Она даже не представляла, не имела никакого понятия. Она не знала о том, насколько сильно меня волнуют мысли любого семнадцатилетнего мужчины, да ещё и расширенные за десятилетия фантазиями других людей, в течение почти столетнего собственного воздержания.

Она не знала, как отчаянно я хотел её лицезреть, ощущать, чувствовать…полностью…чтобы всё было, как у обычной пары.

Она не знала, как часто я думал об этом; какой пожар горел во мне каждую ночь, когда я слушал, как она зовёт меня во сне. По утрам мне приходится выпрыгивать из окна спальни, прежде чем она проснется и заметит моё возбуждение, и бежать домой под холодный душ, чтобы хоть как-то расслабиться, освободиться... прежде чем заехать за ней, забирая в школу.

Я имею в виду… Может, я мертв, но не всё во мне умерло.

Тем не менее, она об этом не знала, и я никогда не говорил и не сказал бы, потому что боялся, что всё будет именно так, как сейчас - она попросит меня, а мне придётся обидеть нас обоих отказом.

- Ты ведь знаешь, почему мне пришлось отказаться, - прошептал я, пытаясь отогнать от себя заманчивые мысли. – Ты знаешь, что я тоже хочу тебя.
Я не могу ей сказать большего, это будет неприлично… И это заставит ее думать, что у нее есть шанс.

Его не было, не могло быть… Ни тогда, когда она человек.

- Хочешь? – прошептала она неуверенным голосом, вонзающим сотню кинжалов в мою грудь.

- Конечно, хочу, ты глупая, красивая, сверхчувствительная девчонка, - я засмеялся, пытаясь отвлечь ее. - Кто тебя не хочет? Такое впечатление, что позади меня очередь из соперников, дерущихся за место, только и ждущих, когда я совершу ошибку и предоставлю им шанс … Ты слишком желанна для многих.

Я говорил абсолютную истину. Мне приходилось чаще уединяться в душе, когда приходилось слышать мысли окружающих Беллу мужчин. Особенно это касалось Джейкоба и Майка.

Я отстранился от этих мыслей, потому что они заставляли меня чувствовать гнев. Она была моей. Если признаться хотя бы самому себе, то есть еще одна причина, почему я хотел бы быть с Беллой таким образом. Я хотел сделать ее своей во всех отношениях, чтобы все об этом знали. Я хотел жениться на ней, изменить ее и заняться с ней любовью. И не обязательно в таком порядке.

- И кто теперь глупый? – тихо спросила она.

- Мне разослать петицию, чтобы заставить тебя поверить? Сказать тебе, чьи имена будут в верхних позициях списка? Некоторых из них ты знаешь, но некоторые могут и удивить тебя.

Она уткнулась лицом мне в грудь и покачала головой.
- Ты просто стараешься отвлечь меня. Давай вернемся к теме.

Я только лишь вздохнул. Что тут сказать?

- Скажи мне, если я поняла что-то не правильно. Твои требования - брак, - она сморщила лицо, будто вкусила лимон, - оплата моей учебы, больше времени, и ты не против, если моя машина будет двигаться быстрее, - она немного отодвинулась, смотря мне в глаза. - Я права? Это большой список.

Я улыбнулся на то, с каким трудом она перечисляла все пункты.
- Только первое из перечисленного - требование. Все остальное – просто просьба.

- И мое одно единственное маленькое требование это…, - я не мог не перебить ее на этот раз. Требование?

- Требование?

- Да, требование.

Я сузил глаза на неё. Она пытается шантажом заставить меня сделать что-то невозможное?
Мы снова в тупике.

- Для меня брак - трудное решение, - заявила она. - Я не соглашусь, пока не получу что-то взамен.

Я понятия не имел, как сменить тему. Достаточно ли будет на этот раз моей силы убеждения?

- Нет. Сейчас это не возможно. Позже, когда ты будешь менее хрупкой. Потрепи, Белла, - прошептал я сладким голосом ей на ухо. Я ведь ждал уже больше века, смогу и еще пару лет подождать. Не скажу, что это будет приятно, и всё же.

- Но в этом и проблема, - настаивала Белла. - Это не будет то же самое, когда я стану менее хрупкой. Я не буду прежней! Я не знаю, кем я стану потом.

