Чо послал Джейну сообщение о том, что у них, возможно, появился прорыв в деле Лисбон, и нужно встретиться в баре. Лисбон только что уехала домой после целой недели работы с Джейном, словно тот был разносчиком чумы, и ему тоже было неловко, хоть он и смотрел на нее так, будто отчаянно хотел поговорить. Чо, Ригсби и Ван Пелт устали находиться в тени происходящего.

Джейн в спешке прибыл в бар и его светлые брови взлетели в удивлении, когда он обнаружил, что все трое уже были на месте.

— Что вы нашли? — спросил он.

— Ничего, — ответил Чо, — мы просто хотим знать, что происходит между тобой и Лисбон.

Джейн на секунду замер, а потом широко улыбнулся, подняв подбородок.

— Вы соврали мне. И послали смс, чтобы я не смог понять это по интонации голоса. Что ж, умно. Отдаю вам должное, — он даже хлопнул в ладоши для пущего эффекта. — Но вы же понимаете, что я отомщу.

— Подожди, что? — спросил Ригсби.

— Больно не будет, обещаю, скорее, очень унизительно.

— Унизительно? — повторила Грейс со страхом в глазах.

— Он пытается отвлечь нас, — сказал Чо.

Джейн пожал плечами и кивнул.

— И это почти сработало. Но тебя не так легко запугать.

— Эй, — запротестовал Ригсби. Даже Грейс кинула сердитый взгляд.

Джейн сел за стол, улыбаясь, как будто все это было его идеей. Но Чо видел лучше других, что улыбка Джейна была искусственной. Внешне он выглядел расслабленным и спокойным, однако внутри был на взводе и готов сбежать в любой момент.

— Так вы снова беспокоитесь о Лисбон, — произнес Джейн.

— Что происходит? — спросила Грейс. — Ей хуже?

— Не совсем.

— Что это значит? — спросил Ригсби.

— Это значит, что сейчас Лисбон находится в щекотливом положении, и если я не буду осторожен, то она может снова упасть на дно, — сказал Джейн отнюдь не бодрым голосом.

— И что же это за щекотливое положение? Мы можем как-то помочь? — спросил Чо.

— Нет. Это касается только меня и Лисбон.

— В каком смысле?

Улыбнувшись, Джейн опустил глаза и слегка покачал белокурой головой. Такого ответа вполне достаточно. Черт возьми, да он ни за что на свете не скажет им правду.

— Я не понимаю, что происходит, — тревожно сказала Грейс. Ее мягкий характер всегда находил отклик в Джейне, так что Чо не удивился, когда тот уступил, пусть и самую малость.

— У Лисбон есть кое-какие личные проблемы, — пояснил Джейн. — И я должен выяснить, готова ли она сделать следующий шаг.

— Какой следующий шаг?

— Не стоит вдаваться в детали.

— Думаю, здесь мы с тобой не согласны, — сказал Чо.

Джейн нетерпеливо вздохнул, а затем наклонился вперед.

— Давайте я объясню: Лисбон и я играем в шахматы. В отличие от нее, я предвижу различные варианты развития событий. Я должен убедиться, что исход игры будет для неё благоприятным, а для этого мне нужно просчитать и свои дальнейшие шаги, и её. Если я потороплюсь, она проиграет. Я надеюсь, что каждый из нас в итоге получит свой выигрыш, но если это невозможно, то я хочу, чтобы победила она.

Он откинулся на спинку стула.

— Стало яснее?

— Не очень, — ответил Чо.

Джейн побарабанил пальцами по деревянному столу и пожал плечами.

— Не знаю, как еще вам объяснить.

— Просто расскажи все как есть.

— Я мог бы, но вы прекрасно знаете, что не буду, — Джейн снова улыбнулся и встал из-за стола. — А теперь, извините, у меня намечены сложная шахматная партия и планы по отмщению — очень плотный график.

