Я резко проснулась в кромешной темноте, дезориентированная и с ужасным головокружением. Что-то сковало грудь, дикая жажда давала о себе знать. Странно ощущать это в своей комнате, и почему так темно?

Было же окно. Могу поклясться, что было, но сейчас его нет.

И кровать стала другой. Не такая теплая, как это обычно бывает по утру. Не хватает пышного одеяльца. Наверное, я его скинула посреди ночи. Хотя нет. И я не подняла его обратно на кровать. Как я попала в свою комнату?

Мои пальцы коснулись простыни, материал был слишком шелковист. Опустила руку вниз, но не узнала рельефов.

Ничего в этой кровати мне не знакомо.

О Боже, я у Джейкоба? Пожалуйста, нет.

Я поднялась, начиная ощущать свое тело. В руке отдавалась сильная и тупая боль, пульсирующая в костях, будто я всю ночь спала на ней неправильно. Затем я вспомнила. Вспомнила боль, когда он укусил меня, и жжение, что протекало по рукам, как кислота, разъедающая вены, или пожар, разрывающий изнутри. Это, и в правду, было.

Его глаза. О Боже, его глаза! Кроваво красные.

Может быть, это лишь сон. Один длинный, кошмарный сон. Ведь так будет правильней?

Он утверждал, что вампир, но вампиров не существует. Я росла, веря в это и зная это, но он пошел против всего, что видели мои глаза.

Если это не сон, то где я? Все воспоминания после укуса будто выцвели. Я потеряла сознание? И где я сейчас?

Но больше всего меня волновал и пугал вопрос: где он?

Я пыталась привыкнуть к темноте, надеясь найти хоть какой-то источник света. Нет. Лишь кромешная тьма.

Я подняла руку к лицу. Но не смогла ее увидеть. Я сидела тихо, прислушиваясь к незначительным звукам, которые могли бы предупредить меня о ком-то еще в комнате. Ничего.

Здесь ли он?

Я добралась до края кровати и стала болтать ногами, все еще ощущая туманность ото сна. Руке стало больнее, когда я оперлась на нее. От боли и холода я вздрогнула.

Пальцы ног коснулись холодного пола. Он снял мою обувь, и хоть я была благодарна, но хотела бы ощущать преграду между кожей и холодом. Обстановку в комнате было нетрудно запомнить. Дверь находилась параллельно концу кровати. Мне нужно было повернуть направо и идти прямо.

Я на цыпочках двигалась в кромешной темноте, выставляя руку вперед. Полы платья слегка касались моих голых лодыжек, еще одно доказательство, что все реально.

Рука скользила по краю гладкой стены. Я продвигалась дальше, от страха почти выпрыгивая из кожи, когда почувствовала дверь под своими пальцами. Свобода. Я выберусь отсюда!

Когда я схватилась за ручку и дернула вниз, а потом вверх, сердце сжалось. Заперто. Я энергично начала искать замок в темноте, надеясь открыть, но не нашла.

Не уверена, что охватило меня раньше – паника или страх.

Возможно, что-то одно, но я больше не могла их различать.

Мое сердце бешено билось, пока я думала о том, как спастись. Я положила руку на дверь – бесполезный кусок дерева. Единственное, что отделяло меня от выхода из дома. Если бы я могла пройти сквозь нее. У меня был шанс спастись, и я знаю, что буду делать. Они сказали, что я могу блокировать их нападения на мой разум. Если это так, то у меня есть преимущество.

В комнате зажегся свет, прогоняя тьму. Я обернулась. Я была не одна. Он был там.
Сидел в антикварном стуле в викторианском стиле рядом с пианино, его глаза ярко пылали, а волосы торчали в разные стороны. Он выглядел почти безумным, но спокойным. Его лодыжка покоилась на колене, тело было совершенно неподвижно.

Я часто слышала, да и считала, что можно заглянуть в душу человека, если смотреть на него очень долго. В тот момент я в это поверила. Он уставился на меня, будто что-то искал, а я лишь думала, найдет ли.

- Дверь заперта, - сказал он уверенно. – Куда ты собиралась пойти, если бы вышла отсюда?

Мое тело напряглось, но я ответила:
- Нашла бы выход.

Он склонил голову и ухмыльнулся.
- Было бы интересно посмотреть, как простая девушка сбегает из дома, полного вампиров. - Он плавно поднялся и медленно двинулся ко мне. – Если бы ты смогла, то заслужила бы свободу, но не это стало бы твоим вознаграждением.

