Ранее в «Снежной Королеве и мистере МакКарти»…

Вскоре Эмметт уже открывал дверь в дом мамы, а Белла пряталась за его спиной.
- Мам! Я дома!
- Я на кухне, дорогой. – Пахло знаменитым шоколадным печеньем Эсме, объявляющим её голодным детям о своей готовности.
Белла закрыла глаза и, вдохнув запах, скинула туфли в прихожей.
- Привет, ма. – Белла вошла в кухню как раз вовремя, чтобы увидеть, как Эсме обернулась, вздохнула и уронила пустой противень для выпечки на кафельный пол.
Женщина с криком закрыла рот обеими руками. После чего притянула Беллу в свои объятия и тут же залилась слезами.
Эмметт смахнул влагу с глаз и хотел было присоединиться к семейному объятию, когда зажужжал его «Блэкберри».
На экране высветилось имя - Розали Хейл.

-x-x-x-x-

- Алло?

- Привет. Это Розали… Рози. Хейл. – Тон ее голоса был почти робким.

- Привет, мисс Рози. Рад слышать твой голос. – Эмметт вышел из кухни, оставив мать с сестрой предаваться их счастливому воссоединению, и прошел по коридору в кабинет отца, после чего закрыл за собой дверь.

- Ты в порядке?

- Да, - поспешно ответила она. – Я просто хотела поблагодарить тебя… за цветы.

Девушка, похоже, нервничала, отчего большое сердце Эмметта сжалось.

- О, всегда пожалуйста. – Его голос был нежным. – Мне это было только в радость.

Розали замялась, и Эмметт задумался, должен ли он попытаться заполнить возникшую паузу или же подождать, когда она продолжит.

- Желтые розы – мои любимые. Как ты узнал?

Мужчина с облегчением улыбнулся.

– Я не знал. Но я рад, что они тебе понравились. Желтые розы – символ дружбы. Я подумал, что они будут уместны.

Розали прикусила губу, мужественно пытаясь не заплакать.

- Они прекрасны. Я поставила их на кухонный стол.

- Я рад.

- Почему ты хочешь быть моим другом? – выпалила она, не подумав.

И тут же отругала себя, что спросила о таком. Он, должно быть, чувствовал себя шариком для пинг-понга, что перебрасывают из стороны в сторону. Он не заслуживал такого отношения.

- А почему не должен?

Розали, все это время задерживавшая дыхание, сделала вдох.

- На это много причин. Я точно не являюсь… человеком, не требующим особого ухода.

- Это определение подходит для машин, не для женщин. И я не боюсь трудностей.

- О, правда? – с долей восхищения пробормотала она, расплываясь в признательной улыбке.

- Правда, мисс Хейл. – Эмметт замолчал, а когда заговорил, тон его голоса посерьезнел: - Я не бросаю своих друзей только из-за того, что у них проблемы. Я знаю, ты не заинтересована в чем-то большем, но ведь мы можем остаться друзьями, не правда ли?

- Да. – Неожиданно для самой себя Розали осознала, что в горле застрял комок.

«Что со мной не так?» - подумала она, делая над собой усилие.

Последовала неловкая пауза, и Эмметт забарабанил пальцами по отцовскому столу.
- Как там Майкл Стайп?

Розали нахмурилась.

- Ты говоришь о моем коте?

- Гм, да. Думаю, да.

- С ним все нормально. Кажется, он по тебе скучает.

- Я тоже по нему скучаю, - выдохнул он и только потом спохватился.

- Думаю, тебе пора. Уверена, ты проводишь время с семьей, поэтому…

- Что ты делаешь сегодня вечером?

- Собираюсь в дом престарелых, чтобы отпраздновать День Благодарения с бабушкой.

- О. Ясно. – Он разочарованно вздохнул.

- Хочешь ко мне присоединиться?

Эмметт не был уверен, что правильно расслышал.

- Что?

- Я хотела познакомить тебя с ней, чтобы она смогла поблагодарить тебя за твою помощь ей, когда она лежала в больнице. Но ты должен остаться со своей семьей. Забудь о том, что я сказала.

