Я отпустил её руки, обнимая крепко за талию, снова прижимая к своей голой груди. Она прижала свои губы к моим отчаянным поцелуем, вплетая пальчики мне в волосы, притягивая мое лицо ближе к ней. Я напоминал себе быть нежнее с ней, в то время как я терзал обе её губы, потом каждую по отдельности - зажимая то верхнюю, то нижнюю губку между своими.

Она всё ещё не была достаточно близка. Одним быстрым движением я лёг спиной на покрывало, потянув Беллу на себя так, что гравитация устранит любое расстояние между нами. Пальцы одной руки я впутал в волосы Беллы, продолжая страстно целовать её, другой - поглаживал ее по спину снизу вверх, заодно приподнимая блузку, чтобы вытащить её из джинсов и иметь доступ к оголенной коже спины Беллы. Мне не нужно было дышать, но я задыхался от тёплой напряженности в области паха.

Белла быстро потеряла терпение из-за моей осторожной и неумелой манипуляции с её блузкой. Внезапно сев на колени, она расстегнула еще две пуговицы и потянула блузку через голову. Бросив ее в сторону, она снова упала на меня, не давая мне возможности разглядеть ее нижнее белье. Все, что я пока что знал - бюстгальтер был обрамлен белым кружевом.

Семнадцатилетний во мне хотел видеть Беллу в нем. Резким движением я схватил запястья Беллы и перевернул ее на спину так, что теперь мог разглядеть ее сверху вниз.

Я тихо ахнул, смотря на прекрасный вид, что открылся передо мною. Ее длинные каштановые кудри рассыпались вокруг плеч; ее бледная, почти фарфоровая, фантастически гладкая и безупречная кожа поблескивала от света лампы, стоящей рядом с кроватью. Бюстгальтер - ярко-синий, обрамленный белым кружевом и украшенный небольшим бантиком между чашечками. Он прекрасно подходил Белле, достаточно приподнимая грудь. Я не мог не заметить, что ее грудь была больше, чем я представлял, даже с учетом моего улучшенного зрения. Как правило, она носила мешковатую одежду, скрывающую изгибы фигуры, так что нельзя было сказать наверняка.

Я знал, что в этот момент просто бесстыдно разглядываю ее, но она, казалось, не возражала. Просто лежала, наблюдая, как я восхищаюсь ею, сгребая пальцами золотистое покрывало под собой.

Осторожно, я медленно поднял указательный палец правой руки и прижал его к белоснежному
бантику ее бюстгальтера. Так же медленно я провел пальцами по кружеву на чашечке. Белла быстро вздохнула и закрыла глаза.

Я в течение нескольких минут внимательно изучал прекрасное тело Беллы. Мои пальцы скользили по изгибам грудей к ключице, от нее по бокам к ребрам до талии, а после к плоскому животу. Я чувствовал учащение сердцебиения своей рукой, когда гладил ею левую грудь. Кроме легкой дрожи, Белла никак не двигалась, позволяя мне продолжить свое исследование.

Когда я вернулся туда, откуда начал - к белому бантику между ее грудей - я не мог сопротивляться и нежно сжал левую грудь, чтобы посмотреть, как она вписывается в мою ладонь. Белла резко открыла глаза, немного выгибая спину, прижимаясь грудью к моей ладони. Ощущение того, как ее сосок уже затвердел под тонкой тканью, вызвало во мне такую реакцию, что я почувствовал, как напрягается молния моих брюк.

Белла потянулась к моей рубашке, показывая, что она тут лишняя. Я быстро скинул ее, в то время как ее ладони очертили линию мышц моей груди, спускаясь вниз к прессу. Если бы я мог, я бы покрылся мурашками от ее прикосновений. Я наслаждался.

Потом она пробежала пальчиками по моим предплечьям, одной рукой накрывая ту мою ладонь, что сжимала её грудь, второй - она потянулась к другой моей руке, поднимая ее ко второй своей груди. Я понял намёк, ласково сжимая её холмики.

Я нуждался в большем.

Наклонившись, я снова сначала легко целовал ее, а потом немного углубил поцелуй, кончиком языка обводя контур ее нижней губы. Мои руки искали лямки ее бюстгальтера, найдя, потянули их вниз, чтобы я мог свободно нырнуть пальцем в одну из чашечек. От одного моего прикосновения ее сосок стал еще более твердым. Ахнув, Белла неосознанно пыталась углубить поцелуй, раздвигая мои губы, прося меня безмолвно, сделать то же самое.