- Ты все еще будешь Беллой.

Нахмурившись, она продолжила.
- Если я захочу убить Чарли и при возможности выпью кровь Джейкоба или Анжелы – как это может быть правдой?

- Это пройдет. И я сомневаюсь, что ты захочешь выпить собачей крови. Несмотря на то, что ты станешь новообращённой, у тебя будут вкусы получше, - я пытался обратить все это в шутку, притворно сотрясаясь от смеха, хотя идея о том, что её рот может оказаться где-нибудь на его теле, почти заставила меня швырнуть её на кровать и делать непозволительные вещи.

Она не отреагировала на мою попытку отшутиться.
- Но это всегда будет самое желанное для меня, ведь так? Кровь, кровь, и еще больше крови!

- Тот факт, что ты еще жива, доказывает, что это не правда

- Спустя восемьдесят лет. Я имею в виду, физически. Разум, я знаю, будет мой… и через какое-то время я смогу контролировать себя. Но, чисто физически – я всегда буду испытывать жажду и больше ничего другого.

Я не знал, что ответить на это, потому что она была права. Слушая мои рассказы и рассказы моей семьи, она узнала, что для нее будет стоять на первом месте в течение первых пару лет, и, конечно, для неё это будет сложное время. Для нас обоих оно будет таковым. Наконец, она станет менее хрупкой, а я по-прежнему не смогу обладать ею. Я могу ждать и вечность, но это не говорит о том, что мне этого хочется.

- Так что, я все-таки буду другой, - заключила она, исходя из моего молчания. - Потому что прямо сейчас, физически, больше всего я хочу тебя. Больше, чем еду, воду или воздух. У меня есть желания более утонченно чувственные, но физически…

Она немного повернулась, чтобы поцеловать мою ладонь, всё еще ласкающую ее щеку. Волна электричества пробежала по моему телу от места, которого она коснулась губами, к паху. Я старался не обращать на это внимания.

Но она еще никогда не говорила мне об этом напрямую. Конечно, я слышал, как ускоряется ее пульс, когда я ее целую, видел ее румянец… Я знал, что она хочет меня, но сейчас, слушая ее речь, я понял насколько сильно в ней это чувство. Я раньше и не думал, что все так обстоит.

Однако мысль об этом была заманчивая.

«Но невозможная», - напомнил я себе.

Глубоко вздохнув, я попытался отвлечься от чувств, которые мне дарили нежные поцелуи Беллы.
- Белла, я могу убить тебя, - прошептал я. Я должен помнить об этом, ведь это, наверное, отвлечёт меня.

- Я не думаю, что ты это сделаешь.

Я поморщился. Она знала, что я прав, но прикидывалась, что всё нормально.

Чтобы продемонстрировать ей свое заявление, я, убрав руку с ее щеки, буквально вырвал кованую железную розу, которая украшала изголовье кровати. Для меня это было в два раза легче, чем ей сломать зубочистку.

Я поднял руку вверх, показывая Белле, что сделал. Потом сомкнул руку на куске металла и скомкал его, словно лист бумаги. Открыв ладонь, роза рассыпалась черным песком на моей ладони.

Достаточно ли ей будет этого, чтобы понять всю серьезность моих слов?

Видимо, нет.
- Разговор не об этом. Я уже знаю, насколько ты силен. Тебе не стоит ради этого ломать мебель.

- Что ты тогда имеешь в виду? - мрачно спросил я, бросая пригоршню железного песка в угол комнаты; он ударился об стену со звуком, похожим на дождь. Но этот звук был столь же противоестественен, как и я.

- Очевидно, что ты можешь физически причинить мне вред, если захочешь… Но ты не хочешь причинить мне вред… и не думаю, что ты когда-нибудь сможешь сделать мне больно.

Я отрицательно покачал головой на ее переоценку моего контроля. Одно дело оказаться от ее крови, другое - отказываться от физического проявления своих эмоций в момент, когда я, возможно, не смогу концентрироваться на том, чтобы следить за силой своих прикосновений. Она ведь не понимает, как это сложно, даже просто целовать её.

- Белла, это может не сработать.

- Может, - повторила она. - У тебя не больше опыта в том деле, которое мы обсуждаем, чем у меня.

- Именно. Думаешь, я могу подвергнуть тебя такому риску?