Продолжая ухмыляться, он развернулся и вышел из бара. Чо знал: они не получили никакого ответа, но, возможно, дали Джейну немного передохнуть от его проблем. Им это никак не помогло, а Джейн просто заработал очередное очко в своих играх с разумом. Но теперь стало ясно — отношения Лисбон и Джейна окончательно запутались, но Джейн полон решимости все исправить, просто еще не разобрался как.

Команда сидела в тишине, размышляя над отсутствием информации. Ригсби нарушил молчание и спросил:

— Думаете, он действительно отомстит?

Чо только пожал плечами.

— С Джейном никогда не знаешь наверняка.

***

На пару недель Лисбон похоронила себя в работе; это позволяло не думать о своих переживаниях и том, что она сказала на чердаке Джейну. Тереза ожидала, что Патрик оттолкнёт ее после признания, в конце концов, он точно не был готов к отношениям с ней. И в то же время она надеялась, что ошиблась.

Она ждала ночного звонка или стука в дверь. Представляла, как он входит и рассказывает ей о своих чувствах, о том, что за последние несколько месяцев внутри него тоже что-то проснулось, а может... может быть, уже давно было там, просто он не был готов.

Но он этого не сделал.

Нет, Джейн сделал то, что и следовало ожидать — последовал ее примеру. Теперь они оба избегали друг друга. Он сидел на своём диване или на чердаке, а она оставалась у себя в кабинете. Их разделяли не только стены и комнаты, но и океан неопределенности. Часть ее хотела повернуть время вспять и ничего не говорить, оставить свои чувства при себе. Ведь до ее признания все было хорошо.

Она скучала по нему. Она нуждалась в нем. Это становилось очевидным. Теперь она была беззащитна перед кошмарами, теперь некому было напомнить ей, что она сильная, что она в безопасности; все, что она чувствовала — это отвращение и страх. Она пыталась не принимать душ в три часа утра после того, как опять просыпалась с криками, но все было напрасно.

Что, если ее состояние ухудшится? Что, если она недостаточно сильна, чтобы жить без него? Нет, ей нужно перестать думать об этом. Ведь как-то ей удалось прожить большую часть жизни без назойливости и очаровательной улыбки Джейна, и она, конечно, сможет жить дальше. Ей нужно взять себя в руки.

Тихий стук в дверь прервал ее мысли — это был он. С лёгкой улыбкой и серьезным взглядом Джейн вошел в кабинет.

Несколько секунд Лисбон могла лишь глазеть на него. Он действительно был красив, она всегда это знала, но теперь ее взгляд затуманивала дымка истинного желания. Она хотела, чтобы его глаза смотрели на нее с обожанием, хотела почувствовать его руки, обнимающие её, хотела знать, каково это — зарыться пальцами в его кудри? Почему она мыслила, как глупая героиня любовных романов?..

— Тебе что-то нужно? — немного запнувшись, она, наконец, задала вопрос. Она взяла ручку и положила ее обратно. Какого черта с ней происходит?

— Мне нужна причина, чтобы увидеть тебя? — спросил он невинно, как будто лишь у нее в этой комнате были проблемы.

— Не притворяйся, что ничего не произошло, Джейн, — ответила Тереза, — это бесполезно.

Он тяжело вздохнул и подошёл немного ближе.

— Я хотел поговорить с тобой об этом.

От этих слов в ее сердце затеплилась надежда. Может быть, он... нет, она не должна об этом думать.

— Правда?

Джейн кивнул.

— Команда заметила, что мы избегаем друг друга, и они хотят знать, что происходит.

Ее сердце сжалось, а потом забилось от беспокойства.

— Что ты им сказал?

— Ничего, — заверил он, — ведь это не их дело?

Лисбон покачала головой.

— Нет, не их.

Долгое время они молча смотрели друг на друга. Его взгляд был нежным и теплым, и она наслаждалась каждой секундой.

— Как ты? — спросил он, наконец.

— Нормально.

— Все еще снятся кошмары?

— Джейн... — начала она осторожно, — не надо.

— Я понимаю, — ответил он, — потому что это не работает. Нет ничего хорошего в том, что мы избегаем друг друга, и я тебе не помогаю. — Патрик долго смотрел на нее, а потом очень нежно сказал: — Я скучаю по тебе.

