She is his only need. Глава 10

На самом деле я подумала, что Эдвард шутит, и уставилась на него, ожидая, когда он засмеется. Я видела лишь часть его лица, и он казался очень бледным, поэтому я вскочила с кровати. Я перевернула его, чтобы лучше видеть лицо. Его веки трепетались.
- Эдвард, ты в порядке? – спросила я в панике.
Он издал странный звук, пока я осматривала его тело на наличие травм. Ничего не увидев, я взяла подушку и подложила ему под голову. Я не могла вспомнить, что мне следовало поднять – голову или ноги. Я была слишком напугана, чтобы оставить его и позвать помощь.
- Эдвард! – кричала я, пытаясь заставить его открыть глаза.
Он, наконец, посмотрел на меня. Его взгляд был полностью сосредоточен на моем лице.
- Белла, - тихо произнес он.
- Тебе больно? – спросила я.
- Она ушла, - прошептал он. Его лицо стало еще бледнее.
- Эдвард, скажи мне, что случилось? Оставайся со мной.
- Она ушла. Я не увижу ее снова. Она умерла, - плакал он.
- Твоя мама? – спросила я.
Он подтянул ноги к лицу, пытаясь свернуться калачиком, и вскрикнул от боли. Я протянула его израненные руки к своим губам и поцеловала их, начиная плакать тоже.
Эсме вбежала в общежитие и увидела нас, находясь на полпути к моей комнате. Она покачала головой и подошла, чтобы проверить Эдварда. Она проверила его жизненно-важные органы, а затем взяла его лицо в ладони, чтобы поговорить с ним.
- Эдвард, дорогой, это нормально – расстраиваться. Это больно, милый. Ты так молод, чтобы потерять свою мать, и это больно.
Он кивнул, соглашаясь. Из него вырвался громкий крик. Эсме продолжала говорить, и он, казалось, слушал ее.
- Вспоминай только хорошие вещи, они навсегда останутся в твоем сердце. Она больше не чувствует боли, и она больше не запутается.
- Меня там не было, - воскликнул он с болью в голосе.
- Она не хотела, чтобы ты увидел ее такой. Она хотела, чтобы ты помнил, какой прекрасной она была. Эдвард, она хотела, чтобы ты был счастлив и здоров, и жил прекрасной жизнью. Покажи ей, насколько великой матерью она была, и сделай так, чтобы она гордилась тобой.
Он кивнул, и Эсме помогла ему встать. Я шагнула вперед, чтобы помочь ему, и Эдвард удивил меня, потянув меня за руки и крепко прижав к себе. Я провела руками вдоль его спины, изо всех сил стараясь успокоить его.
- Белла, ты можешь остаться с ним сегодня вечером? – спросила Эсме.
Я подумала, что она имела в виду мою постель, поэтому сказала:
- Хм, Джессика терпеть не может семь человек в одной комнате.
- Я заберу его в свой дом, - пояснила она. Я согласились пойти с ними.
Я собрала свой рюкзак со сменной одеждой и зубной щеткой, после чего направилась в комнату Эдварда, чтобы собрать то же самое для него. Я была удивлена, когда вошла в пустую комнату в общежитие. Ничего подобного я не ожидала.
У Джаспера было толстое стеганое одеяло и фотографии Элис на всю стену рядом с его кроватью.
У Эммета висели мотивационные плакаты по всей его части комнаты. Эдвард повесил листы с музыкой на всю стену. Я схватила джинсы, чистую рубашку и бритвенные принадлежности перед тем, как покинуть комнату.
Когда я села в машину Эсме, Эдвард сидел, прислонившись спиной к двери, но быстро переместился, чтобы опереться на меня.
Я притянула его голову, положив к себе на колени и погладив его волосы, когда мы поехали.
Я помогла ему дойти до комнаты и осталась, чтобы снять его одежду. Он просто лежал, ничего не говоря и не двигаясь, позволяя мне его раздеть.