- Я хотел бы к тебе присоединиться, но сестра только что прилетела из Парижа. Мы ужинаем в доме моей матери.

- Оу. Ну, счастливого Дня Благодарения. Увидимся в понедельник на работе. – Девушка закрыла глаза и пожелала завершить разговор.

- Рози, подожди. Можно, я зайду после ужина? Скажем, около семи тридцати?

- Правда?

- Конечно.

- Окей. Я пришлю тебе адрес в сообщении.

- Отлично. – Мужчина замолк, раздумывая, стоит ли упоминать о синяке на челюсти.

Розали решила за него.
- Что такое?

- Гм, боюсь, я напугаю твою бабушку своим лицом.

Розали рассмеялась.
– Не напугаешь.

- В тренажерном зале у меня был спарринг, и я получил удар кулаком.

- Ты в порядке?

- Да, в полном. Выглядит хуже, чем есть на самом деле.

Какое-то мгновение на том конце воцарилась тишина.

- Имеет ли это какое-то отношение к нашему вчерашнему разговору?

Эмметт хотел было уклониться от прямого ответа или даже солгать, но вдруг передумал.

- Да.

- Мне жаль, - прошептала Розали.

- Это была моя вина. Я хотел выпустить пар и слишком увлекся. – Мистер МакКарти вздохнул. – Но я усвоил этот урок.

- Болит?

- Не очень.

- Тогда я не считаю, что тебе стоит остаться дома.

Розали понятия не имела, насколько эти слова его приободрили.

- Вот и отлично. Увидимся вечером.

Эмметт нажимал «отбой» с широкой улыбкой на лице, и, как ни пытался, не смог скрыть эту улыбку ни от матери, ни от сестры.


Прибыв в дом престарелых, Эмметт нашел Розали и её бабушку в одной из комнат отдыха. Они смотрели по телевизору какой-то старый фильм с Кэри Грантом.

Розали увидела его в дверях. Он был одет в рубашку на пуговицах и черные брюки и держал в руках букет гербер и жестяную банку, в таких обычно бывает печенье. Девушка улыбнулась, и тепло от её улыбки прошлось по его телу до самых кончиков пальцев.

- Мам, это Эмметт МакКарти, юрист, о котором я тебе говорила. – Рози подошла к мужчине и, представляя его бабушке, нерешительно положила ладонь на его плечо.

- Здравствуй, - произнесла миссис Хейл.

Она посмотрела на Эмметта так, словно пыталась решить, помнит она его или нет.

- Это вам. – Он наклонился, вручая женщине цветы и банку.

- Какая прелесть, - прошептала она. – Мне всегда нравились эти цветы. Как они называются? Они такие яркие.

- Это герберы, мам. Поставлю их в воду. – Розали схватила цветы и вышла из комнаты.

- Подойди поближе, молодой человек, - подозвала Эмметта миссис Хейл.

Мужчина встал рядом с ее креслом, улыбаясь так, что на щеках проявились ямочки.
Она нахмурилась, глядя на него из-под очков.

- Что случилось с твоим лицом?

- Я занимался боксом, мадам. И немного увлекся.

- Мой муж был боксером. Он был таким же здоровым, как ты, хотя ты, кажется, больше его. Ты, должно быть, очень хороший боксер. Все зубы на месте. – Она указала на банку, что лежала на её коленях. – Что это?

- Печенье с шоколадной крошкой. Их передала моя мама. Испекла сегодня.

Миссис Хейл протянула ему банку.

- Давно я не ела шоколадных печений. Ты не мог бы открыть её? Мои руки уже не те, что раньше.

Эмметт оказал миссис Хейл эту услугу и осторожно вернул открытую емкость. Женщина взяла печенье и откусила, довольно зажмурив серые глаза.

- Очень вкусно. Пожалуйста, поблагодари свою матушку. Как её зовут?

- Эсми МакКарти. Она просила меня поздравить вас с Днем Благодарения.