- Держись от меня подальше. - Я вжалась в дверь, толкая ее ногой.

- Ты в безопасности… пока.

Мое тело дернулось от его быстрого движения. Он оказался рядом в мгновение ока. Я отодвинулась в центр комнаты, подальше от выхода на свободу.
- Держись от меня подальше!

- Ты должна быть осмотрена, - проговорил он.

- Нет, - решительно сказала я.

- Очень важно тебя осмотреть.

- Осмотреть?

- Яд может быть вреден, даже смертелен, если у тебя есть на него реакция. - Он подошел ближе.
Реакция? Мое запястье!

- Ты укусил меня! Я же не превращусь в одного из вас? – Я чуть ли не кричала.

Он шикнул на меня, на лице читалось удивление и шок.
- Понизь голос. Чтобы обратить человека требуется больше, чем просто укус. – Он усмехнулся. – Если бы это было не так, то людей уже бы не осталось.

Мои ноги уперлись в спинку кровати.

- Сидеть, - приказал он.

Я сделала то, что он приказал, и не слишком удобно устроилась на краю.

Он взял мою руку и кончиками пальцев пробежался по венам, осматривая их. Отпустил мое запястье, не удосуживаясь положить его. Моей реакции не хватило, и я не успела остановить резкое падение руки, ведь все тело казалось слишком тяжелым и неуправляемым.

Я казалась себе тяжелой и неуправляемой, как если бы моя жизнь балансировала на неровной платформе, парящей над смертью. Это было падение, которое я не могла остановить. Спуск по слишком крутому и страшному холму, и с него было ужасно опасно спрыгивать. И хуже всего то, что я была одна.

Эдвард схватил меня за подбородок и поднял его. Он крутил мое лицо из стороны в сторону снова и снова. Удовлетворенный, он отпустил, чтобы коснуться моей шеи под челюстью. Его пальцы были прохладными, а кожа была жесткой и грубой. Он чуть опустил голову, но молчал, пока мой пульс бился под его пальцами.

Я выдохнула, когда он оторвался от меня.
- Похоже, с тобой все хорошо, - подытожил он. – Если начнешь чувствовать тошноту, головокружение, онемение, или если грудь начнет болеть, то нужно сообщить об этом нам. Если ничего не проявится за этот день, то с тобой должно быть все в порядке.

- Что-нибудь еще?

- Да. Ты должна поесть, ты заслужила еду. Она поможет уменьшить боль, и ты пойдешь на поправку быстрее.
- Ты можешь захотеть еще? – спросила я.

- А ты смышлёная, - сказал он, почесывая пальцем лоб, затем перестал и пересек комнату. Послышался шум, стук и грохот, когда он вернулся, то в его руках был стакан с прозрачной жидкостью.

- Вот, - протянул он, - пей.

Я фыркнула. Я понятие не имела, что в этом стакане.
- Нет.

Он обхватил стекло моей рукой и обратился ко мне, как к неразумному малышу:
- Пей!

Его рука еще на мгновение задержалась на моей ладони, его прикосновения были пробуждающими, если бы я еще спала. Он выпрямился, а затем попятился. Я понюхала содержимое. Без запаха. Я очень хотела пить.
- Что это? – спросила я.

- Вода.

Его лицо было непроницаемым. Может быть, правда? Он пересек комнату, переводя взгляд на книжный шкаф, а я поднесла стакан к губам и сделала глоток. Не слишком щедрый жест, но и за это ему спасибо. Я набрала воду в рот и сглотнула. Безвкусная.

Вода. Точно вода.

Я выпила весь стакан, но в горле все еще чувствовалась сухость и боль. Жажда была почти невыносима. Я протянула стакан к нему, втайне желая, чтобы он налил еще.

Эдвард убрал руку с полки, поглядывая на меня.
- Поставь на стол, - сказал он и указал на тумбу.

Я поднялась.
- Могу я еще выпить? – Мой голос был хриплым и жаждущим.

- Нет.

Я провела языком по губам, если я и могла утолить жажду, то горло было не в силах терпеть. Я сглотнула. Понятно, что если не попью в ближайшее время, то жажда будет расти с каждой минутой. Я не смогла бы спать или концентрироваться на чем-то, ведь все мое внимание будет приковано к ватным шарикам, что сковали мое горло. Лишь только эта мысль приводила меня в ужас.

- Почему нет? – спросил я. Раздражение было очевидно.