Она знала, что он прав, и её тронула его забота. Она попыталась улыбнуться и снова посмотрела ему в глаза.

— Я тоже скучаю, — затем Лисбон покачала головой. — Но мы не можем просто зарыть голову в песок, и я не могу забыть о своих чувствах так же, как ты не можешь забыть о своих.

Джейн никак не отреагировал, даже не вздрогнул, когда она вновь упомянула о своих чувствах к нему, но его взгляд помрачнел. Она поняла, что он погрузился в свои мысли, размышляя обо всем, что она говорила, но не давая ей понять, что же чувствовал на самом деле.

Лисбон сделала глубокий вдох и выдох.

— Не вижу способа все исправить... пока ты сам этого не захочешь.

Теперь он напрягся. Она хотела знать, что возможно, только возможно, он что-то чувствовал к ней.

— Я не знаю, Лисбон, — сказал он ей тихо, — я не знаю.

Она сникла, как сдувшийся воздушный шарик.

— Я понимаю. Ты многое пережил, а я... Теперь и у меня есть постыдное прошлое.

— Подожди, — сказал Джейн, твердо шагая вперед и приподнимая ее подбородок, — это не имеет никакого отношения к тому, что с тобой произошло. Никого не это волнует, меня тем более, не нужно обесценивать себя из-за того, что сделал какой-то ублюдок.

Она смотрела на него, затаив дыхание, и нежно улыбнулась в ответ на его красивые слова.

Секунду она пыталась понять, сделает ли он это. Наклонится ли и поцелует. Тереза могла поклясться, что он даже посмотрел на ее губы. Она чувствовала тепло от его пальцев, все еще касающихся щеки. Они слегка двигались, как будто... как будто желали приласкать.

Потом Джейн вдруг сделал шаг назад, разрывая контакт, и убрал руку, что касалась ее, в карман пиджака.

— Дело не в тебе, дело во мне. Я должен во всем разобраться.

Лисбон кивнула, все еще с трудом дыша.

— И что это значит для нас?

Он покачал головой.

— Я не знаю, — Джейн посмотрел на нее в последний раз, но она не поняла, что выражал его взгляд. Грусть? Тоску? Боль? Она не знала. Затем он вышел из кабинета.

Лисбон несколько раз глубоко вздохнула после того, как он ушел; теперь она запуталась еще больше. Она не могла позволить себе надежду — не в тот момент, когда влюбилась в эмоционально-недоступного мужчину. Но она ничего не могла с собой поделать.

Она была обречена.

***

Поскольку с Джейном было поговорить невозможно, Лисбон было не к кому обратиться, кроме Нэнси, поэтому она позвонила своему психотерапевту и попросила назначить сеанс на сегодня. Неизвестно, передвинула ли Нэнси кого-то в своём расписании или отменила обед, но в два часа дня Тереза сидела на знакомом диване, нервно перебирая пальцами.

— Я так понимаю, что ситуация между вами и Джейном не улучшилась, — прервала Нэнси молчание.

— Я призналась ему, — ответила Лисбон.

— Как он это воспринял?

Лисбон вспомнила тот момент, когда сказала Джейну, что он ей небезразличен и что у нее были чувства еще до изнасилования. Джейн выглядел удивленным, что было для него редкостью. Замер словно статуя.

— Он застыл, — ответила Лисбон.

Нэнси кивнула.

— Понятная реакция, когда слышишь такие новости.

Лисбон посмотрела на скрученные пальцы.

— Мы не говорили об этом с тех пор.

Нэнси нахмурилась, немного озадаченная. За эти сеансы она составила своё представление о Джейне, несмотря на то, что они никогда не встречались, а потому спросила:

— Он не пытался поговорить с вами после этого?

— Я... э... я сбежала прежде, чем он успел что-то ответить, — призналась Лисбон, опустив голову. — И с тех я избегаю его.