Я сняла свои джинсы, но рубашку оставила, и забралась в постель. Я держала Эдварда, но он не шевелился, хотя я чувствовала, как его слезы увлажняют мою рубашку. Наконец, я начала говорить. Это было от всего сердца, но я понятия не имела, о чем вообще говорила.
- Я не знаю, что такое любовь, но я знаю, что мои чувства к тебе реальны. И это заставляет меня чувствовать боль, когда тебе больно, и я счастлива, когда ты счастлив. Я хочу только лучшего для тебя, и будет лучше, если ты вытащишь гнев из своего сердца и попытаешься исцелиться. Я тоже должна была сделать это. Фил коснулся меня, уничтожив мое детство и разрушив доверие, но я должна поверить, что он не испортил мою способность любить. Он оставил достаточно для тебя, чтобы ты нашел свой путь к моему сердцу и заставил меня поверить еще раз. Если бы был способ, и я могла бы любить тебя так, чтобы этого было достаточно, чтобы исправить все это, я бы исправила, но это невозможно. Твоя мать сделала невинную ошибку, давая тебе слишком много любви. Я не виню ее. Тебя так легко любить. Тебе нужно открыться для других людей, которые заслуживают того, чтобы тоже любить тебя. Не только я. Ты – подарок, Эдвард, и мне нужно делиться тобой с другими. У меня свои надежды и мечты. Я хочу петь и поступить в колледж. Я хочу иметь семью с человеком, которого люблю. Я хочу друзей, которые будут поддерживать меня, и отца, с которым буду чувствовать себя в безопасности. Тебе нужны свои собственные мечты, Эдвард. Любить свою мать, становясь для нее замечательным сыном, и обвинять своего отца в том, что он сделал тебя злым и жестоким - не позволяй этому быть ее наследием, Эдвард. Люби и живи. Ради нее.
- Белла, - произнес он мягко, - это так больно.
Я потерла его спину, позволяя слезам стекать по щекам.
- Я знаю, и будет больно в течение долгого времени.
- Что, если это займет слишком много времени, и я потеряю тебя? - спросил он тихим голосом. Это был голос его разбитого сердца.
- Тогда я никогда не должна была быть твоей, и ты найдешь кого-нибудь намного лучше, - честно ответила я.
- Нет никого лучше, - произнес он непреклонно.
- Я знаю, - сказала я с улыбкой, и он даже слегка усмехнулся.
- Я так волнуюсь. И я устал постоянно беспокоиться, - сказал он со вздохом.
- Будь счастлив, Эдвард. Ты самое светлое пятно в моей жизни, и я просто хочу, чтобы ты знал это.
- Ты не хочешь меня этой ночью, - печально произнес он.
- Я хочу тебя каждую ночь, и это совсем не здорово. Я видела твою комнату и всю музыку, которую ты написал. Твой талант тоже заслуживает внимания.
- Карлайл посоветовал мне завести тетрадь, чтобы выпускать весь гнев. Я старался, но от простых записей мне не становилось лучше. Я понял, что когда сочиняю музыку, это успокаивает меня.
- Смотри, ты знаешь, что делать, и это заставляет меня любить тебя еще больше, - сказала я, целуя его в лоб.
- Ты просто хочешь, чтобы я стал богатым композитором, - бросил он.
- Ты сказал, что уже богат, - дразнила я.
- Это было бы важно, если бы я был бедным?
- Нет, потому что я собираюсь, стать богатой певицей, - заверила я его.
Он молча лежал у меня на руках несколько минут, а потом произнес:
- Я должен уехать завтра.
- Ты вернешься? – спросила я.
- Карлайл отправится вместе со мной, - ответил Эдвард, ошеломляя меня.
- Правда?
- Я думаю, он боится, что я совершу убийство, - сказал он серьезно.
- Пожалуйста, не надо, - проговорила я мягко.
Я знала, что он, скорее всего, думал, что идея увидеть своего отца, не прибегая к насилию, звучала довольно скудно, так что я сказала кое-что, что может дать ему надежду:
- Я собираюсь выдвигать обвинения против Фила.
Эдвард сел и посмотрел на меня.
- Что заставило тебя изменить свое мнение?