Так далеко мы не заходили никогда раньше. Хотя я был уверен, что мой яд не принесет ей вреда при поцелуе, я все же всегда заканчивал его прежде, чем мы доберемся до этого момента. Я всегда боялся потерять контроль и зайти слишком далеко.

Но сегодня… проблема контроля все еще стояла, но пока я справлялся. Мое расширенное сознание, видимо, значило, что я могу наслаждаться моментом, в тоже время, осознавая, что происходит; дарить достаточно нежные прикосновения, чтобы не причинить ей боль. Я ведь никогда не пробовал этого раньше…

Но этой ночью… я был готов идти дальше. Я расстался с ее губами, входя в ее рот своим языком, подчиняя себе ее язык так, чтобы держать его подальше от острых, словно бритва, моих зубов.

Боже… Это было так, будто мы никогда раньше не целовались. Настолько интимно и чувственно. А ее вкус, особенно, когда она выдохнула мне в рот… неописуемо.

Это заставило меня хотеть ее еще больше, теперь уже желание переросло в необходимость.

С неохотой я в последний раз ласково прикусил ее нижнюю губу, чтобы оторваться от нее и посмотреть ей в глаза. Для следующего шага мне необходима уверенность в ее готовности. Внимательно смотря на нее, я потянулся к молнии ее джинсов. Я остановился, пытаясь найти подходящие слова, чтобы попросить разрешение.

Я должен был знать, что Белла опередит меня. Пока я колебался, она потянула руку к моему поясу и быстро расстегнула все пуговицы моих брюк. Я слегка привстал, чтобы она могла опустить брюки вниз по моим бедрам.
- Я полагаю это утвердительный ответ, - усмехнувшись, пробормотал я, потянув вниз собачку молнии.

- Господи, да, - выдохнула она, извиваясь, пытаясь вылезти из своих джинсов. Её джинсы были очень узкие, поэтому пришлось затратить больше усилий, чтобы вытащить ее из них. Когда, наконец, они были сняты, мы посмеялись над неловкостью ситуации.

Смешок застрял в моем горле, когда я посмотрел на нее. Синие трусики, с белыми кружевами плотно облегали ее стройные бедра, соответствуя ее уже приспущенному бюстгальтеру. Длинные красивые ноги с тонкими лодыжками, маленькие пальчики, накрашенные розовым лаком. Я немного удивился ее внешнему виду, потому что не помнил, чтобы она делала педикюр когда-либо или носила такое женственное белье…Пока не догадался, что она предусматривала события сегодняшнего вечера.

Эта идея принесла новую волну тепла вниз моего живота. К счастью, мои боксеры были более свободные, чем брюки, позволяя просторнее чувствовать себя моей каменной эрекции.

Боже, я так хотел ее. Я собрал всю оставшуюся волю в кулак, чтобы подавить желание разорвать оставшееся на ней кружево и войти в нее, словно неандерталец.

- Bella… такая красивая,- пробормотал я, потянувшись к ее левой ноге. Она покраснела на мои слова, румянец распространялся от ее груди к щекам. Я никогда и не думал, что ее грудь тоже краснеет. Но я никогда и не наблюдал за этим.

Я согнул ее ногу в колене и притянул к своим губам, мягко целуя сначала лодыжку. Я собирался изучать каждый сантиметр ее нижней части тела подобно верхней. Я целовал ее голень, поднимаясь все выше до бедра. Когда мой рот оказался рядом с ее трусиками, я передвинулся к нижней части живота, кончиком языка обводя пупок.

Я задержался здесь, чтобы привыкнуть к ее запаху – не новому, потому что я чувствовал уже его иногда по ночам, когда с вечера мы целовались более страстно, или, когда ей снился сон так, что она не просто бормотала мое имя во сне, а задыхаясь, звала меня. Это были ночи, после которых по утрам мне приходилось быстрее бежать домой к спасительному душу.

Нет, это не был новый аромат, но он, безусловно, сейчас был более интенсивный. Я был не опытным, но из мыслей других мужчин, я знал, что это означает. Всё еще по очереди то, целуя, то, полизывая ее живот, я не смог удержаться и двинулся двумя пальцами вниз к месту между ее ног. Она немного подскочила, но не раньше, чем я почувствовал сырость ткани ее трусиков.