— Понимаю, — кивнула Нэнси. Лисбон не нравилось это слово, потому что обычно за ним следовал какой-то вывод, объясняющий ее действия и, как правило, неблагоприятный. Этот раз не стал исключением. — Вы избегаете его, потому что боитесь.

Лисбон подняла голову. Несколько секунд она смотрела на Нэнси, а потом усмехнулась.

— Боюсь Джейна? Вы, должно быть, шутите.

— Боитесь не в физическом смысле, а в эмоциональном. Вы боитесь, что он отвергнет вас. Вы решили, что это конец вашей дружбы, и готовите себя к неизбежному.

Джейн сказал бы то же самое. Она всегда пыталась обезопасить себя, защитить сердце от боли. Поэтому и спряталась за столом и документами - там она была в безопасности. Там ей было комфортно.

— Я просто не вижу другого варианта, — сказала Лисбон, — он не отвечает мне взаимностью.

— Он сам сказал это? — спросила Нэнси.

— Нет.

— Тогда почему вы так думаете?

— Это же Джейн, — сказала Лисбон. Ответ казался весьма обоснованным.

— Вы не думаете, что Джейн способен на романтические чувства?

— Нет, просто я не думаю, что он может испытывать их ко мне, — призналась Лисбон, высказывая свои тайные мысли, — он так любил свою жену... У меня нет шансов.

— Однако сам он этого не говорил.

— Нет.

Нэнси снова кивнула.

— Поэтому все это лишь предположения. Вы можете ошибаться, Тереза, он может просто раздумывать, готовы ли вы оба к следующему шагу.

Лисбон повела плечом. Ей хотелось поверить Нэнси, но это казалось невозможным. Однажды Джейн уже был ранен любовью — потеря Анжелы чуть не убила его. Вряд ли он снова мог быть кем-то увлечён, и менее всего — ей.

— Перестаньте недооценивать себя, — сказала Нэнси, — ваш отец унижал вас не потому, что не любил вас, то была его собственная боль. Нападавший причинил вам вред не потому, что вы недостойны любви, то была его собственная потребность в контроле и демонстрации силы. У Джейна могут быть к вам чувства. В конце концов, он много лет нуждался в вас, как вы сейчас нуждаетесь в нем.

Это были на самом деле добрые слова. Но что слова? Нэнси должна была её поддерживать, такова ее работа. Это не делает сказанного ею правдой, по крайней мере, не всё.

Нет смысла отрицать: Джейн попытается сохранить их дружбу, но он не хочет иметь с ней ничего большего.

***

Все началось за отелем. В этот раз он не прижал ее к стенке, а схватил. Она сопротивлялась, но его руки были везде: тянули, били, шлепали, невозможно было предугадать его следующий шаг. Она отбивалась изо всех сил, но его кожа была сделана из камня, а кости были несокрушимы. Это не причиняло ей боли, но давало понять, что ей ни за что не выиграть.

Внезапно она освободилась. Вместо того, чтобы бежать в переулок, она нашла дверь. Та была не заперта, и Лисбон побежала обратно в банкетный зал. Все по-прежнему смеялись, танцевали и пили. Они веселились, не замечая ее растрепанных волос и разорванного платья. Они проходили мимо нее.

Лисбон искала свою команду, звала их всех по имени. В основном она звала Джейна, но их нигде не было видно. Никто не оглянулся на ее крики. Музыка сделала людей глухими.

А он все еще был там.

Он нашел ее, толкнул на середину танцпола и прижал своим тяжелым телом. Он был просто темной массой, ни дыхания, ни сердца – только руки и похоть. Она кричала и дралась, царапалась и плакала, но никто не смотрел на нее.

Женщины хрипло смеялись и заигрывали с официантами. Мужчины в черных смокингах обсуждали бизнес. Они шутили, танцевали, разливали шампанское и не обращали никакого внимания на женщину, которую насиловали прямо перед ними. Лисбон продолжала кричать, но никто не обращал внимания.

Всем было все равно.