- Люди, которые любят меня, несмотря на то, что случилось, - произнесла я с улыбкой.
- Ты меня удивляешь, - сказал Эдвард, покачав головой.
- Нет, я стараюсь стать лучше. У меня есть вера в Эсме и Карлайла. Они видят столько нашей боли и провалов в течение года, но они никогда не сдаются. Они должны знать, что делают, или это того не стоит.
- Ты собираешься увидеть Джейкоба? – спросил он нерешительно.
- Его отец – лучший друг моего отца, поэтому я уверена, что они будут на Дне Благодарения. Если только не по причине, чтобы поглазеть на сломленную девушку, которая должна ходить в специальную школу, чтобы чувствовать себя лучше.
- Я рад, что ты сломлена, - произнес он, сам не понимая, как это прозвучало.
- Ты не представляешь, как сильно я хочу залить спиртом твои костяшки пальцев прямо сейчас.
Он искренно рассмеялся и произнес:
- Я просто разгромил комнату.
- Сделаешь это еще раз, и я подожгу твои яйца, - ответила я.
Мы оба рассмеялись, и это то, что нам было нужно: смех и наша близость.
Мы разговаривали, пока не уснули. Я мирно спала в его объятиях без желания и страха.
На следующее утро Эсме разбудила нас в десять утра. Она сообщила нам, что Эдвард проведет весь день на тренингах, а вечером отправится вместе с Карлайлом в Чикаго. Мы все позавтракали и вернулись в школу.
Когда мы подошли к месту, где я бы вернулась в общежитие, а Эдвард отправился в кабинет для сеанса, мы оба остановились. Он выглядел испуганным, и я хотела найти подходящее слово, чтобы поддержать его, но такого слова не существовало, поэтому я крепко обняла его и сказала:
- Я люблю тебя, Эдвард Мейсен.
- Верь в меня, - сказал он, и я понимающе кивнула. Если кто и мог справиться с этим, то это был он.
Я смотрела ему вслед и думала, что больше не увижу его.
Спустя два дня я вышла из школы с чемоданом и залезла в грузовик своего отца. Я чувствовала изменения, когда мы отдалялись от школы. Я чувствовала себя плохо, когда думала о других, особенно об Эдварде. У него не было столько контроля, чтобы держать себя в руках.
Мы не пробыли в доме и получаса, когда появился Джейк. Он был счастлив, что раздражало, и упрашивал меня куда-нибудь сходить.
Я согласилась пойти с ним этой ночью, чтобы посмотреть, что там. Я взяла с собой гитару, убедившись, что заготовила что-то достойное публики. Джейк записал меня на выступление, пока я искала столик около сцены.
Все это время я была очень нервной, и я не понимала почему, пока не поднялась на сцену.
У меня было столько эмоций, и они были накалены до предела, но, когда я начала петь, они достигли вершины. Я плакала во время своей песни, и это изменяло темп и чувства. Это не было чем-то биографическим, мне просто понравилась песня Эми Уайнхаус 'You know that I'm no good.' Вскоре я начала петь для себя, для Розали и для Элис, а так же для Джесики, Лорен и Анжелы.
It caused my heart to bleed and I left it torn and mangled on the stage. Я пыталась протиснуться к нашему столу, но толпа людей двинулась вперед ко мне. Слезы застилали им глаза, и они хотели поблагодарить меня за пение. Что-то глубокое произошло со мной той ночью, и я изменилась навсегда.
Я хотела верить, что с Эдвардом тоже что-то может измениться.
- Белла, ты должна бросить школу и пойти в музыканты, - сказал Джейк по дороге домой.
- Да, потому что безработных музыкантов не бывает, - рассмеялась я.
- У тебя есть талант, девочка, и тебе нужно начать работать на нем.
- У меня есть более важные вещи для работы. Мне нужно, чтобы моего отчима посадили в тюрьму.
Его лицо повернулось в сторону, и он в шоке уставился на меня.
- Смотри за дорогой, - закричала я.
- Я думал, это у тебя проблемы, а не у него, - сконфуженно произнес он.
