Уже после того, как устроила Беллу в комнате наверху, мама возилась на кухне. А я крутился возле Мэри, колдующей над яблочным пирогом. Я с ума сходил от яблочных пирогов.
- Эдвард, ради Бога, прекрати, - вздохнула мама, отталкивая мою руку от миски наполненной яблоками в сахаре. – Когда-нибудь Мэри от нас уйдёт, и ты будешь тому причиной.
- Не уйдёт, - я стащил очередную дольку яблока. – Она меня любит. Ты же любишь меня, Мэри?
Но Мэри разобиделась и передвинула миску с яблоками за пределы моей досягаемости.
– Я бы любила вас ещё больше, если б вы перестали таскать со стола еду.
Мама ответила вперёд меня, обращаясь непосредственно к Мэри.
- Я очень извиняюсь, но у нас незапланированная гостья сегодня вечером. Как думаешь, могла бы ты?..
- Я уже слышала, - проворчала Мэри. – Надолго она?
- На неопределённый срок, - губы моей матери дрогнули. – Может, нужна моя помощь?
Мэри взглянула на неё. – Ну, было бы неплохо, если б вы подсказали, что мне готовить. А то я понятия не имею, чего вы от меня хотите без ещё одного куска мяса для стейка.
Мама забегала по кухне, заглядывая в шкафы, потом скрылась в кладовке. И вернулась с мукой для лапши и куском сыра.
- Помнишь, пару недель назад ты делала лапшу с курицей? Мистеру Мейсену понравилось, уверена и мисс Свон оценит.
- Можно устроить, - размышляла Мэри, - ещё нужен лук и сельдерей.
- У Митчеллов есть лук в саду. Уверена, мы могли бы одолжить немного. Эдвард, милый, не мог бы ты сходить на рынок за сельдереем?
Я кивнул, подавляя вздох. Конечно, я не испытывал желания снова идти на рынок, особенно в такую жару, но знал, что выбора нет.
- И попроси мисс Свон составить тебе компанию. Может, она будет рада шансу познакомиться с городом?
- Хорошо, - согласился я, хотя всё внутри меня замерло, а потом пустилось в бегство. Моя мать оставляла меня наедине с Беллой. Она хоть понимает, как это каверзно для меня? Наверняка, выставлюсь полным дураком. Или сделаю что-либо крайне неуместное.
Я чуть помедлил и поймал маму в холле.
- Почему ты пригласила её остановиться у нас? – спросил я мать. Нет, я не расстроился, напротив, был рад, и знал, что мама видела это, хоть я пытался и скрыть. Но просто не понимал. – Она же абсолютно незнакомый человек.
- Она хорошая. Думаю, она в состоянии позаботиться о себе, но что-то с ней произошло. Она необычная, но это и так видно, - сказала она, и её губы подозрительно дрогнули. – И я видела, как ты смотрел на неё, - самодовольно добавила она. – Ты никогда не уделял столько внимания любой другой молодой леди, как сегодня.
- Это просто смешно, - ответил я, хотя моё лицо пылало. – Тебе достаточно одной веры, чтобы принять в своём доме незнакомку, просто потому, что думаешь, твой сын влюбился в неё.
- Может быть и достаточно, - ответила она с загадочной улыбкой. – Но мои инстинкты никогда меня не подводят.
- Никогда не говори никогда, - пробормотал я, хотя как ей возражать?! Её инстинкты и правда были более точнее, чем любое научное доказательство, и, казалось, в этот раз они обратились на меня.
Мама уже ушла – не сидится ей на месте. А я поплёлся вверх по лестницу, чтобы убедиться в своём презентабельном виде, прежде чем пройти дальше по коридору к двери Беллы. Я негромко постучал, желая вновь увидеть лицо девушки, хотя какая-то часть меня надеялась: она не откроет.
Через несколько вечных секунд ожидания скрипнула щеколда и дверь открылась. Белла стояла передо мной, чуть более реальная, в привычном голубом платье, но всё ещё с распущенными по плечам волосами, длинными и прекрасными, неисчерпаемым источником соблазна. Мой взгляд бродил по её лицу, пока не остановился на покрасневших глазах.
- Я пришёл проверить, как ты… ты плачешь? – выпалил я.
Её глаза расширились, правая рука взметнулась к лицу, торопливо стирая следы слёз.
- Ну, да, но это ничего, - сказала она слишком безэмоционально, чтобы я поверил. – Я в порядке.
Мне бы хотелось, чтобы она не лгала мне. Это единственный способ узнать, кто она на самом деле, да побыстрее.
- Могу я чем-то помочь?
Её вздох и улыбка были печальными.