Я подавил стон.
- Мне жаль, - пробормотал я ей в живот, ничуть не сожалея. Не думал, что мог возбудиться еще сильнее, но я оказался неправ.

- Нет, - пробормотала она, вплетая пальчики мне в волосы. – Не надо. Я просто…чувствительна.

- Ух, - я спрятал ухмылку в мягкий живот. Наверное, я не должен быть так горд, что являюсь причиной её чувствительности.

Ободрённый тем, что ее тело так положительно реагирует, я откинулся на локоть и подвинул другую руку к кружевному бюстгальтеру. Каким бы красивым он не был, я был готов увидеть то, что он от меня скрывает.
- Белла… я могу снять его?

В ответ она немного привстала, заводя руки за спину, чтобы расстегнуть застежку. Я полностью спустил лямки с ее плеч и откинул надуманную одежду в сторону.

Я снова поразился тем, что увидел. Ее груди были совершенными мягкими холмами, увенчанными розовыми сосками, твердыми и вытянутыми. Она ахнула, когда я захватил один между большим и указательным пальцами, желая почувствовать эти кусочки плоти. Мне нужно было их попробовать. Даже не подумав попросить разрешения, я нырнул головой к ее груди, захватывая губами один сосок. Я потянул его и начал поддразнивать своим языком, Белла снова ахнула, выгибая спину.

- Эдвард, - пробормотала она, словно в бреду, - это так… - она не договорила, устремляя свою руку к моему затылку, чтобы удержать меня на месте. Я расценил это как нечто положительное. По негласной рекомендации я обратил свое внимание на другой сосок и был награжден за это еще одним стоном.

Я не мог успокоиться и поочередно ласкал ее грудь, ключицу и горло, переходя ко рту, а потом снова к животу. Я понял, что пренебрег другой ее ногой и поспешил это исправить, снова начиная с лодыжки, пробираясь к верхней внутренней части бедра. К тому времени, пока я достиг ее трусиков, она извивалась на матрасе, отчаянно подергивая мои волосы.

В то время как я был доволен медленным темпом ласк, Белле хотелось другого. Она отпустила мои волосы, обнимая за плечи, пытаясь поднять к ее телу.
- Эдвард, - томно шептала она, - ну, пожалуйста. Ты мне нужен…Я больше не могу.

Я сглотнул крепко, наклоняясь к ней, чтобы одной рукой обхватить лицо, нежно гладя ее щеку большим пальцем. Она раскраснелась, тяжело дышала, а в ее глазах плясали искорки волнения, возбуждения и необходимости.
Боже…Разве я это сделал?
Мой телефон по-прежнему молчит, значит, Элис не видит ничего ужасного, не так ли?

Заметив мое колебание, Белла своими теплыми бедрами обвила мои ноги. Она немного выгнулась так, что ее сырые трусики терлись о мою кожу; спускалась, пока не добралась до моей эрекции, снова немного потеревшись об нее. Я незамедлительно отреагировал резким вздохом, ощущая острую пульсацию на уровне паха. Еще громче я вздохнул, когда она, опустив ладонь между нами, погладила через ткань мою длину от базы до кончика.

- Мы только попробуем, Эдвард, - прошептала она. – Если не получится. Мы остановимся, обещаю.

Я поразился ее смелости, неуверенности и склонности к опасностям. Вот она красивая, желанная, лежит подо мной… моя невеста. Моя.

Я глубоко вздохнул через нос и потянулся к ее трусикам, снимая их. Она тут же потянула вниз мои боксеры. Я почувствовал свободу от ненавистной ткани, сдерживающей то, что так требует внимания. Глаза Беллы расширились, как только она взглянула на меня.
- Эдвард, - выдохнула она. – Я никогда не видела парня… мужчину… вот так, - румянец на ее щеках углубился, но на этот раз не от смущения. – Ты такой красивый. И я не думала, что такой… - ее рука потянулась, чтобы прикоснуться, - большой.

Зная мысли других мужчин гордящихся или недовольных своими размерами, я подумал, что должен быть польщен ее словами. Однако я полностью потерял ход мыслей, как только почувствовал нежное прикосновение к моему возбуждению. Она едва коснулась подушечками лишь двух пальцев, но этого бы хватило, чтобы кончить на месте.

Опять-таки из чужих мыслей я знал, что это будет неловко, так что я подтолкнул ее на кровать, вынуждая убрать руку, а сам тем временем отследил своей ладонью путь вниз по животу к месту между ее бедер, покрытому мягкими кудрями.