- Ну разве это не приятно?.. Передавай ей привет. А тебя как зовут, дорогой?

- Эмметт МакКарти, мадам. Я работаю с Розали в юридической фирме.

Женщина рассеянно кивнула. Эмметт был не вполне уверен, что она поняла, кто он такой. Разумеется, в данный момент она мыслила ясно и вела себя приятно, но он осознавал, что последствиями инсульта могли стать проблемы с памятью.

Миссис Хейл доела второе печенье, после чего протянула бледную, хрупкую руку и схватила его за бицепс. Сжала его в ладони и с восторгом подняла взгляд на Эмметта.

- Ты, должно быть, занимаешься тяжелой атлетикой. Прямо как губернатор Калифорнии¹.

Эмметт был шокирован её жестом, прилагая усилия, чтобы не рассмеяться.

- Да, мадам. Спасибо.

- Ма! Что ты делаешь? – раздался неодобрительный голос Розали, которая появилась в дверном проеме.

- Всего-то любуюсь твоим молодым человеком. Он очень симпатичный.

- Он не мой молодой человек, мам. Мы работаем вместе.

Миссис Хейл, словно и не слыша Розали, продолжила:
- У него прекрасные зубы. И мускулы. Ты это знаешь? Щупала его руки?

Розали спрятала румянец за цветами, которые в тот момент ставила на тумбочку. Но Эмметт заметил всполохи розового цвета, что лизнули бледную кожу её щек, распространившись по изящной шее.

- Рози, я задала тебе вопрос.

- Да, я знаю. – Взгляд девушки остановился на Эмметте; мужчина подмигнул ей, и наградой ему была широкая улыбка.

- У нас есть печенье. – Миссис Хейл протянула банку внучке, и та угостилась печеньем. – Убедись, что он тоже лакомится. Тяжеловесам нужно хорошо питаться.

Эмметт подавил смех, покашливая в кулак.

Розали протянула мужчине печенье и жестом указала на соседний диванчик.

– Мы смотрим фильм «Ноториус». Останешься? Или тебе нужно вернуться?

- Я хотел бы остаться. Спасибо.

Эмметт уселся на диван, его улыбка стала шире, когда Розали присела рядом с ним и их тела соприкоснулись. Они обменялись косыми взглядами, и Эмметт, довольный, вдруг понял, что расслабляется.

- Розали, поделись со своим молодым человеком попкорном. И посмотри, есть ли у него печенье. Этим мускулам необходимо питание.


Позже тем же вечером Эмметт постучал в дверь спальни сестры. Свет из ее комнаты лился в неосвещенный коридор.

- Входи, - крикнула она.

Открыв дверь, мужчина заметил, что Белла сидит на кровати и пишет что-то похожее на письмо.

- Что ты делаешь?

- Ничего. – Девушка торопливо сложила пополам лист бумаги, на котором писала.

- Кому пишешь?

- Никому.

На лице Эмметта появилась широкая ухмылка.

- А у этого «никого» имя есть?

Белла махнула в его направлении рукой, спрятав листок в ящике тумбочки.

- Как там кошатница?

Эмметт нахмурил брови.

- Не называй её так!

- Почему нет? У неё есть кошка, и она женщина, верно? Если только она не воплощение той песни группы «Aerosmith». Как уж она там называется?

- Нет, она не воплощение той песни группы «Aerosmith». У нее есть имя, и зовут её Розали. Ясно?

Эмметт казался таким взволнованным, что Белла решила перестать его дразнить.

Мужчина подошел к подножию её кровати и стал рассматривать изображения, висевшие в рамочках на стене – черно-белые фотографии Парижа и Тулузы – рядом с обрамленными концертными плакатами шестидесятых годов. Это было странное сочетание, но Белле оно подходило идеально.

Девушка прочистила горло.

- Ты будешь спать здесь или поедешь к себе?

- Останусь здесь, наверное.

- Почему? Кровать в твоей старой комнате такая маленькая.