- Спасибо, но нет. Тут ничем не помочь.
На этот раз я поверил ей. Эта грусть поразила меня, особенно смесь силы и уязвимости в её глазах.
- Мне жаль, что это так. Может, твоё настроение улучшится, если ты составишь мне компанию, пока я выполняю поручение? Мама, похоже, забыла важнейший ингредиент для сегодняшнего ужина.
- С удовольствием, - ответила она, посылая волны нервного возбуждения через всё моё тело. – Дай мне немного времени.
- Буду ждать внизу, - пробормотал я, отходя от двери.
Спустившись вниз, беспокойный и полный энергии, я понял, что никогда прежде не чувствовал себя подобным образом.
Мама прошла к лестнице, но, увидев меня, остановилась. Уголки её губ подрагивали от сдерживаемого смеха.
- Что? – рассердился я, уже не пытаясь быть вежливым. Я осмотрел свою одежду; может, я где-то не застегнул пуговицу?
- Ничего, - мама покачала головой. – Знаешь, я просто уже начинала беспокоиться, что ты никогда не выказывал нормальной реакции на любую юную леди. И вот рада, что дело было лишь в твоей привередливости.
Нахмурившись, я сложил руки на груди. – А это нормально?
Мама погладила меня по голове, но я вынырнул из-под её руки за пределы досягаемости.
- Ты нервничаешь, потому что хочешь произвести на неё впечатление. Это естественно. Постарайся не переборщить, дорогой.
Она поднялась по лестнице, а я рухнул на диван в гостиной, ожидая Беллу, пока не услышал её шаги. Когда она появилась в дверях, я уже поднялся на ноги. Девушка всё ещё выглядела печальной, но я встретил её широкой улыбкой, надеясь зажечь её своим энтузиазмом.
И она улыбнулась в ответ.
- Куда идём?
Я предложил ей свою руку и с облегчением выдохнул, когда она приняла её.
- На рынок, конечно, - сказал я с улыбкой. – По всей видимости, у нас катастрофический недостаток сельдерея.
- Сельдерей, - повторила Белла, когда мы вышли из комнаты, и это прозвучало так, будто она никогда прежде о нём ничего не слышала. В Вашингтоне же есть сельдерей, не так ли? – Ты любишь сельдерей?
Да, никто никогда раньше мне таких вопросов не задавал. – Не особенно, а ты?
- Нет, - она покраснела, и я подумал, что, возможно, она пребывает в том же нервном состоянии, что и я.
- Тогда ты приверженец брокколи? Я нахожу это несколько недопустимым, - попытался я сохранить серьёзный тон. Мне хотелось, чтобы она улыбалась, смеялась, потому что это было то, чем, казалось, обычно занимаются девушки, когда находятся в компании заинтересовавшего их мужчины, и мне хотелось, чтобы Белла посчитала меня интересным. Интересным и интригующим, и привлекательным, пожалуй.
- К ней я равнодушна, - ответила Белла, всё ещё краснея, словно школьница, но с намёком на улыбку в уголках её губ. – А что ты предпочитаешь из еды?
Я усмехнулся. Её любопытство – хороший знак, да?
- Честно говоря, очень люблю сладкое, - я подумал о яблочном пироге к ужину, и мой живот тут же заурчал.
Белла легко рассмеялась на мой ответ, но смех прозвучал несколько отстранённо, словно она думала о своём.
- А что насчёт тебя? – спросил я, стараясь привлечь её внимание.
- Паста, - ответила она. – Любые вариации со спагетти, макаронами, лапшой.
- Интересно, - моя мама и тут оказалась права. Я завидовал той лёгкости, с которой она будто бы читала мысли людей, даже совсем незнакомых.
- Почему интересно? – спросила Белла, разглядывая улицы, по которым мы шли. Люди смотрели на нас, на рассыпавшиеся по плечам волосы Беллы, и по тому, как напряглась её рука на моём локте, я понял, что она догадалась.
- Честно? Мама настаивала на изменении сегодняшнего меню, после того как ты появилась в доме, - я немножко приврал. Но не буду же я ей говорить, что Мэри была вынуждена поменять планы на ужин из-за прибавившегося гостя. Совсем невежливо. – Она была уверена, что ты захочешь лапши. Иногда я думаю, что она…
Белла взглянула на меня. – Твоя мама очень проницательная.
Я улыбнулся её догадливости. – Порой это пугает. Кажется, она всегда в курсе, что творится в моей голове, как бы я ни пытался это скрыть.
- Например? – спросила Белла.
Я нашёл, что её волосы очень красиво переливаются на солнце.
