Не сплю.

Постоянно не сплю. Всегда. Всегда начеку во тьме.

Слишком темно. Здесь всегда слишком темно. Я ненавижу темноту, в которой не могу разглядеть свою руку перед лицом, если того пожелаю. Это убивает.

Я откинула простыни, села и кончиками пальцев ног коснулась холодного пола. Позволила себе чуть задержаться, думая, схватит ли меня за лодыжку ледяная рука, возникшая из-под кровати. Не в первый раз такая мысль проскальзывает в мои мысли, и уж точно не в последний.

Пальцами сжимаю матрац, готовясь к страшному шагу вон из этой комнаты, подальше от безопасной кровати и компании Розали, вдаль от тепла, которое защищает меня от порочного холода, просачивающегося в кости.

Я встала, покинув комфорт и сделав шаг в неведомое пространство. Даже сквозь тьму прорывается чувство, будто на меня смотрят, отслеживая каждое мое движение. От этого ощущения захотелось повернуть назад и забыть о свете, но мысль, будто что-то ждет меня в углу этой комнаты, толкала вперед, и я не останавливалась, пока не добралась до двери в ванную.

В безопасности я включила свет и заперлась на щеколду. Позволила прохладной воде из посеребренного крана струиться по моим руками и запястьям и пыталась прогнать из своих мыслей любое упоминание Эдварда. Повернув антикварные ручки, я ждала, надеясь, что польется горячая вода, но она стала лишь чуть теплой. Я плеснула ее себе на лицо, уделяя особое внимание закрытым глазам, и молилась - если Бог услышит мои молитвы в этом месте - о том, чтобы успокоились мои усталые глаза, чтобы я смогла их закрыть, когда вернусь в постель.

Если бы это еще помогло моему разуму.

Я сделала несколько глотков воды, забавляясь, что Эдвард бессилен остановить меня прямо сейчас. Закрутила ручки крана, отперла дверь и ступила в комнату. Свет из ванной идеально ложился по полу. Словно по бревну, я добралась по этой полоске до края кровати, запрыгнула под массивное белое одеяло и простыни, натягивая их до шеи. Рядом со мной мирно спала Розали, а Джейн по-прежнему не было. Мы не видели ее уже два дня. Нормальное ли это время для забора крови, или с ней что-то случилось? Я не хотела об этом думать, но мысли начали пускать корни и плотно прорастать в подсознании.

Чем дольше я смотрела на затылок Розали, тем больше идея казалась невыносимой. Джейн была слишком молода, слишком мала, чтобы защищаться, да и ничего не соображала. Она была под гипнозом. Она не могла сопротивляться. Управляемая. Покорная. Подчиняющаяся. Вот каких женщин они любили – и если бы не было разницы, то я была бы такой же. Дрожь прошла по спине, и я дернулась от этой мысли. Каждое чувство, каждая любопытная и болезненная мысль заставляла меня думать о нем. Может, он уже там, в моей голове, разрушает убежище. Я начала думать, что усилия Эдварда были не напрасны, возможно, эти побуждения и параноидальные мысли были следствием его действий, и я начинаю улавливать частоту, которая контролирует этих девушек. Нормальный и испуганный параноик. Что дальше? Настанет принятие?

Иногда мне жаль, что я не как другие и чувствую тревогу в своей груди от беспокойства. Я бы тоже могла ждать, как Элис ждет Джаспера, как Лея ждет момента отдачи крови, или Розали ждет смерти. Боже, даже смерть звучит, как симфония удивления, убеждает, что я о ней могу лишь мечтать. Но я – не они.

Может, папа не шутил, когда говорил, что ребенком я слишком часто падала на голову. Как бы то ни было, я была благодарна. В данный момент, я еще оставалась собой.



«Белла. Белла. Проснись!»

Кто-то бормотал снова и снова. Кто это говорил? Прикроватные лампы горели. Тела порхали по комнате.
- Нет, не могу, - услышала я свой голос, но не могла вспомнить, как открывать рот. Мои глаза были слишком тяжелыми. Их жгло. Я начала проваливаться в сон.