- Она двуспальная. – Он пожал плечами. – Может быть, я хочу провести больше времени со своей любимой сестрой?

- Может и так, но я же знаю, ты чуть не упал, едва взглянув на мою стену. – Белла притянула колени к груди и похлопала по пустому местечку на своей кровати. – Выкладывай, Эмми. Ты писал мне о папе, у тебя огромный синяк на челюсти, ты общаешься с кошат… гм, с Розали, но мама говорит, что ты о ней не рассказывал… что происходит?

Когда Эмметт сел, упираясь спиной на стену, кровать Беллы заскрипела под его весом. Мужчина принялся беспокойно вертеть в руках одеяло, выполненное в технике узелкового батика, и наматывать его уголок на палец.

- Да говори уже. Ты меня пугаешь. – Девушка вытянула одеяло из его рук.

- Я занимался кое-каким исследованием.

Белла нахмурилась. Разговор определенно будет напоминать визит к стоматологу.

- Окей, ты занимался исследованием.

- И, гм, я узнал, что в США каждая третья женщина подвергалась сексуальному насилию.

Девушка вздернула брови.

- Почему ты изучал эту тему? Ты же не занимаешься уголовным правом.

- Это было связано с кое-каким рабочим делом.

- Число и вправду большое. Я думала, речь идет о каждой пятой, ну или вроде этого.

Эмметт покачал головой.

Белла задумчиво грызла ноготь большого пальца.

- Если это статистика для США, только подумай о количестве жертв в тех странах, где не такая благонадежная полиция и вообще исполнение законов против сексуального насилия хромает.

- Именно.

Белла вздохнула.

- Я слышала кучу историй, когда жила в общежитии Рид. У некоторых девушек было реально дерьмовое детство. На территории кампуса и на вечеринках за пределами университетского городка было несколько нападений. Колледж всегда умалчивал об этих инциденты, но мы слышали о них.

Эмметт посмотрел на нее вопросительно.

- Нет, со мной ничего такого не произошло. Мне повезло. И ты, и папа защищали меня, пока я росла.

- В этом и проблема, Белла. Мы не можем защитить тебя сейчас. Никто не может находиться рядом с тобой постоянно. Что-то плохое может произойти в мгновение ока. Ты можешь пойти на вечеринку и… - Его голос затих.

Белла послала брату недоуменный взгляд.

- Ты не можешь все контролировать. Ты и так делаешь все возможное, тебе следует жить своей жизнью, а остальное оставь на волю Господа.

- Отстойный ответ.

Девушка нахмурилась.

- Нет, это не так. Что на тебя нашло?

Эмметт покачал головой, выругавшись под нос.

Белла потянулась к лампе на ночном столике и выключила её.

- Что ты делаешь? Ничего же не видно!

- Просто помолчи. – Она подползла к мужчине и указала на потолок, усаживаясь так, чтобы было видно кое-как наклеенные на потолке созвездия и планеты. – Держу пари, ты о них забыл.
Эмметт поднял взгляд на пластиковые созвездия, светящиеся в темноте, и вздохнул.

- Да, забыл.

- Это был последний папин подарок на день рождения, помнишь? Я не хотела их снимать. Несмотря на все ночи в Париже, когда я лежала без сна и хотела, чтобы они были со мной. – Белла на секунду замолчала. – Думаю, возьму их с собой, когда буду возвращаться.

- Так ты уедешь обратно?

- Да. Мне просто нужен был перерыв. Все как-то… запуталось.

- Проблемы с парнем? – Эмметт ухмыльнулся.

- Проблемы с жизнью. - Белла сложила руки за головой, глядя на звезды. - Я удивлена. Ты всегда был более религиозен, нежели я. Что случилось?

- Я по-прежнему верующий. Мне просто не нравится образ существования мира.

- Хорошо. Я несколько лет ждала, когда ты скажешь это.

Эмметт, поддразнивая, пихнул её локтем в бок.

- Чертова хиппи.

- Да перестань! Подумай о том, что хиппи дали миру.