Она долго смотрела в мои глаза, пытаясь найти там какие-либо колебания, признаки слабины.

И, конечно, колебания у меня были. Она даже не представляет, как я хочу дать ей то, о чем она просит, но возможные последствия слишком сильно меня пугали, чтобы я мог позволить Белле увидеть колебание в своих глазах.

- Пожалуйста, - прошептала она побеждённым голосом. - Это все, чего я хочу. Пожалуйста, - она закрыла глаза, разочарованно опуская голову.

Боже. Она так редко... да что там, она никогда не просила чего-либо, в то время, как я хотел дать ей всё, что могу. Но всё, что она от меня хотела, было тем же самым, что и я хотел от нее. Это было невыносимо. Почему она просит о том, чего мы не можем сделать?

«Получайте удовольствие, Эдвард», - говорила Элис.

«Всё, что я знаю, так это то, что, по моему мнению, на этот раз ты должен послушать Беллу, Эдвард», - уверенно говорил Джаспер, наверняка зная о том, что Элис всё видела.

И то ощущение, что Джаспер послал мне, прежде чем они ушли из дома. Это было физическое напряжение, вожделение.

Они оба точно знали намерения Беллы, и никто из них не дал мне каких-либо предупреждений. Наоборот, они призвали меня наслаждаться сегодня ночью.

Ведь это значит, что Элис не видела никаких неприятностей? Она бы точно предупредила меня в случае чего прямо сейчас, но мой телефон молчал.

Белла подняла голову, наверняка заинтересованная в моем продолжительном молчании. Что-то в моем лице заставило сбиться ее дыханию.

- Пожалуйста? - я еле услышал ее шепот, из-за ускоряющегося сердцебиения. Поспешно она продолжила. - Тебе не надо давать мне каких-либо гарантий. Если ничего не выйдет, ну что же. Так тому и быть. Просто давай попробуем … только попробуем. И я дам тебе все, что захочешь. Я выйду за тебя замуж. Я позволю тебе оплатить Дартмут, и я не буду жаловаться, что придется дать взятку за мое поступление туда. Ты даже можешь купить мне быструю машину, если от этого ты станешь счастливее! Только … Пожалуйста.

Я выйду за тебя замуж.

Она выйдет за меня. Разве не это она только что сказала? Конечно, это. Я не мог это спутать с чем-либо. Она выйдет за меня, и всё, что мне нужно было сделать это то, что я безумно сам хотел. То, что я хотел с тех пор, как она дотронулась до меня на полянке несколько месяцев назад.

Просто давай попробуем… только попробуем.

Если что-то выйдет из-под контроля, мы остановимся, и она это осознает.

Как будто по собственной воле мои руки крепко обняли ее, а губы нашли дорогу к ее уху.
- Это невыносимо. Столько много всего, что я хочу тебе дать – и вот то, чего ты решила потребовать. Ты хоть понимаешь насколько мне больно отказывать тебе, когда ты меня так умоляешь?

- Тогда не отказывай, чуть дыша, ответила она.

Из её уст это звучало так просто.

- Пожалуйста, - повторила она таким голосом, что трудно ответить отказом.

- Белла, - я отрицательно качал головой, пока мои губы двигались вниз и вверх, целуя ее горло. Это было моим самым любимым местом на ее теле…пока что.
Запах ее кожи, клубничный аромат шампуня и, конечно, ее кровь, бурлящая под тонкой кожей. У Беллы всегда перехватывало дыхание, когда я целовал ее в этом месте. Ее сердцебиение учащалось, акцентируя внимание на все запахи, которые я связывал с нею.

И этот раз не стал исключением, сердце отбивало чечётку, громко звеня в моих ушах, а дыхание совсем сбилось. Этот ее запах; ощущение ее мягкого тела, прижатого к моему…Я чувствовал, как моя решимость крошится на глазах, а тепло разливается по телу, концентрируясь внизу живота, где мои джинсы вдруг стали мне неловко тесными.

Мой телефон лежал недалеко на тумбе, я видел его уголком глаза.

Он молчал.

Элис позвонит, если увидит что-то неладное, я знаю. Она ни за что это не пропустит.