- Вон из кровати, соня, - кто-то ткнул меня в плечо. – Настало время душа!

Душ? Мои глаза приоткрылись, сквозь туман я увидела лицо Элис около своего.

- Вот-вот! Давай вставай! Время принимать душ! – С меня содрали одеяло. Я хотела натянуть его обратно, но мне не хватило ни сил, ни координации.

Я сдалась и села.
- Когда…

- Скоро они придут за нами, я не знаю, когда именно, но, как правило, наша комната идет первой. Я не так уж много знаю.

Я кивнула.

Она встала и, подойдя к деревянному комоду со стороны Розали, открыла средний ящик и вытащила белое сложенное белье.
- Держи, - она положила ткань на кровать. – Тебе оно понадобится. Когда мы пойдем в душ, положи грязное белье в корзину около двери.

Я взяла белое платье и осмотрела его. Материал казался мягче, чем тот, который был на мне, и пах невероятно свежо. Запах чистого белья почти окрылил меня. Похоже, его очень часто стирали. Интересно, как много девушек носили его до меня. Наши взгляды снова встретились.
- Спасибо.

- Не за что. – Ее изящные, розовые губы растянулись в улыбке, и она, поджав ноги, уселась обратно. Как она не ломает себе конечности? Ей так удобно? Садилась ли она так машинально, или это они ее так научили?

За время, проведенное в этой комнате, я больше ни у кого не замечала похожих повадок. Одни клали ногу на ногу, другие усаживались по-турецки, но никогда так, как Элис, она садилась на пятки и выпрямлялась, принимая миловидную позу.
Я никогда не была так изящна. Мои ноги всегда были выпрямлены, будто я только что упала на задницу, и по обыкновению упиралась ладонями позади себя. Я не была изящной или элегантной, и, находясь рядом с Элис, я лишь укрепилась в этой мысли.


Купание теперь не было такой проблемой, как в прошлый раз. Хотя у Виктории были сложности с раздеванием, и от этого ее даже затрясло. В конце концов, Джасперу пришлось помочь ей. Казалось, что она даже не пыталась мыться, а просто позволяла струе воды бить ее по коже несколько минут, а затем украдкой нырнула под покров полотенца.

Я чувствовала себя такой грязной, что мне было все равно, кто меня увидит. Хотелось стать чистой. Никогда не привыкну к ощущению дополнительного слоя кожи, который нужно было смыть. Я не могла не замечать, как мои волосы становились жирными и тяжелели без постоянного мытья. Пока я была в комнате, то могла вместе с водой смывать в раковину грязь с рук, шеи и лица, пытаясь оживить себя после того упадка, на который меня обрекли.

Я мылась быстро, хоть и тщательно, после чего вытерлась и скользнула в свежее платье. Завернула волосы в полотенце и зафиксировала его на голове так, чтобы не намочить чистую одежду.

В это время Джаспер неподвижно сидел в противоположной стороне комнаты, сложив руки на коленях и остановив взгляд на объекте своего помешательства – Элис.

Я опустилась на стул в нескольких шагах от него и тут поняла, что некоторое время наблюдала, как он следил за ней. Его зачарованность ею интриговала. Я перевела внимание на плитку на полу в поисках узоров среди однотонных красок.

Мне не пришлось долго ждать соседок по комнате. Они вытерлись и оделись моментально. Пока нас отправляли на кухню, Викторию, которая препиралась и что-то громко говорила о Господе, забрал кто-то мне неизвестный. Я волновалась за нее и мечтала, что она не станет еще одной пропавшей девушкой, хоть во мне еще жила небольшая надежда на счет Джейн.

На кухне не было никаких рецептов или планов для сегодняшнего меню, только лишь большая открытая кладовая, черный холодильник, старая газовая плита и грязная раковина с множеством свободного места по сторонам.