***

Лисбон проснулась с криком на губах, как и в любую другую ночь. Она промокла насквозь и запуталась в постельном белье: много боролась и металась, но едва ли заметила это, когда, действуя на автопилоте, потянулась за телефоном и набрала номер того единственного, кто мог заставить её почувствовать себя нормальной.

Она даже не осознала, что сделала, пока не услышала голос Джейна.

— Лисбон?

Она не могла ответить. Комок в горле мешал говорить, и она лишь дышала и тихо всхлипывала.

— Лисбон? — снова спросил он уже с большим отчаянием. Из неё вырвался сдавленный хрип, и Джейн понял, что случилось. — Тебе приснился кошмар.

Она кивнула, как идиотка, хотя он не мог ее видеть. Она попыталась стереть слезы, но они не желали останавливаться. Она просто плакала и дышала, плакала и дышала.

— Хорошо, я уже еду, — заявил Джейн.

Лисбон обрела голос.

— Нет, ты не можешь!

— Почему?

— Сам знаешь.

На пару мгновение наступила тишина. Они вслушивались в дыхание друг друга, оба до боли желая чего-то большего.

— Я хочу, — в конце концов тихо признался он.

— Я знаю, — так же тихо сказала она. — И тоже хочу, чтобы ты приехал. — Лисбон всхлипнула и вытерла слезы. — Но я должна справиться с этим сама.

— Нет, не должна.

— Я не могу полагаться на тебя... не тогда, когда это причинит боль нам обоим. — Джейн молчал долгое время, и это разбило ей сердце. Сейчас Лисбон жалела обо всем, что поспособствовало пропасти между ними. — Мне никогда не следовало признаваться тебе.

— Конечно же, следовало.

— Нет, — прервала она. — Не следовало, потому что я знала, что это все испортит. Именно поэтому я никогда не позволяла себе думать об этом и поэтому... — ее голос слегка надломился, — ...поэтому я ушла от тебя после нашего танца.

Она услышала, как Джейн тяжело вздохнул, словно с трудом сдерживал эмоции.

— Я не должен был отпускать тебя.

— Это было моё решение.

— Но я отпустил тебя. Отпустил, потому что... знал и тоже не хотел признавать это.

Лисбон втянула воздух. Её не особо удивили его слова, она знала, что Джейн должен был почувствовать возникшую между ними связь. Просто, когда он говорил об этом, все становилось реальным.

— Ты же не знал... я не знала, что что-то случится.

— Если бы я вынудил тебя остаться, ты бы не испытала такой боли.

— Если бы я набралась смелости поговорить с тобой, то точно так же избежала бы её. — Она намеревалась остановить его самобичевания, даже если это было бесполезно, ведь Джейн всегда принимал на себя любую вину.

Они снова замолкли; разговор зашёл в тупик, ведь каждый из них хотел винить именно себя, а не другого за то, в чем на самом деле ни один из них не был виноват. Порой они были очень похожи.

— Мне не нравится это, — сказал Джейн. — Мне не нравится, что я не могу помочь тебе.

— Я тоже ненавижу это.

— Мы можем это исправить. Я могу приехать и снова позаботиться о себе.

— Мы не можем притворяться, — напомнила Лисбон. — Нет ни единого шанса, что мы хоть когда-нибудь забудем о моих чувствах.

— Значит, нам остаётся только отдалиться друг от друга и испытывать неловкость до конца жизни?

— Я не знаю, — ответила Лисбон, вытирая одинокую слезу. — Я не знаю, что будет дальше... полагаю, это уже зависит от тебя... ведь о моих чувствах ты знаешь.

Джейн снова вздохнул.

— Ты права. Мне необходимо разобраться в этом.

Она кивнула.

— А пока... пока я должна справиться со всем в одиночку.

— Мне не нравится это.

— Мне тоже. — Лисбон шмыгнула носом и тяжело вздохнула. — Спокойной ночи, Джейн. До завтра.

Он промолчал, не желая завершать разговор, но не зная, как его продолжить.

— Спокойной ночи, Лисбон.