Он напрягся и закрыл глаза, его губы сжались в тонкую линию, будто бы подавлял стресс. - Ты собираешься постоянно ныть, если не будешь получать желаемое?

- Я не вижу в этом ничего такого. Это просто вода. Почему я не могу выпить еще чуть-чуть? Дай мне кувшин, и я налью себе сама. - Я сделала шаг вперед, держа стакан в руке.

- Нет! – Он шагнул ко мне. – Я не хочу, чтобы ты касалась моих вещей. Ты испачкаешь их.
Я отступила, не понимая. Это смешно.

- Если ты хочешь воду, то ты должна ее заработать.

- Ты не можешь отказывать мне в воде!

- Нет, - он посмотрел на меня, - могу.

Он отвернулся, чтобы спрятать свое злое и недовольное лицо. Мой желудок пронзила боль, и тело заполнила ненависть. Казалась, что высшая мера наказания – это отказывать в воде жаждущему.

Своим глупым заявлением он пересек последнюю черту моего спокойствия. Это была глупая идея, и я не была уверена в результате, но импульс толкнул меня к действию. Я чувствовала себя уставшей, измотанной и злой, когда подошла к столу с кувшином. Потянулась к ручке и приготовилась налить жидкость в бокал, но холодные пальцы сжались вокруг моего запястья.

Он сжал его.

Сильно.

Я чувствовала давление на кости, когда он поднял мою руку вверх и убрал ее от назначенной цели. Я ломала кости и раньше, но никогда не ощущала больший хаос нежели сейчас. Время замедлилось, и каждая секунда, казалось, двигалась в два раза дольше, что позволяло мне уловить любое изменение. Зрение стало размытым, когда я сощурилась от подавляющей сознание боли. Я закричала и посмотрела на него.

Он не проявлял никаких признаков эмоций, его взгляд пронизывал мои глаза, собирая боль и разгоняя ее еще быстрее. Он хмуро наблюдал за моими криками, и силы покидали меня. Разум блек, давление увеличилось, и тело застыло. Мой крик превратился в тишину, но рот оставался все также открытым. Кости были на грани перелома. Боль вспыхнула, и стакан, что я держала в руке, разлетелся, упав на пол.

С рычанием и насмешкой он оттолкнул меня, и я упала. Перевернувшись на бок и притягивая запястье к груди, я надеялась уменьшить боль, все еще струящуюся по костям. Стук его ботинок был слаб, но все еще слышался, когда он обошел меня. Вскоре он присел рядом со мной, упершись локтями в колени.

- Ты не понимаешь, не так ли? – сказал он с презрением. Его голос был низок, говорил он медленно. – Не играй со мной.

Я стиснула зубы и сделала глубокий вдох через нос, когда он поднялся, чтобы переступить через меня. Села и положила запястье на колени, глядя на черное, шелковистое платье. Я тихо провела пальцами по материалу, желая разделить с ним все чувства, желая утопить в нем свои несчастья, желая сжечь его, ведь оно было одето им, а я ненавидела его. Но я сдержалась.

Зловонное смирение погрузилось в мои легкие, когда я поднялась с места, куда упала. Он стоял спиной ко мне, и я не видела, что у него было в руках. Невозможно было игнорировать свои мысли, желающие насилия. Я хотела ударить его ножом. Хотела этого даже больше воды. Но нож в спину зажжет ярость. Я пострадаю от этого. И снова проиграю.
Он повернулся ко мне и сжал нечто белое в руках.

- Снимай платье, - сказал он.

- Что? – Моя рука ухватилась за материал на бедрах.

- Возьми и сними платье.

Прежде чем я успела отказаться или взять что-то из его рук, он бросил это мне. Я осмотрела вещь – белое платье, что я надевала перед обедом. Оно было бы неплохим, если бы к нему прилагался бюстгальтер и трусики. Я осторожно оглядела комнату. Негде спрятаться, чтобы не оказаться перед ним голой.

- Переодевайся.

Я сжала платье в руке.
- Э-эм… есть ли ванная комната, где я могла бы переодеться?

- Твоя скромность – это то, о чем ты должна забыть, чтобы прожить дольше.

Не знаю, боль ли в запястье, раздражение от уставших глаз или вопросы без ответов тут повлияли больше, но я сломалась. Я бросила платье на пол и уперлась руками в бедра, делая глубокий вдох, не в силах остановить гнев, кипящий под поверхностью.
- Знаешь что, мудак? Пошел ты! Я не просила этого, я не просила ничего!