Я не видела никаких ножей или столовых приборов, кроме деревянных ложек в красной жестяной банке возле плиты. Не удивительно, что еда была такой отвратительной. Но не в мою смену. Я хотела по-настоящему позавтракать чем-нибудь нормальным, а не тем, что ела в последнее время. Моим любимым блюдом была овсянка с тостами. Мама обычно высовывала язык и называла это «жижей». Она ставила под вопрос мои предпочтения в еде. Я ставила под вопрос ее предпочтения во всем.
Пока я готовила с другими девушками, то думала, изменю ли я что-то своим выбором завтрака. Заметят ли они улучшения? В любом случае, они ели это, и хотя я не впервые видела жителей этого дома, я первый раз действительно разглядывала их лица, пока они проходили мимо со своими тарелками. В их глазах не было ни единой искры жизни. Одни носили повязки на руках или запястьях, другие – на шеях. Я дотронулась своими пальцами до горла. Не могу представить, как бы меня укусили. Казалось, боль была бы ужасной.

Мы накрыли стол для завтрака тем утром, для обеда днем и для ужина чуть позже. Тем вечером Джаспер распорядился добавить в еду витамины – белый порошок, который нужно было растворить в воде. А я удивлялась, почему ужин всегда был с привкусом мела.

Пока мы убирали, дверь на кухню открылась, и я почти уже рада была увидеть там Викторию, но эмоции изменились, когда я присмотрелась к ней.

Лицо. Волосы.

Раньше ее рыжие кудри обрамляли бледное лицо. Для меня она всегда была похожа на куколку, но больше я не видела в ней этой черты. Кто-то отрезал ее волосы, оставив лишь дюйм хаотично раскиданных кудрей на голове. Выражение ее лица было пустым, а глаза покрасневшими и опухшими.

- У меня есть кое-кто для тебя, - сказал вампир, держащий ее за руку.

- Как все прошло? – спросил Джаспер, отрываясь от стены, к которой прислонялся.

- Сам посмотри.

Он втолкнул Викторию в комнату. Я думала, что она упадет, но она удержалась на ногах. Вампир похлопал Джаспера по плечу.

- Смотри. Чертовка! – Он крикнул ей в затылок, насмехаясь, и это заставило меня поежиться.

Виктория бы не потерпела такого ругательства. Она бы обернулась, указала на него пальцем и что-нибудь бы прокричала, но не в этот раз. Она продолжала медленно плестись к нам, не замечая, как кто-то затронул религиозную тематику. Не замечая ничего, кроме пространства перед собой.
Виктории уже не было с нами.

- Он, наконец, сломал ее, - прошептала Розали за моей спиной, держа в руках стопку грязной посуды.

- Он? – переспросила я, рассматривая Джаспера и незнакомое лицо, пока они вели свою молчаливую беседу, изучая при этом Викторию.

- Эдвард. Он пытался проникнуть в голову Викки с тех пор, как ее сюда привели. Я не думала, что это случится. Но, как видишь, даже самый стойкий дух тут долго не выживает.

Розали полностью привлекла мое внимание. Она разговаривала не так, как остальные, вела себя не так, как они. Почему я не замечала этого раньше? Она не была под гипнозом. Мои губы приоткрылись. Я хотела спросить ее, была ли права, но Джаспер прервал нас.

- Возвращайтесь к работе. Я не буду тут сидеть всю ночь, - произнес он, вручая Виктории метлу. Другой вампир ушел, оставив за собой раскачивающуюся со скрипом дверь.

Розали поставила возле раковины посуду, которую держала в руках.

Джаспер снова прислонился к стене, пристально разглядывая меня, словно я сделала что-то не так.

- Что? – не выдержала я. Он только лишь ухмыльнулся в ответ и оперся ногой о большие белые кирпичи, и снова перевел взгляд на другую сторону комнаты.