Они отключились, и Лисбон зарылась лицом в подушку, чтобы снова расплакаться. Только в этот раз не из-за изнасилования или кошмаров, а из-за её глупого сердца, которое все испортило. Она хотела лишь Джейна.

А он был единственным, что ей недоступно.



Джейн не смог уснуть после звонка Лисбон. Остаток ночи он провёл в размышлениях обо всем, что происходило. Он избегал этого в течение многих лет, хотя какая-то часть его всегда знала, что это неизбежно. Просто он хотел не думать об этом так долго, как только возможно, все по тем же причинам, что и Лисбон. Он не хотел разрушить те отношения, что у них уже были.

Теперь избегать это стало невозможным, и он больше не мог убегать и прятаться, как хотел. Лисбон оказалась смелой — что было неудивительно — признавшись в своих чувствах.

Когда она предположила, что могла спутать свои чувства с благодарностью за его помощь после нападения, Джейн запутался в собственных эмоциях. Одной из них было разочарование, которое не имело смысла отрицать, а другой — облегчение, ведь этим можно было бы воспользоваться, чтобы сохранить их отношения. Однако она тут же опровергла это, озвучив то, о чем он уже знал — ее чувства возникли задолго до нападения. И их танец был самым главным доказательством этого.

Их танец.

Лисбон сказала, что не могла выбросить его из головы — так же, как и Джейн. Несмотря на ее слова, он знал, что был безоговорочно виновен в том, что позволил ей уйти, после чего ее изнасиловали. Она запуталась в своих чувствах, но он знал о них, знал очень четко, что чувствовала она и что чувствовал он сам... но всё же позволил ей уйти, чтобы сохранить уже сложившиеся отношения.

Вот в чем ирония. Он ее отпустил, и в результате его решения на нее напали — получается, непреднамеренно он сделал так, что между ними все изменилось.

Поэтому, в конечном счете, именно он был виновен в пропасти между ними.

Но дело было не только в вине, он бы не смог быть с ней не только из-за этого. Очередная ирония. Ей казалось, что он не разделял ее чувства, когда на деле все было совсем не так. У него было больше чувств к ней, чем она знала… но он не мог быть с ней: слишком сильно погряз в проблемах и был слишком сломлен для такой, как Лисбон. Ей нужен был принц, кто-то идеальный и столь же безупречный, как и она сама, а не тот, кто только затянет ее во тьму. Не он.

И когда она найдет такого человека, он обязательно поддержит ее и не даст понять, что умирает изнутри.

Поэтому Джейн решил соврать ей. Это разобьет ее сердце, но не ее саму. А это самое главное.

Но он отложил это на потом, как и все остальное. Он не хотел причинять ей боль сразу, поэтому избегал ее все утро, зная, что вскоре ему придется сделать то, чего он до безумия не хотел делать.

***

Когда Джейн, быстро перекусив, вернулся в КБР, он удивился, снова увидев Вирджелла Минелли на парковке. Возникло ясное чувство дежавю. Последний раз они виделись, когда Лисбон разваливалась на кусочки.

— Джейн, — поприветствовал Вирджил. Он улыбался и не выглядел расстроенным.

— Вирджил. — Джейн ответил на рукопожатие. — Рад новой встрече, хоть мне и любопытно, что привело вас сюда.

— Я только что обедал с Лисбон.

— О?

Тот кивнул.

— Мы не виделись какое-то время, а пару недель назад она позвонила, желая договориться о встрече. — Мужчина снова улыбнулся. — Она выглядит куда лучше.

— Да, — согласился Джейн. — Ей пришлось понять, кем она хочет быть. Приняв для себя решение, она приложила усилия и с тех самых пор пошла на поправку.

— Я слышал, — сказал Минелли и посмотрел на Джейна осторожным взглядом. — Еще я слышал, что за это нужно благодарить тебя.

— Не уверен, — покачал головой Джейн. — Именно Лисбон приняла такое решение.

— Да, но мои друзья из бюро говорят, что ты всегда присматривал за ней.

