Глава 19. Воспоминания и надежды

В течение следующих нескольких дней Баффи втянулась в тихую рутину. Вставала рано, готовила завтрак и ланч для Дон. Возвращалась в постель, прижималась к Ангелу, стараясь не просить того, чего, как она была уверена, он не даст. Помогала Дон с домашними заданиями и проверяла, что сестра благополучно достигла «Магической шкатулки». Готовила обед для Джайлза, Уиллоу, Дон и иногда для себя. Выходила на закате, патрулировала с Ангелом до утра. Перехватывала пару часов сна перед тем, как начать все сначала.
И, делая все это, пыталась решить несколько важных дел, занимавших ее ум.
Во-первых, ей была нужна работа, хобби, чтобы было чем заняться и о чем думать в течение долгих часов, которые приходилось проводить дома. Она решила взять вечерние классы и попросить каталоги курсов из местного колледжа.
Во-вторых, Дон ненавидела Ангела. Нет, ненавидела – это слабо сказано. Она питала к нему яростное отвращение. Каждый раз, когда вампир входил в комнату, сестра замолкала, начинала хмуриться или просто уходила. Баффи пыталась заставить ее рассказать, в чем дело. Но всем, чего удавалось добиться, были мрачный взгляд и загадочное предложение пойти спросить у Спайка.
В-третьих, был сам Спайк. Он сдался. После того разговора о том, что он нуждается в своем Дитя, она не видела его больше. Не видела с тех пор, как покинула его склеп, все еще дрожа от ощущения его крови, бегущей в ней. Во время патрулей Баффи была особенно внимательной, пытаясь поймать мимолетный взгляд или уловить его запах, но ничего не было. Была мысль нанести ему небольшой визит, просто чтобы убедиться, что он в порядке, но объяснять Ангелу, куда она идет одна и почему, не хотелось. И уж точно не хотелось, чтобы он сопровождал ее. Она знала, что если пойдет к Спайку, то, в конце концов, все закончится ее клыками на его шее, и может быть, его на ее. Истребительница не могла допустить, чтобы это произошло, даже если жаждала этого всем своим существом – и демона, и человека. Это чувствовалось точно так, как несколько недель назад, когда она спала с ним. Нет, она не хотела снова упасть в ту же яму, даже если… Нет. Абсолютно нет. Она бы не стала обманывать Ангела, метафорически или как-то еще. Девушка чувствовала себя немного виноватой за ту ночь. Говорила себе, что пить кровь Спайка было ей необходимо. Ему было это нужно, как и ей. И ей все еще было это нужно, так как Ангел не позволял и не позволит кусать его.
Ангел был для нее самым большим вопросом. С ним что-то было не так. Истребительница просила его еще раз, только однажды, разделить с ней кровь, но получила лишь жгучие слезы на глазах, когда он наотрез отказался. Она начинала понимать, почему. Мужчина мог часами говорить ей, какой она была восхитительной женщиной. Но не демоном. Баффи пыталась объяснить, что стала во всем подобной ему, что с душами или без они оба были вампирами. Это повлекло за собой долгую ночь хмурствования. Будто он все еще не принимал ее изменения. А прошла уже неделя. Она приняла это, как и Дон, как и ее друзья, и ее Наблюдатель. Но тот, кто должен был теперь лучше всех ее понимать, казалось, был единственным, кто отказывался видеть ее тем, кем она стала. Это расстраивало так, как Баффи даже не считала возможным.
Телефонный звонок прервал ее мысли. Она сидела с Дон на кухне, наблюдая и помогая, как могла, делать ей домашнее задание по математике. Обычно помочь просили Аню – бывшая демоница отлично управлялась с числами, если добавить к ним знак доллара, – но иметь дело с невестой, у которой через два дня свадьба, было слишком для Дон.
Прежде, чем Баффи встала, Дон уже ответила – обычно в это время звонки были адресованы ей. Но не на этот раз. Она положила трубку на стол и холодно произнесла:
– Это его.
Истребительница отнесла телефон Ангелу, который дремал в гостиной, и оставила его одного. Через несколько минут он поспешил на кухню с более выразительным лицом, чем ей когда-либо доводилось видеть.
– Коннор вернулся! – воскликнул он. – Звонили мои друзья из Лос Анджелеса. Он только что вернулся…
Мужчина был изумлен так же сильно, как и обрадован.
– Это хорошо, – осторожно сказала Баффи. – Он в порядке?
Ангел нахмурился.
–Сказали, что он вырос, стал другим, но в остальном – в порядке.
И снова появилось выражение абсолютной радости. На мгновение Баффи пожалела о том времени, когда могла так же его осчастливить.
