э… Мне просто нужно получить кое-какие медицинские документы – чтобы их переслали в… - я снова сглотнула и попыталась вдохнуть, - в мою новую школу.
- Хорошо, - ответила она. – Сейчас я просто соединю вас с доктором Хиллом.
- Спасибо, - сказала я и села на верхнюю ступеньку, не доверяя своим ногам.
Последовала пауза, затем звуковой сигнал. Джейкоб похлопал меня по плечу и вопросительно посмотрел на меня. Я ответила ему слабой улыбкой.
- Доктор Хилл у телефона.
Я узнала его серьёзный академический голос.
- Здравствуйте, сэр, - было так приятно снова использовать нормальное обращение. – Это Белла Свон. Меня интересует, можете ли вы послать по факсу в академию Аро Колаянни мои медицинские файлы, касающиеся травмы голеностопа.
- Значит, вы всё ещё танцуете, мисс Свон, - проницательно сказал врач – почему-то он никак не может смириться с мыслью, что люди танцуют в балете.
- Да, я…
- Вы только что сказали «мисс Свон»? – требовательно спросил на заднем плане голос с русским акцентом.
На другом конце послышалось какое-то движение и скрип кровати.
- Мистер Хэйл!
Несколько русских ругательств сквозь зубы – и посторонние шумы исчезли.
- Белла?
- Джаспер?! – со смехом воскликнула я.
- Белла! – взволнованно сказал он снова с таким же выражением. – Ну как ты? Что ты делаешь? И как там вообще, в Аро?
Джейкоб посмотрел на меня, но я отвернулась.
- У меня всё хорошо… ох, просто так приятно слышать тебя! Как дела в
Force? Как Элис? А Эммет и Роуз?
- Всё хорошо, всё хорошо, Белла, только тебя не хватает. В обеденном зале без тебя стало гораздо тише.
Я засмеялась:
- Мне жаль, что вы лишились развлечения.
- Мистер Хэйл, вы
действительно получите задержание за это.
- Знаю, - пренебрежительно ответил Джаспер. – Так как там Колаянни? Как город?
- Шумно, - сказала я. Неподходящее время, чтобы заводиться…
нет… нет… – Но теплее.
- Да, Элис поскользнулась на льду, запутавшись в одном из своих нелепых нарядов.
- Но ты поймал её?
- Разумеется! – воскликнул он. – Правда, при этом потянул спину, поэтому я здесь.
- Мистер Хэйл, сейчас же! – предостерегающе сказал доктор Хилл в тот самый момент, как Джейкоб протянул руку за телефоном:
- Нам нужно идти в класс, Белла.
- Кто это? – с любопытством спросил Джаспер.
Джейкоб Блэк, заклятый враг твоего лучшего друга… - Друг, - я подняла глаза на Джейкоба – он выжидательно приподнял брови. – Слушай, Джаз, мне пора…
- Свяжись с нами! Какой у тебя…
- Мистер Хэйл! – воскликнул доктор Хилл, и связь прервалась.
Я сидела, уставившись на телефон, пока Джейкоб не взял его у меня из рук.
- Пошли, Свон.
Он предложил мне руку, и я приняла её, чувствуя, что держусь на ногах немного неуверенно.
Но потом Джейкоб повернулся ко мне и положил руки мне на плечи. Он впервые прикоснулся ко мне, и это ощущалось странно: как будто он был моим футбольным тренером или кем-то наподобие этого. Его глаза оказались на одном уровне с моими, и они были очень серьезными.
- Итак, это очень важно, Белла: я хочу, чтобы ты собралась, хорошо?
- Хорошо, - ответила я, пытаясь снова заставить свою голову работать.
- Безупречно выполненное панше будет непреложно означать, что ты снова поднялась до уровня, на котором была в
Force. Согласна?
Я кивнула: это было разумно. Панше являлось сложнейшим элементом моего танца – последним из того, что мне удалось довести до совершенства.
Джейкоб снова привлек мое внимание.
- Вечер пятницы, Белла. К этому времени ты должна вернуться на прежний уровень. Я не могу долго ждать, пока ты достигнешь мастерства первокурсницы
Force. Делай то, чему я научил тебя сегодня, во время выполнения любого движения, включая это панше. Сегодня вечером я дам тебе комбинации, и то же самое будет относиться и к ним – при каждом шаге нужно контролировать всё, от головы до пальцев ног.
- Это то, что ты должна делать без моей помощи – ты
знаешь, где делаешь ошибки, и знаешь, как их исправить. Моя работа не начнётся, пока я в пятницу вечером не увижу твоё панше, - он понял, что я хочу у него спросить. – И
не беспокойся по поводу времени, которое на это потребуется: ты увидишь.
...что в 
Тренировки постоянны, и ради чего? Чтобы она играла Джульетту? Или чтобы он смог попасть на роль Ромео? 
Вы как хотите, но я против Джейкоба пока что!
Может, ему удастся заставить Беллу почувствовать себя увереннее? 
