 Представительница арт-группы «Молодые художники Англии» Саманта Тейлор-Джонсон начала карьеру как фотограф и выставлялась с начала девяностых. В середине десятилетия она сделала мультиэкранную видеоинсталляцию под названием «Убивая время», где четверо танцоров играли пантомиму под оперную музыку. В дальнейшем она сосредоточилась на этом виде изобразительного искусства.
В 2000 году Сэм Тейлор создала потрясающую панорамную фотокомпозицию на брезенте, закрывавшем леса вокруг знаменитого лондонского магазина компании «Сэлфридж». В композицию были включены самые известные британские артисты и музыканты в позах, напоминающих зрителям о популярных фильмах и произведениях искусства. Одна из самых известных ее работ — феноменальная галерея портретов самых известных актеров Англии и США под названием «Плачущие мужчины».
Интерес к кино не был чем-то неожиданным. Саманта занималась фотографией много лет, вращаясь в кругах так или иначе связанных с кинопроизводством и телевидением. Она участвовала в создании короткометражки «Долина смерти» из альманаха «Запрещено к показу!». Затем последовала самостоятельная работа — мини-фильм «Люблю тебя сильнее», продюсером которого был Энтони Мингелла. Чуть позже она была утверждена режиссером ленты о юности Джона Леннона, получившей четыре номинации BAFTA.
Саманта оказалась в компании Анджелины Джоли, Стивена Содерберга, Гаса Ван Сента, Джо Райта, рассматривавшихся как потенциальные кандидаты для экранизации эротического бестселлера Э. Л. Джеймс «Пятьдесят оттенков серого». Однако должность постановщика потенциального блокбастера досталась именно ей.
КиноПоиск встретился с Сэм Тейлор-Джонсон в Лос-Анджелесе для разговора о фильме, женщинах и искусстве.
— Какое впечатление произвела на вас книга?
— Сначала я прочитала ее просто потому, что меня пригласили на встречу для обсуждения возможной работы. Прочитав немного, я решила, что мне эта история вполне по силам. Я получила достаточно представления, чтобы понять, что из нее можно сделать. Потом я села и перечитала все внимательно, пытаясь определить для себя основные моменты и акценты. В процессе у меня возникло несколько идей, которые я использовала, снимая небольшой ролик, отражающий основное настроение романа. Дальше я встретилась продюсерами, и была поражена скорости, с которой получила эту работу. Я в самом деле не ожидала, что все сложится так легко и просто, заранее готовя себя к борьбе за проект. В процессе работы я перечитывала книгу не один раз и много общалась с Эрикой Джеймс. По моим ощущениям, в исследовании темных сторон человеческой сущности эта книга сравнима со сказками братьев Грим. Эрика блестяще провела читателя через «темный, страшный лес» сексуальных фантазий. Сюжет «50 оттенков» ощущается почти знакомым с точки зрения основных законов сказок. Это история о сложной любви, желаниях и их исполнении — основа основ. Я почувствовала, что понимаю, почему этот роман так популярен и любим. Ведь это сказка для взрослых с изрядным количеством эротики и секса.
— Мнение фанатов вас не беспокоило?
— Интересно, что во время той встречи, о которой я только что упомянула, присутствующие поинтересовались, не окажется ли для меня препятствием фанатская база романа. Требовательная любовь поклонников давит на каждого, кто связывается с экранизациями. Я ответила, что уже сделала фильм об участнике The Beatles, а у этих ребят все еще немалая фанатская база, так что это не настолько новый опыт, чтобы меня испугать. «Пятьдесят оттенков» — большой ожидаемый проект, конечно, не обойдется без давления со всех сторон. В фильме о Ленноне для меня было важно понимание его семьи, уважение к их памяти о близком человеке, только это имело значение. Говоря же о «Пятидесяти оттенках», мы думаем о миллионах фанатов вымышленной истории, и у каждого свое представление о том, как выглядит Кристиан или Анастасия, а также, что стоит перенести на экран, а что не нужно. Мне оставалось полагаться только на автора романа и на собственное чутье.
— У романа особенная атмосфера, связанная, как вы заметили, со сказками, и в чем-то даже с основными гендерными инстинктами. Полагаете, у фильма получится ее полноценно передать?
— Нет, не думаю. Фильм и книга — разные монстры. Это два разных вида искусства — кино и литература. Последняя дает пищу индивидуальному воображению. Все, что происходит в романе, отражается в фантазии читателя и воспринимается очень и очень лично, выбирая свои собственные пути, причем не всегда те, что предлагает автор. Фильм же — восприятие литературной основы режиссером, пропущенное через призму его опыта и знаний. Кино может создаваться по схожей с романом структуре, однако он всегда будет отличаться оригинальным режиссерским видением. Грубо говоря, картинка не всегда будет совпадать с той, что нарисовал для себя тот или иной читатель.