- Например? Лавовые лампы² и кучу курящих марихуану ослов, которые переехали на окраины и стали либертарианцами³?

Девушка рассмеялась, и Эмметт присоединился к ее смеху, и этот веселый звук эхом разнесся по коридору.

- Шестидесятые годы показали, что могут сделать люди, когда они работают вместе, пытаясь изменить мир. Они могут принести значительные изменения, но исправить все им не под силу. Они не могут исправить людей.

- То же самое с приведенной тобой статистикой. Тебе хочется что-нибудь с этим сделать, но ты не Супермен. И не Зеленый Фонарь. И не Иисус.

Эмметт фыркнул.

- Уверен, Иисус был бы рад упоминанию о себе наряду с этими вымышленными супергероями.

- Ты знаешь, о чем я. Не будь задницей, - обиделась она.

Эмметт громко вздохнул.

- Иногда мир вызывает разочарование.

- Да, это так. – Девушка перекатилась на бок, чтобы видеть его лицо. – Возможно, я провела слишком много времени в парижских кафе с претенциозными задницами, но мне кажется, люди так зациклены на темноте, что забывают про свет.

- Не заливай мне уши этим пафосным вздором.

- Я и не заливаю. По-моему, если ты расстраиваешься из-за плохих вещей, тебе следует утешаться хорошими. Это единственный гармоничный образ жизни. - Она жестом указала на пространство между ними. - Я могла бы осмотреть эту комнату и сказать: «Ах, как же дерьмово, что мой папа умер», или могла посмотреть на звезды и сказать: «Ой, папа любил меня так сильно, что потратил несколько часов, пытаясь воссоздать в моей спальне Млечный Путь».

Эмметт закатил глаза.

- Мне это очень помогло.

Белла рассмеялась в ответ.

- Да, помогло. Я оставлю тебе одну звездочку. - Она на секунду задумалась.

- У меня есть… подруга, которая является одной из жертв твоей статистики. Неужели я должен ей сказать, что из-за того, что с ней произошло, она не имеет права на счастье? Я должен ей сказать, что ей жизнь испорчена, не глядя на то, что она изо всех сил пытается оставить прошлое позади?

- Конечно же нет. Если оставшиеся в живых могут побороть темноту, мы сможем тоже.

Эмметт поморщился.

- Что если они не могут… это преодолеть?

- Тогда мы должны им помочь. Как выглядел бы мир, если бы мы сдались после первого случившегося с нами несчастья? Или если бы позволили сдаться друзьям, случись с ними что-то плохое? Никто не должен оставаться покинутым. В противное случае мы бы все прыгали с крыш зданий или уходили в отшельники. – Она указательным пальцем постучала по подбородку. – Должна признаться, иногда ко мне действительно взывает отшельническая часть меня. Как думаешь, у отшельников есть доступ к алкоголю?

Эмметт фыркнул.

- Безусловно. Уверен, во всех отшельнических жилищах оборудован бар.

Белла задумчиво посмотрела на стол, где на самом видном месте стояла старая фотография ее родителей.

- Что если бы мама решила, что вокруг одни неприятности, и не захотела жить после папиной смерти? Что бы тогда было с нами?

- Не хочу даже думать об этом.

- Тогда не думай. Ты ответственен только за самого себя. Используй свои силы, чтобы попытаться изменить мир. Ты должен «Вспыхнуть в пламени заката, восстать над неизбежной темнотой!»⁴.

- Не могу поверить: ты цитируешь мне Дилана Томаса.

- Либо это, либо «The Doors».

Эмметт обнял её одной рукой и, прижав к себе, рассмеялся.

В течение нескольких минут они молчали, глядя на искусственную галактику, которую сделал их отец, после чего тишину разрезал его голос:
- Что насчет мамы?

Белла пожала плечами.
- А что насчет мамы?

- Думаешь, она входит в эту… статистику?