Джейн не хотел приписывать себе заслуги Лисбон в этом деле, особенно учитывая то, что он собирался сделать.

— Я делал все что мог, чтобы помочь, но именно она справилась с этим.

Минелли не был дураком. Напротив, когда-то он был отличным следователем. Он внимательно осмотрел Джейна.

— Что происходит между вами двумя?

Консультант был осторожен. Он улыбнулся.

— Ничего, а что такое? — он произнес это таким тоном, словно это предположение его действительно позабавило.

— Ну, когда я спросил о тебе, Тереза тут же притихла и пробормотала, что все в порядке. Обычно, если я задаю ей этот вопрос, то в ответ слышу двадцатиминутную тираду о твоих последних выходках.

Джейн поморщился. Лисбон действительно стоило научиться врать.

— Что происходит? — снова спросил Минелли.

— Ничего.

Тот не купился, и Джейн не мог винить его за это. Вирджил замолчал, обдумывая, что сказать.

— Знаешь, я ведь не идиот. Работая здесь, я был в курсе происходящего, но молчал об этом. Я видел, что вы двое были прекрасной командой, и знал, что вы балансировали между профессионализмом и чем-то еще. Мне казалось, что ты был слишком сломлен, чтобы сделать с этим хоть что-то, а она — слишком умна, чтобы поддаться этому... но, возможно, я был неправ. — Он поднял глаза на Джейна. — Ты провел с ней много времени, помогая исцелиться, и мы все должны тебе за это. Не уменьшай своих заслуг, признай свою роль — ты сделал нечто невероятное. Очевидно, твоя помощь включала в себя заботу о ней, и я не знаю, как ты сделал это и не хочу знать, но, будучи не разлей вода, вы сблизились еще больше. Ты не дурак, понимаешь, к чему я клоню.

Джейн кивнул.

— Да, понимаю.

— Так... я прав?

Джейн подумал о том, чтобы соврать, но не увидел в этом смысла.

— Да, правы.

Минелли вздохнул и покачал головой.

— Боже, помоги ей... и тебе, но всё же в основном ей.

Джейн слегка улыбнулся.

— Я больше не твой босс, поэтому могу высказаться, — продолжил Минелли. — Вы отличная команда. Она не дает тебе зазнаваться, а ты заставляешь ее улыбаться, даже делая ее жизнь несчастной. По какой-то причине ей нравится хаос, который ты порождаешь — полагаю, ей весело. — Джейн пожал плечами. Он уже знал это. — Я считаю тебя эгоистичным самовлюбленным болваном, который не заслуживает дышать тем же воздухом, что и она, но... вместе с этим я знаю, что никто не заботится о ней столь же сильно, как ты.

Услышав это, Джейн вздернул голову.

— Она нужна тебе. Всегда была нужна. Ты пришел в КБР ради мести, но остался ради нее. Вот почему ты всегда выходишь за рамки, чтобы защитить ее, и почему никогда не использовал ее чувства в собственных целях. Она дорога тебе... и сейчас ты нужен ей так же сильно, как и она тебе. Докажи мне, что я неправ. Не будь идиотом и не причини боль вам обоим.

Джейн покачал головой.

— Жаль, что не всё так просто. Вы сами сказали — я не заслуживаю ее.

Минелли пожал плечами.

— И что? Считай, это подарок судьбы. Ты действительно хочешь отказаться от него лишь из-за своей неуверенности, что можешь обладать им?

— А если я сделаю ей больно? Я же потеряю ее.

— Ты потеряешь ее, если сделаешь ей больно сейчас, — подметил Минелли. — Ты не сможешь сохранить ваши отношения, если соврешь ей, как бы ты себя ни обманывал. Но если ты попытаешься, то обретешь то, чего не знал долгое время — счастье. — Минелли улыбнулся. — Кто знает? Может быть, она сможет исцелить тебя в ответ. — Он похлопал Джейна по плечу. — Докажи, что я неправ. Докажи мне, что ты не полный идиот.

Уходя, мужчина продолжил улыбаться. Джейн развернулся, смотря за его уходом. Наблюдая, разинув рот.