— Был ли у вас некий стратегический план сделать экранизацию настолько приближенной к книге, насколько это возможно?
— У книги огромное количество фанатов, действительно любящих этот роман, так что основной стратегией было сделать фильм максимально аутентичным, отражающим написанное в книге настолько, насколько позволяет искусство кино со всеми его особенными инструментами.
— Хотелось бы подробнее разузнать у вас о процессе кастинга…
— Дакота Джонсон появилась с пробами одной из первых, и я практически сразу почувствовала, что она именно та Анастасия, которую я видела в своем фильме. Практически все, кто принимал участие в отборочном процессе, были со мной согласны. Но порядок кастинга таков, что я должна была просмотреть сотни других актрис, чтобы удостовериться в правильности нашего выбора. Дело еще и в том, что Дакота была мало кому известна, и у нас не было четкого представления о ее возможностях. Словом, нужно было соблюсти правила. Выбор Кристиана Грея, как все знают, оказался достаточно интересным и непростым процессом. Джейми Дорнан появился в нашей команде после сложных и безуспешных (по самым разным причинам) попыток найти главного героя. Он сумел подойти практически по всем параметрам, которые мы для себя определили, так что остановились в итоге на нем.
— Что вы использовали в качестве материала для чтения на пробах?
— Для Анастасии мы выбрали монолог длиной в три страницы. Идея заключалась в том, чтобы с первого же чтения определить актрису, которая вообще в состоянии прочитать три страницы. Это не так просто, как может показаться на первый взгляд. Сразу же отсеялось очень много кандидаток, так как правильно прочесть этот монолог могла только актриса с достаточно развитым талантом, уверенная в своих силах. Дакота была в числе тех немногих, кто остался после первых чтений. Я выбрала этот кусок еще и потому, что в нем присутствует драматическая арка, своеобразный путь протагонистки, заключенный в трех страницах. Это был именно тот путь развития героини, — ее роста, душевной боли и открытий, — что мы выбрали и для картины.
— Если бы вы использовали какой-то фильм как источник вдохновения для актеров в процессе подготовки в роли, что бы это было за кино?
— Наверное, «Последнее танго в Париже». Это один из моих любимых эротических фильмов.
— Сталкивались ли вы с какими-то трудностями при работе над интимными сценами?
— Вам может показаться странным, но с ними я не испытывала никаких особенных трудностей. Возможно, это связано с тем, что секс и обнаженная натура — совсем не новая территория для меня. Я имела с ними дело в течение всей фотографической карьеры и всегда полагала, что такие сцены являются своего рода хореографией. Наверное, основная сложность заключается в создании атмосферы эмоциональной нагрузки, которая необходима для накала и интенсивности. Мне нужно, чтобы эмоция была в глазах актеров, а не только в положении их тел в кадре. Актеры же не всегда появляются на площадке абсолютно готовые к такой нагрузке. Так что именно от меня зависит, когда и как они будут настроены на сцену так, как нужно мне. Вот с этим может быть сложно, а что до самой сцены, — это хореографический этюд и не более того.
— Насколько важно сохранять минимальное количество людей на площадке для съемки таких сцен?
— Я бы не назвала это самым важным условием, но чтобы не отвлекать актеров от работы, минимизировать количество людей необходимо. Когда за работой следит множество посторонних глаз, у актеров может появиться естественное чувство стеснительности. Минимальный набор для любой съемки: режиссер, оператор, звуковик и первый ассистент оператора. Именно так выглядела наша команда во время создания интимных сцен. Люди могут думать о взаимном влечении актеров или особенной «химии» между ними, но мало кто представляет, что в двух метрах за кадром может находиться огромный бородатый детина, помогающий оператору в настройке камеры. К счастью, мой оператор Шеймас МакГарви работает со мной уже 15 лет, и мы с ним изъясняемся практические на уровне дельфиньих сигналов. Шеймас умеет привнести в работу легкость и юмор, он освещает площадку уже одним своим присутствием. Его все любят, и это значительно упрощает съемку сложных сцен, в которых требуется особенно мягкое отношение к актерам.
— Кто, по вашему мнению, в основном ответственен за «химическую» совместимость актеров?
— Я думаю, что частично моя работа заключается еще и в том, чтобы эта самая «химия» между актерами сработала и на экране. Дакота и Джейми великолепны, они очень быстро нашли общий язык и прекрасно друг друга понимали. Когда я в первый раз провела с ними своего рода репетицию-тест на совместимость, результат не был таким, как я ожидала, но мы быстро поняли, что у них обоих одинаковое чувство юмора. И именно этот юмор помог нам преодолеть первую неловкость. Два актера с прекрасным чувством юмора очень привлекательны вместе. Видно, что им легко быть рядом, и эта привлекательность передается на экран. Я была очень довольна возникновением такой «химии».