Прежде чем я смогла продолжить, он скривил свои губы в отвратительной усмешке. Я застыла, когда он сделал два больших шага ко мне и ухватился за мою челюсть. Мои ладони мгновенно вцепились в его руки, чтобы успокоить или подготовить себя к тому, что он собирается сделать. Он притянул меня к себе, прижав к своей груди, а губами коснулся уха.
- Ты находишься под впечатление и думаешь, что можешь говорить то, то вздумается. - Его голос похож на шипение. – Я устал от споров и этой игры! Если ты попытаешься бороться, я переломлю тебе запястье. Ничего не остановит меня от возможности заполучить то, то мне нужно.

Он коснулся чувствительной кожи под ухом. Я вздрогнула от отвращения, ощутив его прохладное дыхание. Его рука отпустила мое горло, но он не выпустил меня, блокируя в своих объятиях и удерживая за плечо на месте. Что он собирается делать? Сначала я подумала, что вцепится зубами в шею, но его намерения стали ясными, когда пальцы прошлись по моей спине, ведя за собой молнию платья! Все внутри похолодело, меня охватила паника, и весь воздух покинул тело. Зубчики расходились, края отгибались, и ткань ослабевала. Талия первая почувствовала слабину, а его пальцы уже касались плеча и вели лямку вниз.

- Стоп, - сказала я спокойно. Скорее с мольбой.

Это причиняло боль, но не физическую. Во мне осталось лишь горькое смятение, и последнее, что я могла сделать, так это решить судьбу платья. Если я позволю ему снять его, то он получит власть надо мной. Он решит, как оно соскользнет. Он решит, когда это произойдет. Он хотел меня увидеть. Он почувствует меня. Я не могла отдать ему такую власть. Не хочу, чтобы он касался моей голой кожи.

Удивительно, но он отступил, ослабив хватку на моем плече, так что я расслабилась. Я и не понимала, какой напряженной была, пока он касался меня. Все тело было сковано страхом, и он не ушел даже после того, как сделал шаг назад.

Я оглянулась на него, удерживая платье на груди. Ожидая столкнуться с ним взглядом, я увидела лишь его спину, а сам он смотрел на противоположную стену. Я задумалась над тем, что он делает, но он заговорил:

- Переодевайся быстрее, - сказал он резко.

Я облизнула пересохшие губы и попыталась дышать медленнее. Его действия были удивительными, и это почти освободило меня от страха. Я потянулась к белому платью на полу. Бросила последний взгляд, уверяя себя, что он не подглядывает тайком, а затем быстро скинула ткань на пол. Я надела белое платье через голову так быстро, как смогла. Не уверенная в том, что делать с черным нарядом, я сложила его и повесила на предплечье.

- Готово, - тихо сказала я и повернулась к нему спиной.

Он медленно развернулся на каблуках.
- Твоя скромность неуместна в этой комнате. Если возникнет новая необходимость раздеваться, помни об этом. Твои… - Он сделал жест рукой. - …физические аспекты меня не интересуют.

- Я просто… не люблю раздеваться перед людьми.

- Не имеет смысла, - раздраженно сказал он. – Конечно, у тебя был секс. С кем-то незнакомым. Ты выключала свет в свой первый раз? – усмехнулся он.

- Существует разница между парнем и незнакомцем.

- Я не вижу никакой разницы, - сказал он, взяв платье и повесив его на крючок около двери. – Даже супруг остается незнакомцем в каком-то роде. Ты никогда по-настоящему не узнаешь его, пока не прочувствуешь все его физические аспекты.

- Человек может знать другого человека и без секса, но ты, наверное, давно не ходил на свидания.

Либо он меня не слышал, либо проигнорировал, когда нажал на красную кнопку на стене. - Пришлите кого-нибудь, чтобы забрать новую девушку в комнату, - произнес он.

Я с облегчением услышала, что выберусь отсюда. Не хочу тратить ни секунды в том же пространстве, где находится он.

Эдвард задержался рядом с красной кнопкой и ждал. Не уверена чего.

- Алло? – сказал он решительно. Когда ответа не последовало, которого, как я предполагала, он и ждал, то ударил кулаком об стену и пробормотал. – Я не гребанный дрессировщик.

Дрессировщик?

- Ты говоришь так, будто имеешь дело с дикими животными.
Он потер большим пальцем свои густые брови и склонил голову.
- Ну, это именно то, что ты есть.