Всего пять минут назад он был уверен в своем решении, как бы сильно ни ненавидел его. Но сейчас... сейчас он колебался.

Ведь он может ранить ее. С другой стороны, возможно... возможно...

Этого не случится.

***

Лисбон не знала, сегодня было лучше или, наоборот, хуже, чем обычно. Большую часть времени ей удалось не думать о Джейне, но лишь потому, что она почти его не видела. Раньше он хотя бы пытался начать разговор, и они оказывались в какой-то неловкой ситуации... а теперь, кажется, он тоже начал избегать ее. Лисбон не удивилась. Это было ожидаемо. Джейн отстранялся, пытался уменьшить боль из-за своих слов, что ей стоило двинуться дальше, стоило отпустить свои чувства. Он не чувствовал к ней того же. Это причиняло боль. Нет, это убивало, но она могла жить с этим. Они, вероятно, станут столь же далекими, какими были, когда он только пришёл в КБР. Но, возможно, в будущем, очень далеком будущем, они снова станут друзьями.

Лисбон собиралась выпить снотворное и лечь пораньше. Притворяться, что сердце не разбито, оказалось утомляюще.

Она не ожидала увидеть Джейна в своей квартире.

Он стоял в центре гостиной и улыбался. Лисбон замерла в дверях, слишком ошарашенная, чтобы хоть что-то предпринять. Он включил музыку — какую-то классическую мелодию, которая казалась очень знакомой, но Лисбон не могла вспомнить откуда.

Она посмотрела на Джейна, словно у него выросла вторая голова, отпускающая избитые тук-тук шутки (Прим. переводчика: подробнее здесь).

— Что ты здесь делаешь?

— Прошу тебя потанцевать со мной.

У неё отвисла челюсть.

— Что?

Джейн просто улыбнулся и подошёл к Лисбон. Он заставил её бросить дипломат на пол, прежде чем взял за руку и провёл через гостиную. Он успел передвинуть кофейный столик и стулья к стене, чтобы у них появился маленький, но удобный для двоих танцпол.

— Я сделаю то, что должен был сделать той ночью, — сказал он, начав двигаться в медленном танце. — Я не отпущу тебя.

В тот же момент Лисбон узнала мелодию. Это была та самая музыка, под которую они танцевали той ночью. Тот же самый медленный танец, который разбередил тайные чувства, который заставил её уйти и который изменил её жизнь навсегда.

Лисбон чувствовала все то же самое: гулко забившееся в груди сердце, пылающие щеки. Джейн не мог не заметить этого, но он лишь прижал её ближе к себе. Почему? Это ошибка. Это даст ей ложную надежду. Почему он мучил её подобным образом?

Она покачал головой и сделала два шага назад.

— Нет, Джейн, мы не можем.

— Мы можем.

— Нет, это... это неправильно. Ты не можешь переписать случившееся. А я не могу забрать свои слова назад. Мне жаль, но нет.

— Я не хочу этого, — ответил Джейн. Он снова взял её за руку. — Я не хочу, чтобы ты забирала назад свои слова.

Она смотрела на него с непониманием, но внутри неё что-то всколыхнулось. Она не поняла сразу, что именно — не тогда, когда он притянул её обратно в тёплое объятие и продолжил танец. Она опустила голову ему на плечо и позволила вести под песню, с которой все началось.

— Лисбон. — Джейн сказал её имя тихо, почти шёпотом. И она поняла, что именно всколыхнулось внутри неё. Надежда. Она уже и забыла, каково это.

Джейн слегка отодвинулся, чтобы они могли смотреть друг другу в глаза. И Лисбон поняла, что... тот танец ничего не изменил. По её щеке скатилась слеза. Джейн склонился и смахнул её своими губами, задержавшись ими на коже. Когда он отодвинулся, буквально на пару сантиметров, его тёплое дыхание омывало ее лицо.

И тогда он сделал то, на что Лисбон никогда не могла надеяться.

Он поцеловал её.

Перевод: PTJane и Winee