- Нет. Она рассказывала мне много историй, но ничего подобного в них не было. – Белла протянула руку, обхватывая ладонью большую, сильную руку брата, и сжала её. – Все в порядке, Эмметт. Мы в безопасности. Мы были в безопасности. Тебе не стоило беспокоиться.

Глаза Эмметта оросила влага, и он сжал зубы.

- Папа бы гордился тобой. Ты был хорошим сыном и хорошим старшим братом. Лучшим. – Белла улыбнулась и легонько ударила его в руку. – А теперь пришло время тебе жить собственной жизнью.

-x-x-x-x-

Белла спала как убитая.

И пусть её старая односпальная кровать, строго говоря, была не очень удобной, в родительском доме ей было уютно. У девушки возникло такое ощущение, словно её тело и душа вздохнули с облегчением, как только она переступила порог, оставив напряженность и нерешительность Парижа и его беретоносящих обитателей позади.

Как бы то ни было, проснулась она рано утром, задолго до матери и брата.

Засунув ноги в пушистые тапочки с кроликами, с которыми она не расставалась с восьмого класса, она схватила свой «МакБук» и прошлепала по коридору, проклиная тот факт, что у её матери не было беспроводного Интернета. Подключив компьютер, она нетерпеливо ждала, когда загрузится почта.

Девушка была удивлена, обнаружив во входящих письмо от Эдварда.

27 ноября 2009 года

Кому:
От кого:
Тема: У тебя все в порядке?

Дорогая Белла,

у тебя все в порядке?

Ты не отвечала на звонки, поэтому я зашел к тебе домой и поговорил с Мэл. Она сказала, что ты вернулась в Сиэтл. Но не пояснила, почему ты уехала, только призналась, что твоя поездка была незапланированной.

Соболезную, если в твоей семье что-то произошло. Уверен, написать мне – последнее, что ты хотела бы сделать. Но пожалуйста, если у тебя есть минутка, напиши мне хотя бы строчку, дай знать, что у тебя все в порядке. Или позвони. У тебя есть мой номер.

Я места себе не нахожу.

Твой друг,
Эдвард.

PS. Приношу извинения за свое поведение на Новом мосту. Я ни в коем случае не должен был предлагать поцелуй в качестве награды за спор. Это было глупо, и я глубоко сожалею об этом.

Белла в ответ на его сообщение нахмурилась и захлопнула ноутбук.


- Ты должен пригласить свою подругу на сегодняшний ужин. – Эсми стояла к сыну спиной, ловко перебрасывая идеальной формы crêpe⁵ в тарелку.

- Что это, черт возьми, такое? – Эмметт сделал шаг вперед, разглядывая то, что казалось очень маленьким и очень тонким блинчиком. Это была закуска - возможно, но не еда.

- Следи за языком, - фыркнула она, вновь наливая в сковородку тесто. – Я хотела, чтобы Белла чувствовала, что находится в домашней обстановке, поэтому и делаю crêpes.

Белла, когда мать отвернулась, показала брату язык. Беззвучно, одними губами он шепнул ей ругательное словцо.

- Она только что приехала из Парижа. Думаю, она может прожить пару дней и без всяких тостов, блинчиков, вафлей и всего такого прочего.

- Я все видела, Эмметт Карлайл, - не оборачиваясь, упрекнула его Эсми.

Эмметт Карлайл МакКарти пробормотал что-то грубое и вытащил из холодильника большую ножку индейки.

- Как я уже сказала, ты должен пригласить к нам свою подругу и её бабушку. Как там ее имя? Розали?

- Кошатница, - прокашляла-прошептала Белла, после чего взорвалась хохотом.

Эмметт зыркнул на неё.

- Мы всего лишь друзья. Ей может быть неловко.

- Ерунда, - ответила Эсми. – Белла пригласит Элис с Джаспером. И я молилась за твою подругу и её бабушку, когда они были в Калифорнии. Я должна с ними познакомиться. – Она посмотрела на сына, который крепче сжал большой рукой холодную ножку индейки. – Надеюсь, ты её хотя бы разогреешь и положишь на тарелку.