- Поэтому я и оставила его в огне, Джейк. Это было не потому, что он заставил меня вычистить камин или не позволил мне пойти на бал, - сказала я со злостью.
- Он делал плохие вещи? – произнес Джейк нерешительно.
- Да, он делал плохие вещи, - тихо проговорила я.
- Чарли знает? – спросил он.
- Мне нужно поговорить с ним об этом, но я думаю, что на данный момент он что-то подозревает.
- Что заставило тебя рассказать об этом?
- Я познакомилась с парнем, Джейк, с действительно отличным парнем, но я не могу двигаться вперед, пока не разобралась с прошлым. Он должен сделать то же самое, но пока что я не знаю, сможет ли он, - сказала я грустно.
- Теперь я понимаю твою песню этим вечером. Тебе действительно нужно написать свой собственный текст. Это было бы потрясающе, - произнес он с гордостью.
- Спасибо, Джейк. Это много значит для меня.
Я вдруг почувствовала вдохновение. Свои руки на листах с музыкой в комнате Эдварда в общежитии. Его музыка с моими словами была бы невероятным сочетанием. Я не могла дождаться Дня Благодарения, чтобы вернуться в школу.
Я даже не понимала, что остаток выходных поместит огромный дорожный блок между мной и Эдвардом. Если бы я могла повернуть время вспять, я бы позволила Джейку высадить меня в ту ночь, и я бы заперлась в своей комнате, пока не настало бы время вернуться в школу. Но жизнь так не работает, и одна невинная ошибка вырвала Эдварда из моих рук.
Я ходила взад-вперед в своей комнате в общежитии, ожидая, когда настанет время групповой терапии, и у меня будет шанс увидеть Эдварда. Я попыталась сосредоточиться на разговоре, происходящем в нашей комнате. Элис была рада сообщить нам, что, находясь в магазине, она вернула то, что взяла из небольшого бутика. Роуз была счастлива, пусть мы и так это знали, что она съела картофельное пюре и не пыталась вызвать рвоту.
Анжела выглядела тихой, и когда я отвела ее сторону, чтобы спросить, как она справлялась за пределами школы, она печально покачала головой.
- Дома такое большое давление, - расстроено произнесла она.
Я не делилась своими большими новостями. Я хотела, чтобы Эдвард был первым, кто услышит их. И если время не пойдет быстрее, я побегу в его комнату в общежитии.
- Пойдемте к группе, - предложила Элис, и я выскочила из комнаты.
Я зашла в комнату для сеансов и заметила, что Эмметт уже был там. Он выглядел совершенно другим. Его мускулы все еще были огромными, но сейчас он казался меньше и плотнее, чем раньше. Я слышала, что он говорил Розали, что до сих пор занимался, но на скудной дозе протеинов. Она перечисляла различные комбинации витаминов, и вскоре я уже потерялась в их разговоре.
Дверь открылась, и я ожидающе посмотрела, но увидела только Джаспера. Он обхватил Элис и закружил. Она поцеловала его в щеку несколько раз.
Когда вошла Эсми, я была готова лопнуть. Я бросилась к ней и спросила, приехал ли Эдвард. Ее лицо слегка изменилось, но я заметила это, и мое сердце упало.
- Можете занять свои места, - произнесла она громко.
Мы сели и стали ждать, очевидно, плохих новостей.
- Я боюсь, что Эдвард не вернется и, возможно, вернется только после Рождественских каникул, - объявила она.
Я почувствовала, как кровь отхлынула от моего лица. Все повернулись, чтобы посмотреть на меня.
- Почему? – спросила я почти шепотом.
- Он справляется со своими личными делами, - ответила Эсме.
- Где Карлайл? – спросила я.
- Он по-прежнему с Эдвардом, - сказала она, отказываясь смотреть на меня.
Я почувствовала, как мои глаза начинают слезиться, и я кричала на себя за то, что начала разваливаться только из-за того, что Эдварду потребовалось немного больше времени, чтобы вернуться. Я провела с собой быстрый разговор о бодрости духа и немного выпрямилась.