Вдруг Белла развернулась в моих объятиях так, чтобы ее губы беспрепятственно нашли мои, накрывая их отчаянно-страстным поцелуем. Не задумываясь, я потянулся к ней, прижимая своими ладонями ее лицо ближе к своему, не желая, чтобы нас разделяло даже пару сантиметров.

Я продолжил жадно целовать ее, терзая ее губы неистовее, чем когда-либо. Я всё еще осознавал что делаю, понимая, что уже не был так нежен, как прежде. Однако, казалось, что Белле это даже нравилось, потому что она крепко обняла меня за шею, прижимаясь своим мягким телом к моей каменной груди.

С явной неохотой она отодвинулась от меня, чтобы сделать глоток воздуха. Это действие должно было отрезвить меня, заставить прекратить всё, что мы делаем, так как мы уже зашли слишком далеко, однако она вцепилась руками в мою рубашку, когда я продолжил жадно целовать ее горло. Ее сердцебиение еще больше участилось.

Она хотела меня. Она хотела этого, так же сильно, как и я.

Когда она снова потянулась к пуговицам, я не остановил ее. На этот раз она была более ловкая и быстрая, расстегивая рубашку. Я еле сдержал стон, когда она прикоснулась горячей ладонью к моей груди, изучая ее, проводя линии вдоль моего пресса. Знакомая напряженность усилилась, по-прежнему сосредотачиваясь внизу живота.

Мне было необходимо чувствовать тепло её тела против своего больше, чем я мог получить от маленькой поверхности ее крошечных ладоней. Когда она подняла голову, чтобы снова поцеловать меня, я одной рукой притянул ее к себе еще ближе. Ее тело полностью было прижато к моему, но нас еще разделала тонкая ткань ее блузки. На миг я задумался, не разорвать ли мне ее.

Как будто читая мои мысли, Белла расстегнула еще одну пуговицу своей кофты так, что теперь мы уже немного соприкасались кожа к коже.

Реальность ударила меня.

Она хочет пойти до конца и сделает все возможное, если я не остановлю ее. И молчание Элис уверило меня, что я смогу сделать всё необходимое не убив при этом Беллу.

Но есть что-то еще, что мучит меня.

Что-то, почти столько же укоренившееся во мне, как невозможность причинить боль любимой женщине.

Подавив вздох, я отодвинулся от губ Беллы, наклоняясь к ее уху.
- Белла, - прошептал я, стараясь смягчить свой тон, надеясь, что она не обидится снова на меня за мои слова, и не воспримет их как отказ. - Ты можешь перестать раздеваться?

- Ты хочешь сделать это сам? – спросила она, явно смущенная моими словами.

Боже, да. Мои мысли наполнились картинками, как я медленно снимаю с нее каждый предмет одежды, что она носит, постепенно оголяя сантиметр за сантиметром ее прекрасную бледную кожу.

Я незаметно встряхнул головой.
- Не сегодня, - тихо сказал я, мои губы теперь медленно прошлись по её щеке и подбородку.

- Эдвард, не…, - она начала спорить, но я перебил ее.

- Я не говорю – нет. Я лишь говорю - не сегодня.

Она молчала, пока ее дыхание приходило в норму.
- Назови хотя бы одну причину, почему сегодняшняя ночь, хуже другой.

- Я не вчера родился, - усмехнувшись, начал объяснять я. - Из нас двоих, как ты думаешь, кто больше не желает дать другому то, что тот хочет? Ты просто пообещала выйти замуж за меня, перед тем как измениться, но если я поддамся тебе сегодня, какие гарантии я получу, что ты не побежишь завтра утром к Карлайлу? Я – понятное дело – с меньшей неохотой дал бы тебе то, что хочешь ты. Поэтому… ты первая исполнишь обещание.

Это, конечно, не главная причина, но будем надеяться, что она поверит.

- Сначала я должна выйти за тебя замуж? – изумленно спросила она.

- У тебя есть выбор. Это вроде компромисс, - я пытался сохранить свой дразнящий тон, понимая, что снова ее обижаю, а это последнее, чего я хотел. Чтобы показать ей свое желание, которое у меня, конечно, было, чему было свидетелем неисчезнувшее ужесточение в паху, я наклонился к ней, нежно целуя в губы, надеясь, что она поймет глубину моих чувств.

Ее дыхание снова сбилось.
- Думаю, это очень плохая идея, - выдохнула она.