— Поскольку это голливудский студийный фильм, а мы знаем, как консервативны могут быть американцы, не устанавливали ли вам какие-то ограничения в работе над сексуальными сценами?
— Я бы не сказала, чтобы у меня были какие-то ограничения, ничего определенного никогда не обсуждалось. У студии была очень простая позиция: «Снимай все, что считаешь нужным, показывай, а мы притормозим, если в том будет необходимость». Что же касается меня, то я не ставила перед собой задачу снимать секс и показывать зрителям половой акт только ради самого акта. Для этого существует совсем другая киноиндустрия, которая давно и успешно работает в самых разных направлениях. Мне кажется, зрители от фильма ожидали несколько другого подхода. По-моему, как только зритель чувствует момент соития, интерес к сцене теряется, каждый знает, что за этим последует. Куда интереснее подвести к этому моменту, показать эмоциональный тон сцены, атмосферу, чувства, ощущения, а не механическое соединение двух людей. Мне интереснее наблюдать за игрой двух личностей, их борьбой. В этом и суть фильма.
— Вам хотелось сохранить целостность женской сути в подчинении, а не в преобладании?
— Целостность женщины — это очень и очень сложно сбалансированное качество, и подчиненность в нем тоже присутствует в качестве одной из составляющих, и, да, это важно для меня. Анастасия проходит путь от подчиненной или склонной к подчинению до полного осознания своей силы и власти. И все это через открытие ее собственной сексуальности.
— Книга Эрики Джеймс в какой-то степени помогла субкультуре БДСМ приобрести статус нормальности, если можно так сказать, но для большинства этот роман все-таки вступает в противоречие с тем, что принято считать нормальным сексуальным поведением. Как вы думаете, это противоречие автоматически распространяется и на ваш фильм?
— Забавно, что Американская ассоциация кинокомпаний, устанавливающая рейтинги выходящим картинам, дала фильму статус «Необычное поведение». Они исходили из точного знания того, сколько людей считают это вполне обычным? Может быть, это необычно только для них? Я считаю, что это очень странная классификация. Я чувствовала определенную ответственность перед БДСМ субкультурой. Она заключалась в том, чтобы избежать представления ее как насильственной или жестокой. Я провела довольно детальное исследование этого явления, много читала, консультировалась с психологами, сексологами, с людьми, практикующими БДСМ, и, знаете, основным путеводителем для меня стали слова одной женщины-домины. Она объяснила мне это так: «Взаимоотношения между партнерами должны строиться на доверии. Это доверие становится наиболее сильным условием для создания напряженной, глубокой связи. Возможно это не совсем то, что вкладывается в представление о любви. Эта интенсивная связь, объединяющая партнеров через глубочайший уровень доверия». И это объяснение помогло мне работать без предвзятости и без ощущения, что я в какой-либо мере пытаюсь судить об их культуре. Мне не хотелось бы быть таким человеком.
— Как работалось с Э. Л. Джеймс?
— Не буду лгать, было непросто. Она — автор и у нее очень сильное и уверенное визуальное представление о том, что происходит в ее романе. Это — ее герои и сюжет. Тут появляюсь я с задачей все это перенести во вполне конкретный и почти окончательный визуальный ряд, что в какой-то мере меняют развитие истории. Так что между нами было довольно много напряженных моментов, и мы сталкивались лбами неоднократно, но в итоге таки пришли к общему знаменателю.
— Было ли это противостояние в ущерб картине или наоборот пошло ей на пользу?
— Я не думаю, что это было в ущерб фильму. Она много мне помогала и направляла меня, объясняя неочевидные вещи. Естественно, что бывали моменты, когда мне хотелось иметь полную свободу действий в работе, но кто знает, что бы из этого тогда получилось. (Улыбается.)
— Что было для нее особенно важно и что было важно для вас?
— Сама история. Она хотела, чтобы мы сохранили все любимые фанатами моменты и цитаты. Мне бы хотелось к этому добавить, что я не взялась бы за этот проект, если бы почувствовала, что он нанесет какой-либо ущерб женщинам. Самым существенным было то, что героиня отправилась в путь, чтобы открыть для себя сексуальность, понять и принять себя в этой неотъемлемой части нашего физического существования. Вначале может возникнуть ощущение, что она становится жертвой сексуальности, но по мере открывания ее все новых и новых сторон становится ясно, в какую сложную ситуацию попадает героиня. Она встречает мужчину властного, богатого, успешного во всем, не знающего отказа ни в чем, осыпающего ее подарками и сюрпризами, что в итоге оказывается совершенно бессмысленным и ничего не значащим, так как их взаимоотношения совершенно невозможны. В конце концов, именно она принимает решение уйти и оставить его разбитым. Чтобы я могла сделать этот фильм, мне было необходимо ощущать развитие событий именно в такой последовательности. Если ты отправляешься в дорогу, чтобы открыть в себе что-то неизведанное, незнакомое, будь то то секс или эмоциональный заряд, ты должен знать, что последнее слово, то есть выбор принять или отвергнуть найденное, остается за тобой. Это довольно непросто и не всем удается.