- У кого есть хорошие новости? – спросила Эсме.
Я подняла руку и решила рассказать всем то, что до этого скрывала.
- Белла?
- Я получила работу: пение в клубе на Рождественские каникулы, и владелец пытается добраться до музыкального руководителя, что прийти и послушать, как я пою.
Все начали поздравлять меня, а Эсме казалась особенно гордой.
- Как это произошло, Белла? – спросила она.
- Я пела там, в субботу вечером, и они попросили меня вернуться в воскресенье, а затем предложили мне работу, - произнесла я с улыбкой.
- Замечательно, - сказала Эсме, смеясь.
- Я хочу, чтобы мы все вместе пошли туда, - предложил Эмметт.
- Я надеюсь, Эдвард сможет прийти, - печально сказала я, - похороны уже прошли?
- Да, - произнесла Эсме, быстро переходя к другой теме. - Джаспер, как все прошло у тебя?
- Ну, я должен быть подставить компанию пожертвований Аппалачских Сант, но, как только первая фирма согласилась, я унес свою задницу оттуда.
Элис завизжала и стала прыгать на месте:
- Я сделала то же самое, Джас. Я взяла что-то, но потом вернула обратно, - гордо сказала она.
- Я сбросил десять фунтов с учетом того, что отжимался лежа, - печально сказал Эммет.
- Но, дорогой, - сказала Розали, - ты становишься все более терпеливым и выносливым, так что все равномерно.
Он улыбнулся и кивнул, став невероятно счастливым от простой фразы Розали.
Мы провели остаток сессии, ставя себе новые цели, но мне было тяжело сосредоточиться на этом.
Когда Эсме зашла в свой кабинет, я последовала за ней.
- Что происходит? – спросила я.
Она смотрела на меня в течение минуты, пытаясь решить, стоит ли ей мне все рассказать или нет.
- Эдвард потерпел небольшую неудачу, - наконец, сказала она.
- Он боролся со своим отцом? – спросила я снова.
- Нет, его отец отказался говорить с ним, – я заметила, каким опечаленным стал ее взгляд.
- Он был на похоронах?
- Да, но… - она сделала глубокий вдох и, наконец, сказала: - Белла, Эдвард остановился в нашем доме. Карлайл привез его обратно, чтобы он остался с нами.
- Почему он не в школе? – спросила я, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы.
- Прошлой ночью у него произошел другой насильственный случай. Я беспокоюсь о том, что делюсь с тобой этой информацией, потому что ты идешь вперед на пути своего восстановления. Я не хочу, чтобы ты чувствовала вину за его проблемы, - сказала Эсме, выдвигая стул, чтобы я могла сесть.
Я сглотнула и приготовилось услышать что-то об Эдварде и его отце.
- С тобой был какой-то друг, когда ты пела в клубе? – вежливо спросила она.
Мое сердце упало, а в горле пересохло.
- Джейк подвез меня, потому что у меня нет машины, - произнесла я дрожащим голосом.
Она протянула свою руку и взяла меня за руку.
- Белла, я боюсь, что двоюродный брат Эдварда, который был в зале, не так понял. Он сказал Эдварду, что ты была с другим парнем.
Я вспомнила, что, когда услышала новость о своем выступлении, обняла Джейка от радости. Я думаю, Джейк даже поцеловал меня в щеку, но я не уверена. Я была настолько поглощена своим счастьем, что даже не подумала о том, как все это выглядело для других.
- Я должна поговорить с ним. Должна объяснить, - говорила я в панике.
- Нет, ты ничего не объяснишь. Эдвард должен научиться справляться со своими эмоциями без применения грубой силы. Он эмоционально неустойчив сейчас. Его мать умерла, а отец отверг его.
- Почему отец отверг своего сына? – плакала я.
- Ему очень больно от того, что жена предпочла сына мужу. У него своя собственная горечь, через которую он должен пройти.
- Но родители должны быть лучше. Они должны любить нас без всяких условий.