Он открыл замок тонким, круглым ключом, который вытащил из кармана, и запер дверь, стоило нам попасть в зал. Неестественно тихо. Интересно, какой сейчас час? Было темно, когда я проснулась, значит, можно предложить, что на улице ранее утро. Мы двигались в тишине, только его ботинки стучали по полу. Я же шла босиком, придерживая свое платье.

Я обычно не возражаю ходить не обутой, я не из того типа девушек, что любят носить носки, но ощущение холода от деревянного пола заставило ощущать себя голой.

Я не могла не думать о том, чем занимается мой отец. Пытается ли дозвониться до меня? Хоть кто-то пытается дозвониться? Беспокоятся ли о том, что я не отвечаю? Заметил ли кто-нибудь, что меня нет? Кто-то же должен. Джессика и Анджела знали, что я иду к Джейку.

Джейк.

Сама мысль о нем вызывала во мне ярость. Я видела ухмылку на его лице, будто он был передо мной. Он знал, чего ждать от моих друзей, и я была бессильна остановить все, когда можно было предотвратить это в самом начале.

Если бы я отклонила его приглашение в ту ночь, не схватил бы он меня в другое время? Попала бы я сюда? Не уверена и уже не знаю, выберусь ли отсюда.

Я узнала коридор, по которому вели меня в первый день. Хоть я и не осматривала все, но запомнила мерцание ламп около двери душевой.

Эдвард остановился и выпустил мою руку. Он нахмурился и осмотрел меня, прежде чем полез в карман и вытащил маленький брелок с несколькими клавишами на нем. Он заговорил со мной, пока подбирал ключ.
- Я буду наблюдать за тобой, и мы встретимся через несколько дней, чтобы начать лечение.

Я слегка кивнула и вошла в открытую им комнату.

Сделала глубокий вдох, когда он запер дверь за мной, и пришла уверенность, что он ушел, и опустилась на пол. Мои глаза были полны слез и усталости, я села и заплакала. Все было безнадежно.

Вскоре на плечо мне легла рука. В тусклом свете я узнала Розали, она пыталась утешить меня. Она не спрашивала, что случилось, при этом не предлагала ничего, кроме тихого «Шшш» и поглаживаний.

Я знала, что разбудила ее и тихо извинялась.

Она лишь пробормотала:

- Все хорошо. - А затем взяла платье, чтобы повесить обратно в шкаф.

Она сидела рядом со мной несколько минут, гладя меня по спине. Я не хотела сочувствия, но было так приятно ощущать ее доброту. Я начала чувствовать, что пальцы на ногах холодеют, а за ними и колени. Но было все равно.

- Давай, - прошептала Розали. – Пойдем чуть поспим.

Я кивнула и встала.

Она откинула одеяло с одной стороны, чтобы скользнуть в середину. Кто-то позади уже спал. Я не знала кто именно.

Я в последний раз вытерла слезы, присела на край, а затем прилегла и укрылась. Было неловко спать с двумя людьми в одной кровати. Я не спала с кем-то уже долгое время, поэтому было трудно привыкнуть касаться кого-то ногами. Спина напрягалась на матрасе, а глаза смотрели через край кровати.

Я пыталась улечься поудобнее, засунув руку под подушку. Знакомые позы помогли мне почувствовать себя так, будто я тут одна. Мягкие вдохи Розали подсказали, что она уже спала. Я так сильно хотела последовать ее примеру. У нее получилось так легко не обращать внимания на тени в углах. Мой разум был не готов окунуться в темноту, но я чувствовала, как тело расслабляется.

Все, о чем я могла думать, это нереальность и ужас ситуации. На мгновение я решила, что сплю, и все, что пережила, это иллюзия, потому что такого не существует.

Вампиры не более реальны, чем снежный человек или Лох-Несское чудовище. Это вымысел тех людей, что верили в фей и магию, людей, которые пытались убедить других, что в мире существует больше тайн, чем мы думаем.

Если бы меня спросили несколько месяцев назад, верю ли я в сверхъестественное и существуют ли вампиры, то я определенно бы ответила: «Нет». Но теперь, увидев его, почувствовав зубы, проникающие в плоть, и жжение в руке от укуса, могу сказать, что верю в невидимый мир, полный нераскрытых тайн и ужасов. Полагаю, есть некоторые вещи, которые не имеют объяснений. Я верю в вампиров.

Перевод - Lemis
Редактура - KleО - спасибо ей огромное!