— Были ли такие моменты в процессе работы, когда вы пожалели, что взялись за этот проект?
— Я не жалею никогда о том, что взялась за что-то. Это не в моем характере. Я всегда ищу возможности преодолеть все возникающие на моем пути препятствия и завершить работу. Успешно или нет — не мне судить, главное, чтобы я чувствовала, что она сделана так, как мне было нужно, и я отдала ей все силы. Были, конечно, моменты, когда я особенно ощущала грандиозность проекта, и мне казалось, что не смогу всем угодить, что совершенно невозможно свести всё к той точке, где все заинтересованные лица были бы счастливы и удовлетворены. Были моменты, когда я думала, что это будет очень и очень трудно.
— Трудность в том, что вы, с вашим опытом, прежде всего, художника с индивидуальным видением, не были связаны никогда с проектом такого размаха?
— Да, именно так. Я думаю, что я привыкла к другому подходу — у меня появляется идея, я ее осуществляю, а потом показываю. Это может нравиться или нет, но это только мое творчество и только мои чувства. Тут же я столкнулась с ситуацией, когда каждый твой шаг досконально рассматривается со всех сторон и оценивается разными людьми и тебе дают это знать едва ли не каждую минуту, что совсем не в радость.
— Думаете, сможете вступить на эту тропу опять?
— Может быть, но я не буду спешить. Мне нужно отойти в сторону и отдышаться.
— Были ли разговоры о продолжении?
— Конечно, такие разговоры идут, но решение принимается только по результатам проката первой картины. Так всегда, вы прекрасно это знаете. Будет успех – будут более конкретные разговоры о продолжении. Лично для меня этот фильм стал «сложными родами». Я прошла через роды четыре раза в моей жизни, и любая женщина, прошедшая через это хотя бы один раз, прекрасно меня поймет, обычно мы не торопимся повторить этот опыт. (Улыбается.) Это, пожалуй, лучшая аналогия, которую я могла бы для вас придумать.
— Вам пришлось что-то переснимать?
— Нет, по счастью, обошлось без этого, но мы добавили несколько сцен. Мы доснимали, а это немного другое. В процессе монтажа стало ясно, что нам не хватает несколько сцен в самом начале и несколько сцен для уточнения происходящего. Было очень приятно снова окунуться в ту атмосферу, которая была у нас на площадке.
— Какое участие вы принимали в подборе музыки к картине?
— Самое непосредственное. Мой потрясающий консультант по музыке присылал мне разные записи постоянно, все это шло каким-то непрерывным потоком каждый день. Я слушала музыку часами, это стало частью мой ежедневной нагрузки. Все было очень интересно и волнующе. К моменту, когда нам нужно было начать работу над саундтреком, у нас было уже больше пятидесяти песен, но мы все время что-то меняли и дополняли. The Vaults — неизвестная группа, но они были с нами с самого начала. Их музыка исключительно подходила для наших целей. И Дэнни Элфман, конечно, феноменален. Нам повезло, что он работал с нами.
— Как считаете, годится ли фильм для первого свидания?
— О, вот это трудный вопрос. Не знаю, честно говоря. Наверное, это зависит от пары. Для первого свидания? Приведу такой пример. Один мой добрый друг познакомился с девушкой и пригласил ее посмотреть фильм, кажется, Пазолини. На мой взгляд, это было рисковое решение. Трудный фильм, как и все картины Пазолини, может поставить точку на новых отношениях, или, наоборот, дать толчок долгой и интересной связи. В случае моего друга, это свидание было первым и последним. Они расстались сразу же после фильма. Ну, разумеется, я не пытаюсь сравнивать мой фильм с Пазолини, но суть в том, что все зависит от людей и их предпочтений. Для меня лично «Пятьдесят оттенков» пригодны для свидания. Он очень романтичный, сексапильный и сексуальный, вполне «горячительный» (смеется), но это для меня, кто-то другой может посчитать его слишком откровенным.
— Вы думаете, что ваш фильм поможет парам лучше понимать друг друга в спальне?
— Я не знаю. По-моему, Эрика Джеймс уже сделала это в своих книгах, во всяком случае, помогла ее читателям. Насчет фильма пока не знаю.
За информацию спасибо сайту http://www.kinopoisk.ru.
Сэм Тейлор-Джонсон: «Фильм и книга — разные монстры»
|
0