- Милая, вот почему так важно разрешить все вопросы сейчас, а не перетаскивать их на отношения с детьми. Ты продолжишь упорно трудиться над собой, и позволь мне поработать с Эдвардом.
Я встала со стула и крепко обняла Эсме.
- Могу я попросить вас об одолжении? – спросила я.
- Конечно.
- Я могу зайти в его комнату и взять музыку, которую он написал?
- Да, дорогая, иди.
Я медленно пошла в его комнату. На подушке Эдварда все еще виднелась вмятина от его головы, и я провела по ней пальцами. Я вдохнула и почувствовала запах его волос. Руки начали болеть от того, как сильно я нуждалась в нем. Я должна была заставить себя снять листы с музыкой со стены и уйти прежде, чем расклеиться еще больше.
Я направилась в музыкальный класс, чтобы поработать с нотами Эдварда и своей гитарой. Найдя те ноты, которые резонировали со мной, я начала петь. Я не пыталась поймать рифму или ухватиться за что-то определенное - я просто позволила своему сердцу открыться.
Я пробыла в классе всего несколько минут, когда уборщица открыла дверь. Я подняла голову и заметила, что было уже за полночь. Извинившись, я поспешила к своей комнате в общежитие.
Анжела все еще не спала. Похлопав по моей койке, она прошептала:
- Ты в порядке?
- У меня ощущение, что я смотрю на край пропасти. Я не хочу упасть в нее, но собираюсь вернуться туда, откуда пришла. Это… тяжело, - пыталась я объяснить.
- Я чувствую себя хомяком в колесе. Я продолжаю работать, но у меня ничего не получается, - призналась она.
- Ты чувствуешь себя любимой? – спросила я.
- Нет, - произнесла она, - я чувствую, что только разочаровываю людей.
- Анжела, - сказала я с волнением, - я люблю тебя.
Она улыбнулась мне и сказала:
- Мои родители говорят, что Господь любит меня, но они не понимают, что я хочу, чтобы они любили меня в первую очередь.
- Ты думаешь, Господь любит меня? - спросила я, не имея религиозного воспитания, кроме нескольких церковных лагерей и посещения нескольких уроков в воскресной школе.
Она молчала некоторое время и выглядела так, словно находилась в глубокой задумчивости:
- Я не думаю, но я знаю, как должна чувствовать себя. Иногда мне так больно, но я не могу указать место, где чувствую ее. Поэтому я режу себя, и так я могу понять, где мне больно. Я не знаю, где любовь. Я не могу показать это.
- Я не думаю, что любовь имеет свое место. Она охватывает тебя. Я чувствую исходящую от Эдварда любовь так же, как я чувствовала исходившее зло от Фила, – я попыталась объяснить, но не смогла найти верных слов.
Мы молчали, пока Анжела не прошептала:
- Белла?
- Да?
- Я думаю, что Господь любит тебя, и я люблю тебя тоже.
- Спасибо, Анжела.
- Ладно, мы все любим друг друга, а теперь заткнитесь к черту и идите спать, - произнесла Лорен сердито.
- Лорен? – громко прошептала я.
- Что? – произнесла она в ответ.
- Твои штаны горят, - хихикнула я, намекая на ее лживые-лживые фразы. («pants are on fire» - говорится для того, чтобы намекнуть человеку на его лживые слова)
- Прекрати, Белла, - произнесла она, перевернувшись на другой бок.
Анжела и я рассмеялись. Наконец, забравшись под свое одеяло и напевая песни Эдварда голове, я погрузилась в мечты о нем.
Весь следующий день мы посещали наши обычные занятия. Это было больно – сидеть на науке и смотреть через весь класс на пустой стул Эдварда. Я подумывала написать ему письмо, чтобы объяснить, что Джейк был только моей поездкой в клуб, но затем я рассердилась, и мне казалось, что я не должна была объясняться.
Я провела целый день, прохаживаясь взад-вперед, погруженная в собственные мысли. Я заметила, что Розали и Эммет анализируют каждый кусочек еды на предмет его пользы для здоровья. Я была поражена, когда она подошла к столу с наполненной тарелкой и съела все, не выходя в туалет. Они работали над проблемами вместе, и я завидовала их доверию друг другу.