- Не удивляюсь, что ты так думаешь, - я улыбнулся. - Твои мысли легко проследить.

Конечно, я никогда не позволил бы ей узнать, что мои мысли ушли недалеко от ее.

- Как это случилось? У меня была надежда, что я получу желаемое сегодня – и теперь, вместо этого, так неожиданно… - начала она раздраженным голосом.

- Помолвлена, - я усмехнулся.

- Фу! Пожалуйста, не произноси это вслух.

Ее слова больно ударили меня, но я скрыл свою реакцию, помня, что она уже дала мне согласие.
- Ты собираешься забрать свое слово обратно? – притворно улыбнулся я, постоянно напоминая себе, что ее отношение к супружеству было связно не со мной, а с воспитанием.

Она сощурилась на меня.

- Так как? – потребовал я.

- Ух! – простонала она, опуская плечи. - Нет. Я не собираюсь отказываться. Теперь ты счастлив?

Может, это и было глупо, но я был рад снова услышать эти слова.
- Исключительно.

Она снова застонала.

- Ты нисколечко не счастлива? – спросил я, снова целуя ее со всей нежностью, что у меня была.

Я был награжден ее участившимся сердцебиением.
- Чуть-чуть, но не по поводу замужества.

Еще один поцелуй.
- Тебе не кажется, что все происходит наоборот? Если следовать традициям, то ты должна отказываться, а я уговаривать, разве не так? – усмехнулся я.

- У нас с тобой, все не слишком традиционно.

- Правда, - казалось, что теперь она не так расстроена. Разочарована, но не оскорблена.

Я разделял ее разочарование, но было кое-что поважнее. Ведь я смог уже столько времени прожить без этого вида удовольствия, значит и она сможет.

Во всяком случае, я убеждал себя такими словами, пытаясь не обращать внимания на выпуклость в штанах.

Я наклонился, чтобы снова ее поцеловать. Если я собираюсь продолжать мучить нас, то зачем останавливаться прямо сейчас? Через несколько секунд ее сердцебиение снова участилось, а кожу залил яркий румянец. Этого было почти достаточно, чтобы послать к черту нравственность.

Потому что, по правде говоря, это была вторая причина после ее безопасности: по тому, как меня воспитали, пары ждали, пока не будут состоять в браке. Это будет неуважение по отношению к Белле - быть с ней таким образом.

- Послушай, Эдвард, - прошептала она, пока я прижался губами к ее ладони. - Я сказала, что выйду за тебя, и я выполню обещание. Обещаю. Клянусь. Если хочешь, я подпишу договор своей кровью.

- Не смешно, - пробормотал я в ее запястье, глубоко вдыхая аромат. Это было мое второе любимое место, где я мог в полной мере ощутить дразнящий запах ее крови.

- То есть хочу сказать – я не пытаюсь обвести тебя вокруг пальца или что-то еще. Ты меня знаешь, я на такое не способна. Поэтому, на самом деле, нет причины ждать. Мы совершенно одни – как часто такое бывает? – и ты предусмотрел эту большую и удобную кровать…

Да, это так. Изначально я не думал об этом, когда покупал ее, но я совру, если скажу, что меня не посещали такие мысли с тех пор.
- Не сегодня, - я был вынужден ответить.

- Ты мне не доверяешь?

- Конечно, доверяю.

Рукой, запястье которой я все еще целовал, она подняла вверх мое лицо.

- Тогда в чем проблема? – требовала она. - Не похоже на то, что ты не знаешь, что одержишь победу в конце. Ты всегда выигрываешь

- Просто хочу быть абсолютно уверенным, - ответил я, стараясь держать голос ровным. Я не уверен, что стоит пытаться разъяснять ей свои мотивы. Она была почти на сто лет моложе меня, воспитана в совсем другое время. Я не думаю, что она поймёт меня.

- Ты задумал что-то ещё, - заявила она, сузив глаза, ища в моем взгляде подтверждение для своих слов. - Ты собираешься забрать свои слова назад?

- Нет, - быстро и правдиво ответил я. Если это то, что она хочет попробовать, будучи человеком, и Элис не видит в этом никакой опасности, то я согласен. - Я клянусь тебе, мы попробуем. После того, как ты выйдешь за меня замуж.