– Я должен отправиться туда немедленно, – сказал он после паузы. – Поеду, когда сядет солнце.
Истребительница кивнула:
– Понимаю.
Мужчина взял ее руку и слегка сжал.
– Не могу дождаться, когда ты увидишь его. Он красивый. Думаю, ты могла бы переехать после свадьбы. Это даст мне пару дней все приготовить.
В ответ у Баффи и Дон одновременно вырвалось одно и то же слово, только с совершенно разными оттенками. Озадаченным – у старшей Саммерс, полным ужаса – у младшей.
– Переехать?
– Да, переехать в Лос Анджелес, – с сияющим лицом продолжал мужчина. – Мы найдем хорошую школу для Дон, и ты сможешь…
– Нет!
Это был первый раз за эти дни, когда Дон говорила непосредственно с Ангелом.
– Я никуда с тобой не поеду, – скандалила девочка. – Ты – большой, глупый, хмурствующий… Пуф!
С этим она выбежала их кухни и помчалась по лестнице наверх. Громко хлопнула дверью. Баффи колебалась, последовать ли за сестрой или поговорить с Ангелом. Со вздохом она села. Оттягивать все равно не было смысла, поскольку это ничего не могло изменить.
– Я уверен, что она изменит свое мнение, – сказал вампир оптимистично. – Она полюбит Л.А. вскоре…
– Ангел, – мягко прервала его Истребительница, – я действительно рада, что ты воссоединишься со своим сыном. Но мы… я с тобой не поеду.
Черт… Жизнь имела отвратительную привычку заставлять ее принимать решения, когда она совсем не была для них не готова. Девушка наблюдала, как удивление стирает все другие эмоции с его лица. Мужчина сел рядом с ней, взял ее руки в свои.
– Баффи…
Она слегка покачала головой, прежде чем он смог бы продолжить. Сейчас ей не нужны были просьбы, поскольку существовала вероятность, что противостоять им не получится, а это было бы ошибкой.
– Это не сработает, Ангел. Мы с тобой долго ждали друг друга. Слишком долго. Ты не тот человек, в которого я влюбилась. Я тоже изменилась. Речь не только о том, что я стала вампиром, но, кажется, у тебя большие проблемы с этой частью.
Девушка чувствовала, как слезы наполняют глаза, и боролась с ними изо всех сил. Она не собиралась плакать. Позже, но не сейчас. В его глазах читались боль и понимание.
– Тебе никогда не угрожала опасность потерять свою душу, – сказала Баффи тихо. – То, что я – вампир, разрывает тебя на части, верно?
Ангел кивнул.
– Раньше, – прошептал он медленно, – ты заставляла меня снова чувствовать себя человеком. Теперь это просто… напоминает мне, как близко к поверхности может быть Ангелус.
Мужчина грустно улыбнулся. Слезы заполнили его глаза.
– Ты заслуживаешь большего.
– Я не должна была получить ничего, Ангел. Я умирала. Кем бы я ни была теперь, у меня будет возможность увидеть, как вырастет Дон, как поженятся мои друзья. И еще много вещей, которые при ином стечении обстоятельств были бы мне недоступны. Ты пытаешься продолжать видеть меня как Баффи-человека, но теперь есть и демоническая часть. Я не могу просто забыть о ее существовании. Она так же важна для меня, как и часть Истребительницы. Понимаешь?
Девушка не была уверена, что правильно формулирует вслух те мысли, которые только наполовину были оформлены в ее голове. Но еще она знала, что была права. Отпускать его было очень больно, но у этих отношений не было будущего, ведь каждый из них был влюблен в того, кто больше не существовал.
– Я всегда буду любить тебя, – мягко сказал он. – Ты это знаешь, верно?
Она улыбнулась и прикоснулась рукой к его губам.
– Знаю. Я тоже буду любить тебя. Просто не так, как раньше.
Вампир кивнул и отвел глаза.
– Пойду собирать вещи.
Истребительница смотрела, как он уходит из кухни. Ангел был так счастлив из-за Коннора, что необходимость сейчас сказать ему о том, что все было кончено, разбивала ей сердце. Оставалось только надеяться, что заботы о сыне вскоре заставят его забыться.
Опустив голову на стол, Баффи, наконец, дала волю слезам. Она не сомневалась, что это было необходимо сделать, и все же было так трудно оставить воспоминания и надежды, которые длительное время были ей дороги. Эти мысли, в конце концов, высушили слезы. У нее был ее Сир, который обещал заботиться о ней. Конечно, это было еще до того, как он вдруг перестал присматривать за ней.