Все остальное время я провела в музыкальном классе, работая над написанной музыкой Эдварда. Я чувствовала себя гораздо лучше, когда вошла в комнату для сеансов, чтобы позаниматься с Эсме.
- Белла, давай определим твое расписание по отношению к даче показаний против Фила, - предложила она.
- Хорошо. Мне нужно откровенно поговорить с отцом, а затем рассказать маме. После этого я буду звонить в полицию Аризоны.
Она ошеломленно посмотрела на меня. Улыбка медленно расцвела на ее губах.
- Хорошо. Кто ты, и где Белла? – рассмеялась она.
Я засмеялась и подвинулась к краю своего стула, чтобы поговорить.
- Эсме, я пела той ночью, и вся моя боль выходила наружу вместе со словами, и знаете что? Другие люди нуждались во мне. Они хотели, чтобы я спела за их боль. У каждого есть что-то, что причиняет боль. Я не одинока, - призналась я.
- Как твоя мать отреагирует?
- Она будет это отрицать. Это ее сильная сторона в жизни. Но я не могу дать ее слабости погубить мою силу.
- Это будет больно, - указала она, и я рассмеялась.
- Вот почему вы здесь: помогать мне, справляться с болью – ваша сильная сторона.
- Тебя похитили инопланетяне на День благодарения? – поддразнила она.
- Я могу спросить об Эдварде? – спросила я, и моя улыбка исчезла.
Она вздохнула, и я заметила, что она нахмурилась.
- Я думаю, самой близкой аналогией был бы малыш, который учиться ходить. Он легко падает, а иногда поднимается и ползет, но мы постоянно ставим его обратно, чтобы помочь сделать шаг.
- Неужели он так ненавидит меня? – спросила я.
- Дорогая, мы не затрагиваем его отношения с тобой пока. Я дам тебе знать, когда мы это сделаем, - пообещала она.
- Я думала о том, чтобы написать ему письмо, - призналась я.
- Еще нет, дорогая. Ты должна двигаться вперед и перестать смотреть назад, чтобы посмотреть, где он находится. Однажды он будет двигаться наравне с тобой.
Я кивнула.
- Вы будете со мной, когда я буду со своим отцом? – спросила я, чувствуя себя немного нервно.
- А ты хочешь, чтобы я была с тобой? - спросила она.
- Да, это придаст мне храбрости, и я думаю, что отец не будет так напряжен.
- Я позвоню ему и назначу встречу, - произнесла она, записав это в своем ежедневнике.
- Эсме, я просто хочу сказать, что думаю, вы замечательная мать. Я знаю, мы не ваши дети, но вы заставляете чувствовать нас, что мы любимы.
Она посмотрела на меня и, убрав ручку, взяла со стола салфетку.
- Я люблю вас, ребята, независимо от ваших проблем. Я всматриваюсь в ваш страх, злость, лица, выражающие ваши отношения друг к другу, и я вижу любящих, уверенных, успешных взрослых, которыми вы собираетесь стать. Это все, что дается вам, доставляет мне такую радость.
- Было бы моей ошибкой – заняться сексом с Эдвардом, и я хочу поблагодарить вас за совет, - сказала я ей, - но, - добавила я с улыбкой, - это произойдет, когда мы эмоционально будем к этому готовы.
Эсме закрыла уши руками, начиная говорить: - Ла-ла-ла-ла-ла.
Я рассмеялась и обняла ее еще раз прежде, чем покинуть кабинет. Я столкнулась с Джессикой на выходе из нашей комнаты и прошла мимо нее, бросив:
- У тебя шнурки развязались.
Она громко ахнула и уставилась на свою обувь без шнурков прежде, чем крикнуть ругательства мне вслед.

---

Большое спасибо за перевод KristenSt , Cola_Boom
За редактуру говорим спасибо Ksushenka
Дорогие читатели, хочу обратить ваше внимание, что в шапке добавлена новая викторина. Буду рада видеть ваши ответы на форуме.