Она печально усмехнулась.
- Ты заставляешь меня чувствовать себя злодеем в мелодраме – я подкручиваю усы и пытаюсь украсть честь бедной девушки.

Проклятье. Она угадала. Мы случайно встретились глазами, и я боялся, что она увидела в моем взгляде. Я быстро попробовал ее отвлечь, прижимаясь губами к ее оголенной ключице.

- Я права? – спросила она, ахнув скорее удивленно, чем насмешливо. - Ты пытаешься защитить свою честь! – она закрыла рот рукой, чтобы подавить смех.

Я же знал, что она не поймёт. Она была из другой эпохи. И к тому же воспитана Рене. Быстрое сканирование ее мыслей при первой встрече показало мне, что она была весьма современной. Она даже предположила, что мы уже спали с Беллой, притом она не была расстроена этим фактом, разве что ей было досадно, что Белла не расскажет ей всех подробностей.

- Нет, глупая девчонка. Я пытаюсь защитить твою честь. И ты ужасно осложняешь мои попытки, - пробормотал я ей в плечо, чтобы она не смогла видеть моего лица.

- Не будь смешным, - начала она, но потом осеклась, покачав головой. Она вздохнула и переместилась так, чтобы видеть мое лицо, беря обе мои руки в свои. Она долго смотрела своим печальным шоколадом в моё расплавленное золото. – Эдвард, - наконец, сказала она. – Я ведь не идиотка. Я понимаю, что есть существенные различия между тем, как воспитали тебя и тем, как - меня, особенно, учитывая, что моя мама Рене. За последние девяносто лет многое изменилось… особенно это, - она показала рукой между нами, задерживаясь на мне, указывая на расстегнутую рубашку, которая служила как бы намеком. – Но меня воспитывали, восхваляя волю и любовь, а не брак.

Она поджала губы, как будто пытаясь найти нужные слова.
- Возможно, я и не самая популярная девушка в Финиксе, но парни есть парни. Так что я, вероятно, нашла бы кого-нибудь… если бы просто хотела сделать это.

Ревнивое рычание прогремело во мне при одной только такой мысли, но Белла вроде не услышала его.

- Но ведь я этого не сделала. И, конечно, не потому, что я не была замужем на ком-то из них, или что чувствовала, что нужно подождать до замужества, - продолжила она. – А потому, что я не любила никого из них. Меня даже особо никто не привлекал, но Ты…, - она слегка улыбнулась и сжала мои руки. – Я люблю тебя как сумасшедшая, Эдвард. Как чокнутый фанатик. Как_самая глупая_из_всех_кого_я_когда-либо_видела_или_о_ком_я_когда-либо_слышала. Это чувства необъяснимы! И я хочу полностью посвятить себя тебе, отдать все, что у меня есть, показывая, какой выбор я сделала. Я выйду за тебя потому, что ты этого хочешь, а не потому, что считаю, что это усилит нашу преданность друг другу, - она молчала некоторое время. – По правде говоря, мне даже нравится идея, что все будут знать, что мы официально принадлежим друг другу, но это не будет значить, что после этого я буду любить тебя больше или буду хотеть быть с тобой больше. Нет. Потому что эти чувства уже на полной мощности.
Так что я не считаю, что чье-то целомудрие находится в опасности, потому что мы абсолютно любим друг друга и принадлежим друг другу… Боже, мы же даже собираемся…, - она немного сморщила нос. Немного. – Я хочу… хочу быть с тобой так. Я люблю тебя, Эдвард. Я хочу быть твоей. Полностью только твоей.

Она посмотрела на наши переплетенные руки, лежащие на ее коленях. Закусив нижнюю губу, она прошептала слова так тихо, что никто кроме вампира не услышал бы.
- И я надеялась, что ты тоже этого хочешь.

- Белла…, - я не узнал своего голоса, измененного бурей эмоций, которые я уже не мог сдерживать. Она никогда не говорила ничего подобного, никогда не произносила столь страстной речи.

Она действительно очень сильно любит меня.

Она действительно моя и ничуть в этом не сомневается.

Как я мог?

Как я мог сдерживаться, не показывая, как сильно я ее люблю тоже?

Я отпустил её руки, обнимая её за талию, снова прижимая к своей голой груди…

Форум