- Ну, она сразу догадалась, когда в моей голове зародились мысли пойти воевать. И она сделала всё возможное, чтобы удержать меня здесь. Но как только мне исполнится восемнадцать, я, вероятно, уйду, и у неё просто не останется выбора.
Я сказал ей больше, чем хотел, но она не возражала и не выглядела скучающей. На самом деле она выглядела зачарованной. Никто никогда не был столь заинтересован в моих словах.
- Почему ты хочешь воевать? – спросила Белла, округлив глаза. Может, она… боится за меня? Но эта девушка даже не знает меня.
- Когда война закончится, - объяснил я, - мужчины, которые сражались на ней, будут одними из самых почитаемых в стране. Я не хочу оставаться в стороне и слыть трусом, или что бы мне говорили: ты не видел того, что видел я.
- А что если ты не вернёшься? Миллионы мужчин погибают на полях сражений. Ты бы лучше умер, чем если б тебя назвали слабаком? Разве это единственное, чего ты хочешь от жизни? – спросила Белла, сжимая мою руку, в её голосе слышалось отчаяние.
Мне хотелось спросить, почему она так беспокоится, но я не стал этого делать. – Ты всегда задаёшь столько вопросов?
- Да, - решительно заявила она. – Мне интересно.
В ответ я рассмеялся и пожал плечами.
- Никогда не знал, чего я хочу. Но я хочу сделать что-нибудь с моей жизнью.
Она сжала мою руку и улыбнулась. – Думаю, и сделаешь.
- Надеюсь, ты права, - ответил я, неожиданно греясь в лучах её доверия. Переведя взгляд, я посмотрел на рынок перед нами и вздохнул. – Вот мы и на месте.
Глаза Беллы расширились, когда она окинула взглядом площадь. Вероятно, она никогда прежде не видела такого огромного рынка, это становилось всё очевиднее.
Я потянул её за собой через знакомую мне обстановку, давая осмотреться, пока целенаправленно не зашагал в нужном нам направлении.
- Все эти люди торгуют здесь ежедневно? – спросила Белла потрясённо.
Я остановился у прилавка с чем-то зелёным. – Некоторые из них, - рассеянно заметил я. Шпинат, салат, капуста… не сельдерей. Вздохнув, продолжил: - Некоторые приезжают сюда время от времени, чтобы торговать своими товарами. Но, например, у большинства ремесленников здесь свои магазины.
- Ох, - Белла, наконец, взглянула на меня. – В Вашингтоне нет ничего подобного.
Я усмехнулся от удивления в ответ на её фразу. – Уверен, ты многое упустила там у себя в глуши.
- Да, думаю, так и есть, - рассеянно заметила она. А затем помогла мне с поисками сельдерея, который мы обнаружили буквально через несколько минут. После того как я купил несколько штук, мы прошли обратно через рынок, периодически останавливаясь, когда Белла замечала что-то интересное, но, в общем-то, не часто. Хотя я черпал удовольствие в её удивлении.
Я проследовал за ней к прилавку с ювелирными изделиями. Её взгляд сфокусировался на подушечках с кольцами, и я обратил внимание, как она прикрыла глаза, прислоняясь к краю стола, словно от бессилия.
Поддавшись вперёд, я опустил руку ей на плечо, встревоженный её внезапной слабостью. Может, ей плохо?
- Белла? Что-то не так?
Открыв глаза, она беспомощно посмотрела на меня, и я понял, что ей не было плохо, просто на глаза навернулись слёзы. Прямо возле прилавка с кольцами…
- Ты… у тебя кто-то остался, да? В Вашингтоне? – сказал я первую мысль, что пришла мне в голову. Белла вздрогнула, но другого ответа мне и не потребовалось. Всё во мне неожиданно упало.
- Вроде того, - Белла сглотнула. – Это не в моих силах. Кое-что случилось, и я ничего не могла сделать…
Я опустил взгляд, не в силах смотреть на её понурое выражение лица.
- Ты была влюблена?
- Да, - выдохнула она, сделав мне больно всего лишь простым звучанием односложного слова.
Внутри сконцентрировалась боль, и я сжал плечо Беллы, словно таким образом мог удержать её рядом с собой.
- Прости. Мне жаль… Мне бы хотелось тебе помочь… - сказал я, хотя на самом деле мне хотелось найти способ заставить её забыть обо всём.
- Спасибо, - её рука потянулась к моей, всё ещё сжимающей её плечо. – Пойдём домой?
- Конечно, - сглотнув, я взял её за руку. Это было не совсем прилично, но она не сопротивлялась, а мне хотелось установить хоть какую-то связь с этой девушкой, пока ещё недоступной мне.
Может, сверх интуиция моей матери подвела её на этот раз?