У меня перехватило дыхание, и я понял, что я стал еще более твердым, почувствовав нежные складки под моими пальцами. Тёплые и невероятно мокрые… Она немного подскочила, когда я повел вниз своим средним пальцем, задев ее клитор, ища на самом деле вход, найдя, я медленно очертил его, а Белла от нахлынувших чувств схватила меня за руку, непроизвольно подталкивая дальше мой палец так, что я уже был в ней.

- Белла, - простонал я ее имя, чувствуя теплую влажную плоть вокруг своего пальца. Она простонала в ответ, снова сжимая мое запястье так, что я вошел в нее еще глубже, задевая нижней частью ладони ее клитор.

- Ещё, - тяжело дыша, похрипела она, - мне нужно больше. Это так хорошо, Эдвард…
Я продвинулся пальцем дальше, получая стоны в ответ. Я был поражен - ее тело извивается на одеяле, глаза закрыты, а зубами она прикусывает нижнюю губу так, что мне кажется это должно быть больно. Я сделал несколько движений пальцами, ласково входя и выходя из нее, но я больше не мог играть в эту игру. Моя эрекция чувствует болезненную необходимость быть внутри нее.

Через несколько минут, когда я, невероятно возбужденный, собрал все свое самообладание, я убрал от нее руку. Она недовольно простонала, открывая глаза в надежде узнать, что происходит; но замолчала, как только увидела, что я расставил ее ноги, устраиваясь между ними. Она согнула ноги в коленях, давая мне больше пространства.

Я оперся на локоть, снова целуя ее, медленно и глубоко, в это время другой рукой беря свой член и экспериментально задев головкой ее клитор несколько раз. Нарушив поцелуй, я посмотрел на ее лицо, ища признаки колебания или нежелания.

Но их там не было.

- Белла, - пробормотал я. – Любимая, ты уверена? Если мы сделаем это, то всё меняется. Мы принадлежим друг другу.

Она моментально кивнула.
- Я уверена, Эдвард.

- Ты должна мне сразу же сказать, если я сделаю тебе больно, или что-то будет неправильно.

- Договорились.

Я глубоко вдохнул, устраиваясь у ее входа, прокручивая в голове всю информацию, полученную мною вольно и невольно из мыслей других людей, о том, как все сделать правильно. С мучительной медленностью я двинул бедрами, входя в нее всего лишь на пару сантиметров.
Боже, Боже, Боже… это так… так…
Я закатил глаза от удовольствия, но образумился и замер, когда Белла ахнула.

- Как ты, любимая? - я искал на ее лице признаки какой-либо боли.

Она отчаянно кивнула.
- Это просто… Это удивительно, Эдвард. Я не… я не знала, чего ожидать.

Соглашаясь, я двинулся еще немного вперед, желая войти в нее полностью и забыться в потоке чувств, но я должен был обратить внимание на то, что я делаю, хотя это было ой как нелегко.
Тепло,
тесно,
влажно…
Это грозило раскрошить мой контроль совершенно.

Я остановился, почувствовав естественный барьер ее организма, и услышал, как она снова ахнула. Теперь ее глаза были широко открыты. Она заговорила прежде, чем я успел произнести хоть слово.
- Не останавливайся.

- Тебе больно? – потребовал я тревожно. Беспокойство за нее - это единственное, что могло меня отвлечь от океана ощущений, в которых я тонул.

- Нет. Но я думаю, это неизбежно. Всё будет в порядке, не останавливайся, если я не скажу, - прошептала она.

- Белла, - игнорируя протесты своего организма, я начал отступать. Мысль о том, чтобы сделать ей больно слишком противоречила идее, укоренившейся во мне несколько месяцев назад, когда мы только познакомились.

Ногти Беллы впились в мой зад, пытаясь удержать на месте.
- Не надо. Пожалуйста, Эдвард? Пожалуйста, продолжи?

- Я не могу сделать тебе больно, просто не могу.

- Это было бы также, если бы ты был человеком, Эдвард, и ты это знаешь, - она немного выгнула бедра, пытаясь вернуть меня обратно.

Конечно, она была права, я знал это. Хотя каждый физический инстинкт во мне кричал, чтобы продолжить, я не знал, смогу ли. Я замер, будучи наполовину во влажной теплой плоти.

Она снова прижала рукой мой зад.
- Пожалуйста, Эдвард. Сделай меня своей.

4 часть