- Нет, ма, буду стоять и есть прямо тут.

- Кажется, ты имел в виду слово «есть». А показалось, будто сказал что-то вроде «сесть». Или «честь». – Белла хранила невозмутимый вид.

- Если тебе так будет удобнее, я сама позову Розали. – Эсми мастерски перевернула crêpe.

- Нет. Я сам, - проворчал он, положив ножку индейки на тарелку и поставив её на стойку. Схватив кухонное полотенце, чтобы вытереть руки, он зашагал прочь, направляясь в кабинет отца.

- Ну, все прошло хорошо. – Белла засунула в рот малинку. – Тебе надо было сказать ему, что она может принести с собой кота.


Эмметт был удивлен, когда Розали без раздумий приняла его приглашение. Её бабушка не могла сопровождать её из-за проблем со здоровьем, но Рози пообещала, что придет. По правде говоря, ему показалось, что она была не против.

Ровно в шесть часов Эмметт зашел в фойе здания, в котором она жила.

- Привет, - поздоровалась она с ним, как только вышла из лифта.

- Вау, - пробормотал он, оценивающе пробежавшись взглядом по ее телу.

Розали была одета в юбку темно-синего цвета, такую же блузу и мягкий белый кардиган. Волосы были длинными и слегка завивались, на ногах красовались стильные черные туфли на каблуках. А в руках она несла его любимый томатно-красный плащ.

Она поприветствовала Эмметта улыбкой, протягивая ему бутылку вина.

- Для твоей матери.

- Я позволю тебе вручить это ей, - ответил он, наклоняясь, чтобы оставить поцелуй на её щеке.
Но прежде чем он прикоснулся к её коже, он спохватился и отстранился.

- Прости, - прошептал он. – Я совсем забыл.

Розали молчала, ощущая тянущее чувство в животе. Это было бы нечестно по отношению к нему, она это понимала, но она хотела, чтобы он поцеловал её, пусть и только в щеку.

- Дружеские объятия, - заметила она и посмотрела на него, слегка надув полные, красные губы.

- Тогда будь моим другим, Рози. – Его взгляд сосредоточился на её глазах, и он раскрыл свои объятия.

Девушка подошла ближе и позволила заключить себя в объятия. Он заметил, что, как только она склонила голову ему на грудь, с её губ сорвался удовлетворенный вздох.

Ещё он заметил, что её свитер был невероятно мягким и осязаемым. Недолго думая, он начал поглаживать его.

Он напомнил ему кое-что.

Майкла Стайпа.

- Что ты делаешь?

Мужчина покраснел.

- Я… любуюсь твоим свитером.

Розали отстранилась и подняла на него взгляд, выгнув бровь. – Любуешься?

- Ладно, я тебя поглаживаю. Твой свитер, то есть. Я поглаживаю твой свитер. – Он нервно кивнул. – Извини.

Она молча глядела на него, из-за чего он вспотел.

- Все нормально.

Он с облегчением выдохнул.

- Нормально?

- Пусть это не входит у тебя в привычку, но да, это нормально. – Она замолчала, вглядываясь в его лицо. – Друзья обнимают друг друга время от времени.

- Да, обнимают, - прошептал он.

Он наклонился, чтобы поцеловать её в щеку, и губами ощутил её улыбку.
-----

¹ Губернатором Калифорнии в то время был Арнольд Шварценеггер (прим. пер.)
² В Америке бум лавовых ламп пришелся на 60-70-е года, благодаря чему они стали прочно ассоциироваться с хиппи (прим. пер.)
³ Либертарианцы – сторонники либертарианской партии США – выступают за свободную рыночную экономику, права и свободы граждан, свободную международную торговлю, мир и невмешательство в дела других стран (прим. пер.)
⁴ Цитата из поэмы Дилана Томаса «Не гасни, уходя…» (прим. автора)
⁵ Блинчик (фр.)

Перевела little_eeyore
Отредактировала gazelle (не забываем благодарить Юлю за её неоценимую помощь)