Без сомнений, он следил за Элис, как и весь день до этого момента. Я обернулась, чтобы посмотреть на нее, но обнаружила только Викторию. Джаспер наблюдал за ней с самодовольной ухмылкой на лице. Она подметала веником пол. Тот огонь, что в ней когда-то горел – ее независимость, идеи, вера в Бога – исчез, будто его никогда и не было. Я не думала, что ее сломают. Ее разум казался таким сильным, ее связь с религией и любовь к ней удерживали ее в реальности. Возможно, в этом месте нет никакой надежды. Я достала из раковины еще одну мокрую тарелку и начала ее отчищать.

- Ты так гордишься собой, - обратилась я к Джасперу. Не знаю, почему я это сделала, но осознала секундой позже, что хотела побыть в его шкуре так же, как он забирался в мою.

- День выдается хорошим, когда людей, которых ты должен контролировать, становится на одного меньше.

Он оттолкнулся от стены только для того, чтобы прислониться к стойке позади меня, скрестив руки на груди. Он пах очень странно, не так, как я себе это представляла. Я думала, что запах будет похож на пот, медь и кожу, но он был похож на корицу или гвоздику.

- Можешь верить или нет, но она была большей болью в заднице, чем ты. Хотя я никогда не был нянькой, пока ты не пришла. Я был волен делать все, что хотел. Никаких забот о расписаниях или еще о чем-то таком неважном.

Я промыла тарелку, положила ее в чистую стопку, а затем взяла еще одну из грязной.

- Боже, я даже и представить не могу, как это, оставить тебя без ежедневной рутины.

- Очень скоро ты не должна будешь волноваться о том, какой здесь была жизнь до тебя.

Он движением подбородка указал на других девушек, а затем придвинулся ближе, подавляя мои нервы своим шепотом.

- Посмотри на них. Они – твоя судьба. Эдвард станет твоей погибелью, и у тебя отпадет потребность в сарказме.

Станет ли? Станет ли этот монстр моей смертью? Изолирует ли он меня от моего же разума, а затем занесет в каталог, как остальных? Что станет со мной, моими папой и мамой? Ищут ли они меня? Знают ли, что я пропала? Мой пульс ускорился, и Джаспер выпрямился.

- Ты пропустила пятно, - сказал он, указывая на тарелку, которую я только что помыла, и отошел.
Нет. Я никогда не буду такой, как эти девушки. Я и мысли допустить не могла о том, чтобы забыть свою жизнь, и не важно, как больно было думать о том, что я утратила. Все, чего я хотела, это быть свободной от невидимых железных оков. Я бы все отдала за то, чтобы быть сейчас в доме моего отца, лежать в кровати и рассматривать круглые узоры на потолке, выгравированные в краске. Я почти могла почувствовать тот особенный аромат, который приветствовал меня, когда я открывала входную дверь. Я снова хотела ощутить запахи его дома. Я выросла с этими запахами, и одна лишь мысль о них придала мне изумительное чувство спокойствия.

Что бы я отдала за то, чтобы снова почувствовать это успокоение, за то тепло в моей груди и за осознание, что я была в том месте, которому принадлежала? Я бы отдала все на свете, чтобы вернуться.

Нет. Я не умру здесь. Я выберусь. Освобожусь от Аро и его уродского шоу приспешников. Освобожусь от Эдварда и его пыток. Было легко так думать, легко убеждать себя, будто я сбегу, но как? Как я смогу это сделать?

Надо было все спланировать. И для этого требовалась информация. Мне нужна была свобода, чтобы добыть информацию, а для свободы нужно доверие. Мне никогда не будут доверять… Если только я достаточно хорошо не сыграю на стороне Аро, а это пугало. Он казался непредсказуемым, но какой у меня был выбор? Я должна была попробовать, пока еще могла, до того, как Эдвард свергнет последнюю преграду моего рассудка.

Я буду бороться, пока мое сердце не остановится, и я буду бороться, используя ту единственную вещь, благодаря которой все еще жива.

Перевод - Lemis & Пингви - говорим спасибо!
Редактура - KleО - спасибо ей огромное!